Белоснежка

Ночь Чимин провел под мостом, продрогнув до костей. От реки несло тиной и чем-то тухлым, но омега не уходил. Он понятия не имел, как оказался в этом месте, несколько часов он просто бежал куда глаза глядят. Ничего не спасало от мыслей в голове. Даже холод и темнота. Он просто сидел на сухой земле, прижимаясь к бетону, и смотрел себе под ноги. Разговор с Чонгуком крутился, как на повторе. Чимин не мог даже толком разобраться, что чувствует. С одной стороны, он все еще был в шоке от того, что Юнги — Белоснежка. С другой — злился, что ему никто не сказал, что можно стать брюнетом. Потом мысли снова переключались на Юнги. Чимин невольно представлял альфу обнаженным и покорным, позволяющим делать с собой жуткие, грязные вещи, позволяющим другим альфам осквернять свое тело… От этих картинок в голове хотелось завыть. Чимин не мог с этим смириться, не мог принять то, что альфа был в том борделе. Чимин помнил все эти штуки на стенах в вип-залах. Юнги там били? Как его трогали? Его связывали? Ставили в унизительную позу и… Чимин прикусил губу до крови и тихо заскулил. Он не мог думать об этом. Ему было мерзко от мысли, что альфу имели в зад, как какого-то омегу. Это ведь не кто-то посторонний. Это Юнги. Тот самый Юнги, который так нежно целовал его во время течки. Сколько членов побывало во рту альфы? Чимина снова затошнило. Он помнил это отвратительное чувство, когда Минхо совал ему в рот, и не представлял, как Юнги мог выдержать это не один раз, а десятки, если не сотни. И как Сокджин допустил это? Он уже работал в то время в борделе или еще нет? Вроде бы не должен. Он ведь рассказывал, что пришел на место своего отца не так давно. Это он помог Юнги выбраться? Он знал его Белоснежкой, как и Чонгук? Как и… Тэхён. Чимин только сейчас подумал о друге. И это было как нож в спину. Тэхён тоже знал, что Юнги был Белоснежкой. Конечно знал. Они же из одного города! Чимин чувствовал себя преданным. В глазах снова защипало, но он не позволил слезам пролиться, вместо этого дал злости взять вверх. Да сколько можно уже! Сколько раз ему нужно наступить на одни и те же грабли, чтобы понять — нельзя никому верить. Постоянно ведь так. Всю жизнь он тянется к людям, которым не нужен. Ха. Да кому он вообще нужен? Одни проблемы только доставляет всем. Если уж мать родная отказалась от него, то что ждать от остальных? Глупо было верить, что у него может быть все, как у других. Дом, семья, друзья, альфа. У Белоснежек этого быть не может. Юнги вообще хорошо подтверждает данный факт. Стал брюнетом, и все отлично — и работа есть, которой он увлечен, где его ценят, друзья, которые его любят, Тэхён, и по улице он ходит без оглядки. Все у него было хорошо, пока ему на голову не свалился Белоснежка. Чимин подумал о том, насколько, должно быть, Юнги неприятно было видеть его все это время, как живое напоминание о прошлом. Чимин содрогнулся. Юнги же столько раз давал ему понять, что не хочет видеть рядом с собой. Он ведь совсем не шел на контакт, постоянно держал дистанцию. Зачем только он был так обходителен с ним в постели? Потому что помнил, что значит повышенная чувствительность? С ним тоже было что-то похожее? Как много вопросов, на которые не получить ответа. Все правильно. Юнги не нужен омега-Белоснежка, он ведь брюнет теперь, найдет себе нормального, без проблем в виде кричащего цвета волос. На вторую ночь Чимин выбрался из своего убежища. Он знал теперь способ, как стать брюнетом, поэтому добрался сразу до ближайшего бара. В нем было душно и много людей сомнительной внешности. Злачное местечко, бугаи-альфы, дурно пахнущие девочки-омеги с татуировками, манерные мальчики-омеги в коротких шортах. И ни одного «цветного», лишь брюнеты. Только страха не было. Чимин, уверенно направившись в накуренном помещении к бару, подумал о том, что ему тут как раз самое место. Накинутый капюшон куртки пока скрывал его от посторонних глаз, но Чимин не собирался долго прятаться. — «Сатори», — бросил он бармену, вспомнив о коктейле, что заказывал ему когда-то Бэкхён. Бармен, миловидный омега лет двадцати пяти, посмотрел на него с улыбкой. Кажется, он единственный был здесь без наколок и с приятным запахом лайма. — Странно слышать это название в подобном месте. Могу сделать «Виши», будет немного похоже, — сообщил он. Чимину было, в принципе, все равно, что пить, лишь бы быстрее перестать соображать. — Ты не кажешься завсегдатаем этих мест. Как тебя сюда занесло? — начиная заливать в высокий бокал какие-то напитки, спросил бармен. — Случайно наткнулся. — Проблемы? — Нет. Больше нет, — мотнул Чимин головой, сложив руки на барной стойке. — А кажется, будто есть. Меня Тэмин зовут. — Чимин. — Твой напиток, — бармен поставил перед ним бокал с какой-то ярко-зеленой жидкостью. Чимин глотнул и поморщился. И тут обманули. Ни черта он не похож на «Сатори». — Я сказал, что он будет лишь напоминать его, — засмеялся Тэмин, увидев его реакцию. — Ага. Я понял. — Он крепче, смотри не наберись. — Именно за этим я и пришел. Мне нужен альфа. — Думаю, тебе стоит только снять капюшон, и отбоя от них не будет, — серьезно произнес Тэмин. Заметил, значит. — Моя смена заканчивается через десять минут. За мной друг приедет, мы могли бы отвезти тебя домой. Чимин хохотнул себе под нос. — Уже проходили. Чимин сделал еще один большой глоток. Он уже не совсем понимал, что толкнуло его в этот бар — смелость или обреченность. Все-таки не нужно было уходить из борделя. Работал бы себе шлюхой в теплом местечке, где и кормили неплохо. Где теперь такое найти? — М-м-м, какой очаровательный омежка к нам заглянул, — присел рядом альфа. Не кореец. Невысокий, худощавый, с некрасивым шрамом на пол-лица и парочкой выбитых зубов. От него сильно разило дешевым алкоголем, как от дяди когда-то, и табаком. Чимин поморщился и никак не отреагировал, хотя именно за этим и пришел сюда. Ему ведь не обязательно получать деньги за секс, главное — этим сексом заниматься, грязным и отвратительным. Как Юнги. В этом же смысл? А хуже партнера и представить нельзя. — Угостить тебя выпивкой? — не сдавался альфа, коснувшись его плеча. — Да, — повернулся Чимин к нему. — Опа, как мне повезло, — заметив его цвет волос под капюшоном, протянул неприятно альфа. — Котенок оказался породистым. Чимина передернуло от этого «котенок». Так его мог звать только Юнги. — Не называй меня так, — жестко произнес омега. Если они еще немного поговорят, то он никогда уже не решится на последний шаг. — Не