Белоснежка

Чимин просыпался медленно, осторожно выбираясь из пелены тумана под настойчивый гул в голове. Сухость в горле была адской, но на фоне ощущений выжатого досуха организма она казалась мелочью. Каждая мышца жалобно заныла, стоило только пошевелиться, будто он несколько дней таскал мешки с рисом килограмм так за пятьдесят. — Я удовлетворил тебя только два часа назад, ненасытное ты чудовище, — раздался совсем рядом усталый голос. — Дай поспать. Чимин глупо хлопал ресницами, шокированно уставившись на альфу, который растянулся совсем рядом. Воздух в спальне был пропитан чем-то терпким, смешанным, незнакомым. Вкупе с влажными простынями, обнаженностью и помятым видом альфы это выглядело чересчур. Юнги был в брюках и футболке, но алые засосы на ключицах и шее, синяки на руках просто кричали о том, чем они занимались. В памяти одно за другим всплывали события прошедших дней. Сколько этих самых дней прошло, Чимин не представлял, но того, что он вспомнил, хватило бы для сердечного приступа. Сумасшедший жар и окончательно поехавшие мозги, шепот на ухо, развратные стоны и Юнги. Его голос, движения тела, короткие прикосновения, как импульсы тока под кожей. Чимин вспомнил, как сам набрасывался на альфу, как залезал на него и терся всем телом, как кончал раз за разом от легкой и умелой стимуляции. Сердце сделало короткий кульбит. Чимин крепко зажмурился. Как ему теперь вообще голову поднять?! — Очухался? — хмыкнул над ухом альфа. Чимин только осознал, что лежит абсолютно голый рядом с мужчиной, грязный и липкий от семени и пота. Всю глубину стыда было не выразить ничем. Юнги тяжело вздохнул и, подтянув край одеяла, прикрыл им его по пояс. — Не грузись тем, что было, ясно? Главное — пережили, и ладно. В дверь постучались. — Входи, — бросил Юнги, приподнимаясь в кровати. Он тихо простонал и потянулся. В спальню неуверенно вошел Сокджин. Чимину хотелось провалиться под кровать. После прошедших дней Сокджин точно вернет его дяде. Лучше было бы умереть. — Ох, — не сдержал Сокджин потрясенного вздоха. — Что? — со смешком бросил Юнги. — Выгляжу как жертва сексуального насилия? — Близко. Ты в порядке? — Я почти четыре дня провел с течным омегой, которого нельзя трахнуть. О каком порядке ты говоришь? — пробурчал альфа, поднимаясь. — Я хочу жрать, спать и в душ. И желательно все сразу. — Но… — Твой малыш очухался. Эй, подай признаки жизни, а то твоя новая мамочка из меня душу вытянет, — Юнги несильно толкнул его пальцем в плечо, но Чимин замотал головой, отказываясь открывать глаза и сталкиваться с реальностью. — Чимин? — Сокджин мгновенно оказался рядом. — Блять, моя спальня пропахла сексом, — уходя, ворчливо произнес Юнги. — Чимин-а, ты как? — присел на кровать Сокджин. — Тебе все еще плохо? Позвать Шугу обратно? — Стыдно, — простонал Чимин в подушку. — Не надо. Тут нечего стыдиться, малыш. Все мы в течку немного безумные, на это не нужно обращать внимания, инстинктам трудно противостоять, — Сокджин говорил так мягко и ласково, что Чимин не выдержал — нерешительно поднял глаза и взглянул на омегу. Ему было непросто поверить в то, что Сокджин не злится на него и не морщится в отвращении. Сокджин улыбнулся ему. — Как себя чувствуешь? Чимин приподнялся, закутываясь в одеяло, и пожал плечами. Кожа все еще немного горела от соприкосновения с тканью, но это не было уже таким раздирающим и нервирующим, как раньше. — Доктор Ли вернулся из командировки, он обещал сегодня заехать. Пить хочешь? — Да. Сокджин протянул ему стакан воды. Чимин жадно все выхлебал и снова бросил осторожный взгляд на мужчину. Точно не злится? Почему он так спокоен? Он не откажется от него или просто не знает, как сказать об этом? — Тебе, наверное, тоже ополоснуться хочется? — предположил Сокджин. — Мы с Юнги не стали тебя трогать в эти дни, но сейчас уже, наверное, можно. Встать можешь? Чимин попробовал