Обратная сторона ненависти

      — Как только я получу императорскую печать, мы сбежим. Я все устроил, — губы Мингквана скользят по шее Бима, которую младший наследник так охотно подставляет под поцелуи, откидывая голову назад, глухо выстанывая имя принца на каждом толчке и соглашаясь на все. Принц же снова и снова грубо овладевает своим любовником, резко двигая бедрами, жадно оставляя следы на его коже, рыча при каждом встречном движении Бима, наслаждаясь его покорностью.       Форт едва дышит, наблюдая эту картину. Нет, он сейчас не чувствует желания, как бы ни были прекрасны эти двое в своем любовном танце. Он ощущает боль, что рвет на части его окаменевшее сердце, разочарование, что полностью затуманивает его разум, и звон, с которым разрушается его надежда. Это конец…       Боль не отпускает ни тогда, когда наследник в ярости переворачивает вверх дном свою комнату, ни тогда, когда носится на гравискафе по пустыне, истребляя диких тварей, ни тогда, когда узнает, что «Кальмеги» вернулся, ни тогда, когда портит двигатель в воздушной платформе принца, то ли желая навсегда избавиться от своей болезни, то ли не желая его отпускать, поскольку план Минга очевиден — сбежать сразу после церемонии. Сбежать с его младшим братом.       Кто же знал, что Бим в этот день решит все по-своему… Мингкван       Кажется, я действительно простил его. По крайней мере я не чувствую той ненависти, что все это время сжигала мое сердце. А может, я просто настолько привык к этому имперцу, что просто не в силах уже ненавидеть его. Смысл ненавидеть того, кого практически тащишь на своих плечах, пытаясь выжить? Смысл ненавидеть того, с кем связан навсегда?       Сегодня мы с Фортом окончательно разрушаем ту стену, что возникла между нами, утром начиная с холодных фраз, а к вечеру беззлобно переругиваясь, словно давние друзья. Мы успеваем обсудить обычаи Суниры, историю становления империи, технику перехода к атаке в тайцзи. Кажется, мы говорим обо всем, осторожно избегая болезненной темы…       Нет, я не забыл о том, что случилось с Бимом по вине его брата… Просто теперь я понимаю, что моя холодность в данный момент ничего не изменит. Кроме того, я все еще хочу разгадать взгляды Форта, которые он то и дело бросает в мою сторону. Что задумал Император?       К вечеру мы выходим к озеру с достаточно чистой водой, чтобы ее можно было пить. Водоем довольно мелкий, и я имею возможность изучить дно, а также убедиться, что в нем не плавает ничего страшнее мелкой рыбешки, которая вряд ли будет ядовитой.       Закончив свои исследования, я пополняю запас воды и затем решаю, что не помешает так же выкупаться.       — Что ты делаешь? — вопрос звучит сразу же, как только я начинаю расстегивать Форту штаны.       — Хочу помочь тебе помыться, — поднимаю на него удивленный взгляд. Неужели непонятно? — Сам ты вряд ли справишься.       — Я не хочу, — имперец накрывает пояс ладонью, будто я собираюсь посягнуть на его невинность. Не сейчас, уж точно.       — Перестань, — вздыхаю, чувствуя, что начинаю уставать от вечного стремления этого парня во всем мне противоречить. — Я всего лишь хочу тебя вымыть, а не изнасиловать…       — Я сам разденусь, — он тут же пытается немного отстраниться и начинает отчаянно стягивать с себя штаны, пока не срывается на стон, неудачно пошевелив ногой.       — Эй, — наклоняюсь к нему так близко, что могу рассмотреть радужку его глаз, — если ты не прекратишь упрямиться, я окуну тебя прямо в одежде.       — Хорошо, делай, что хочешь, — Форт резко вздрагивает, и мне кажется, что он стесняется смотреть на меня. Он-то и смутился? Это после всех тех историй, что ходят о его похождениях?       Император, кажется, действительно сдается, поэтому я быстро избавляю его от одежды, оставляя лишь шины на ноге, и помогаю зайти в воду, усаживая его на дно, словно ребенка.       Сам тоже раздеваюсь, с удовольствием погружаясь в прохладную воду, нагревшуюся за день под лучами Ильены, нашего солнца. Пытаюсь забыть все тревоги, смывая их в озере, и невольно улыбаюсь ощущениям, понимая, что не барахтался вот так в воде с детства.       По сунирским обычаям принц надевает корону в 12 лет, до того проходя три стадии обучения — сначала служение в храме на никому не принадлежащей планете Кхан, считающейся святыней, затем единение с природой родной планеты, а напоследок искусство традиционной борьбы, которое совершенствует потом всю жизнь. Вот во время единения с сердцем Суниры, предоставленный самому себе, я мог свободно нырять в воды Великого озера, взбираться на Драконьи горы и просто чувствовал себя живым. Прямо как сейчас.       Невольно смеюсь, подставляя лицо последним лучам солнца, а затем бросаю взгляд на своего спутника и замираю.       То, что я вижу в его глазах, трудно описать. В них словно играют тысячи огоньков, маленьких солнц, которые вот-вот покинут свое убежище и сожгут все вокруг. Да, во взгляде Форта самая натуральная страсть, чистое желание и… Если бы это был Бим, я бы сказал, что это любовь, но в данном случае, возможно, восхищение? Иначе как еще это назвать? Это он так на меня отреагировал?       — Прости, — подбираюсь к нему поближе, — я совсем забыл о тебе. Давай помогу тебе вымыться.       — Не нужно, — голос его звучит хрипло, как будто ему трудно говорить. — Я уже сам.       — Тогда поднимайся, — киваю, подхватывая его под руки, — вставай осторожно.       — Нет, — Форт вздрагивает, пытаясь отодвинуться, — я не могу.       — Почему? — выгибаю бровь, кажется, наперед зная ответ.       — Просто не могу, — имперец смотрит куда-то в сторону, а его физиономия приобретает странное выражение. Он выглядит таким забавным, что я невольно подаюсь вперед, чувствуя желание подразнить его.       — Если у тебя встал на меня, ничего страшного, — шепчу ему на ухо, касаясь губами ушной раковины. — Я все понимаю…       — Что ты себе возомнил, придурок, — Форт резко отталкивает меня, — просто у меня давно никого не было. Такая реакция была бы, даже если вместо тебя был кто-то другой. Тебе ведь, думаю, известно это лучше всех…       — Ну, раз так… — поднимаюсь, пытаясь не выказать своего замешательства. — Думаю, моя помощь тебе не нужна. Когда решишь проблему, зови — вытащу из воды.       Что я делаю? С какой стати я вообще сам полез к нему? Тоже с ума сошел от воздержания, Мингкван?       — А ты… — Форт не сводит с меня взгляда, кажется, купившись на мои слова, — и правда, собирался мне помочь?       — Нет, конечно, — фыркаю, пытаясь обратить в шутку свою растерянность, — я все еще помню, кто ты. Не стал бы я такого делать. Просто пошутил.       Да, это очередная шутка. Просто шутка… Только вот почему…       Я поспешно выбираюсь из воды и устраиваюсь на берегу спиной к Форту.       Что же это такое? Где же твое хваленое самообладание, принц?       Вернуться в норму выходит не сразу. Я перебираю в уме всех самых страшных наложниц во дворце, пока буря внутри меня не успокаивается.       Ладно, я могу понять, почему Форт возбудился при виде меня. У меня довольно миловидная внешность, как для мужчины, и многие ведутся на нее, увлекаясь красотой и грацией сунирского принца, уже потом узнавая, что этот самый принц одним грациозным движением может безжалостно вырубить противника, а то и убить.       Да, я совсем не удивлен, что Форт меня хочет, вот только я абсолютно не понимаю, почему этот имперец вызвал во мне такие же чувства. Я схожу с ума? Или все из-за того, что у меня тоже давно не было любовника?       Проклятие, похоже, рядом с этим человеком ты растерял последние остатки гордости, Мингкван…       Ночлег устраиваем на берегу того же озера под кроной большого дерева. Я умудряюсь поймать несколько рыбешек, искренне надеясь, что они не все же не ядовитые, и мы молча поглощаем их на ужин, боясь заговорить друг с другом после случившегося. Интересно, имперец догадался о моем сегодняшнем состоянии?       — Если мы выживем, — Форт неожиданно нарушает тишину, когда я уже решаю лечь спать, — то я угощу тебя блюдом из рыбы, которая водится только на Милене.       — Если мы выживем, — дарю ему насмешливый взгляд, — ноги моей не будет на Милене. Думаю, я предпочту вернуться на Суниру и спокойно прожить там до старости.       — Возьмешь бразды правления в свои руки? — Император пытливо выгибает бровь. Да, несомненно, он бы этого хотел, так как со мной проще договориться, чем с Муан. Поэтому именно меня выбрали следующим соправителем империи.       — Сестра и сама неплохо справляется, — пожимаю плечами. — Пожалуй, просто буду жить в свое удовольствие. Это лучше, чем шастать по диким джунглям в обществе раненого Императора конфедерации, не находишь?       — И чем же тебе так не угодил Император? — Форт недовольно ворчит, очевидно, обидевшись на мои слова.       — Хм, — делаю вид, что задумался, а затем начинаю перечислять, загибая пальцы, — он вечно спорит со мной, сопротивляется, пытается делать вид, что он очень крутой, хотя на самом деле умирает от боли в ноге и от смущения каждый раз, когда я смотрю на него, а еще…       А еще он виноват в том, что случилось с Бимом… Я не забыл, даже если моя ненависть и угасла.       — Такое милое описание, — имперец подмигивает мне, хитро улыбаясь, — смотри не влюбись в меня.       — Не дождешься, — дарю ему полный обожания взгляд. Тебе ли со мной тягаться, Форт…       — А кто сегодня чуть не изнасиловал меня, — пытается ворчать, вот только в его глазах пляшут огоньки.       — Просто у кого-то встает на меня, — призывно улыбаюсь, — а я ведь парень отзывчивый.       — Проклятие, хорошо, сдаюсь, — Форт отворачивается, а я почему-то продолжаю улыбаться, чувствуя себя счастливым. Неужели эта маленькая победа принесла мне радость?       — Давай спать, — придвигаюсь к нему и, заставив его улечься, крепко обнимаю его, как и прошлой ночью.       — Зачем эти объятия? — он все еще не смотрит на меня, хотя и не отталкивает.       — Так я буду уверен, что ты не станешь во сне вертеться, — утыкаюсь носом в его плечо, довольный своей отговоркой. После купания Форт как-то сладко пахнет, словно у него есть свой, особый запах, и я вдыхаю этот аромат, постепенно проваливаясь в сон.       Наверное, любить Императора не так уж и плохо. Жаль, что я уже никогда этого не узнаю.