Судный день

Аллен разглядывался, бегая по городу и наслаждаясь свободой. После тусклого Ада всё казалось таким ярким и живым, что юноше хотелось остановиться и рассмеяться во весь голос от радости. Но он воздерживался, зная, что это будет странно выглядеть со стороны. Лави, бегущий за Алленом, старательно наблюдал за своим нынешним подопечным, радуясь, что он теперь улыбается. Такая нежная улыбка, полная добра к всему миру, умиляла Лави, и он хотел, чтобы Аллен улыбался и улыбался. — Эй, угомонись! — крикнул Лави, когда Аллен забежал в толпу людей. Послушно остановившись, Аллен подождал, пока Лави подойдёт к нему. Затем изогнул бровь, как бы спрашивая, что от него требуется. — Не прячься, я должен тебя видеть! — с улыбкой вымолвил Лави, кладя руку на плечо Аллена. — Мы же вместе гуляем, как-никак. — Ну да. Просто так давно не был среди… — Аллен запнулся и оглянулся на проходящих мимо людей. — Ты понимаешь. Лави кивнул и, взяв Аллена за руку, потянул его за собой. — Куда мы? — поинтересовался Аллен, обращая взгляд на рыжеватое закатное небо. — Как думаешь, где лучше всего наблюдается за закатом? — Где-то высоко-о-о! — радостно крикнул Аллен, вытягивая руки вверх, будто тянясь к небу. — Правильно! — Лави радостно засмеялся и, обхватив Аллена за талию, побежал с ним куда-то. Аллен с лёгкой, едва заметной нежной улыбкой смотрел на уже синеватое небо, на котором уже медленно проявлялись крохотные яркие звёздочки. После недели, или даже больше, пребывания в Аду небо воспринималось Алленом как что-то настолько божественное, что ничего божественнее никогда уже не будет. Вздохнув, Аллен прикрыл глаза. Так спокойно было только тогда, когда он был дома, рядом с отцом. «Ничего, скоро мы увидимся», — пообещал сам себе Аллен. Затем приоткрыл глаза и посмотрел на лежащего рядом Лави. Тот улыбался и глядел на небо, но его взгляд был задумчивым. — Слушай… — неуверенно пробормотал Аллен. — Неужели ты грешил так, что из-за этого попал в Ад? — Нет, конечно. — Лави тихонько засмеялся и глянул на юношу. — А почему это тебя так интересует? Аллен удивлённо захлопал глазами и приподнялся. — Как так… — Хм. Вообще, я жил довольно таким добрым человеком. И я должен был попасть в Рай, — объяснил Лави и рассмеялся, увидев ошарашенное лицо Аллена. — Не ожидал, да? — Да, это действительно неожиданно… — Аллен обнял руками свои колени, затем чуть недоверчиво посмотрел на Лави. — Но если ты должен был попасть в Рай, почему же ты оказался в Аду? Лави развёл руками, прикрывая глаза. Будто намеренно, подметил Аллен, будто скрывая печаль, которая всё равно пробилась в неискренней улыбке. — Просто Юу — мой друг. И я не хотел расставаться с ним, потому и отказался от Рая. Правда, демон из меня такой себе, если судить в обыденном понимании. А ты, знаешь ли, тоже необычный ангелок. Аллен оскорбился, но быстро успокоился, так как его пока волновало совсем другое. — «Друг»?! — воскликнул он с неприкрытым отвращением. — Как этот маньяк-садист может быть другом?! — Не называй его так. — Лави нахмурился и дёрнул Аллена за волосы, отчего юноша недовольно зашипел. — На самом деле Юу очень ласковый и нежный, поверь мне на слово. Он может обращаться с кем угодно так, что от его речи можно обомлеть. И при этом он не будет лукавить. Вообще, Юу хороший. Просто судьба у него такая. — Какая? — заинтересовался Аллен. — Ну… Ты только не говори ему, что я тебе рассказал… Юу когда-то очень сильно влюбился в одного ангела, и эта любовь была взаимной. И такой… Я никогда до того не видел Юу таким