Пособие о том, как стать настоящим сильфом

      В Греции погода немного приятнее, чем в России, а точнее, в особо удаленных её уголках. Климат теплее, море в относительной доступности, а в воздухе витает настроение вечного праздника. Если вы тут впервые, разумеется. Хотя Даниле, честно признаться, больше по душе прохлада и ветер, но на возвращение в родные края не было никаких сил и желания.       Даня хмуро поднимает взгляд на небо, скрываясь в тени деревьев и закуривая. Он запускает руку в отросшие рыжие волосы и думает о том, что ему пора выкроить время на парикмахера. Солнце медленно клонится к горизонту, а это значит, что скоро бессонная ночь поглотит летние Афины. Время курорта, баров и веселья. У парня, что живет тут на протяжении нескольких лет, подобное уже не вызывает былого восхищения. Все это стало довольно обыденным и привычным. — Молодой человек, подскажите, как пройти в этот бар, — девушка лет двадцати лучезарно улыбается, говоря на ломаном греческом и показывая экран своего мобильного. Там яркая вывеска питейного заведения, а у Данилы, очевидно, на лице написано то, что он законченный алкоголик. — Адрес есть. Карта есть. Куда идти, не понимаю. — Тебе нужно пройти прямо до зоомагазина, — Даня жестикулирует и указывает нужное направление, переходя сразу на неформальное общение. Только вот девушка отчего-то смотрит только в его серо-зеленые глаза и невинно улыбается. Не понимает. Парень вздыхает. — Или давай лучше провожу, если ты не против, — рыжий тушит недокуренную сигарету и выкидывает в ближайшую урну. — Это было бы просто замечательно! За это я буду обязана угостить тебя коктейлем, — блондинка эмоционально взмахивает руками. — Я Софи, — девушка протягивает свою кисть для рукопожатия, и парень быстро её пожимает. Он слышит немецкий акцент в её речи, поэтому переходит с греческого на немецкий. — Данила, можно просто Даня. Приятно познакомиться, — Брови Софи удивленно взмывают вверх, после чего она смеется. Это вызывает первую за вечер улыбку у рыжего, просто потому, что он любил удивлять незнакомцев. — Только приехала в Афины на отдых? — Как ты догадался? — девушка кокетничает. Разговаривая на родном языке, она чувствует себя намного увереннее. Они не спеша двигаются в сторону бара, людей вокруг становится все больше. — Я даже в здешнем море не успела ни разу искупаться. — Просто предположил, потому что твоя кожа довольно бледная, — отвечает Даня, окидывая свою собеседницу заинтересованным взглядом. Красивая и, определенно, уставшая после перелета. Под прозрачной блузкой хорошо просматривается белый бюстгальтер, Софи не успела даже переодеться в купальник. А после нескольких стопок текилы восемь человек из десяти бегут купаться в море, на берегу которого находится тот самый бар. — Ты тоже приехал отдыхать? Я слышу в твоей речи акцент, немецкий явно не твой родной язык, но ты, несомненно, им очень хорошо владеешь. Да и на грека ты не очень-то смахиваешь, — девушка увлеклась игрой в Шерлока, складывая ладони у лица и всматриваясь в своего собеседника. Дане, честно говоря, не очень нравится этот взгляд, но он молча слушает Софи, не перебивая. — Учитывая, что у тебя славянская внешность и имя… Так откуда ты? Судя по твоему загару, ты здесь явно живёшь больше, чем пару дней. — Я родился и жил в России до четырнадцати лет, затем пять лет в Германии, а сейчас — здесь, — парень старается сохранять спокойную интонацию, будто это лишь обыкновенная история из его прошлого, которая не имеет особого значения. Ведь это совершенно нормально — задавать такие вопросы при знакомстве. И девушка вовсе не виновата, что рыжему не хотелось бы на них отвечать. Конечно, можно было бы и соврать, ведь они, скорее всего, видятся первый и последний раз, но, без сомнения, у Дани сегодня будет много поводов сочинять на ходу небылицы. — А в Афинах уже почти три года. — Так в России тоже есть сильфы?! — удивленно спрашивает блондинка, а в её голосе проскальзывают нотки интереса.       