Белоснежка

Дни напоминали вязкое болото. Чимин даже не различал, где заканчивался один и начинался другой. Он все время был в больнице, наотрез отказываясь уходить куда-либо. В голове было миллион мыслей о том, что могло Юнги подтолкнуть к решению закончить жизнь суицидом. Врачи говорили, что, судя по неглубоким ранам на запястьях, альфа не собирался убивать себя, а действовал скорее под влиянием тех психотропных препаратов, которые принимал. — Тех лекарств, которые принял господин Мин, нет в свободном доступе. Они выдаются только по рецепту. Вы знали об этом? — держа в руке планшет, спросил мужчина в белом халате. — Да, — кивнул Сокджин. Чимин вслушивался в каждое слово, произносимое ими. Ему нужно было знать, что теперь с Юнги. Как он там? К нему не пускали вторые сутки, и от этого у Чимина уже ехала крыша. — Он около полугода назад ходил к психотерапевту. У него были проблемы со сном и частые панические атаки, — добавил Сокджин. Чимин вскинул на старшего омегу взгляд. — Ясно. В его карточке указано, что он какое-то время лечился от наркотической зависимости, — продолжил доктор бесстрастно. А у Чимина сердце сделало новый кульбит. — Как долго не было рецидивов? Сокджин сжался от слов мужчины, отвел взгляд в сторону, но Чимин увидел, как его глаза заполнились слезами. — Чуть больше двух лет, — Сокджин быстро вытер рукавом глаза и снова взглянул на доктора. — Извините. — Ничего, я понимаю. Какого вида наркотики он принимал? — Не знаю, — снова шмыгнул носом Сокджин. Его голос звучал глухо и бесцветно. — По-моему, он принимал все, что могло отключить ему мозги. — Как долго это длилось? — Где-то месяцев пять-шесть. Это из того, что мне известно. Как он сейчас? — Благодаря своевременно оказанной первой помощи, большая часть лекарства не успела подействовать, но и то, что сейчас мы выводим из его крови, внушает опасения. У него очень ослабленный организм, а судя по его медицинской карточке… — доктор неожиданно осекся и скосил взгляд на Чимина, притихшего на скамейке под дверью палаты, возле которой они разговаривали, — прогнозы не слишком радужные. Мы могли бы поговорить с вами наедине? — Да. Конечно. Чимин, подождешь меня здесь? Чимин кивнул. Он бы все равно не отошел от палаты. Словно если сделать шаг в сторону, то он может навсегда потерять Юнги. Поэтому Чимин остался на месте. Сокджин ушел вместе с доктором, и тяжелые мысли навалились вновь. Чимину отчаянно хотелось попасть в палату, туда, к Юнги. Хотя бы просто увидеть его, коснуться руки, услышать его сердцебиение. Но на двери электронный замок, который впускает только медперсонал в специальных масках и халатах. Другим нельзя. Потому что Юнги без сознания и в шаге от комы. Чимина от слова «кома» сразу бросает в холодный пот. Он ничего не знает об этом жутком слове, но почему-то уверен, что если Юнги перешагнет последнюю черту, то больше не вернется. Поэтому Чимин непрерывно молит всех святых, чтобы альфа очнулся, хотя и никогда не верил в высшие силы. Трудно верить в высшие силы, будучи Белоснежкой, но сейчас Чимин готов поверить во что угодно, он готов молиться любым богам, лишь бы Юнги очнулся. В голове продолжал крутиться назойливый хоровод из обрывков фраз Сокджина. Проблемы со сном. Панические атаки. Наркотики. А еще слова доктора о загадочной медицинской карте Юнги, в которой что-то такое, что нельзя обсуждать при нем. Чимин не мог и представить, что там может быть хуже наркотической зависимости. У Чимина голова шла кругом от новой информации о Юнги. Он пытался как-то все уложить в одну логичную цепочку, но по-прежнему не хватало каких-то важных звеньев. Юнги, казалось, был в порядке в то утро. Он не был угрюмым и улыбался по-настоящему, разговаривал с ним. Все перевернулось с появлением того человека с неприятным запахом. Чимин до сих пор помнил, как изменилось лицо Юнги в момент той встречи, их смутный разговор о чем-то своем, непонятном для посторонних. А потом мистическое появление засоса на шее Юнги и