люблю болтливых, предпочитаю тех, кто действует. — Тогда пойдем? — довольно заулыбался парень. Его лицо стало еще уродливее. Чимину было отвратительно: от обстановки, от альфы, от себя. Только вот Юнги вряд ли выбирал клиентов в пути от блондина к брюнету. Значит, и он сможет, перешагнет через себя, затопчет глупого мальчишку внутри и станет нормальным, таким, как все, брюнетом. — Пойдем, — сполз со стула Чимин. Альфа выглядел удивленным, словно не до конца поверил в свою удачу, но быстро вернул себе напускной крутой вид и потянул его куда-то в сторону. Чимин, не сопротивляясь, последовал за ним и вскоре оказался в грязном туалете с изрисованными стенами и пожелтевшими раковинами. — Йя, и правда блондин, — хохотнул мужчина, сдернув с его головы капюшон. Чимин не стал сопротивляться. Стараясь унять накатывающее чувство отвращения, он позволил альфе прижать себя к стене. Мужчина нагло стал лапать его. — Хорошенький, — прижимаясь вплотную, со зловонным дыханием выдохнул альфа и полез целоваться. Осознание, что сейчас его трогает ЧУЖОЙ альфа, молотком стучало по голове. Все внутри противилось постороннему, неприятной хватке, отвратительному запаху и вкусу. Чужой язык хотелось оторвать, к чертям собачьим, и вгрызться в шею, чтобы убить. Какая-то часть внутри бастовала против разума, отказываясь принимать его решение смириться. Этой части хотелось разорвать постороннего альфу на кусочки, потому что никто не имел права трогать его, потому что это тело уже принадлежало другому. Чимин попытался отделаться от напора брюнета, но тот уже и не думал отпускать. — Ладно-ладно, цыпа, не ломайся. Ты же Белоснежка, чего зарыпался? — больно стиснув ягодицы, альфа начал слюнявить его шею. Белоснежка. Точно. Чимин почувствовал себя так, словно его кто-то обесточил, будто он кукла без души. Эмоции притупились, а в голове стало пусто и тихо. Не нужно было столько бегать от судьбы, надо было сдаться раньше, тогда, может, было бы проще ломать себя. Он безразлично смотрел в противоположную стенку, пока альфа стягивал ему брюки. Мужчина ему что-то говорил, но Чимин уже не слышал. Он лишь хотел, чтобы это все закончилось. Как можно быстрее. Потому что с каждой секундой становилось лишь больнее. Эта чертова сущность омеги внутри скулила от неправильности, и Чимин не понимал почему. Они ведь с Юнги не связаны совсем, у них даже и секса-то нормального не было, они не были парочкой возлюбленных, планирующих скрепить любовь узами брака. Они никто друг другу, так почему сейчас так трудно выкинуть его из мыслей, почему так тяжело?

***

Намджун спокойно слушал своих подчиненных, которые боязливо отчитывались ему о безуспешных поисках Чимина, и смотрел на раскинувшийся перед ним ночной Сеул. Он знал, что этот город принадлежит ему, в его руках была сосредоточена огромная власть всего клана, история которого брала начало еще со времен гражданской войны. Поэтому сейчас Намджун никак не мог понять, какого черта его люди, численность которых может посоревноваться со всей южнокорейской армией, не могут найти какого-то мелкого пацана. Пиджак давно уже висел на стуле, а рукава белой рубашки были закатаны почти до локтя. И каждый в этом кабинете знал, что это плохой знак. Намджун редко терял контроль над собой, но сегодня был близок к опасной черте. — Мы обыскали каждый уголок города, перетрясли всех шлюх, но никого похожего по описанию не видели, — тараторил один из начальников поисковой группы. — Он словно сквозь землю провалился! Намджун взял оружие со стола, то самое, которое украл у него Чимин в кафе и которое вернул позже Чонгук. Он слышал шумные вздохи своих подчиненных, но ему чертовски сильно надоело слышать одни и те же отчеты. Подняв оружие, он навел прицел на человека, стоявшего с самого краю. В глазах подчиненных был животный ужас, но никто с места не двинулся. Они лишь смотрели на него испуганной ланью. Может, Чимин поэтому и сбежал в первый раз от него? Что уж говорить о несовершеннолетнем омежке, когда даже матерые волки боялись его? — Сквозь землю скоро провалитесь вы, если не найдете его, — отчеканил Намджун. Ему не нужно было даже повышать голос, чтобы навести ужас на мужчин. Они знали, на что он способен в гневе. — Намджун, — предостерег его Чжунэ, сидевший все это время в кресле. Друг, а по совместительству еще и главный помощник, до этого расслабленно закинувший ногу на ногу, напрягся и выпрямился. Намджун снял предохранитель. — Если вы до утра не найдете мне этого школьника, который еще, мать вашу, является Белоснежкой, то вы все у меня окажетесь под землей, — предупредил Намджун, с трудом удерживая себя от порыва перестрелять подчиненных. — Я ясно выразился? — жестко посмотрел он на мужчин. — Да, босс. — Проваливайте! — резко бросил он, махнув оружием. Те поспешно поклонились и быстро покинули кабинет. Намджун разжал пальцы и опустил оружие, подавляя в себе кровавые порывы. — Джун, мы и так задействовали всех. Уймись. Найдется твой пацан, — поднялся Чжунэ с кресла. Намджун не знал, куда выплеснуть бушующее внутри негодование. Он не хотел лишиться друга из-за своих вспышек агрессии, поэтому выместил злость совсем невинным способом — сметя все со стола. Звон стекла и лязганье падающих на пол канцелярских принадлежностей разнесся по пустому кабинету предупреждающим эхом. — Найдется, говоришь? — Намджун со злостью взглянул на друга. — Мои, блять, люди не могут найти какого-то школьника! Белоснежку, мать твою!!! В нашем городе что, до хрена Белоснежек?! Чжунэ благоразумно замолчал, понимая, что лучше не нарываться, когда лидер в таком состоянии. — Что-нибудь известно от Чона? — с тяжелым вздохом Намджун взял себя в руки. — Нет. Наши группы сотрудничают, но пока и у них нет результатов. Я вообще не понимаю, почему ты вдруг стал ему доверять. Намджун вспомнил, как приехал в парк и нашел своего молодого конкурента с пробитой головой. В первую секунду он едва не рассмеялся. Чонгук — самоуверенный, наглый и борзый щенок, которого девяносто процентов времени хочется пристрелить, но увидев его на земле с прижатым к голове платком, Намджун был в шоке от нелепости ситуации. Чимин не только обдурил его, украл оружие и сбежал, но умудрился уйти и от чертового Чон Чонгука. Там, в парке, Намджун впервые увидел в глазах своего главного конкурента что-то настоящее, живое, не наполненное злостью и пустотой. Казалось, Чонгук искренне переживал за Чимина, хотя и старался этого не показать. Это сильно отличалось от