подняться. Его немного шатало, но в целом он уже стоял на ногах. Хоть что-то. Сокджин, как будто ничего и не произошло, отвел его в ванную комнату, которая успела освободиться, и помог принять душ. Было неловко и немного больно от мочалки и воды, но Чимин стойко это перенес, тем более Сокджин был очень осторожен и аккуратен. Все его движения не несли за собой никакого тайного подтекста, а прикосновения были родительски заботливыми. Чимин даже немного наслаждался этим, чувствуя себя маленьким ребенком. Даже когда ему было четыре, мать никогда не возилась с ним. После душа Сокджин дал ему белый халат, который приятно пах Юнги, и снова отвел в спальню, где сменил все постельное белье. Уложив его в кровать, Сокджин принес суп из водорослей, яичные роллы и много мяса с рисом. У Чимина проснулся зверский аппетит, и он без раздумий набросился на еду. Сокджин был все это время рядом, пододвигая еду ближе. Юнги в спальню не возвращался. Протолкнув в желудок большую ложку риса, Чимин бросил взгляд на дверь. Наверное, раз в десятый за последнюю минуту. — Хочешь, чтобы он вернулся? — спросил Сокджин, заметив его волнение. — Ему плохо из-за меня? — решился спросить Чимин. — Юнги просто нужно отоспаться. Он будет в порядке, не переживай. Допей бульон, он полезен сейчас для тебя. Чимин поерзал на месте, чувствуя, как становится влажно между ягодиц. Это нормально? Легкий зуд смущал. Раздался звонок в дверь. — Это, наверное, доктор Ли пришел. Пойду открою. Аппетит пропал разом. Чимин помнил, как приезжали альфы из скорой. Он едва усидел на месте — так сильно хотелось спрятаться где-нибудь. Юнги спит уже? Он услышит, если его позвать? Чимин чертыхнулся и отругал сам себя. Ну что он как маленький! Юнги уж точно не до него. Он теперь, наверное, будет избегать его, считая за сумасшедшего. Еще бы. После того, что было в этой спальне, Чимин бы вообще сам себя в психушку сдал или отправил за решетку за домогательства. Стыдно даже вспоминать об этом! — Проходите, доктор, — Сокджин открыл дверь спальни и пропустил вперед мужчину. — Привет, Чимин. — Здравствуйте. — Если можно, откройте окно, пожалуйста, — сразу попросил мужчина, поморщив нос. — Ох. Да, конечно, — Сокджин метнулся к форточке. — Судя по запаху, все не так плохо, — улыбнулся доктор Ли, проходя вперед. — Как дела, Чимин? — Хорошо, — натягивая рукава халата ниже, Чимин оставил неприкрытыми лишь кончики пальцев. — Умудрился же ты собрать все проблемы в одно время, — ставя дипломат на край стола, по-доброму пожурил мужчина. — Тебе крупно повезло, что рядом оказался настолько опытный и подходящий тебе альфа. Обычно течку при обостренной чувствительности мало кто переживает без серьезных последствий, а судя по твоему внешнему виду — все обошлось. Так, возьми градусник в рот. Чимин выполнил просьбу. — Четыре дня уже течка? — начал что-то писать в карточке доктор. — Да, — ответил за него Сокджин. — Как только у него начался жар, мы вкололи ему «Бурмистан». — Реакция на него была? — Нет, скорее всего. Или незначительная. Мы ничего не заметили. Вызвали врачей. — Давай градусник, — доктор Ли забрал прибор и записал его показания. — Температура в пределах нормы. Чуть повышена, но это нормально для его случая. По поводу неподобающего поведения персонала, — мужчина посмотрел на Сокджина и снова перевел взгляд на пациента, — я лично проследил, чтобы их уволили, но, если у вас есть претензии, вы можете выдвинуть их клинике. Я не собираюсь их оправдывать, но редко кто из сотрудников неотложки сталкивался с Белоснежками. Они действовали согласно обычной инструкции, не учитывая особенности пациента. — Они лишь напугали его, — сурово сведя брови к переносице, произнес Сокджин. Казалось, появись сейчас эти альфы, он бы набросился на них с кулаками. — Как вам удалось стабилизировать ситуацию? — с интересом спросил доктор Ли. — Не знаю, — устало