***
Пауза, о которой просил его Юри, безобразно затянулась. Пугающе. Вроде ничего такого не случилось: после Гран-при в Барселоне были всё те же тренировки, отработка прыжков и хореографии. Юри перебрался в Россию и терпел на катке и у станка язву Плисецкого, придиравшегося к его осанке и движениям. Маленькое несносное чудовище. Жизнь била ключом, Виктор не возвращался в спорт, вопреки своим заявлениям, и Юри, кажется, не возражал. Пока в один прекрасный момент не заявил, что хочет в Хасецу, что скучает по семье, и ему трудно влиться в ритм мегаполиса. С неизменной светлой полуулыбкой умолял дать ему передышку. Виктор позволил. Не сразу врубился, что облажался по полной.***
— Зачем ты возишься со мной? — Потому что ты мой лучший друг, Витя, нравится тебе это или нет. — А как же Алтын? Юра прищуривается, глядя на него, и смеётся. — Он больше, чем друг. Сравнивать вас глупо. — Так значит... — Мы вместе, кретин. — Вот как. — Будто ты не догадывался. Виктор молчит. Не задумывался совершенно. Зациклился на тренерстве, на проблемах, мелких и не очень заморочках. На себе. Надо было быть внимательнее. Не только к Плисецкому, к Юри тоже. Они сидят в парке в тишине. Дети чуть вдали носятся наперегонки, играют в снежки. Юра с бешеной скоростью набирает сообщение, тыкая в экран смартфона, а потом расплывается в широкой улыбке. Виктор находит в закладках сайт для бронирования и покупки авиабилетов. Принимает решение спонтанно, не заботясь о том, как будет объясняться перед Фельцманом. Более года назад не стал вдаваться в подробности, сейчас тоже не собирается. Он дёргает за помпон на шапке Плисецкого. В ответ — злое шипение. — Рейс завтра в восемь утра. Прикроешь? — Наконец-то слышу от тебя что-то дельное. Езжай. И не смей возвращаться без Кацуки. — Угрозы? Узнаю тигрёнка. — Я не шучу. Получишь по роже, а Мила и Гошенька добавят, мне даже не придётся объяснять причину. — И как Отабек с тобой справляется? Юра пожимает плечами. — Он просто любит. Мир сошёл с ума, раз уж Юрио учит его жизни. — Не проеби его, Вить. Виктор сглатывает ком в горле и кивает.***
Юко встречает его вполне радушно и указывает на раздевалку. Без лишних вопросов. У Виктора перехватывает дыхание, стоит ему заметить переодевающегося Юри. Сколько они не виделись нормально, не по скайпу? Как он вообще справился, когда потребность в нём продолжает сжирать изнутри? — Прости меня, родной. Если можешь, прости. Выпаливает то, что вертится на языке. То, что нужно было сказать ему давным-давно. — Витя? Он до сих пор произносит его имя с диким акцентом, и Виктор обожает каждую букву, потому что никто никогда не сумеет превзойти его — солнечного, милого мальчика, от нежности к которому он млеет не первый год. — Я забыл о данном тебе обещании. Верить в тебя больше, чем кто бы то ни было. Верить в нас. Юри моргает. Не осознаёт до конца, что не сон и не бред. Виктор оседает на скамью и давит рвущийся из груди всхлип. Жаль, Плисецкий не обрушил на него гневные речи раньше, а он сам зарылся в работу, когда не катание обсуждать надо было, а их. То, во что они превратились. — Ты чего? Эй... Юри садится рядом и приобнимает. Виктор устраивает голову у него на коленях и больше не пытается сдержать слёзы. — Почему ты бросил меня там? Проходит вечность, прежде чем он отвечает: — Думал, что тяну тебя ко дну. Что, сосредоточившись на мне, ты губишь свой талант, ведь двадцать восемь лет — не конец. Не для тебя уж точно. Он рвёт ему сердце. Неужели не понимает? Их встреча — лишь начало. — Ты ни за что не станешь важнее. — Но... — Зачем мне победы, если не с кем их разделить? Виктор готов потратить всю жизнь, чтобы открывать для себя новые грани Юри Кацуки, потому что ему нравится, каким он становится с ним. Не легендой фигурного катания, не заносчивым говнюком с самомнением до небес, не чемпионом в блеске золотых медалей. С Юри он — много больше. — Прости, что решил за тебя. — Прости, что не стал бороться. Он — человек, который любит. Так сильно и по-настоящему, что не узнаёт сам себя. — Закажешь мне билет? — С радостью. Плисецкий в отместку за упущенную возможность вмазать засыплет издёвками. Ну и пусть.