того образа парня, который Намджун постоянно видел, поэтому он не стал устраивать привычных разборок, выслушал все, включая фантастический рассказ о Юнги и его прошлом. — Джун, не ты ли недавно перекрыл ему кислород на барже с казино, чтобы он не приближался к твоему Белоснежке? — недоуменно спросил Чжунэ. — Почему сейчас вы вдруг стали сотрудничать? — Не лезь в это, — отрезал Намджун. Это вроде как было его личное, семейное дело. Потому что и Юнги вроде бы уже не чужой человек. Они знакомы не так давно и никогда не обсуждали прошлое, только Намджун всегда знал, что с Юнги нечисто. Этот парень был очень замкнутый, молчаливый, но в его глазах было что-то такое, что подсказывало — он прошел через огонь и медные трубы. Намджун это чуял с первой их встречи, но никак не предполагал, что Мин когда-то был Белоснежкой. Это даже сейчас в голове не укладывалось. — Господин Ким, к вам посетитель, — нерешительно заглянула в кабинет секретарша. — Пускай проваливает, — не желая никого сейчас принимать, махнул Намджун рукой. Ему нужно было немного побыть в одиночестве, чтобы успокоиться и еще раз обдумать сложившуюся ситуацию. — Хорошо, я передам, — закрыла секретарша дверь. Но через мгновение с той стороны послышался шум. — Я сказал, что меня он примет! — голос Сокджина заставил его очнуться. — Нет. Нет, нельзя! Постойте! — хрупкая девушка до конца пыталась остановить прущего, как танк, омегу. Намджун бы предпочел сейчас не видеть свою пару, но прогнать его не решился. — Все в порядке, Джулия. Иди, — отпустил он секретаршу. Сокджин, всклокоченный и растрепанный, остановился у порога. — Я оставлю вас, — с тяжелым вздохом поднялся Чжунэ. Джин другу никогда не нравился, особенно из-за того, как бесцеремонно этот омега всегда врывался к ним. Никто себе подобной наглости не позволял. Когда они остались наедине, лучше не стало. Намджун до сих пор помнил их ссору, помнил, как Джин выставил его за дверь, и ненавидел себя за то, что сейчас так сильно хочется наплевать на все и обнять свою пару. — Зачем пришел? — холодно спросил Намджун, спрятав руки в карманы брюк, чтобы не потянуться к омеге. Сокджин дернулся от его тона, словно от удара. — Я знаю, что ты злишься на меня, — начал он негромко, подняв глаза. Он выглядел так болезненно и измученно, что Намджун уже едва сдерживал себя. Ему одновременно хотелось наорать на омегу, упрекнуть в том, что он промолчал, не позвонил, когда случилось несчастье с Юнги. И в то же время хотелось прижать его к груди и успокоить, заверить в том, что все будет хорошо, он решит все проблемы, перевернет весь мир, если потребуется, за одну лишь улыбку. Но Намджун, несмотря на свои желания, продолжил стоять на месте, потому что пользоваться собой он никому не позволит. Даже тому, кого так сильно любит. — Мне не к кому больше обратиться, — нервно сглотнул Джин. — Ты думаешь, что можешь прогнать меня, а потом вот так запросто заявиться ко мне в кабинет спустя столько дней? Намджун не хотел быть резким, он собирался сказать о том, что ему все известно, что Чимина уже ищут, но обида на ту глупую ссору перебивала здравый смысл. — Я… — Джин растерянно опустил взгляд, выглядя чертовски сексуальным и одновременно настолько милым, что Намджун едва не зарычал от досады. Почему он не может быть таким же стойким рядом с ним, как и с остальными? Почему плывет от одного лишь взгляда? Почему заводится с пол-оборота? — Я знаю, что игрок не твоего уровня, — быстро взяв себя в руки, начал Сокджин. Вот это и восхищало в нем. Умение собраться, действовать, отбросив эмоции и сомнения, наплевав на все, отчаянно, безрассудно. — Но мне нужна твоя помощь, и для этого я готов пойти на что угодно. Хочешь, чтобы я извинился? Хорошо. Сокджин неожиданно опустился на колени, смиренно сложив ладони. — Прости меня. Я не должен был срываться и кричать на тебя.  Вся его поза кричала о бунтарстве и несогласии со словами. Намджун нисколько не чувствовал в голосе омеги раскаяния, уж явно не за крики во время той ссоры, и это раздражало. Джин до сих пор пытался выставить себя жертвой. Он всегда так себя вел, когда у них были разногласия. Всегда! — Я знаю, что никто не имеет право повышать на тебя голос, — продолжил Сокджин, смотря в пол. Его бьющаяся жилка на шее говорила о том, насколько трудно ему подавлять гордость и стоять на коленях. Намджун знал свою пару как облупленного, поэтому не понимал, почему омеге так сложно по-настоящему признать свою вину. Ведь это сам Джин умолчал о прошлом Чимина, это он скрыл от него все. Черт возьми, да он даже не посоветовался с ним, когда решил усыновить парня! Намджун и так многое спустил на тормозах. И это усыновление, и то, что так долго приходилось мириться с незнакомым пацаном возле своей пары и с тихим, редким сексом, потому что «Чимин спит». Жизнь Джина стала крутиться вокруг этого пацана, и Намджун мирился с этим, терпел, старался наладить отношения с мальчишкой. И что в итоге? Его просто выставили за дверь! И после этого Джин делает вид, что дело только в том, что он повысил голос во время ссоры? — Мне жаль, что я так себя вел. Ты можешь наказать меня за это, — ровным тоном произнес Сокджин. Эта хитрая тварь прекрасно знала, что Намджун не сможет ударить, не сможет ничего сделать ему, потому что как мальчишка влюблен. Сложив руки на груди, Намджун прислонился к столу и посмотрел на омегу. Вот сейчас ему по-настоящему захотелось ударить его. — Думаешь, я не смогу? — резко спросил Намджун. — Что? — Сокджин поднял голову. — Что, неужели что-то идет не по твоему сценарию? — едко поинтересовался Намджун. — Ты пришел просить у меня помощи, но ведешь себя так, будто я тебе что-то должен. Только это не так. За все нужно платить, милый, — с издевкой закончил он. На какую-то секунду, когда с лица омеги сошла вся бравада, Намджун удовлетворенно улыбнулся. Неужели до Джина наконец-то дошло, что перед ним стоит не мальчик, которым он может крутить, как хочет? — Что ты хочешь, чтобы я сделал? — спустя минуту гробовой тишины спросил Сокджин. В его голосе поубавилось спеси. Это одновременно и радовало, и расстраивало. Намджун знал, что тот пришел просить за Чимина, но не понимал, почему омега просто не попросит его, зачем нужно все доводить до такого абсурда? — Раздевайся, — коротко приказал Намджун, наблюдая за тем, как с лица омеги сходит вся уверенность. В красивых любимых глазах недоумение, а яркий воинственный свет начал медленно тускнеть. Джин понял сразу, что шутки