вздохнул Сокджин. Чимин только сейчас обратил внимание, насколько вымотанным и измученным выглядит омега. — Юнги каким-то чудом удалось успокоить его. — Вы знаете, это просто поразительно. Ваш альфа умудрился провести течного омегу с обострившимся восприятием буквально по грани. Если бы не его действия, Чимина пришлось бы откачивать в реанимационном отделении с последующими неврологическими расстройствами. — Нам всем повезло, что Юнги оказался рядом. Чимин заметил, как поежился Сокджин. Ему и самому стало страшно. Все могло закончиться окончательной инвалидностью? Он бы стал овощем с бегущими слюнями? — Мало кто догадался бы, что полноценный сексуальный контакт мог навредить. Скажите, откуда господин Мин так много знает о Белоснежках? Чимин тоже уставился на Сокджина в ожидании ответа. — У него есть опыт взаимодействия с Белоснежками, — сдержанно произнес Сокджин, всем видом показывая, что больше на эту тему он не станет говорить. Чимин не ожидал подобного. Юнги уже встречал Белоснежку? Кто это был? Они встречались? Целовались? Спали вместе? Чимин не хотел об этом думать, но мысли причиняли ему боль. Он никогда никого не ревновал, но сейчас ненавидел другого Белоснежку всей душой. — Кажется, наш разговор не оставляет омегу равнодушным, — посмеялся доктор Ли. Чимин бросил на него раздраженный взгляд. Мужчину захотелось ударить, а потом найти эту тварь Белоснежку и оторвать ему голову. — У него же это пройдет, да? — с надеждой спросил Сокджин. — Он чуть мне руку не откусил, когда я вчера зашел проверить их с Юнги. Чимин выпучил глаза на омегу. Он что? Доктор Ли и Сокджин засмеялись. — Представляю. У Чимина, как выяснилось, обостренное чувство собственности. Удивляюсь, как вы целым ушли, если приблизились к его альфе. — Сам удивляюсь. Но это было мило. — Боже, — потрясенно выдохнул Чимин. — Я как животное. — Не переживай. Это все пройдет. Сейчас инстинкты управляют тобой, а сопротивляться им — плохая идея. Уверен, и альфа понимает это. Так, давай теперь руку. Я возьму кровь для анализов. Чимин протянул ладонь и позволил доктору уколоть ему палец. — Не больно? — Немного. — Чувствительность постепенно снижается. Это хороший показатель. Кажется, течка все же сыграла и положительную роль, — произнес доктор, ставя колбу в специальный отсек ящика. — А теперь ложись на спину и развяжи халат. Не надо на меня смотреть так испуганно. Я ничего не буду делать, но проверить реакцию организма я обязан. — Это обязательно? — забеспокоился и Сокджин. — Да. И Чимин с этим справится, верно? — Взгляд доктора был спокойным и безобидным. — Можем позвать господина Мина, если тебе с ним легче. Чимин замотал головой. Хватит. Пора было уже брать себя в руки. Тем более рядом был Сокджин. Он не позволит случиться чему-то плохому. Чимин сполз ниже и улегся на спину, помедлил немного и развязал халат. — Не бойся. Я лишь проведу стандартную диагностику, — успокоил его доктор Ли, натянув медицинские перчатки. — Степень обостренности в большей части у Белоснежек отражается на припухлости сосков. Чимин с трудом подавил желание оторвать мужчине руку, когда тот отодвинул полы халата в сторону и прикоснулся к его правому соску. Ощущение оказалось неожиданно сильным, Чимин выдохнул сквозь стиснутые зубы и посмотрел на доктора исподлобья. — Это нормально, что они так набухли? — спросил Сокджин. — Да, вполне. Прикусы желательно обработать раствором, иначе болеть будут. И попросить альфу быть сдержаннее. Укус, конечно, несильный, но сейчас лишние травмы ни к чему. — О боже. Я не хочу это слышать, — простонал Сокджин. Чимин вспомнил, как в череде безумных ночей Юнги лизнул его соски. Это было настолько ошеломляюще ярко, что Чимин позже сам напрашивался на ласку, буквально заставляя альфу взять в рот. Горячее движение языка и легкий укус привели его к крышесносному оргазму. Юнги все время умудрялся балансировать