Живой

— Я должен буду уехать. Баки опирался о стену спиной и на Стива не смотрел последние полтора часа, пока они сначала добирались до Нью-Йорка, потом устраивали Брока в частную клинику, затем разыскивали доктора Чо, потом уговаривали её приехать, потому что простого «пожалуйста» было мало. Стив мог думать только о Броке, о том, что он так и не пришёл в сознание, что неизвестно, что с ним сделал Фойз, а ещё о том, что они так и не поговорили. Баки был рядом всё это время. Стив был уверен, что будет и дальше, и тем неожиданнее прозвучали в тишине больничного коридора его слова. — Уехать? — глухо повторил Роджерс. — Куда? Баки в ответ пожал плечами. — Куда-нибудь. Я не могу остаться в башне. Не после всего. — Я поеду с тобой, — безапелляционно заявил Стив, но Баки помотал головой. — Один. — Я не оставлю тебя. Не снова! Голос сорвался, и Стив судорожно вздохнул. Последние часы, а точнее, последние дни выдались сумасшедшими и богатыми не только на события, но и на эмоции. Стив не мог вспомнить, когда в последний раз столько переживал. Сначала в его жизни появился Брок, потом Баки, точнее, Солдат, потом Брок исчез, а Баки вернулся. Теперь они снова вместе, и Стив не мог потерять их больше. — Нет, — твёрдо решил он, — что хочешь со мной делай, Бак, а один ты больше не будешь. — Стиви, — Барнс мягко вздохнул и успокаивающе положил руку другу на колено, — я справлюсь. К тому же я не собираюсь пропадать насовсем, — Роджерс предупреждающее сжал его ладонь, и Баки улыбнулся. — Честно, не собираюсь. Просто я какое-то время уже стоял между вами двумя, — он кивнул в сторону палаты, хотя Стив и так понял, о ком речь, — больше не хочу. — Ты и не будешь, — заверил Стив, всё ещё поглаживая оставшуюся живую ладонь. — Бак, ты не встанешь между нами, ты просто… будешь. — Стиви, я люблю тебя. Роджерс собирался сказать что-то другое, но вместо этого произнёс: — И я тебя люблю. — И Командира? — И Брока, да, — Стив застонал и под насмешливым взглядом друга схватился за голову. — Господи, чувствую себя неимоверно глупо! Как героиня женского романа, которая разрывается между двумя кавалерами. — «Кавалеры», — передразнил Барнс весело. — Слово-то какое! Не разрывайся, мелкий, мы с Командиром того не стоим, — он ухмыльнулся, чуть ли не впервые в этом столетии, но снова посерьёзнел. — И он любит тебя. Знаю, видел. А чтобы тебе не пришлось выбирать — уеду я. — Баки… Но Стив не знал, что можно сказать в такой ситуации. Он очень глупо и совершенно безнадёжно влюбился, причём, влюбился взаимно. И сразу в двоих. Как убедить Баки остаться? На правах любовницы — то есть, любовника? — ни за что! Стив слишком уважал и его, и Брока, чтобы так пользоваться ими обоими. Попросить Баки остаться, как друга? — а Стив сам-то выдержит? Видеть его каждый день, говорить, вспоминать былое и то, как им было хорошо раньше. Вместе. Тем более, сейчас можно было честно признаться в любви, как всегда и хотелось, и не бояться получить от Баки в глаз или, того хуже, потерять его дружбу. Баки Барнс всегда был для Стива слишком большим соблазном, поэтому нет ни одного шанса, что он устоит сейчас. — Бак, — подумав, начал он, осторожно подбирая слова, — я уже сказал, что люблю вас обоих. Я не хочу терять ни тебя, ни Брока. Не снова, — видя, что друг пытается возразить, Стив накрыл пальцами его губы и продолжил. — Если ты уедешь — если я не буду видеть тебя как минимум три раза в день — я сойду с ума. Баки, я только тебя нашёл, и снова чуть не потерял. Я просто не смогу. Он замолчал. Барнс тоже ничего не говорил, только задумчиво поводил плечом с металлическим