закончились, что задел альфу сильнее, чем предполагал, что в этот раз не получится вернуть все, отделавшись скомканными извинениями. Джин вообще догадливый парень и соображает быстро, в отличие от большинства смазливых омег. — Ты же хотел моей помощи, так заплати за нее, — небрежно бросил Намджун, проверяя чужие границы. — Я заплачу, — медленно поднявшись, Джин смотрел куда угодно, но не на него. — Только сначала… — Заткнись! — оборвал его Намджун, ударив по щеке. Джин, пошатнувшись, прижал ладонь к щеке и посмотрел на него с пугающей растерянностью. А у Намджуна красные пятна перед глазами от этого «я заплачу». Джин ведь серьезно готов был платить, он бы и под него лег, и под того, на кого ему указали. Их отношения хоть что-то стоили для него? — Ты не слышал меня? Раздевайся! Сокджин вздрогнул от его громкого голоса и неуверенно снял пальто, которое с обвиняющим шорохом упало на ковер. Омега выглядел так, словно не верил до конца, что с ним так обращаются. Привык быть неприкосновенной принцессой. Намджун был готов спустить парня с небес на землю, он был зол и взвинчен до предела, поэтому уже плохо контролировал свои действия. Подойдя к телефону, он нажал на кнопку селектора. — Джули, позови ко мне ребят из охраны, — приказал он секретарше и повернулся к замершему Джину, который успел расстегнуть лишь верхние две пуговицы на своей брендовой кремовой рубашке. — Намджун. Испуг в глазах омеги видеть больно. Сокджин выглядел таким шокированным, что сложно сдержаться самому. — Что? — зло бросил Намджун. — Ты думал, что Я буду тебя ебать? Про это «заплачу» ты говорил? Но ты ошибся, милый. Сегодня я хочу посмотреть на главную шлюху этого сраного города вживую. — Ты не поступишь так со мной, — замотал Сокджин головой. Он беспомощно обхватил себя руками и отступил на шаг, будто увидел монстра перед собой. — Забыл, кто я? — угрожающе процедил Намджун. — Вызывали, босс? — заглянул в кабинет начальник охраны, а следом и остальная команда из службы охраны. Мощного телосложения альфы сорока лет практически у всех вызывали инстинктивное желание отодвинуться. — Да, проходите, — кивнул им Намджун. Он хотел схватить оружие и пристрелить своих подчиненных, потому что взгляды, которые те бросили в сторону Джина, были заинтересованными. Сокджин отшатнулся от альф в сторону, поглядывая на дверь, как испуганный зверь, загоняемый охотником в капкан. — Не смей так поступать со мной, Намджун, — прошипел Сокджин, сжимая кулаки. — Разденьте его, — приказал он своим подчиненным. Те недоуменно переглянулись, зная, что перед ними стоит омега босса. — Нет. Не подходите ко мне! Намджун смотрел на шокированного и запаниковавшего омегу, пятившегося назад, и ему самому захотелось застрелиться, завыть зверем и свернуть шею каждому альфе в этой комнате. — Джун-и, пожалуйста, — омега бросился к нему, вцепившись в руки. — Не надо. Пожалуйста. Я люблю тебя. Ты можешь наказать меня, как пожелаешь, я приму все от тебя, но не так, Джун-и. Намджун не мог выдержать его отчаяния, не мог спокойно смотреть, как по щекам его пары бегут слезы. Головой дав охранникам знак убираться, он снова перевел взгляд на вздрагивающего омегу. — Прости меня, прости, — не отпуская его, запальчиво и искренне теперь повторял Джин. — Я… я сделаю все, что захочешь. — Я так много от тебя требовал? — Отцепив от себя холодные и цепкие пальцы, Намджун оттолкнул омегу. Он боялся сорваться, не устоять, прижать его ближе и снова простить. — Когда ты пришел ко мне сюда в первый раз, я простил твою наглость и отпустил. Когда ты попросил меня помочь тебе с борделем, я помог, не прося ничего взамен. Когда я предложил тебе жить вместе и ты отказался, я смирился с твоим решением. Ты даже не посоветовался со мной, когда решил усыновить Чимина, просто поставил меня перед фактом, словно я случайный партнер в твоей жизни. Но и это я проглотил. Только тебе плевать на все мои уступки, ты снова заявляешься ко мне, будто к себе домой, и соглашаешься заплатить за мою помощь вместо того, чтобы нормально поговорить! — Прости, — дрогнувшим голосом произнес Джин, опустив глаза. — Я виноват перед тобой, и, наверное, мне уже не исправить ничего, но прошу, помоги мне. В последний раз. Чимин, он снова пропал куда-то. Я не могу до него дозвониться, он не появлялся дома. Он не виноват в моих ошибках, Джун. Пожалуйста, прошу тебя, помоги найти его. Намджун устало обошел стол и опустился в кресло. — Может, он не хочет быть с тобой, раз сбегает? — Я просто хочу знать, что с ним все в порядке, — прикусив губу, ответил Сокджин. — Из меня вышел паршивый родитель, я с этим справился даже хуже, чем со статусом твоего омеги. Но прошу тебя, помоги найти его. Намджун против воли захотел сказать о том, что Джин не виноват, что Чимин уже достаточно взрослый, чтобы принимать свои собственные решения, что прошло не так много времени с момента усыновления, что Джину не нужно было справляться со всем этим в одиночку, он должен был с самого начала все рассказать. И о прошлом приемного сына, и о связи мальчика с Чонгуком, даже о Юнги Джин мог ведь ему рассказать. От тяжелых мыслей отвлек телефон. — Слушаю, — неохотно ответил Намджун на звонок. Он бы и не принял вызов, если бы это был не Чжунэ. — Мы вышли на след твоего мальчишки, — сразу произнес помощник. — Где? — Район Покдок. Его видели входившим в какой-то клуб для байкеров на окраине. — Ничего не делайте. Я сейчас подъеду. Сбросив звонок, Намджун поднялся. — Жди здесь, — засовывая оружие за пазуху, бросил он в сторону омеги. — Что? Нет. Намджун, послушай… — Я сказал, жди здесь, — резко сбросив чужую руку, Намджун вышел из кабинета. Он не стал оглядываться, не увидел, как омега в кабинете рухнул на колени и второй раз в жизни так отчаянно зарыдал. — Того, кто его тронет, закатаю в асфальт, — предупредил Намджун охрану в коридоре. Те понятливо кивнули, никак не отреагировав на то, что минутами ранее получили совсем другой приказ. На первом этаже его встретил Чжунэ. — Как давно Чимина там засекли? — спросил Намджун на ходу. — Минут пять назад, может, чуть больше, — идя рядом, ответил друг. — Мне приказать задержать его? — Не надо. Он умеет скрываться получше наших ребят. Никому не подходить к нему. — Как скажешь. Мне поехать с тобой? — Нет. Толпа его только напугает, останься здесь. Намджун быстро добрался до своей машины и на полной скорости направился по указанному адресу. Он всегда считал себя очень сдержанным и невозмутимым, таким его знали и