между настоящей болью и удовольствием. — В паху нет болезненных ощущений? — отвлек его вопросом доктор Ли. Чимин не знал, как ответить. Ему становилось не по себе даже оттого, что на его член сейчас смотрят. — Ноет немного? — Да. — Нижнее белье пока лучше избегать. Я принес с собой специальную одежду, — мужчина достал из дипломата упакованную черную ткань. — Это особая ткань для чувствительной кожи. Наденешь ее. В ней будет не так больно. А теперь повернись набок. Я возьму мазок. Чимин неохотно выполнил просьбу. — Стесняться не надо, я врач. Раздвинь ягодицы руками сам, я не буду к тебе прикасаться. Для тебя это пока еще слишком. Чимин залился краской до кончиков ушей. — Вот так. Молодец. Чимин почувствовал прикосновение чего-то холодного к анусу, но ощущение исчезло быстрее, чем его можно было разобрать. — Все. Теперь можешь отдыхать. Думаю, дня через три-четыре вы можете прийти ко мне на прием, а там посмотрим. — Мы придем. Спасибо вам, доктор Ли, — ответил Сокджин. — Не за что. Пускай больше кушает и меньше волнуется. Сейчас самое главное — это отдых и никакого сильного раздражения. Лучше вообще пока надеть только специальную одежду, которую я вам оставил. После всех наставлений доктор оставил еще целый список лекарств, которые нужно было принимать, а потом, наконец, ушел. Чимин вытащил руки из халата и почесался. Одежда и правда доставляла жуткие неудобства. Проводив доктора, Сокджин вернулся к нему в спальню со стаканом воды и белыми таблетками. — Держи. Выпей, это тонизирующие, — пояснил он. — Доктор Ли сказал, что ты замечательно справился с первой течкой, а еще он сказал, что и без анализов видит — все прошло без последствий. Сокджин взял оставленный врачом пакет и распечатал его. — Что это? — смотря на черную ткань непонятного вида, спросил Чимин. — Думаю, это надевается вот так, — Сокджин соединил части, и в результате получилось нечто странное, напоминающее шорты и половину кофты с хомутом. Выглядело это очень пошло. — О нет, — простонал Чимин, закрываясь одеялом с головой. — Это специальная ткань, она очень мягкая, попробуй, — уговаривал его Сокджин. — Нет. — Тебя никто в этом не увидит. Юнги сюда не зайдет без разрешения, а тебе будет легче. Я уверен, что твоя попа тебе спасибо сейчас не говорит. О да. Ягодицы вспыхивали огнем при малейшем движении, словно там остались глубокие рубцы от порки. Но их не должно быть, Чимин трогал рукой, там вроде бы только припухлость, ничего такого страшного, крови нет. — Не упрямься. Я понимаю, что тебе сложно, но тут нет ничего постыдного, это медицинское белье, Чимин. Надень его, пожалуйста, ради меня. Чимин неохотно вылез из-под одеяла. Сокджина расстраивать не хотелось, он и так очень много делал для него. Ткань и правда оказалась очень мягкой и приятной на ощупь. Чимин старался не реагировать на нее, но струящийся материал, нежный, как шелк, вызывал какие-то странные ощущения. Сокджин помог закрепить все завязки на боках. — Удобно? — Да. Сокджин не солгал. Ткань, прилегая к коже, не вызывала раздражения, наоборот, это было даже… приятно. И это оказалось неожиданно. Сокджин еще немного посидел с ним, сделал ему вкусный витаминный коктейль с фруктами и заставил все выпить. На работу он ушел после обеда, оставив ему телефон и попросив звонить, если станет плохо, а также звать Юнги при малейших признаках ухудшения самочувствия. Оставшись наедине с самим собой, Чимин снова потрогал ткань широких шорт, которые были похожи на юбку. Он никак не мог привыкнуть к этим ощущениям. Даже покатался по кровати, радуясь тому, что кожу больше не саднит. Когда часы показывали начало пятого, Чимин услышал из коридора незнакомый низкий голос. — Я дома! Послышались шаги, и Чимин натянул на ноги одеяло. — Что так рано? — голос Юнги звучал сонливо. — Сегодня не было дополнительных занятий. А ты чего в шарфе, холодно? — Не твое