обрубком, видимо, задумавшись. Стоило ещё что-то решить с новым протезом, ведь этот Тони оторвал в первый же день. Стив не мог его винить (но не винить тоже не мог). — И что ты предлагаешь? — разорвал тишину голос Баки, хрипловатый после долгого молчания. Но ответить Стив не успел: дверь палаты открылась, и Хелен позвала их внутрь. Они остановились в «предбаннике» — ещё не палата, но уже и не коридор — и доктор серьёзно посмотрела на обоих. — С ним всё в порядке? — без предисловий спросил Стив. — Да, он пришёл в себя. Стив заметил, как Баки рядом точно так же расслабленно выдохнул. Но у Хелен было что-то ещё, и что-то не очень приятное, потому что она задумчиво царапала ногтем край планшета в своих руках и то и дело поджимала губы. Стив честно ждал, когда она подберёт слова, но женщина всё медлила, а терпение истончалось с каждой секундой. — Ему вкололи кое-что, — наконец, сказала Чо. — Именно из-за той сыворотки тело мистера Рамлоу сейчас так ослаблено. Но в то же время, она вырабатывает антитела, которые его восстанавливают, — Хелен снова повернула планшет в руках и посмотрела Стиву в глаза, вываливая, наконец, всю правду. — Это аналог сывороток, разработанных доктором Эрскином и Арнимом Золой. Мистер Рамлоу станет сильнее, выносливее, проживёт дольше, но всё это только, если переживёт интеграцию чужеродных клеток в свой организм. Тот, кто вколол это ему, явно не ставил целью долгосрочный эксперимент, поэтому адаптируется ли сыворотка — сказать трудно. Стив понятливо кивнул. Сыворотка, эксперименты, Брок. Принято. Подумать обо всём этом время ещё будет, сейчас им нужно было поговорить, пока Брок в сознании, да и Баки давно настойчиво тянул Стива к палате. — К нему можно? — уточнил Роджерс, дождавшись паузы в рассказе доктора. Та кивнула. — На самом деле, вы можете даже его забрать. Если сыворотка сработает неправильно или вообще не сработает — мы ничего не сможем сделать, — она опустила взгляд, но даже не вздрогнула, когда в руке Стива щёлкнула и пошла трещинами дверная ручка. Брок лежал на спине и смотрел в окно. Для этого приходилось скашивать глаза вбок, да и вид того не стоил, но альтернативой были жалостливо — виноватые лица Стива и его Баки (который ещё совсем недавно был Солдатом Брока). Рамлоу подавил в себе глупую ревность не то Стива к Баки, не то Баки к Стиву, и повернулся к вошедшим. Его ожидания не оправдались. И Роджерс, и Барнс, оба выглядели как угодно, но не виновато: заинтересованно, озабоченно, воодушевлённо и решительно, но вины не было, будто и не они пришли за благословением и отпущением всех грехов перед «ступайте с миром, дети мои, и ебитесь там, а обо мне забудьте». — Как ты? — В норме. Стив заговорил первым и, не утруждаясь стулом, аккуратно уселся на кровать, стараясь не придавить уже не хрупкие кости Брока своим суперсолдатским задом. Барнс замер за его плечом и смотрел непривычно прямо, и Брок догадался. — Разморозился? Но Баки вопрос, даже такой смутный, понял. — Я вспомнил, кто я. Вспомнил, кто Стив. Остальное всё ещё чёрное пятно. Большое чёрное пятно, — добавил он, подумав, и Брок слабо улыбнулся. — Ты придёшь в норму, — заверил его Рамлоу. — О тебе есть кому позаботиться. Он напомнит, если что. Это должно было прозвучать беззаботно, но как-то не срослось, и Солдат, которого наверняка учили распознавать в голосе фальшь, быстро его раскусил. — Звучит, как прощание. Ты не дури, Командир, сбежать всегда успеешь. — Да, Брок, — опомнился Стив, всё это время задумчиво поглаживая его ногу, — думаю, нам всем нужно поговорить. — Не нужно тут говорить, Роджерс, — Брок