все вокруг, но стоило Сокджину появиться в поле зрения, как все шло под откос. Хваленое самообладание давало нехилую такую трещину, а эмоции просто зашкаливали, и неважно, были они с отрицательным или положительным оттенком. Они были всегда. Только Джину было позволено видеть его таким, но тот раз за разом упорно держался за свою независимость, отказываясь делать шаги навстречу. В одном лишь его пара была права — сейчас не время для личных разборок. Нужно было найти Чимина и вправить ему мозги на место, не дав наделать глупостей. Намджун злился на Белоснежку за доставленные проблемы, но в глубине души немного восхищался стойкостью мальчишки, который добровольно решил отказаться от своей новой семьи, посчитав себя лишним. А ведь Чимин привязался к Джину, Намджун видел, насколько теплыми были отношения этих двоих, и невольно всегда представлял себе, как могло бы все сложиться, если бы Чимин на самом деле был их сыном. Вжимая педаль газа до упора, Намджун добрался до клуба на окраине за рекордное время. Бросив машину у входа сомнительного заведения, он увидел черный джип своих ребят и дал им знак оставаться на местах. В задымленный зал он вошел с желанием разобрать помойное заведение по кирпичикам, и, наверное, это хорошо отражалось на его лице, потому что все мигом ушли с дороги, поглядывая с опаской. — Белоснежку видел? — подойдя к бармену, спросил Намджун. Каждый второй пялился на него, но подойти никто не решился. — Там. Он добровольно согласился с Грэгом пойти, — залепетал бармен, почуяв неприятности. Что там себе нафантазировал мальчишка-бармен, Намджуна не интересовало. Он танкером прошел в указанный коридор и, услышав всхлипы из туалета, толкнул дверь так, что она чудом с петель не сошла. Взгляд сразу упал на сжавшегося заплаканного Белоснежку под раковиной. А секундой позже Намджун заметил и разбитую на части мыльницу, и альфу, что лежал на грязном кафельном полу без сознания. Это уже было по-настоящему смешно. Кажется, занятия в бойцовском клубе для мальчишки даром не прошли. Намджун, подавляя брезгливость, подошел к альфе и прижал палец к его шее. Пульс был. Потеряв интерес к мужчине, он повернулся к омежке. Чимин поднял на него покрасневшие глаза, полные слез. — Он жив? — Да. — Вы убьете меня? — Не сегодня, — хмыкнул Намджун, присев на корточки перед парнем. Осмотрев его, он не увидел явных следов ранений. — Ты цел? — Я не смог, — как-то неестественно бездушно произнес Чимин, даже не замечая скользнувших по щеке слезинок. — Это называется вязка, да? Когда омега признает только одного альфу, — Чимин горько хохотнул, невменяемым взглядом смотря на него. Намджун слышал о случаях, когда омега признавал свою пару и физически не мог больше подпустить к себе никого. Для этого должна быть очень высокая совместимость, иными словами, нужна та самая истинность, о которой так много ходит легенд. — Представляете, я умудрился повязать себя с Юнги без сцепки, — снова хохотнул Чимин. — Почему это происходит со мной? Я не нужен ему блондином, но и брюнетом из-за него стать не могу. В мире вообще справедливость хоть немного существует? — Решил пойти по стопам Юнги? — спросил Намджун. — Вы знаете о нем? — отреагировал Чимин на имя. — Да. Чонгук рассказал. — Вы же не бросите Юнги, да? Намджун усмехнулся. Этот мальчишка действительно влюблен в Мина. — А ты? Вид омежки вызывал какое-то глубокое желание утешить и защитить, но разговаривать в богом забытом сортире рядом с бессознательным телом незнакомого человека было противно. — Пойдем. — Я не вернусь, — сжался Чимин еще больше, пряча глаза. — Я никуда тебя и не тащу. Раз мы в баре, пошли выпьем. Как правило, алкоголь снимает половину проблем. Намджун поднялся и протянул мальчишке руку. Чимин выглядел так, будто мечтал утопиться в этом самом сортире, но Намджун продолжил непоколебимо смотреть на него и требовать взглядом подчинения. Чимин его боялся, это чувствовалось остро, но Намджун сейчас был даже рад тому, что так действует на ребенка. Ослушаться его мальчишка не смог даже в таком состоянии. Вложив в его руку свою маленькую ладошку, Чимин поднялся. А у Намджуна сердце кульбит сделало от умиления — у омежки были такие маленькие пальчики по сравнению с его грубой ладонью, что невозможно остаться равнодушным. Намджун отпустил его сразу, как только Белоснежка поднялся. — А что с ним? — неуверенно спросил Чимин, указав на тело. — Очухается, не бойся. Ты его мыльницей огрел? — Да. — Неплохой удар, — похвалил Намджун. — Сначала я, затем Чонгук, теперь этот. Да ты опасный малый, — хохотнул он, развеселившись. Иррациональная гордость за мальчика была непонятна даже ему самому. — Я не хотел. — Ладно. Пойдем выпьем. Намджун вывел Чимина из туалета в зал, где на них все глазели с опаской и подозрением. Кто-то из альф сразу сорвался из зала в сторону туалетов, явно с целью проверить своего дружка. Намджун проигнорировал все взгляды, выбрал отдаленный столик и заказал соджу. Уж этот напиток ни одно заведение испортить не может. Чимин, накинув капюшон, весь съежился. Они молчали, пока им не принесли выпивку. — Пей, — приказал Намджун. Он бы никогда не позволил Чимину пить, но вид омеги так и кричал о том, что ему нужно хоть на время уйти ото всех проблем. Чимин послушно осушил первую стопку и закашлялся. Он, наверное, и не ел ничего уже столько времени. — Почему любить кого-то так больно? — спустя время тихо спросил Чимин, витая где-то в своих мыслях. — Пытаться оставить того, кого любишь, еще больнее, — разливая соджу, произнес Намджун. Он не собирался разговаривать с мальчишкой, как с ребенком. Он видел перед собой уже взрослого и самостоятельного парня. — Почему не поговорил с Юнги, когда обо всем узнал? — Он сам сказал, что не хочет видеть Белоснежку рядом с собой. Я слышал, как они разговаривали с Джин-хёном в палате, — чуть захмелевшим тоном произнес Чимин. — А я сегодня едва не отдал Джина на развлечение своим охранникам, — произнес Намджун, опрокинув в себя выпивку. У него в ушах до сих пор звенел умоляющий голос омеги. — Что? — на секунду пришел в себя Чимин. — Вы не могли. — Смог. Хотя и люблю его. Я это к тому, что в отношениях не бывает все гладко, даже когда партнеры любят друг друга. Он мог прийти ко мне и поговорить, тогда бы всего этого сегодняшнего дерьма не случилось. Ты мог бы прийти к Юнги и поговорить с ним, а не сбегать. — Думаете, с вами, альфами, так легко разговаривать? — воинственно нахохлился Чимин. Алкоголь явно делал