нежным и мягким. Он тогда даже сказал мне, что ради своей любви готов отречься от Ада и уйти на Землю. Но, сам понимаешь, не было шансов на то, чтобы это продолжалось вечность. Ангела за эту любовь сослали на Землю, и он с тех пор постоянно перерождался, ведь его не пускали ни в Рай, ни в Ад. А Юу запретили встречаться с ним, и потому он такой злой сейчас. До сих пор не успокоился. Выслушав, Аллен поник и опустил взгляд. С одной стороны, он возмущался такому решению Небес, но с другой он всё-таки был ангелом, а потому должен был всегда быть на стороне Господа Бога. — Но… — Аллен усмирил свою совесть, загоняя себя в рамки Небес. — Это было верное решение. Демону не позволено порочить ангелов. И Аллен резко поднялся на ноги, собираясь улететь на небо. Лави, поняв это, крикнул: — Погоди, ты ведь!.. А белые ангельские крылья уже раскрылись. Но Аллен, распростерев их, ощутил боль в маховых перьях, которые были ближе к спине. А затем почувствовал, как за его крыло хватается крепкая рука и тянет его назад. — …ты ведь связан, — уже тихо завершил Лави. Аллен обернул голову и с замиранием сердца глянул на ремешки на своих крыльях, которые и причиняли боль. — Сними их, пожалуйста, — медленно, с надрывом произнёс Аллен, не в силах оторвать взгляд от ремешков. — Не могу, — удручённо пробормотал Лави. — Они не материальные, а ментальные, их снять может только Юу. Ощутив прилив гнева, Аллен недовольно воскликнул: — Чёрт бы его побрал, этого… — Этого кого? — вдруг раздался позади парней безэмоциональный голос. Лави вздрогнул, но Аллен не заметил этого. Поглощённый злостью, он резко развернулся и злобно посмотрел на стоявшего позади него Канду, который сейчас был без привычного чёрного плаща, в одной безрукавке на верх. — Забери это с моих крыльев! — крикнул Аллен, размахивая руками. — Какое ты вообще имеешь право связывать меня?! — Имею! — довольно грубо ответил Канда, хмурясь. — Господин Люцифер не желает, чтобы Судный день наступил, и я сделаю всё возможное для того, чтобы отменить его! — Ты! — Аллен бросился к Канде, чтобы ринуться в драку, но был остановлен крепкими руками Лави. — Пусти меня, я хочу ему навалять! — Не дорос ещё, мелкий. — Канда фыркнул и подёргал пальцами ворот безрукавки. — Лави, пусти его. И вообще, иди домой, я сам разберусь. Лави послушно пустил Аллена и, бросив обеспокоенный взгляд на Канду, соскочил с крыши, расправляя крылья уже в полёте. — Ну, мелкий, я тебя слушаю, — изогнув бровь, промолвил Канда. Сложив руки на груди, Аллен едва-едва помахал своими крыльями, шипя от боли, и злостно забормотал: — Всё должно быть так, как скажет Господь. И не тебе ему перечить! И даже не Люциферу! Он вообще предатель, никаких прав не имеет, а уж тем более мешать делам Господа! Канда дёрнул бровью и начал медленно подходить к Аллену. Его глаза горели адским огнём, а потому юноша, испугавшись, отступил на пару шагов назад. — Ты, я вижу, штампом вышел в строю ангелов, да? — вкрадчиво спросил Канда, хватая Аллена за запястье и притягивая к себе. — Только откуда у тебя столько злобы, а?! Жертвуешь величайшим творением Господа — миллиардами живых душ, которые мыслят, чувствуют, живут — только из-за его какого-то там плана?! Ты вообще понимаешь, что это будет?! Где эта ваша восхваляемая справедливость, если просто так, из ничего, появилась потребность убить столько невинных душ?! Аллен застыл, испуганно глядя на лицо озлобленного Канды. Совесть в нём боролась вместе с бунтарским характером против ангельской сущности. — Но… Но… — пробормотал Аллен. — У