отодвинулся, насколько позволяла койка, и посмотрел на обоих. — У тебя есть свежеразмороженный друг, я всё понимаю. Не надо мне сейчас про «дело не в тебе, дело во мне» или «давай останемся друзьями». Мы останемся, — видя, что Стив порывается перебить, Брок быстро закончил, — просто не надо всего этого сейчас, хорошо? Он замолчал, опустошённый речью, и вздрогнул, когда заговорил не Стив, а Баки. — А ты не охуел ли часом, Командир? — от такой наглости Брок даже опешил и не нашёлся с ответом. — Хорошо ты всё за всех решил, да? Долго речь сочинял, а? Может, сначала других выслушаешь, прежде чем в изменники записывать? — А ты борзый был, да? — усмехнувшись, спросил Брок. Такое обращение было привычным и даже расслабляло. Не нужно было изображать вежливость, подбирать слова, что Брок делать просто ненавидел. — Солдатом я тебе больше нравился? Барнс улыбнулся одними глазами, из-за чего вокруг них собрались морщинки. — Пиздел ты поменьше, это да. Напряжение наконец отпустило, и Брок знал, что и Стив, и Баки почувствовали то же самое. — Расклад такой, Командир, — снова встрял Барнс, спасая всех, чтобы никому не пришлось подбирать слова, — Стиви, как ревностный собственник, не хочет делиться нами с миром, — Роджерсу хватило совести покраснеть, и Брок почувствовал, как от одного его вида напряжение со всего тела стекает прямиком в пах. — Что делать будем? — Гарем, — ляпнул Рамлоу прежде чем подумал. Стив покраснел ещё гуще, цветом уже не отличаясь от вымазанной кровью звезды на груди, и, наконец, заговорил. — Я имел в виду не это. Мне просто нужно знать, что вы оба в безопасности, я не собираюсь… не то, что ты, — он покосился на Баки, — или ты, — затем на Брока, — не то, что вы оба подумали. — Барнс с Рамлоу переглянулись и усмехнулись синхронно. — Мы можем просто вместе жить, нам не обязательно… спать друг с другом, по очереди, или как вы там нафантазировали. — Три здоровых, совсем не гетеросексуальных мужика в одной хате, — задумчиво протянул Брок, силясь не заржать, — совсем без секса. — Он двинул ногой, намеренно смахнув ладонь Роджерса на внутреннюю сторону бедра. — Что может пойти не так? Роджерс нахмурился и неуверенно дёрнул плечами. Этого жеста не было у нового Капитана Америки — но, похоже, был у парня из Бруклина, часть которого вернулась вместе с Барнсом. — Мы же можем попробовать? — Стив чуть сжал ладонь, и Брока тряхнуло. Наверное, это задумывалось, как жест поддержки, а не что-то сексуальное, но, по мнению Рамлоу, когда ты лапаешь мужика в опасной близости от его члена, странно вести разговоры о «никакого секса». — У меня есть дом в пригороде, — тихо ответил Брок, чуть подумав. — Если никто не возражает, вещи можно перевезти хоть сегодня. Видя, как засветились при этих словах глаза Стива, Рамлоу улыбнулся. Барнс же стоял с нейтральным выражением лица. Похоже, никто не возражал. — Доктор Чо сказала, что с тобой? — перевёл тему Стив, когда молчание начало затягиваться. — Суперсолдатство, — отозвался Брок беззаботно, — переживу этот день — смогу ещё лет сто плечами двигать горы. Только пока я не чувствую ни улучшений, ни ухудшений. Череп в руках раскрошить не смогу, но и помирать вроде не собираюсь. Разговор не клеился, и Брок отправил Стива забирать все их вещи из башни. Барнсу лучше было туда не соваться (по крайней мере, пока), а сам Брок не чувствовал в себе достаточно сил на такую поездку. Если где-то в его крови и гуляла сыворотка, то в данный момент она не работала. Хотя уже сейчас Рамлоу вспоминал, хоть и смутно, как легко выдернул руки из ремней, как видел чётче на пару секунд, когда ему что-то