его смелее. — Вы не умеете слушать и видеть. Знаете, как Джин-хён страдал из-за вас? А вы так с ним поступаете. Это несправедливо! Вы же любите друг друга, зачем так вести себя? Зачем делать друг другу больно? Намджун и сам не знал ответа на эти вопросы. — Уж вы-то будьте разумны, — поддерживая подбородок кулаком, пролепетал Чимин. — Не обижайте Джин-хёна, он хороший человек и вас любит очень. Мне так жаль, что я стал причиной вашей ссоры. Я не хотел мешать никому, правда. Поэтому и ушел. — Думаешь, Джин обрадуется твоему побегу? — А что мне еще сделать? — внезапно зло ударил по столу омежка. — Это были лучшие месяцы в моей жизни! Но как я могу остаться, когда только мешаю всем? Разлад внес в вашу пару, Юнги пытался покончить с собой, Тэ теперь избегает меня, еще и этот Чонгук привязался! Я всем мешаю! Всем! Матери мешал, дяде, одноклассникам, всему, черт возьми, миру! Потому что Белоснежка, — Чимин с такой силой дернул себя за волосы, что в его кулаке остался клок. — И представляете, что я испытывал, когда узнал, что можно стать брюнетом? Да я готов был переспать хоть со всей Кореей, лишь бы перестать быть блондином! Но и тут меня обломали, — Чимин горько хохотнул и выпил полную стопку. Намджун и не думал, что все это настолько мучило парня. Он как-то и не придавал раньше значения различию между «цветными» и брюнетами, для него не имел значения цвет волос. Наверное, во многом благодаря тому, что сам он является брюнетом. Был бы он так спокоен, если бы родился «цветным»? Смог бы справиться, если бы родился Белоснежкой? Смотря на двух искалеченных жизнью блондинов, Намджун впервые поблагодарил судьбу за черный цвет волос. — Что бы ты сделал, если бы стал брюнетом? — спросил Намджун, отбрасывая свои размышления в сторону. Перед ним сидел полностью разочарованный в жизни мальчишка, который оказался в темном тупике. — Не знаю, — задумчиво пожал Чимин плечами, смотря в стол. Своей импульсивностью он напоминал Сокджина, тот тоже сначала делает, потом думает.  — Вот когда узнаешь, тогда вернемся к этой теме. Сейчас что собираешься делать? Чимин вновь пожал плечами. Совсем еще ребенок. Запутавшийся, напуганный и отчаявшийся ребенок. Намджун не понимал, как ему в голову могло когда-то прийти, что вот это вот безобидное чудо может быть подосланным шпионом. — Могу предложить тебе работу, — произнес Намджун. Чимин обреченно вздохнул и посмотрел на него устало. — Я ведь уже вам сказал. Я не могу работать шлюхой, не могу, понимаете? Не могу позволить кому-то прикасаться к себе, это больше чем просто противно, это невыносимо! Намджун рассмеялся над забавным выражением лица мальчика. Пьяный Белоснежка — это нечто. Намджун впервые видел Чимина в таком состоянии, парень сейчас не закрывался от него и не пытался угодить. — Это не единственная в мире профессия, Чимин, — отсмеявшись, произнес Намджун. — Мне нужна в доме горничная. — Горничная? — икнув, удивился Чимин. — Да. У меня большая квартира, которую нужно содержать в чистоте, а моя последняя горничная укатила в Мексику, — соврал Намджун. Он был уверен: предложи он Чимину просто пожить у него, тот бы отказался. Этот парень явно не хотел быть никому обузой. В этом, наверное, и была их главная с Джином ошибка. Они принимали Чимина за обычного ребенка, одаривая его всем, но тот не был обычным. — Я буду платить тебе двадцать тысяч вон в неделю, — существенно сократив заработную плату, которую он обычно платил своим горничным, продолжил Намджун. Большая сумма могла бы отпугнуть мальчишку, а двадцать тысяч вонн — неплохой заработок для школьника. — Жить можешь в комнате прислуги. — Зачем это вам? — по-детски нахмурился Чимин. — Из-за Джин-хёна? — В какой-то степени — да. Он постоянно отказывался ночевать у меня, это я вечно таскался к нему. Теперь пускай побегает ко мне. Заманю его тобой. Джин не будет переживать из-за тебя, будет приходить ко мне домой, чтобы увидеться с тобой, а там я уже как-нибудь исправлю ситуацию между нами. А у меня все это время будет необходимая горничная, которой не придется много платить, — меркантильно рассчитал все Намджун, стараясь не раскрыть истинных мотивов. — Не используйте меня, чтобы досадить хёну, — воинственно нахмурился Чимин. — Это для его же блага. Он привязался к тебе, Чимин, нравится тебе это или нет. И ему будет легче, если он время от времени сможет видеться с тобой. — Вы же не обманываете меня? Вы не выставите меня на улицу, как только помиритесь с хёном? Намджуну было неприятно оттого, что этот мальчишка все еще относится к нему с таким подозрением, но с другой стороны, это было даже лучше. — Через месяц-два, если будешь экономить, то сможешь накопить себе на съемную квартиру. Меня не особенно волнует, как ты будешь справляться дальше, я не собираюсь обеспечивать тебя, ясно? Намджун подумал, что перегнул палку, но Чимин, на удивление, как-то оживился, воспрянул духом, что еще раз убедило его в том, насколько мальчишке необходима уверенность в завтрашнем дне, уверенность в себе и своих силах, возможность обеспечить себя, стоять на ногах и ни от кого не зависеть. — Ну так как, по рукам? — Да. — Тогда поехали отсюда, а то у меня уже спина чешется от взглядов, которыми меня прожигают. Чимин, словно только очнувшись, огляделся и снова забавно икнул. Его лицо покраснело от алкоголя, и вкупе с заплаканными глазками парень выглядел настолько жалко, что даже Намджун не мог спокойно реагировать. Он помог Чимину встать на ноги, немного грубовато дернув его за шкирку. Ему показалось, что омежка спокойнее отреагирует на равнодушие к своей персоне, чем на ласку. Поэтому церемониться Намджун не стал. Вывел парня из бара, затолкал в свою машину. Чимин не сопротивлялся, но от выпитого его достаточно сильно развезло. Он даже с ремнем безопасности справиться не мог, пыхтел, как паровоз, с ним. Намджуна подобная картина умиляла, но он сдержал улыбку, помогая омежке пристегнуться. — Спасибо, — пролепетал Чимин неловко. Намджун не стал спешить, он медленно отъехал от клуба, заметил, как его люди двинулись следом. — А вы совсем не страшный, оказывается, — внезапно произнес Чимин полусонным голосом. — С чего такие выводы? — усмехнулся Намджун. — Вы даже не ударили меня за то, что я усыпил вас и украл оружие, — невинно ответил омежка. — Я думал, вы убьете меня за подобное. — Когда очнулся, я был готов убить тебя, — признался Намджун. Чимин пьяно хихикнул. Однако ж немного ему нужно алкоголя. — Как вы узнали, что я встречался