Из крайности в крайность

От лица Оптимуса Рассказ завершился лишь под самое утро. Яркое солнце проникало сквозь открытые двери ангара, неприятно щипая глаза людям и оптику кибертронцам. Если первые закрывали глаза руками, то последние просто прищурились и продолжали спокойно сидеть, словно ничего не происходит, смотря на лидера с не проходящей внимательностью. — Не ожидал. — Со всей серьёзностью сказал Сэм, поднимаясь с насиженного места и разминая затекшие конечности. Те тихо хрустели от возникшего напряжения и, решив поиздеваться над парнем, пустили табун мурашек по всему телу, от чего подросток невольно вскрикнул. — Не удивлен. — Добродушно ответил Оптимус, улыбаясь и в глубине души, радуясь, что его сокомандники на ровне с подопечными, не могут читать мысли и распознавать, все он сказал или нет. Тем не менее, был один бот, который легко бы распознал все, что он рассказал и не договорил. Вот только Бамблби сейчас не было на месте, дабы все раскрыть. Хотя, Оптимус был более чем уверен, что он ничего не сказал бы, не в его стиле. Не сказать, что отсутствие блондина его напрягало, но где-то в груди, будто что-то проваливалось, когда светловолосого не оказывалось рядом. Даже не смотря на спокойную обстановку, лидер за него волновался, хотел знать, где он и все ли в порядке. Вот только Бамблби не ответит честно, соврет, что все в норме, даже если будет в одиночку отстреливаться от Мегатрона. Это восхищало. Но одновременно с этим, все внутри завязывалось в тугой узел, мешающий дышать, и лидер словно тонул, сознательно давая холодной воде заполнить легкие, а тихому звону заложить уши, от чего реальность, казалось, словно пелена страшного сна, сна от которого невозможно очнуться. Казалось бы — время прощаться с жизнью и моральным устоем, но каждый раз, каждый чертов раз, когда Бамблби смотрел на него доверчивым взглядом, словно новорожденный и утверждал, что не сломается, когда все терялись в паутинах страха, он возвращался. Это был словно глоток спасительного воздуха, от которого сносило голову и все мысли вместе с ней, становилось спокойно и безмятежно, эйфория вскружила голову. До очередного погружения. От лица Бамблби Блондин покинул базу, когда еще светило солнце, пригревая песок и асфальт, создавая еле видимый пар от раскаленного железа ангаров и, оставленных на улице, прицепов. Хотелось проветриться, желательно подальше от города и людей. Оставлять Сэма одного не хотелось, но тот яро желал остаться на базе, под предлогом расшифровки, как он выразился «Абра Кадабры» на Матрице. Би не принял это близко к сердцу и, взяв с Джаза, Проула, Арси, на всякий случай, обещание следить за парнем, покинул базу. Дорога казалась ровнее обычного, а кресло мягче, руль легко поддавался и контролировал движение, что не могло не радовать разведчика. Несколько часов пути, точнее 7 часов по жаре в +40, если не выше, и парень остановился у, относительно, небольшого леса, недавно найденного им на карте Проула, интерес был велик, вот он и оказался здесь. Мощные деревья отбрасывали тени, пряча Бамблби от солнечных лучей. Среди ветвей гулял слабый прохладный ветер, иногда спутывающий блондинистые прядки между собой. Было тихо, словно тут уже много лет никого не было, ни людей, ни животных, и лишь ветры были гостями этого, нетронутого человеком, места. Бамблби был действительно рад, что приехал. Вся эта тишина успокаивала и помогала собраться с мыслями, ради которых он сюда и приехал. В последнее время мысли, да что там, все сознание, было забито исключительно обладателем красно-синей формы. Это и пугало и манило, как магнитом, самого разведчика. Эти чувства были ему не чужды, он знал, что такое любовь, взаимность, но исключительно на примере Сэма и Микаэлы, за которыми иногда следил, так для своего развития. Вот только дальше наблюдений и интернета, дело не шло. Он не понимал, что ему делать, как реагировать, и решил просто молчать, авось, само разрешится. Не разрешилось, а наоборот, усугубилось и, не на шутку, глубоко. Бамблби не был тем, кто разбрасывается словами, предпочитал, как разведчик, говорить по делу. Но сейчас, стоило лишь подумать над признанием лидеру, даже если это будет записка или личное признание, он был готов провалиться под землю, навсегда. Слишком неправдоподобным ему это казалось, но ничего другого больше не представлялось. Так и просидел разведчик, терзая мысли и душу, рассматривая кристально чистую воду озера, в которой видел не столько отражение реального мира, сколько отражение своих проблем.