Данила тут же смотрит на девушку хмуро (можно даже сказать, что недовольно), весь подбирается, будто готовый к тому, что новая знакомая запустит в него шар огня. Инстинкт самосохранения включает «истинное зрение» в ту же секунду. Эта способность позволяла сильфам видеть настоящий — истинный — облик и безошибочно определять расу стоящих перед ними. Таким образом можно было легко вычислить нечисть даже в толпе. Удобно, но весьма энергозатратно, да и с ума сойти можно, наблюдая за тем, как женщина с темной маской разлагающейся плоти вместо лица угощает ребенка мороженым. Некоторых вещей лучше не знать для сохранения собственной психики и устоев. Поэтому данный дар по умолчанию находился в «выключенном» состоянии.       Парень смотрит на Софи внимательно, различая за её спиной тонкие и невесомые крылья. Они не из перьев, как у птиц, а скорее похожи на прозрачную пленку с отливом синего, как у стрекоз. С виду и не скажешь, что эта конструкция способна выдержать вес двух взрослых людей. Сильфу всегда было интересно, как его сородичи определяют именно его расу? Неужели за его спиной тоже появляется нечто подобное? Крылья, которых у него больше нет. Но спрашивать такое слишком… Даня никогда не мог подобрать подходящего слова, останавливаясь на «унизительно», выкидывая из головы любые мысли о подобном вопросе. Никто из прохожих не замечает этого отличительного и отнюдь не человеческого признака. Конечно же, Софи тоже сильф. Какое совпадение… Или нет? — Так ты только поэтому подошла ко мне? — ухмыляясь, спрашивает Данила, хлопая себя по карманам в поисках сигарет. Он не был фанатом встреч и разговоров с «сородичами», потому что в их обществе чувствовал себя слишком уязвленным и неполноценным, пусть и старался этого никак не показывать. И сейчас совершенно глупо будет сбежать (даже несмотря на то, что очень хочется). Нужно хотя бы проводить немку до бара, раз уж он обещал. — Прости, — жалобно тянет Софи, будто стараясь загладить свою вину и оправдаться. — Я всего несколько часов в этой стране, и подходить к незнакомцам страшно… И опасно. Ты же знаешь, что даже невинная на вид девочка может оказаться тварью, пожелавшей забрать себе твои жизненные силы, — они продолжают идти, и теперь девушка чувствует себя неловко. — А еще меня называют параноиком, — бурчит себе под нос рыжий, после говоря уже нормально. — Значит, среди сильфов маньяков или поехавших ты не встречала? — парень не может удержаться от подколки, но девушка, кажется, его юмор не оценила. Она всерьез задумалась над этим вопросом, смотря куда-то в сторону горизонта. Даня закатывает глаза. — Да, есть. — Что? — непонимающе переспрашивает Софи, пытаясь уловить поток мыслей собеседника. — Я говорю, что и в России есть сильфы. Но, конечно, не так много, как в Греции. Там и ундины есть, и нечисть, даже свои храмы для поклонения Богам. Ничего удивительного в этом нет, — рыжий пожимает плечами, думая, стоит ли ему заходить в бар вместе с девушкой. Он был не против выпить, но, признаться честно, это его обычное состояние. И в этом не было ничего хорошего. — А почему переехал? — блондинка спрашивает и тотчас жалеет, ловя на себе недовольный взгляд собеседника. Она поздно понимает, что в ответе не будет ничего хорошего, но забрать слова назад уже невозможно. — Потому что мой опекун живет в Мюнхене, — произносит Данила, быстро взяв себя в руки и решив все-таки закурить. — Так что, считай, из-за семейных обстоятельств, — щелкает зажигалка, и сильф торопливо затягивается. Но второй раз за этот час ему не дают спокойно насладиться дозой никотина.       