Азазель

***

                          Ада проснулась позже, чем Александр. Она улыбнулась, когда увидела спину мужчины. Бинх поспешно надевал на себя рубашку, что уже была чуть сероватой. Его старомодный темно-зеленый костюм висел на стуле, вероятно, утром мужчина его погладил, ведь вчера на стуле ничего не было. Девушка лениво потянулась, но потягушки были не долгими, боль дала свою нотку. Швы растянулись от резких движений. Та вздохнула еле слышно и перевернулась на другой бок, только кроватная пружина слегка скрипнула.                    — Доброе утро, — проронил Александр, останавливаясь около трюмо, причесывая свои длинные седые волосы гребнем. — надеюсь, ты выспалась, — Девушка увидела, что мужчина слегка улыбнулся, одна сторона зеркала отражала в ее сторону.             — Да, А вы? — Ада привстала на постели, в доме пахло печеной картошкой. От приятного запаха, у девушки тут же потекли слюни.             — Завтрак на столе стоит, — Проговорил Александр, продолжив расчесывать свои волосы.             — Я ценю ваши старания, — Ада слегка залилась румянцем. — я не ем по утрам, лишь пью теплую воду или же чай. — она слегка потянулась, но уже не так как в первый раз, боли практически не появилось, однако, девица взглядом искала свои вещи и начала волноваться, что тех нигде не было.                    Бинх, отложив гребень, серьезно посмотрел на девушку, от чего та припомнила старого мужа Аглаи, уж больно полицмейстер походил на него, когда выражение его лица становилось серьезным.                    —Отчего же? — волосы его были собраны в хвост. Тот присел рядом с ней, начиная надевать на себя зеленый сюртук.             — У меня больной орган, который не дает мне особой возможно жить как все. —Она невинно улыбнулась. — Все люди как люди, а я даже не знаю, как себя назвать можно. Не подскажите, где мои вещи?             — Я их в шкаф убрал, — Наконец тот справился с пуговицами и обернулся к девушке. —на полке второй, — прошептал он, как будто тут еще есть люди. Как оказалось позже, они действительно там были. Бинх жил не в своем доме, его половина лишь была, да и то одна маленькая комнатушка.                    Остальное пространство занимала семья, жила там пожилая пара, что воспитывала двух несносных бегающих и орущих детей. К счастью, Ада привыкла к детям, ей очень часто приходилось снимать комнаты по учебе, там не только дети были, но и пьяницы, приставалы и драчуны, которые так старательно тянули к ней руки, но получали по щам. Несмотря на маленький рост, девушка обладала хорошей физической силой, а может быть просто «у страха глаза велики», поэтому та сосредоточенно отбивалась от всех невзгод. Правда, периодически проигрывала своей болезни, сваливаясь с ней вместе по месяцам, а то и больше.                    — Тогда выпей чай, без этого не отпущу. — Проговорил он и поднялся. — как соберешься, я сопровожу тебя к дому, конечно, с твоего позволения. — Ада довольно кивнула, давно о ней никто не заботился, особенно кто-то с мужской стороны. Ей даже приятно стало, что такой симпатичный пусть и немолодой человек, каким-то образом начал оказывать небольшие знаки внимания. Откушав, девушка была сопровождена к своему дому.                    По дороге, девушка поняла, что Бинх умеет даже смеяться, улыбаться и достаточно открытый человек, который очень даже интересен в разговорах и не только внешне может привлекать к себе. Возможно, никто из села не нашел нужного подхода к нему, поэтому всем он и казался «букой», либо сельчане уважительно побаивались того, все же полицмейстер. Провозившись неделю в постели по снятию с себя швов, Ада рисовала что-то на холсте, просто бессмысленное вождение руки привело к тому, что перед ней начала возникать картинка с деревом, а на дереве были повешенные люди. Аглая, увидев рисунок, тут же уронила кувшин с молоком. Жидкость бурно полилась на пол, впитываясь в половицы и вытекая на землю через дырки. Женщина перекрестилась.                    — Шо ж ви, панночка, робите-то? — Агла была явно недовольна поведением своей хозяйки.             — Малюю, не можна? —Она обернулась через плечо. — Шо входить, то виходить, шо не мої руки малюють.             — Знову ви за своє? Вам звіти відправляти треба, а ви не слухом і не духом, нічого не знаєте. — проговорила та, поднимая кувшин. — справою б зайнялися.             —Встигне. — Бросила Ада, продолжая рисовать. — Сама йди справою займайся.— Аглая ушла за тряпкой, позже вымыла полы, а Ада так и сидела допоздна вырисовывая проклятое дерево.             — Вийшли б, погуляли. — Прошептала женщина, осторожно теребя плечо своей хозяйки.             — Да что ты пристала ко мне, старая. — Вздернув плечом, Ада встала с насиженного места. Аглая лишь перекрестилась еще раз и окрестила спину девушки.             — Ніяк в вас ваш предок заговорив. — Старая присела на скамью. Ада ухом даже не повела в сторону.             — Мазовецький? — Дамочка задумчиво терла свой подбородок. —Может быть.             — Дерево то, что у вас накалякано, рядом с запрудой стоит, много на нем дивчин сгинуло, не советую вам туда ходит, угосите свой интерес, займитесь писаниною своей, так легче всем будет. — бабка вновь перекрестилась. — Может вам уехать из Малороссии?             — Накой черт? — Та вскинула бровь вверх. — Ты не рада меня видеть? Или тебя что-то во мне пугает? Если ты чего-то знаешь, то расскажи? Помниться, ты о родных мне не рассказала.             — Так, що там розповідати, батько ваш з Столиці був, маманя ваша з Польщі. Приїхала сюди погостювати, а батько ваш засланець був, в ділянці до вашого поліцмейстера сидів. Йому тоді близько сорока було, коли маманю вашу вгледів, взагалі шлюб у них не дуже вдався, рідня вся проти була. Ну далі ви самі знаєте, маманя при пологах ваших згинула, а батька ваш спився та помер. — Аглая развела руками в стороны. — А, наследство ваше это от них, дом ваш от папы, а столичная квартира которая у вас к двадцати пяти годам будет по завещанию, от матери, а ей та досталась от отца её, какая же там красота, вот уедете от сюда, езжайте туда сразу, не были вы там, отдохнете. А вообще, — та улыбнулась. — замуж вам пора давно, так и будете в девках сидеть.             —Цыц ты, старая. — осадила ее та. — Я сама как-нибудь с этим разберусь, не лезь не в свое дело.             — Да как же к вам не лезть? Вона наш полицмейстер хмурой ходит, а все потому, что вы из дома неделю не выходите и к себе никого не пускаете. — Аглая зевнула. — Я, с вашего позволения, спать пойду, к дерево не смейте ходить.