с Чонгуком? — Я не тупой. Ты спрашивал у меня его номер, поэтому я сразу позвонил Чону. Он мне все и рассказал. Как тебе удалось убедить его встретиться с тобой? Чон не стал бы нарушать наши договоренности. Что ты ему сказал? — Сказал, что мне кое-что известно о его отце, — признался невинно Чимин. — Об отце, значит. Этот прием не использовал даже сам Намджун. Тема Чон Лиёна негласно умалчивалась всеми, кто хоть как-то знал это семейство. Чонгук сам задвинул своего отца на задний план, отобрал его власть и встал у руля. Лишь единицы знали, каким образом наглому мальчишке удалось потеснить собственного отца. Намджун поэтому и не принимал парня, как равного. Человек, предавший свою семью, предаст и тебя. Что же там на самом деле произошло между Чонгуком и Лиёном, не знал никто, да и не пытался узнать, потому что Чонгук в бизнесе оказался тем еще зверем, хватка у него была сильной. — Кажется, ты нравишься Чонгуку, — озвучил Намджун свои мысли. — Впервые видел, чтобы он волновался из-за кого-то. — Не я ему нравлюсь, а мой цвет волос. Они, оказывается, с Юнги раньше были друзьями, давно. А потом Юнги ушел в бордель. Вот Чонгук и взбесился, когда увидел меня там же. Не знаю, зачем он тогда купил меня. Может, свою злость на Юнги пытался выместить, может, еще чего. Но он неплохой человек, на самом деле. Когда он мне все рассказал, я понял, что Чонгук все еще страдает из-за того, что сделал его отец. И тогда, в борделе, он купил меня на всю ночь, но отпустил раньше, позволил мне уйти, представляете? Я думал, что умру в той комнате от стыда. Это было неприятно и больно. Намджун бы спокойно прожил без таких подробностей, ему даже слушать об этом было неприятно, но останавливать разговорившегося от алкоголя мальчишку не стал. Омежка явно давно носил все в себе. — Мне было мерзко от себя и противно, но я никогда не винил Чонгука в том, что было. Просто, знаете, все, наверное, мечтают о том, что их первый раз будет с любимым человеком, приятным, не таким бездушным, когда не чувствуешь себя чертовой куклой для секса. Джин-хён потом всю ночь успокаивал меня, — хмыкнул Чимин себе под нос. — Я такой жалкий, да? Из-за какого-то секса разревелся. Намджун нервно сглотнул, крепче сжав руль. Джин не рассказывал этого. Как вообще он позволил мальчишке пройти через подобное?! — А после у меня проснулась чувствительность, та самая, что у Белоснежек во время взросления. Тогда я и познакомился с Юнги. Он помог мне пережить тот кошмар, был со мной все время рядом, он так заботился обо мне, и я по глупости принял это за что-то большее. Мне никогда, ни с кем не было так хорошо, как с ним. Когда он целует меня, у меня будто взрывается что-то внутри. На лице Чимина появилась мечтательная глупая улыбка, но она быстро исчезла. — Когда Чонгук сказал, что Юнги был шлюхой, я не поверил. А потом я сбежал от вас и позвонил ему, прося меня забрать, так и очутился в его квартире и снова в его кровати. А потом мы встретили этого чертового Шамана. Представляете, он, оказывается, тоже клиент Юнги. Я тогда увидел засос у него на шее и понял, что Чонгук не лгал, но не хотел верить в это. Юнги — Белоснежка… разве так бывает? Чимин уже явно не фильтровал слова, а у Намджуна против воли покраснели уши. Он не хотел слушать о том, как его друг ложился под других альф. Подобные интимные подробности чужой жизни его смущали. Похвастаться постельным разнообразием в своей жизни Намджун не мог. В этом отношении он был консерватором. — Юнги понял, что я все знаю. В то утро все понял. А мне нужно было остаться, я ведь почувствовал, что с ним что-то не то. Если бы я тогда все объяснил, остался, — Чимин неожиданно шмыгнул носом. Намджун взглянул на ребенка и увидел, как по его щекам побежали слезы. — С ним бы все было в порядке. Но я не смог. А когда узнал, что он был Белоснежкой, то мне самому захотелось удавиться. Почему он не сказал, что был Белоснежкой? Чимин замолчал ненадолго, а потом тихо и так жалобно стал звать Юнги. У Намджуна сердце не каменное, но как утешить, он не знал. В плане выражения чувств он всегда был тормозом. Поэтому ничего не сказал и не сделал, просто позволил мальчишке выплакаться. Длилось это недолго. К тому моменту, когда он подъезжал к дому, омежка уже спал. Облегченно вздохнув, Намджун бросил машину перед входом и, взяв мальчика на руки, поднялся с ним в квартиру. Чимин сонно хмурился и даже пытался отделаться от него, но неожиданно затих и сам прижался к нему, бормоча что-то о том, что пахнет Джином. Намджун с трудом открыл карточкой дверь своей квартиры и занес мальчишку в дом. Поначалу хотел отнести его в свою спальню на втором этаже, но передумал и шагнул к апартаментам прислуги, более скромным. Хорошо, что Матильда не воспользовалась предложенной комнатой. Уложив Чимина на кровать, Намджун снял омеге ботинки и стянул куртку. Чимин снова захныкал во сне, умудрился заехать ему по лицу рукой и пнуть ногой. Но Намджун даже разозлиться на подобное не смог. Омежка выглядел настолько умилительно и невинно, что вызывал только улыбку. Накрыв мальчишку одеялом, Намджун услышал тихое, сорванное «Юнги», и отчего-то захотелось перевернуть весь мир и притащить этого чертового Мин Юнги для него. — Лучше бы ты влюбился в Чонгука, малыш, — поправив одеяло, шепотом произнес Намджун. С Чонгуком он смог бы справиться, ведь тот хоть и ублюдок редкостный, но не настолько изломанный, как Юнги. С Мином было сложнее. Намджун честно даже и представить себе не мог отношения этих двоих. После того, что узнал, Намджун не мог точно сказать, сможет ли Чимин закрыть глаза на прошлое человека, которого любит, сможет ли Юнги подпустить к себе омегу так близко, зная, что тот в курсе всего. Помня, что Чимин не любит спать в темноте, как говорил Джин, Намджун оставил свет включенным и вышел из спальни. Пройдя на кухню, он достал бутылку виски и налил себе немного. Сделал пару глотков, настраиваясь на звонок Сокджину. Какие бы отношения у них ни были, заставлять омегу переживать за Чимина еще дольше было бы настоящим свинством. Но все планы сбил дверной звонок. Оставив недопитый виски, Намджун пошел открывать. Обычно в такое время гостей у него не бывало. Чжунэ, если было что-то срочное, просто звонил на телефон. А охрана внизу могла пропустить только доверенных лиц, и этих доверенных лиц можно пересчитать по пальцам одной руки. Открыв дверь, Намджун даже не удивился, когда увидел Сокджина и замаячившего за его спиной Юнги. — Он у