Со стороны жилых домов раздается крик, и такой, что от ужаса кровь стынет в жилах. Но никто из прохожих не слышит его, ни один человек не шелохнется и даже не обернется. Потому что этот крик только в голове двух сильфов, которые, бросив всё, не задумываясь, срываются с места на зов. Еще один подарок Эрасмуса — Бога любви, что создал сильфов для защиты обычных людей от нечисти. Говорят, он поцеловал в висок всех своих детей, привив им бесконечную любовь ко всему живому и преданность роду человеческому, одарив такими способностями. Сильфы слышат крик, что издает душа, страдающая от нечисти, инстинкт прошивает каждую клетку тела и заставляет бежать. А если духу воздуха хватит силы воли перебороть его, если он сможет сдержать себя и не вмешается — никогда уже не простит себе подобное.       Сильфы бегут всего несколько секунд, они, не переставая, слышат песнь смерти, издаваемую душой. От неё кожа покрывается мурашками, но гораздо хуже будет, если она прервется прежде, чем светлые успеют помочь. А в подворотне девушка крепко целует в губы молодого парня, истинный взгляд мгновенно распознает в ней полуденницу — беса полей, который черпает свои силы из полуденного жара и питается жизненными силами простых людей. Седые волосы, белые мертвые глаза и разлагающаяся кожа — такой девушка предстает только в истинном взгляде светлых, а также своей жертвы, душа которой вопит от ужаса, но при этом сам парень не может произнести ни звука. Неудивительно, почему сюда ещё не сбежались люди, ведь крик боли смогут услышать только сильфы. — Твою же мать, — ругается Данила на русском, и мощный поток воздуха проходится по переулку, разделяя девушку и парня, буквально откидывая их друг от друга. Тем временем у Софи сквозь одежду проходят прозрачные и тонкие крылья, будто иллюзия, но достаточно мощные, чтобы без проблем поднять девушку в воздух. Даня еле удерживается от того, чтобы не закатить глаза. Слишком уж показушным ему казался данный жест. — Чертова сильфида! — ругается полуденница, выставляя вперед раскрытую ладонь. Эта нечисть способна управлять огнем, а сейчас она концентрирует жар в одной точке, превращая его в самый настоящий луч смерти. Переулок не настолько большой, чтобы в нем была возможность без проблем уворачиваться от подобного, но при этом полуденница целится только в Софи, видимо, решив, что раз Даня не раскрывает крылья, то он обычный человек и не представляет опасности. А зря.       Это отличный шанс — позволить девушке отвлечь на себя всё внимание нечисти, чтобы самому подобраться ближе к полуденнице. Вот только Софи, пусть и грозно раскрывает собственные крылья и выглядит сурово, совершенно не задумывается о том, что от луча смерти лучше увернуться. Может быть, она растерялась, может, вообще впервые сталкивается с нечистью. Итог один: Дане приходится потоком ветра снести девушку в сторону, чтобы в той не стало намного больше дыр, чем планировал их создатель изначально. А сам бросается ближе к нечисти, которая, конечно же, сразу перестает его игнорировать. Сильфу приходится быстро сменить траекторию движения, впечатываясь плечом в мусорный бак и укрываясь за ним. На земле уворачиваться от подобного еще сложнее, сейчас Даниле бы определенно не помешали крылья для бóльших возможностей. Но приходится работать с тем, что есть.       Парень чувствует запах паленого, мусорный бак нагревается, и это не сулит ничего хорошего. А расстояние все еще недостаточное для удара. Сильф принимает решение быстро и создает мощный поток ветра, что закручивается в спираль по всему переулку. Мусор и небольшие предметы поднимаются в воздух, пыль и песок мешают обзору, и рыжий срывается с места. Ему требуется всего пять шагов, после чего Даня вытягивает вперед правую руку, и с кончиков его пальцев срывается разряд. Так как разглядеть полуденницу получается с трудом, сильф создает сетку из молний, которая прошибает нечисть и та валится на землю с характерным звуком. Ветер утихает в ту же секунду, а парень упирается руками в колени, стараясь