чужого запаха, запаха другого альфы. Это вызывало отвращение против воли. Весь тот день Чимин не мог избавиться от разыгравшейся извращенной фантазии, где Юнги находится в руках другого альфы. А потом звонок Тэхёна — и все это стало неважным. — Может, поедешь домой и отдохнешь немного? — предложил Сокджин, который внезапно появился перед ним. Чимин вздрогнул от неожиданности и замотал головой. — Что сказал доктор? — тихо спросил он. — Шансов немного, но они есть. Если к вечеру он откроет глаза, то все наладится. Если. То есть он может и не открыть глаза. Нет. Такого не случится. Юнги обязательно очнется, он справится. Чимин смял рукава куртки, опустив взгляд в пол. Чувство бессилия было самым ужасным в тягучем ожидании, когда нельзя ничего сделать, когда нет никакого способа помочь. Снова погрузившись в себя, Чимин не услышал приближение новых посетителей, он даже не учуял их по запаху, поэтому появление возле их скамейки Хосока и Тэхёна стало неожиданностью. — Привет, — поздоровался первым Хосок. — Как Юнги? — Без изменений. Состояние стабильное, но он пока не приходил в себя, — ответил Сокджин. Чимин взглянул на молчаливого Тэхёна, и внутри что-то рухнуло, когда друг остался рядом с Хосоком, в стороне. Он знал, что рано или поздно Тэхён отвернется от него, но все равно обида царапнула изнутри. Чимин опустил глаза, стараясь принять чужое решение. Он не винил Тэхёна ни в чем, понимал, что они не будут друзьями вечно, что однажды рыжий узнает все о нем и уйдет. А вчера друг был с Чонгуком, поэтому и слова не нужны. Все понятно и так. — К нему можно? — спросил Тэхён, смотря лишь на Сокджина. — Нет пока. Чимин чувствовал, как Сокджин с Хосоком переводят недоуменные взгляды с него на Тэхёна, не понимая, почему вдруг рыжий стал вести себя так отстраненно, ведь совсем недавно они не отлипали друг от друга. — Ты Намджуну не звонил? — спросил Хосок. — Нет. И не собираюсь, — отрезал Сокджин. — Вы поссорились из-за Белоснежки? — вмешался в их разговор Тэхён. Чимину словно пощечину залепили. Он не ожидал, что Тэхён так жестоко бросит это «Белоснежка», словно ему неприятно даже имя бывшего друга произнести. — Наша ссора касается только меня и Намджуна, — резко ответил Джин. — Я понимаю, что ты сейчас переживаешь за Юнги, но прошу тебя, следи за словами. — Он твоя пара, хён! Как ты можешь отказываться от него из-за какого-то… — Тэхён! — Сокджин оборвал рыжего, не дав ему договорить. Но Чимин знал, чем бы закончилось предложение. Из-за какого-то урода. Из-за Белоснежки. Из-за мальчишки из борделя. Чимин не поднимал глаз, съеживаясь от холодных, режущих слов. Он бы ушел, сбежал отсюда, никогда бы не показался им на глаза, но Юнги там, за дверью. Чимин не мог уйти и оставить его. Пускай его обвиняют, презирают, да хоть бьют. Он не уйдет отсюда. Будет в ногах валяться у Тэхёна или Сокджина, будет умолять о разрешении быть возле палаты, но не уйдет. Чимин знал, что стал причиной ссоры Сокджина и Намджуна, и от этого было еще больнее. — Пойдем-ка поговорим, — решительно взяв рыжего за руку, Сокджин потянул его в сторону выхода. Чимин боялся даже дышать. Он уже готов был вцепиться в скамейку и кричать, лишь бы его не прогоняли отсюда. — Эй, ты как? — тронув его за плечо, Хосок сел рядом. Чимин не знал, имеет ли он право вообще разговаривать с этими людьми. Он чувствовал себя грязным и мерзким, настолько отвратительным для окружающего мира, что и самому тошно. Хотелось стать невидимкой, просто раствориться в воздухе, слиться с обстановкой. — Не обращай внимания на Тэхёна, — заговорил Хосок, так и не дождавшись ответа. — Он очень переживает за Юнги, вот и срывается на всех подряд. Ты ни в чем не виноват, Чимин. Юнги для Тэхёна — часть семьи. А у Чимина нет никаких прав тут находиться, он знал об этом. — Пожалуйста, не прогоняйте меня сейчас, — не поднимая головы, тихо попросил Чимин. — Да что ты такое говоришь? — возмутился Хосок. — Никто тебя не гонит, что за мысли? Тэхён успокоится, Юнги