вкололи. Когда он очнулся, это пропало, и до этого момента всё ещё не проснулось. Не то, чтобы Брок хотел жить дольше или быть сильнее, чем есть сейчас. Какой-то умный человек сказал: «С большой силой приходит и большая ответственность». Так вот, в себе Брок не ощущал ничего из этого. Сколько дел Гидра наворотила руками одного Зимнего Солдата! А если Брок «попадёт» не в те руки? Если сам свихнётся на почве могущества? Он и раньше-то был беспринципным мудаком, так вряд ли что-то изменится, если мудак станет сильнее. Скорее, будет лучше, если он и правда не переживёт эти два дня. Единственной причиной желать долголетия был Роджерс, но сейчас… — Что ты думаешь об этом? — спросил Брок задумчиво. В палате они с Барнсом остались вдвоём. Это было идеальное время, чтобы поговорить, но слова отказывались формулироваться в мысли и вылетать из рта, потому что Рамлоу понимал, что стоит на кону (кто стоит на кону), и почему им с Солдатом лучше не портить отношений. — Это будет сложно, — подумав, ответил Барнс. Он не стал притворяться, что не понял вопроса. Солдат был таким же — говорил прямо, даже не задумываясь, видимо, это в нём было от спящего внутри Барнса. — Я на него не претендую, если ты об этом, — добавил он, подумав. — Мы целовались. Один раз. Как только я всё вспомнил. — Так у вас с ним… — Целовались впервые, и больше ничего не было, — отрезал Баки, похоже, обидевшись за Стива, что Брок мог посчитать его изменником. — Он любит тебя. Рамлоу в ответ хмыкнул. — Тебя — дольше. И сильнее. Он влез в самое пекло, разворошил Гидру и достал тебя оттуда, совсем невменяемого и совершенно его не помнящего, — видя, что Солдат собирается перебить, закончил тише, — он не сделал бы того же для меня. — Он сделал. Командир, ты идиот, если не видишь. Стив такими глазами на тебя смотрит, — он вздохнул, — я никогда его таким влюблённым не видел. — А идиот — я! — возмутился Брок, и на непонимающий взгляд пояснил. — Да он же запал на тебя ещё до войны! Неужели не сказал? — Сказал, но… Времена уже не те. Я не тот. Честно говоря, от Баки совсем ничего не осталось, только эта кличка. Не в меня Стив влюбился, и когда он это поймёт… — Вот ты мудак! Барнс нахмурился. Брок покачал головой, будто не веря глазам и ушам, а потом заржал. — Ты хочешь его кинуть, — констатировал он, отсмеявшись. — Нет, не хочу, — обескураженно возразил Баки, — но он сам поймёт… — Нет, хочешь! Ты боишься — всего этого, — он неопределённо махнул рукой, — боишься быть человеком. Но я тебя разочарую: Стив от тебя не откажется, даже от такого ущербного. Будь у тебя хоть одна рука, хоть одна нога, хоть половина мозгов, хоть коктейль вместо памяти. Он считает тебя своим, и от этого уже не отвертеться. И что ты будешь делать? Он замолчал, внезапно задумавшись сам. Он был не просто в похожей ситуации — он был в этой же. Барнс как будто прочитал его мысли: — А ты, Командир? Не боишься не оправдать ожиданий? — Стива-то? — невозмутимо переспросил Брок. — Так я уже. Они помолчали, каждый хмуро думая о своём. — У нас больше общего, чем я думал, — резюмировал Брок. — Например, Стив, — невесело хмыкнул Барнс. Брок усмехнулся. Например, Стив. — Не знаю, как ты, а я от ебли с охуенным мужиком отказываться не собираюсь, — заявил Брок спокойно. Баки нахмурился, будто вспоминая. — Я не трахался лет пятьдесят. — Семьдесят, — поправил его Брок, — если ты, конечно, не поёбывал, например, Фойза, или ещё кого «оттуда». — Или они — меня, — хмуро добавил тот. — Очень надеюсь, что нет, но если и да, то я не хочу вспоминать. Я это к чему? Раз уж я никуда не ухожу, то тоже хочу свою долю «охуенного мужика». — Мы ж Роджерса на американский флаг порвём, — но от промелькнувшей перед глазами картины было совсем не смешно. — Можем установить очередь, — предложил он, чтобы выгнать из головы образ Стива, насаживающегося сразу на два члена. Барнс шутку не поддержал. — Это будет иррационально. — То есть, ты хочешь запихнуть недавно потерявшего девственность Капитана Америку в тройничок? Он ни за что не согласится. — То есть, ты сам не против? И, да, он согласится. Ты не знаешь Стива так хорошо, как я, — правильно понял его Баки, и только потом сообразил. — То есть, как — недавно? — Ты не знаешь Роджерса так хорошо, как я, — отбрил его Брок и добавил уже тише, будто сдаваясь, — сох он по тебе все эти годы, Джульетта ты свежеразмороженая. Лицо у Барнса сделалось таким сложно эмоциональным, что от Солдата не осталось и следа. Он открыл рот, чтобы что-то ответить, но закрыл и промолчал. — Правда? — спросил он, наконец. — Два великовозрастных дебила, блять, — Брок закатил глаза. — Не понять, что твой лучший друг в тебя влюблён! — Другие были времена, — отозвался Барнс с подозрительной мечтательной ухмылкой, едва заметной на заросшем щетиной лице. — То есть, — подытожил Брок, — ты не против делить Стива со мной, но только в пределах одной постели. — Я не против оставить вас вдвоём, но Стиви пока не хочет терять меня из виду, — интересный способ он выбрал сказать «он меня любит», — а раз есть вариант, включающий в себя его, меня и койку (даже если там будешь ты, Командир), то я согласен. Силы к Броку возвращались постепенно. Если в больнице Стиву приходилось чуть ли не тащить его на себе, то уже в машине, то ли почувствовав себя в привычной обстановке, то ли, наконец, расслабившись, Рамлоу ощущал, как восстанавливаются ткани, наливаются жизнью мышцы, будто просыпаясь после долгого сна. Похоже, умирать в эти два дня не придётся. — Видать, работает ваша сыворотка, — поделился он с остальными, когда чёрный бронированный Хаммер встал на светофоре, — я будто бетонную стену готов кулаком проломить. Стив обеспокоенно глянул в зеркало заднего вида, а Барнс, сидящий рядом с ним на переднем сидении и не обременённый ремнём безопасности, которые, похоже, недолюбливал, повернулся полностью. — Сыворотка не «наша», а доктора. Ему спасибо и скажи. Стив, прежде чем переключить передачу, мягко коснулся ноги Барнса, которая была к нему ближе всего, и уже потом машина тронулась с места. — Ты уверен? — поглядывая то на дорогу, то на Брока, спросил Стив. — Мы можем вернуться к доктору Чо, чтобы она… Но Рамлоу устало его перебил: — Никаких докторов, пока не получу как минимум огнестрел или колото-резаную! — Стив и Баки синхронно нахмурились, и Брок со вздохом исправился. — Всё со мной нормально, давай без отклонений от курса, домой хочется — пиздец. Адрес напомнить? Роджерс отрицательно покачал головой. До дома, не очень большого, но хотя бы двухэтажного и частного, они добрались за тридцать минут и в полной тишине. Музыки Брок не держал, а включать радио никто не решился — слышать новостную сводку хотелось в последнюю очередь. Уже подъезжая к дому, Брок вспомнил, что на кухне у него шаром покати. Может, ему одному и хватило бы завалящей пачки сухого печенья и воды из крана, но на приём двух (уже трёх) суперсолдат точно было мало. — Тормозни за углом, — попросил он, когда подъехали к магазину ближе, — и пошли, затаримся. Барнс — жди здесь. — С чего вдруг? — возмутился тот, уже порываясь выскочить из машины. Брок определённо будет скучать по Солдатской сговорчивости. Может, в этом Баки и были свои плюсы, но пока минусов было