отдышаться. Ему определенно пора бросать курить, потому что подобные марафоны он явно не вытягивает. А также, из-за такой ударной дозы использования способностей, в теле чувствуется слабость, но это далеко не предел. — Что… что… что… — бормочет молодой человек, которого целовала нечисть. Он пришел в себя и теперь смотрит на некогда прекрасную девушку, которая пыталась его убить. Жертва не понимает, что происходит, парень заметно напуган, но у сильфа нет никаких сил на то, чтобы объяснять всю ситуацию. А на Софи, после её промаха, надежды больше нет. — Беги в храм четырех Богов, там тебе расскажут всю правду и успокоят, — произносит рыжий, встречаясь с непонимающим взглядом незнакомца. Данила вздыхает, а после повышает голос. — Быстрее!       Парень срывается с места и исчезает из поля зрения. Рыжий же подходит к лежащему на земле телу, поднося ладонь ко рту нечисти. Как существо, способное управлять ветром, тот хорошо чувствует любые потоки воздуха, а также их отсутствие. Дело сделано, так что теперь стоит побыстрее убраться отсюда, пока ненужные свидетели не застали на месте преступления… — Ты ее убил, — подает голос Софи, и звучит он потерянно. Сильф, наконец, вспоминает о своей новой знакомой. Кажется, он немного перестарался и потоком ветра впечатал девушку в кирпичную стену. И сейчас у неё длинный, но, судя по количеству крови, неглубокий порез на руке. Немка прячет крылья, они становятся совсем прозрачными и будто приклеиваются к коже, теряя цвет окончательно. — А что ты предлагаешь? Вести переговоры с полуденницей, в то время как она хочет поджарить наш зад? — Даня ухмыляется, подходя к новой знакомой и замечая бледность, которая была не такой мертвенной в первые минуты их знакомства. — Что, никогда раньше не приходилось сражаться с нечистью? — Тон парня смягчается, и Софи кивает в ответ. Рыжий вздыхает. — Пойдем отсюда, пока нас не повязали рядом с трупом, — Сильфу приходится взять девушку за руку и вести в нужную сторону, потому что та выглядит совершенно потерянной. — И куда мы теперь? — тихо спрашивает немка, не в силах смотреть куда-либо, кроме как на краешки своих босоножек. — Как куда? В бар, конечно. После такого нам просто необходимо выпить, — голос рыжего звучит легко и непринужденно, будто ничего страшного не произошло. Блондинка крепче сжимает руку своего собрата и шмыгает носом. — А там знакомый бармен даст аптечку, и мы обработаем твой порез, — рыжий немного прибавляет шаг, чувствуя острую потребность в алкоголе. Софи коротко угукает, а сильф тяжело вздыхает. Они останавливаются, и парень охватывает новую знакомую за плечи, призывая посмотреть ему в глаза. — Послушай. Мы спасаем жизни невинных людей, которые даже ничего не знают про эту сторону мира. Исправлять ошибки Богов — наше предназначение. Сильфы — защитники, это у нас в крови, ты же сама всё почувствовала. Просто тебе нужно будет привыкнуть к этому, потренироваться немного и, пожалуй, больше никогда не висеть неподвижно в воздухе, пока в тебя целится полуденница. Хорошо? — Хорошо, — послушно отвечает блондинка, но при этом выдыхает с некоторым облегчением. По крайней мере, рыжий на это надеется. Они вновь идут в сторону бара и все еще не расцепляют рук. Через пару минут девушка все же нарушает повисшую тишину, и голос её звучит более живо. — И часто… — немка запинается, пытаясь подобрать нужные слова. — Ну, часто влипаешь в такие ситуации? Хотя, если бармен тебя узнает и предоставляет аптечку, выводы напрашиваются сами собой. — Это же Афины! — Даня как можно более пафосно это произносит, будто они как минимум в Голливуде. Еще и руками разводит, пытаясь показать весь город, а может, и масштаб трагедии. — Самый эпицентр взрыва, такого скопления светлых и темных, я думаю, нет ни в одном городе. Когда-то здесь все началось. Возможно, что и закончится здесь. Как говорится, добро пожаловать!