дело. Жрать будешь? — Не-а, я поел с ребятами. А как наш гость? Можно к нему? — Нельзя. — Ну хён! Я хочу познакомиться с ним! — Отвянь. — Раз ты уже отлип от него, значит, ему лучше. Можно я зайду? — Я тебе уже говорил об этом, Тэ. Займись своими делами и не лезь к нему. Голоса вскоре затихли. Но через некоторое время дверь тихо скрипнула, и в проеме показалась рыжая макушка. — Привет, — широко улыбнулся парень с фотографий. — Привет, — неуверенно ответил Чимин, не зная, как ему быть. — Можно? — уже войдя в спальню, спросил парень. — Меня зовут Ким Тэхён. Я сосед Юнги-хёна. — Чимин. Больше и добавить было нечего. Потому что он — никто, и оказался в этой квартире чисто случайно. — Рад знакомству, — Тэхён протянул руку и, не успел Чимин сделать ответный жест, быстро отдернул ее. — Ой, прости. Я чуть не забыл. Мне сказали, что к тебе нельзя пока прикасаться. Ты и правда блондин. Круто. Ты красивый. Чимин растерянно смотрел в ответ, не зная, то ли обижаться, то ли благодарить за комплимент. — Юнги запретил мне подходить к тебе, — с обезоруживающей честностью произнес Тэхён. — Но мне любопытно до смерти посмотреть на омегу хёна. — Что? — Хён никогда не приводил омег домой. Да я его даже не видел ни с кем, а тут ты, и вы… эм… вместе столько дней проводите. Мне очень хотелось посмотреть на того, кто украл сердце хёна. — О. Нет. Все не так, — замахал руками Чимин. — Мы не в таких отношениях. — Да брось. Нечего скрывать, — отмахнулся Тэхён. — На тебе его запах. — Мы не встречаемся, — снова попытался объяснить Чимин, но, кажется, сделал только хуже. Потому что со стороны все выглядело паршиво. Он, не встречаясь с альфой, так просто провел с ним течку и вытворял такое, что вспоминать стыдно. Кем это делало его? Шлюхой? — Оу. Правда? — удивился Тэхён. Он сел на крутящийся стул и подъехал ближе к кровати. — Я думал, вы вместе. Странно. Юнги обычно не выносит течных омег. А это правда, что у тебя настолько повышена чувствительность? Бесцеремонность парня ставила в тупик. — Эм… да. — Говорят, это особенность Белоснежек. — Вроде того. Ты живешь с Юнги-щи? — Ты говоришь так официально. Вы серьезно не вместе? — Нет. Он мне просто… помогает. — Жаль. Мы с хёном соседи уже два года. Тэхён стал рассказывать о том, как приехал из Тэгу в Сеул, мечтая стать айдолом, как на вокзале у него украли все деньги, как он провел ночь в полицейском участке и как его потом забирал оттуда Юнги. Оказалось, что Мин тоже из Тэгу и его бабушка знакома с бабушкой Тэхёна, которая и уговорила парня присматривать за внуком. Чимин за десять минут узнал почти всю историю жизни Тэхёна. Парень оказался болтливым и откровенным, как-то умудрившись за столь короткое время перейти из категории «незнакомец» в «друг». С ним было на удивление просто и комфортно, обычно Чимин таким похвастаться не мог. Чем старше он становился, тем тяжелее ему было с людьми, но Тэхён заражал своим дружелюбием и подкупал тем, что разговаривал с ним, как с брюнетом, словно и не стояло между ними отвратительного слова «Белоснежка». Тэхён говорил за двоих, словно чувствовал, что Чимину нужно время освоиться в обществе нового человека. Он будто и не замечал молчаливости своего собеседника, лишь изредка задавал незначительные вопросы и снова продолжал рассказывать забавные случаи своего переезда в Сеул. Чимину нравилось слушать парня, который отвлекал его от неприятных ощущений в теле, но внезапно все изменилось. Неожиданная волна судороги свела ноги и руки, покрывая его иголками. Чимин резко выдохнул, завалившись набок. — Чимин! — Тэхён испуганно вскочил со стула и бросился к нему. — Что такое? Тебе плохо? От его прикосновений стало в сотни раз хуже. Хватка казалась такой сильной, что перед глазами поплыли цветные круги. Тэхён что-то кричал, дергал его за плечо, пытаясь привести в себя, но делал ситуацию еще плачевнее. Дышать стало