очнется, и вы поговорите спокойно. Он будет извиняться, но ты его не прощай сразу, — улыбнулся он, обнимая Чимина одной рукой. Чимину захотелось отстраниться, чтобы не испачкать хорошего человека, но он лишь сжался сильнее, замерев на месте. Хосок, почувствовав его напряжение, отодвинулся. Сокджин спустя время вернулся один, без Тэхёна, взвинченный и раздраженный. — Хоби, побудь пока с Тэ, пожалуйста, — попросил он. — Да, конечно. Не унывай, Чимин. Все наладится. Попрощавшись, Хосок ушел. И выматывающее ожидание снова продолжилось. Сокджин делал еще попытки поговорить и убедить его поехать домой, но Чимин наотрез отказывался, поэтому вскоре они замолчали, погрузившись каждый в свои мысли. Так просидели до вечера. К моменту, когда медсестры обходили палаты, Сокджин отправился в туалет, и Чимин остался один. Поэтому когда медсестра с сочувствием посмотрела на него и спросила: «Вы омега пациента Мина?» — Чимин отважился кивнуть головой. — Можно мне увидеть его? — почувствовав надежду, Чимин поднялся на ноги. — Вообще-то это запрещено, но… — Медсестра посмотрела по сторонам и приоткрыла дверь палаты Юнги. — На одну минуточку. — Спасибо! Спасибо большое! Чимин проскользнул в палату. Юнги лежал на койке, пугающе бледный и почти неживой, подсоединенный к капельнице и каким-то мигающим приборам. Чимин стойко выдержал первую волну страха, не издав ни звука. На Юнги даже смотреть было боязно, он казался таким пугающе хрупким, что, наверное, мог рассыпаться даже от тяжелого взгляда. Медсестра подошла к койке и вытащила из специального отсека планшетку с листками. — Обычно в таком состоянии люди слышат и чувствуют чужое присутствие, — заговорила она. — Подойдите ближе, возможно, он почувствует вас и очнется. Чимин на деревянных ногах добрался до койки. Запах Юнги был таким слабым, почти призрачным, что его с трудом можно было уловить даже вблизи. Но Чимин надеялся, что Юнги станет легче, как когда-то ему самому становилось лучше от присутствия альфы поблизости. Чимин протянул руку и невесомо прикоснулся к бледным неподвижным пальцам Юнги. Кожа была холодной и безжизненной. — Можно выключить тут кондиционер? — спросил Чимин, чувствуя прохладный воздух, дующий со стороны. Юнги не любил холод. — Он замерз. — Вряд ли это от кондиционера, но я выключу, если хотите, — медсестра отошла за пультом. Чимин аккуратно погладил кончики пальцев Юнги, мысленно передавая ему все свои силы. Он был готов отдать все, что у него есть, лишь бы альфа очнулся. Чимин до последнего надеялся на чудо, верил в то, что и его присутствие влияет на альфу. Тэхён ведь столько раз говорил про истинность. Чимин, конечно, всегда напоминал другу, что истинность — сказки, но в глубине души хотел верить его словам, верить в то, что они с Юнги связаны, хоть чем-то, хоть на уровне банальной совместимости запахов. Но чуда не произошло. — Вам пора идти, — напомнила о своем присутствии медсестра. Чимин не стал спорить и закатывать истерики. Он медленно опустил руку Юнги и позволил вывести себя из палаты. — Можно спросить? — уже в коридоре обратился он к медсестре. — Да. — Почему он не реагирует на меня? — выдавил Чимин из себя мучающий вопрос. — Мне говорили в больнице, что у нас высокая совместимость. Медсестра вновь посмотрела на него с жалостью. — С биологической точки зрения совместимость не всегда бывает двусторонней. Возможно, только он подходит тебе, а наоборот это не действует. — То есть я ему не подхожу? — Вопрос совместимости очень спорный и очень редкий. Тем более двусторонняя, это один случай на тысячу. Люди и без этого прекрасно живут, любят друг друга и создают семьи. Полная совместимость для счастливых отношений не обязательна, — попыталась утешить его медсестра. Наверное, слишком жалко он выглядел. — Я понял. Спасибо, что пустили к нему, — не стал он больше ее задерживать. Еще одна глупая иллюзия умерла, так и не родившись. Чимин заторможенно опустился на свое место у палаты. Юнги так и не очнулся.