больше. — А ты себя видел? Барнс, в отличие от Роджерса, не успел заехать домой и переодеться, и был по-прежнему в кевларовой броне. На бедре, лодыжке и за спиной болталось оставшееся вооружение, и вряд ли машинный глок, ПП и «Боуи» были единственными. А ещё, если этого всего было мало для того, чтобы остаться в машине, у Барнса вместо живой левой руки болтались оборванные металлические связки протеза. Брок посмотрел на Солдата хмуро, а затем покосился на Роджерса, призывая того в свидетели. Стив, тоже оглядев друга, видимо пришёл к такому же выводу. — Бак, мы скоро, — он извиняющеся на него посмотрел и добавил, чтобы сгладить ожидание. — Что тебе купить? Барнс насупился, но спорить не стал — видимо, в отличие от Брока, Стив был для него авторитетом. — Вряд ли мне ещё много можно, — пожал он плечами вполне мирно, — но шоколадку хочу. Помимо шоколадки для Солдата они набрали мяса, фруктов и овощей на целый дивизион. Брок, идя среди полок, с удивлением чувствовал жуткий голод, как будто он не ел несколько дней, а не несколько часов. Если Роджерс и Барнс постоянно так себя чувствуют — то им не позавидуешь. Впрочем, Броку теперь не позавидуешь тоже. — Что вы решили? — заговорил вдруг Стив, разрывая молчание. Он заинтересованно склонился к холодильнику с полуфабрикатами, и на Брока показательно не смотрел, видимо, чтобы тот не понял всю важность вопроса. — О чём ты? — невозмутимо переспросил Брок. Не то, чтобы он не понял с первого раза, просто хотел, чтобы Роджерс перестал выглядеть, будто его это не касается. — Вы с Баки остались наедине почти на час. Подозреваю, время всё обсудить у вас было. — Подозреваю, ты поэтому так спокойно свалил к Старку, — усмехнулся Брок в ответ. — Как он там, кстати? — Плохо, — Стив нахмурился и заметно погрустнел. — Предано. Разбито. Очень… хуёво. Видимо, другого слова было уже не подобрать. Брок всегда знал, что мат — лучший словарь. Стив выпрямился и остановился. Он оглядел зал одними глазами, а затем повернулся к Броку и мягко взял его за руку, переплетая пальцы. Рамлоу такие меры предосторожности развеселили бы, если бы не вид Роджерса, с надеждой ждущего ответа. — Ты же знаешь, да, что однополые связи не запрещены у нас в стране? — с едва заметной улыбкой сказал он, в свою очередь сжимая их руки. — Мне всё ещё сложно с этим свыкнуться, но да, — он улыбнулся, но о своём вопросе не забыл. — Так что вы там… — А знаешь, что полиамория тоже не запрещена? — поинтересовался он невинно. Стив вздрогнул и покраснел. Похоже, разговоры о сексе втроём придётся отложить, но вот всё остальное Брок хотел бы обсудить здесь и сейчас, особенно пока в поле зрения нет Барнса. — Короче, мы пришли к выводу, что не будем тратить время, силы, и… тебя на мыкание по разным комнатам. — Что ты имеешь в виду? — уточнил Стив, снова отвернувшись к полкам, так что было понятно, что всё он понял, но Рамлоу всё равно объяснил.  — Мы решили, что неплохо будет жить и спать всем вместе. Если ты, конечно, не возражаешь. Судя по алевшим щекам, Стив возражал. Брок, честно говоря, прекрасно его понимал — ему и самому не улыбалось делить Роджерса с кем-либо, тем более, с двухметровым неуравновешенным Солдатом, которого, помимо всего прочего, ещё и бесконечная дружеская привязанность с Роджерсом связывает. Ладно бы, кем-то третьим в их постели была горячая цыпочка — вроде Романовой (только не она) — Брок бы даже порадовался. А так… Стив так ничего и не ответил, и уже это можно было считать хорошим знаком. Они продолжили заполнять тележку продуктами, а когда подошли к кассе, Брок заметил на губах Стива лёгкую улыбку.