тяжело, а боль скручивала в тугой узел. — Юнги, — прохрипел он едва слышно. Из глаз брызнули слезы от острой гиперчувствительности. — Н-не трогай, — выдавил Чимин из себя по слогам, пытаясь уйти от прикосновений. Всего стало так много, что тошнота подкатывала к горлу. Перед глазами стало расплываться, и Чимин был почти уверен, что его сейчас вырвет. У него так сильно заныло в паху и в сосках, будто кто-то навесил на него гири в сто килограмм. Тэхён, наконец, оставил его в покое и выбежал из комнаты, крича своего соседа. Запах Юнги Чимин уловил, едва тот переступил порог квартиры. — Там… там Чимин… ему плохо стало внезапно. Я не трогал его, он просто завалился набок неожиданно и стал задыхаться, — испуганно затараторил Тэхён вернувшемуся Юнги. Кажется, тот понял не сразу. Но Чимин не винил его, он был благодарен и тому, что есть. Что Юнги отлучился ненадолго, что вернулся. Альфа ворвался в спальню сразу, на ходу избавился от кроссовок и забрался на кровать. Чимин не хотел выглядеть жалким при Тэхёне, только от облегчения его буквально затрясло. — Закрой дверь с той стороны, — приказал Юнги застывшему в проеме шокированному парню. — Но… — С ним все будет в порядке. Выйди, — требовательно повторил Мин. Тэхён послушался. Ушел, оставляя их вновь наедине. — Блять. Я забыл про тебя, — виновато произнес Юнги и чуть тише, словно оправдываясь, добавил: — Сигареты закончились. Чимин прикладывал огромные усилия, чтобы не двигаться. Он полной грудью дышал запахом альфы, ожидая окончания приступа, но напряжение в теле не проходило, оно стало другим, принимало новую форму, трансформировалось в нечто другое. — Тебе достаточно моего присутствия или нужно что-то еще? — спустя минуту спросил Юнги. — Все хорошо, — дрожа, как в лихорадке, шепотом ответил Чимин. Он так и лежал, свернувшись на краю кровати. — Оно и видно. Мы это уже проходили. Я не могу трогать тебя, но это не значит, что ты не можешь трогать меня, — произнес Юнги серьезным, спокойным тоном. Больше всего Чимину хотелось сейчас поцеловать его. У него горели губы от того, насколько сильным было это желание. Но не мог же он вот так просто воплотить подобное! Сейчас мозг не был затуманен течкой, но ее последствия до сих пор будили совсем непристойные мысли, от которых становилось стыдно и неудобно. — Ты возбужден, — сообщил Юнги очевидный уже факт. — Я чувствую запах. — Простите, — залившись краской, Чимин попытался отодвинуться, но тело отказывалось слушаться. Оно тянулось к альфе, вопреки здравому смыслу, гордости и остаткам самоуважения. — Глупо извиняться за физиологию, это естественно. Ты еще дня два-три будешь реагировать на меня таким образом. Чимин отказывался в это верить. Он не животное, чтобы так вести себя, он не станет набрасываться на альфу, как обезумевшая самка. Он — мужчина, пускай и омега, но мужчина, который может потерпеть и переждать. Но внутренний голос ехидно напоминал о том, как он стонал и заползал на альфу совсем недавно. — Собираешься терпеть? — спросил Юнги. Лучше бы он молчал. От его голоса внутри все сжималось, а между ног начинало так сильно пульсировать, что приходилось стискивать зубы, чтобы не застонать от неприятных ощущений. — Мне вообще-то фиолетово, но тебе должны были сказать о том, чем это может закончиться. Чимину ничего об этом не говорили. Он вообще не знал ничего ни о течке, ни о своих особенностях. Его молчание Юнги понял правильно. — Я могу уйти сейчас. Но ты странно реагируешь на отсутствие моего запаха. Скорее всего, тебе снова станет плохо из-за недавнего приступа, хотя возбуждение спадет. Я могу остаться. Приступ вскоре притупится, но возбуждение не пройдет. Будешь сдерживаться — оно будет усиливаться. И тебе уже будет недостаточно легкой стимуляции, потребуется полноценный секс. Это не было бы проблемой, не будь ты Белоснежкой. Сейчас ты впадешь в кому от члена в заднице, как