тебя? — отодвинув омегу в сторону, резко спросил Юнги. Выглядел он ужасно. Жутко бледный, взвинченный, глаза горят, губы искусаны. В другой ситуации Намджун бы пропустил альфу в дом, но сейчас не мог. Ему не хотелось поступать так с Чимином. Намджун не дал Юнги пройти, закрыл проход рукой. — Я не приглашал, — отрезал он. На лице Мина появилось недоумение, а следом болезненное какое-то понимание. Намджун позволил ему прийти к неправильным выводам, хотя он на самом деле не одобрял действий альфы. Больше всего он презирал трусов. А суицид иначе как трусостью и не назовешь. — Намджун, дай пройти. Чжунэ сказал, что Чимин у тебя, — вышел вперед Сокджин. — Я имею право его видеть, это я его опекун! — Послушай меня, мне стоит только пальцами щелкнуть, — смотря в горящие глаза омеги, произнес Намджун, — и у тебя не только прав на Чимина не будет, у тебя вообще ничего не будет. — Только посмей, сволочь, забрать его у меня! — Джин набросился на него с кулаками. Но Намджун быстро подавил восстание. — Не ори. Разбудишь его, — оттолкнул он от двери омегу. Сокджин едва не упал, в последнее мгновение успел ухватиться за перила лестницы, а у Намджуна сердце в пятки ушло за одну секунду. Юнги помог Джину, но его и самого шатало. Кажется, этот парень сбежал прямо из больницы. Откуда он-то узнал? Джин ведь не в курсе, что тайна Юнги больше не тайна. Чонгук порадовал снова? Пацан явно не умеет держать язык за зубами. — Ты меня можешь хоть до конца жизни презирать. Похуй. Переживу, — внезапно снова заговорил Юнги. — Только я увижу Чимина сегодня, понял? — воинственно шагнув ему навстречу, произнес он. — Я не дам ему повторить мои ошибки. Попытаешься меня остановить? Намджун видел решимость Мина идти до конца, казалось, этот альфа костьми тут ляжет, но не уйдет. — Он спит, — смягчился Намджун. Юнги нервничал, но отступать не собирался. — Я хочу своими глазами убедиться, что с ним все хорошо. Намджун не хотел его впускать, но это омежье тоскливое «Юнги» до сих пор звенело в ушах. — Посмотрел. Увидел. Ушел. Все ясно? — сдался он. — Да. Намджун пропустил альфу, но захлопнул дверь перед Сокджином. Он понимал, что поступает слишком жестоко с ним, но предавать доверие Чимина не хотел. И так вон Юнги пропустил. — Он здесь, — провел Намджун альфу в сторону спальни. — С ним все в порядке? — Он цел. Но не в порядке, — прямо сообщил Намджун. Юнги выглядел так, словно в любой момент мог рухнуть в обморок. Как он вообще двигался, было непонятно. Но Намджун не стал ему мешать, от друзей он никогда не отказывался, но и закрыть глаза на все тоже не получилось. Приоткрыв дверь спальни, Намджун позволил альфе увидеть своего омегу. То, что эти двое признали друг друга, было ясно как день, особенно после слов Чимина в том туалете. Юнги остановился на пороге, неуверенно замялся, как подросток. Он с такой болью смотрел на спящего Чимина, что Намджуну стало не по себе. — Юнги, — снова хныкнул Чимин во сне, словно почувствовал запах альфы. Мин медленно подошел к парню, пряча скупые слезы, и опустился на колени перед кроватью. Чимин сразу потянулся к нему, хотя и не проснулся. — Все будет хорошо, котенок, — ласково погладив его по волосам, прошептал Юнги. — С тобой все будет хорошо. Чимин втянул носом воздух рядом с рукой Юнги, как ищейка, поймавшая след, перехватил чужую руку и уткнулся носом в чужое запястье. Намджун впервые видел настоящую улыбку Юнги и впервые услышал странные мурлыкающие звуки, которые издавал омежка. Чимин выглядел довольным во сне. Юнги с нежностью провел свободной рукой по волосам парня. — Ничего не бойся, — Юнги коротко поцеловал омегу в висок, посидел так немного и поднялся. Чимин недовольно замычал, но, обхватив подушку двумя руками, замолчал. Юнги вышел из спальни, даже не обернувшись, но прямо за поворотом прислонился к стене и весь сгорбился, словно ему на плечи лег тяжелый груз. — Ты в порядке? — забеспокоился Намджун. — Не ссы. В твоей шикарной квартирке не откинусь, — закрыв глаза, Юнги не двигался. — Как он отреагировал на новость обо мне? — Был в шоке. Он сам пока не понимает, как ему реагировать. У него все в голове перемешалось, ему нужно время, чтобы разобраться во всем. — Это не помешало найти ему мужика на ночь. — С чего такая уверенность? — На его месте любой Белоснежка побежал бы избавляться от своего цвета волос, да и пахло от него чужим альфой, — сделал Юнги правильные выводы. — Ты успел? Намджуну хотелось рассказать о вязке, но он не стал. Чимин сам расскажет, когда захочет. — Он не смог. Юнги облегченно выдохнул, почти слившись с серой стеной. — Хорошо. — Я позвоню Чжунэ, он отвезет тебя обратно в больницу, — Намджун быстро сделал звонок другу, который, как выяснилось, ждал уже внизу. Чувствуя вину за то, что растрепал местоположение босса, парень быстро согласился выполнить просьбу. Дожидаясь Чжунэ, Намджун снова посмотрел на Мина. — Не смей больше прятать голову в песок, Юнги. Ты старший, ты, блять, альфа, не оставляй его одного разгребаться со всем этим дерьмом. Ты должен взять на себя ответственность и позаботиться о нем. — Хуевый из меня альфа, Джун, — болезненно поморщился Юнги. — Ты Джина не прогоняй, ладно? Знаешь ведь, как он привязался к Чимину. — Мы разберемся с ним сами. — Он с ума там сходит. — Юнги, — предупреждающе рыкнул Намджун. — Я принял вашу дружбу, но Джин — мой омега. Я сам с ним разберусь. Раздался стук в дверь. — Поезжай в больницу, я позабочусь о Чимине, пока ты не придешь в себя. Юнги не стал с ним спорить, но самочувствие его явно ухудшилось. Он едва уже в сознании находился. Открыв дверь, Намджун передал его Чжунэ, который клятвенно пообещал доставить Юнги в больницу и отзвониться. Сокджин переводил беспомощный взгляд с друга на дверь, не зная, что выбрать — помочь другу или штурмовать квартиру. Намджун помог ему сделать выбор, захлопнув входную дверь. Он проверил Чимина, убедился, что мальчишка спит, допил виски, дождался звонка Чжунэ, который сообщил, что Юнги передан на руки врачей, и долго извинялся за свою болтливость. Намджун выслушивать подобное не стал, сбросил звонок. А позже позвонили с пункта охраны и сообщили, что на его лестничной клетке сидит какой-то подозрительный омега. Намджун понимал, что это все глупости, но отчего-то стало теплее на душе. Джин остался. Впустить бы его сейчас, обнять, заверить, что он никогда бы не посмел забрать у него Чимина, но гордость не позволяла. Так и просидел до утра под дверью, словно это могло что-то исправить.