Господа есть на это причина… — Какая?! — Я… — Аллен вдруг оттолкнул от себя Канду. — Не прикасайся ко мне, нечисть! Я не хочу с тобой разговаривать! — Заставим, — тоном, не терпящим возражений, процедил Канда. — А сейчас — вниз. Аллен хотел возразить, но внезапная холодность Канды почему-то испугала его. И юноша покорно принял свою участь. В этот вечер Лави очень чётко слышал громкие болезненные крики Аллена вперемешку с руганью Канды и звуками ударов. Аллен тихонечко скулил, не в силах придумать, в какую позу ему лечь, чтобы не было так больно. Канда специально смазал его живот, спину, плечи, руки и шею какой-то мазью, чтобы сами ранения заживали без проблем, а боль от них ощущалась ещё долго. Белая футболка Аллена с тонкими разрезами на месте лопаток валялась где-то поодаль от клетки. Потому юноше приходилось обнимать свои голые плечи и посекундно вздрагивать, ощущая боль в каждом месте, куда приходился удар жёсткой железной плети. — Спишь? — угрюмо спросил сидящий рядом с клеткой Канда. Аллен промолчал, так как был необъяснимо обиженный. Именно обиженный, а не злой или жаждущий справедливой мести. К боли от ранений прибавилось внутреннее терзание совести. Аллен никак не мог забыть вчерашний разговор с Кандой. Обидно было до жути, но в то же время он будто понимал Канду. Ровно до того момента, как решительно отказывался от этого ощущения жалости. Канда вздохнул и опёрся спиной о прутья клетки. Аллен, услышав это, поднял взгляд и заметил, что на безрукавке Канды тоже есть разрезы на местах лопаток. И на коже, которая видна, яркие, глубокие царапины. — Э… — тихо выдохнул Аллен. — А откуда у тебя эти царапины? Едва заметно вздрогнув, Канда оглянулся через плечо. — Какие царапины? — грубо спросил, надеясь, что Аллен поймёт намёк. Но Аллен не понял. И, придвинувшись ближе к отвернувшемуся Канде, медленно провёл пальцем по царапине на лопатке Канды. Резко выдохнув, Канда вскочил на ноги и обернулся к клетке. — Не смей меня касаться, бездарь бесполезная! Убить тебя мало! Аллен опять оскорбился и фыркнул, отворачиваясь. — Несправедливо, — забурчал юноша. — Тебе можно расспрашивать меня, а мне тебя — нет? Так нечестно. — Мы не в игрушки играемся, чтобы было честно или не честно! — грубо крикнул Канда, ударяя ногой клетку и заставляя Аллена зажимать уши от громкого звона. — Хочешь смерти человечества? Плевать на их души? Можешь молчать, но это будет на твоей совести! — Помолчи, — обиженно пробурчал Аллен, складывая руки на груди. — Так сказал Господь, и я перечить не буду. Канда вдруг громко зашипел от негодования и принялся быстро расхаживать вокруг клетки. — Штампованный! Шаблонный! Совсем без своего мнения! — периодически вскрикивал Канда. Аллен же гордо сохранял молчание, стараясь держать на лице пассивное выражение и не показывать своей обиды. Всё-таки он очень отличался от остальных ангелов, отец ему постоянно об этом твердил. Но любил. — Вот прямо сейчас возьми да и скажи мне, — вдруг успокоившись, произнёс Канда. — Ты. Вот лично ты. Хочешь, чтобы люди жили? Говорил же, что да. — Это неважно, — пробормотал Аллен, ложась на пол и опираясь подбородком о свои руки. — Я не могу перечить Господу. — Но… Канда не договорил. Посмотрев на Аллена, он разозлился, и его лицо аж перекосило от злобы. А ведь Аллен просто демонстративно уснул, вот так вот изящно уйдя от разговора. — Тьфу! Убить тебя мало, мелкий, — недовольно заворчал Канда, садясь рядом с клеткой и сосредотачиваясь на лице спящего юноши. И так должно было продолжаться ещё восемь часов.