бы нелепо это ни звучало. Чимину не нравилась ни одна из описанных перспектив, но что-то подсказывало — альфа знает, о чем говорит. Делать первый шаг, когда соображаешь, намного труднее. Чимин не знал, с чего ему начать, поэтому лишь немного сдвинул руку в сторону альфы, ближе к его пальцам. Юнги ничего не предпринимал в ответ, размеренно, спокойно дышал и ждал. Казалось, его совсем не волнует то, что рядом с ним находится течный омега. Чимин подумал о том, что он совсем бракованный какой-то. Он слышал в школе, что альфы теряют голову, если чуют рядом течного омегу. Юнги же оставался собой, и Чимину от этого почему-то было немного горько. — Я вам противен? — тихо спросил Чимин, так и не прикоснувшись к красивым пальцам альфы, остановился в сантиметре от них. Его продолжало потряхивать и выкручивать, но ему не хотелось приставать к человеку, которому он отвратителен. Пару дней назад он был не в себе, но сейчас все по-другому. — С чего ты взял? — удивился Юнги. Чимину это казалось очевидным, поэтому он промолчал. Смотрел на пальцы альфы, такие аристократически изящные, и молчал. — Если я не набрасываюсь на тебя диким зверем, это не значит, что на меня не действует твой запах, — хмыкнул Юнги, догадавшись обо всем. — Просто в отличие от тебя у меня больше опыта и самоконтроля. С тобой это никак не связано. — Значит, я вам интересен? — Чимин поднял глаза и только тогда сообразил, что умудрился ляпнуть. — Ох, простите, я не… Юнги мягко рассмеялся и потрепал его по волосам: — Ты милый. Чимин смутился еще больше. — Выкинь дурь из головы и иди сюда, — Юнги похлопал по матрасу рядом с собой, — пока тебе не стало еще хуже. Чимин придвинулся и сразу уткнулся носом в плечо альфы, вдыхая его запах. Блаженное тепло разливалось по телу успокаивающими волнами. Но этого было мало. Слишком мало. Чимин медленно поднял голову и взглянул на альфу. Юнги смотрел на него в ответ без осуждения и неприязни, его взгляд упал на губы, и Чимин не выдержал — облизнулся и потянулся за поцелуем. Наверное, это было ужасно неправильно. Но сопротивляться уже невозможно, ему отчаянно нужен был этот поцелуй. Вкус сигарет отдавал горечью, но Чимину было хорошо, слишком хорошо, чтобы обращать внимание на мелочи. Он совсем не умел целоваться, поэтому просто повторял за Юнги, позволял альфе ласкать его языком. Это было так здорово, что останавливаться не хотелось. Сейчас, когда поцелуй был более осмысленным, чем во время течки, Чимин приходил в восторг от происходящего. Он никогда не думал, что это может быть так классно. Когда он смотрел на воркующие парочки, то не думал, что однажды и его будет кто-то целовать вот так — откровенно, медленно, с наслаждением. Он чувствовал, что Юнги это тоже нравится, отчего старался еще больше — подстроиться, сделать приятное, отдать все, что есть. От мягкого, низкого стона альфы, Чимин крепче стиснул его за кофту, прижался почти вплотную и почувствовал это. У Юнги стоял. Чимин оторвался от чужих губ и недоуменно уставился на альфу, не понимая, что происходит. Тот посмотрел на него с ленивой хитрой улыбкой: — Ты был смелее ночью. Чимин нервно сглотнул. Он теперь не был уверен в том, что память не подводит. Его это все немного пугало, словно они в первый раз так близко, словно ничего и не было. Чимин терялся в собственных желаниях, они казались ему неправильными, дикими, и он убеждал себя, что ему совсем не хочется сейчас потрогать альфу… там. Но Юнги, смотря ему в лицо, неожиданно протолкнул колено между его сведенных ног. Чимин рвано выдохнул. Сейчас все воспринималось острее, чем раньше, но память подсказывала — они уже делали это, не стоит бояться. И альфа ведь разрешил трогать себя, он ничего не говорил о том, что его нельзя трогать там. Чимин снова облизал пересохшие губы, от потемневшего взгляда Юнги у него сильнее бухало сердце, потели ладони и стояло