Обратная сторона ненависти

      Приборы привлекают внимание Кита, вызывая дрожь в руках. Активность мозга увеличилась, сердечный ритм ускорился, дыхание участилось. Что это? Аппарат сломался или…       Рыжеволосый доктор бросается к камере, чтобы столкнуться взглядом с открытыми глазами Бима. Младший, нет, теперь уже просто наследник проснулся… Наконец-то… Мингкван будет счастлив. Мингкван       Просыпаюсь утром от боли в спине и невольно морщусь, тут же вспоминая, что я сейчас не один, а принц не должен испытывать боль, и моя гримаса медленно превращается в улыбку.       Как раз вовремя, так как Форт открывает глаза почти сразу за мной.       — Как твоя нога? — первым заговариваю, предупреждая появление ненужных вопросов с его стороны.       — Кажется, еще не отпала, — имперец на всякий случай приподнимается, проверяя свою конечность, а моя улыбка невольно становится шире. Раз шутит, значит, не все так плохо.       Встаю, прикусывая губу от боли, и едва не срываюсь на стон. Проклятие, сам ведь это спровоцировал. Когда-нибудь твоя похоть тебя убьет, Мингкван.       У меня был уже подобный опыт и до Форта. Пару раз, ради интереса… Поэтому я знал, что меня ждет. Вот только то, что охватило нас обоих вчера, уже нельзя было остановить. Поэтому я и не остановился.       Вот только как теперь с этим жить? Он все еще остается тем, из-за кого пострадал Бим, а я все еще ненавижу Форта, пусть и простил. Я все еще… Проклятие, почему я не могу и дальше его ненавидеть?       — Мингкван, — голос имперца врывается в мое сознание, заставляя вынырнуть из своих размышлений. — То, что произошло…       — Я же просил не обсуждать это, — прерываю его, отворачиваясь. Почему-то я сейчас боюсь посмотреть ему в глаза. Возможно потому, что боюсь прочитать в них сожаление… Или же боюсь выдать то, что сейчас чувствую… У принца не должно быть слабостей.       — Дерьмо, — Форт выдает с каким-то отчаянием. — Мне плевать на то, что ты просил. Я приказываю тебе как Император выслушать меня, и мне плевать, если даже потом ты бросишь меня в этой пещере, но я скажу, что хотел.       — Ты не можешь мне приказывать, — смотрю на него с насмешкой. — Сунира давала клятву не тебе, а твоему отцу. Ты унаследовал его титул, его армию, его Империю, но мы никогда не преклоним колени перед тобой. Так что ты можешь лишь вежливо попросить, а я, как твой… соправитель, могу подчиниться или нет.       — Высокородный ублюдок, — он лишь шипит, кажется, желая встать и при этом неудачно повернувшись.       Да, наконец-то я снова вижу привычного мне Императора. Мы не должны сближаться, просто не можем… Иначе я не смогу смотреть Биму в глаза.       — Безродный идиот, — не остаюсь в долгу, выплевывая слова ему в лицо с каким-то наслаждением, но, встречаясь с его взглядом, полным боли и тоски, тут же жалею о своем поведении и испытываю ноющую боль. Боль в сердце…       Мы оказываемся так поглощены друг другом, что появление гостей я просто пропускаю. Я не слышу и сигналы кома на своей руке… Наверное, поэтому, даже узнав знакомый голос, от неожиданности я хватаюсь за бластер и закрываю собой Императора.       — Ваша Светлость, — высокий, красивый человек, в военной форме, видя мою реакцию, слегка улыбается, — за время блуждания по этим джунглям вы так одичали, что забыли своего генерала?       — Проклятие, Фана, — прячу бластер за пояс, — нельзя так внезапно появляться.       — Ваш ком отключился, — военный лишь пожимает плечами, — мы волновались за ваше состояние, поэтому не стали больше ждать.       — Не стали больше ждать? — выгибаю бровь. — То есть вы все это время знали, где я, но не спешили меня спасать?       — Ком сообщал, что вы целы и невредимы, — генерал Конгтанин не выглядит виноватым. — Поэтому мы решили сначала обезвредить чужаков, чтобы они не ударили нам в спину.       — И как? — складываю руки на груди, оглядывая Фа и появившихся солдат из его отряда с презрением.       — Нарушители границ обезврежены. Это были наранцы. Так как нашу базу не видно на радарах, они решили, что планета необитаема, и устроили здесь свою разведывательную базу.       — Хороши разведчики, — фыркаю. — Они подстрели корабль Императора. Это так теперь ведут разведку?       — Увидев «Фалэб», наранцы запаниковали и выстрелили, — Фана обреченно вздыхает, почувствовав мое настроение. — Этим как раз себя и выказали. Мы знали, что они где-то есть, но не могли определить, где. «Калмеги» сразу же зафиксировал сигнал и переслал данные, заодно и сообщил, что ваш альбатрос упал на поверхность.       — И по существующему с давних времен закону вы сразу же должны были спасать меня, — теперь в моем голосе лишь сталь, — а не воевать с наранцами. Я доложу принцессе о нарушении вами устава.       — Приносим свои извинения, Ваша Светлость, — Фа преклоняет одно колено, — но, как я и сказал, ваши показатели были в норме, а наранцы могли оказаться большой угрозой, поэтому мы понадеялись на ваши навыки выживания в дикой местности, дабы не навлекать на вас еще большую опасность. Вы для наших врагов — ценный приз.       — Ага, эгоистичный приз, — голос Форта за моей спиной заставляет нас отвлечься от перепалки, и я обрываю разговор, а Фана с нескрываемым презрением смотрит на говорящего.       — Надеюсь, у вас есть носилки, — выдаю уже спокойным тоном, — у Императора сломана нога. Его нужно доставить в медотсек на «Кальмеги».       — А может, оставим его здесь? — мой генерал плотоядно усмехается, уже взглядом отдавая приказ своим бойцам. — Нет Императора — нет проблемы.       — Только если ты останешься с ним, — говорю на полном серьезе, и Фана, разочарованно вздохнув, отступает в сторону, пропуская солдат с носилками.       — Надеюсь, я не услышу от вас потом «Почему я его не убил?», Ваша Светлость, — Фа произносит тихо мне в спину, когда Форта проносят мимо, и имперец лишь бросает на него жесткий взгляд.       Сунира может быть гостеприимной даже для Императора, если он нуждается в помощи. Форт спустя неделю все еще носит наложенный на ногу силиконовый протез, но уже ходит сам. Все это время с момента, как нас доставили во дворец, он провел в медицинском корпусе, поэтому мы с ним даже не пересекались, так что сейчас, когда его перевели в дворцовые покои, смотрим друг на друга, столкнувшись к коридоре, как старые враги после долгой разлуки.       Император кажется мне немного бледным, возможно, это из-за лекарств, но в глазах его сейчас я вижу что-то теплое, отчего мое сердце невольно сжимается. Похоже, мне его не хватало эти дни…       — Что планируешь со мной делать, принц? — он смотрит все так же тепло, но в голосе его слышится сталь. — Запрешь в высокой башне?       — Я бы с удовольствием, — дарю ему самую милую улыбку, — вот только драконы на Сунире перевелись. Тебе будет скучно. Так что отправим тебя домой. Ваша «Нигилия» уже в пути.       — Можешь составить мне компанию вместо дракона, — Форт многозначительно двигает бровями, а я лишь фыркаю.       — Если хочешь побыть нашим пленником, обратись к принцессе. Я сегодня возвращаюсь к повстанцам… — и почему его предложение мне кажется заманчивым? Мне так понравилось заниматься с ним любовью?       — Решил продолжить воевать со мной? — имперец смотрит теперь с любопытством. — И так открыто об этом заявляешь?       — Думаю, наша война окончена, Император, — вздыхаю, чувствуя на языке горечь от ожидаемого меня будущего, — кажется, сейчас есть враги поактуальнее.       — Нарана? — Форт кивает, демонстрируя, что со слухом у него все в порядке. — Если хорошо попросите, империя поможет вам. Только придется завершить церемонию. Полностью.       — Мы подумаем над вашим предложением, Император, — вздыхаю, закрывая глаза. Да, вряд ли Сунира жаждет преклониться перед безродным. Но без помощи империи нам не справиться. Наша армия недостаточно мощная. Одно дело партизанить в своей системе, а другое — отразить удар хорошо подготовленных захватчиков. Именно так мы проиграли конфедерации. С другой стороны, если у меня будет печать, мы останемся независимыми от имперских законов.       — Ваша Светлость, шатл готов к транспортировке, — Фа решает лично напомнить, что мне пора, или же, возможно, прервать наш разговор, и я молча киваю, разворачиваясь и устремляясь прочь. Наверное, я должен благодарить генерала, ведь весь этот разговор изначально был ошибкой. Зачем Императору знать о наших бедах?       Наверное, все, что случилось между нами, было ошибкой… Начиная от первой встречи и заканчивая той ночью. Вот только кто эту ошибку теперь исправит? Месяц спустя       — Муан? — я еще не видел ее после возвращения от повстанцев, поэтому невольно улыбаюсь, видя тонкую девичью фигуру на веранде. Мы с ней очень разные, хотя и родились с разницей в десять минут, но одно нас связывает однозначно — это любовь к Сунире.       — Минг, — принцесса, завидев меня, счастливо улыбается, робко протягивая мне руку. Давно прошли те времена, когда мы могли беззаботно обнимать друг друга или болтать под одним одеялом. Правила этикета не позволяют открыто проявлять чувства даже правителям. — Как успехи?       — Повстанцы готовы мобилизироваться, но их немного, — вздыхаю, сжимая ее руку и бросая взгляд вдаль. Как я скучал по этим водопадам и горам.       — Значит, мы обречены? — она тихо вздыхает, крепче сжимая мою руку. — Нарана уничтожит все это, Мингкван. Вместо этих водопадов, появятся шахты и заводы по добыче итирила.       — Мы можем попросить помощи у конфедерации, — смотрю ей в глаза, понимая, что нарушаю все правила. — Если мы войдем в состав Империи, как и планировалось, то нас защитят. Старый император обещал нам именно это.       — Мы не можем, — Муан вздыхает, — Сунира преклонится перед Императором, только если на его руке будет перстень носителя истинной крови, а такой Форт сможет получить только в одном случае.       — Что же, — усмехаюсь, почему-то находя забавной всю ситуацию, — сделай официальный запрос. Разве наша Сунира этого не стоит?       — Ты уверен? — сестра смотрит с каким-то испугом. — Хорошо подумал?       — Я уже поставил печать, — пожимаю плечами, заставляя свое неожиданно проснувшееся сердце успокоиться, — останется лишь провести церемонию. Думаю, получить империю таким образом будет выгодно. Кроме того, мне уже нечего терять.       — Хорошо, если ты принял решение, я сделаю запрос Сенату, — Муан хмуро опускает голову, а затем, воровато оглянувшись по сторонам, поднимается на цыпочки и целует меня в щеку. — Я буду скучать без тебя, Мингкван.