железно, до звона в ушах. Он ведь может сейчас опустить руки между их телами и потрогать? — Хочешь сделать это? — Юнги чуть отодвинулся и невесомо погладил его пах, провел пальцами по члену через ткань специальных шорт. Чимин прикусил губу, но не сумел сдержать развратный стон. Юнги повторил свой маневр, прикасаясь так осторожно, едва-едва, но так нужно, правильно, что дыхание сбивается вмиг. — Давай, Чимин-а, я знаю, что ты можешь. Чимин не совсем понимал, что хочет от него альфа. У него голова кругом шла, и что-то ныло внутри, просило большего. На голых инстинктах он вильнул бедрами и толкнулся в ладонь, прижался теснее, но и этого было недостаточно. Он хотел чувствовать альфу. Всего, целиком. Касаться его, целовать, трогать, ощущать его каждой клеткой. Он потянулся к Юнги в ответ, скользнул пальцами по его члену через ткань джинсов и жалобно хныкнул ему в рот. Недостаточно. Совсем забывшись, он расстегнул ненавистную пуговицу на джинсах и скользнул ладонью к обнаженной коже, поймал губами стон альфы и едва с ума не сошел от удовольствия. Юнги в ответ тоже погладил сильнее. Чимин заерзал, ему хотелось избавиться от своих шорт, но и оторваться от альфы не было никаких сил. Он сжал в отместку сильнее, ощущая в руке приятную тяжесть. — Не злись, — произнес Юнги после короткого поцелуя. — Так нужно. Чимин смирился с решением альфы и снова толкнулся в ладонь, касался в ответ, подстраиваясь под заданный ритм. Ему уже было плевать, что о нем подумают. Быть ближе к альфе стало необходимостью. Мало. Слишком. Недостаточно. Одежда бесила. Чимин, не удержавшись, резко потянулся к кофте альфы, чтобы снять ее к черту. Он забрался на Юнги, оседлав его бедра, и стал тянуть рубашку вверх, дурея от вида обнаженного пресса, но его неожиданно остановили. — Эй, успокойся, тише, — перехватив запястье, Юнги не дал ему раздеть себя. — Нельзя. — Почему? — смотря на него шальным взглядом, Чимин искренне не понимал, почему ему не дают то, что так нужно. — Слишком много контакта может навредить тебе. Чимин слышал, но не понимал. От вида альфы под ним его мозг ломался, отказываясь работать адекватно, подстрекая сделать что-то ненормальное, особенно когда взгляд Юнги наполнялся бездонной, глубокой чернотой. Чимин пытался медленно дышать, но взбесившееся сердце отказывалось реагировать нормально. Потому что Юнги красивый до мурашек, волшебный, а его пальцы творят что-то нереальное. Чимин склонился над ним, упираясь дрожащими руками в подушку, заключая Юнги в свой плен, доверился снова без оглядки и получил в ответ море удовольствия. Юнги знал, что нужно делать. И делал. Ласкал через ткань — то мучительно медленно, то слишком быстро, но так правильно, что Чимин превращался в желе, забывая даже себя. Все, что для него существовало, — это пальцы Юнги и его губы, невесомые поцелуи в шею, его дыхание — сорванное, горячее. Юнги умел дарить наслаждение, так мастерски, словно обучался этому специально. Каждый раз с ним — как полет в космос. Чимин сам от себя не ожидал, что будет настолько шумным и несдержанным, что может так стонать и двигаться на парне, имитируя то, чего им обоим жутко не хватало. В этот раз он не собирался улетать в одиночку. Ему нужен был Юнги. Нужны были сорванные, откровенные стоны Юнги. Его удовольствие. И Чимину удалось добиться этого, когда он всем телом прижался к альфе, тесно, близко, доводя обоих до срыва. Юнги старался не трогать его руками, но в конце не удержался и все же до боли стиснул ягодицы, вжимая в себя, выгибаясь и кончая. Чимину плевать было на боль — видя, как подрагивают ресницы альфы в такт частому дыханию, он немножко гордился собой. Юнги понравилось. С ним. В шортах было липко и влажно, но навалившаяся после оргазма слабость путала все мысли. Юнги не прогонял его, а Чимин не спешил уйти. Ему было так хорошо на альфе, что ни о чем другом и думать не хотелось.