***
Дверь на улицу была распахнута настежь. На открытой веранде стоял ящик с инструментами — Деймон наконец-то решил отремонтировать качели, которые ужасно скрипели. Елена и Джейкоб в коридоре сидели на нижней ступеньке лестницы, ведущей на второй этаж. — Это мы в походе, да? — Не верится, что ты это помнишь. — Это я! Джейкоб указал на изображение пухлого младенца. — Верно, — ответила Елена, пролистывая снимки на экране смартфона дальше. — «Подъём из глубины»? — Что? — переспросила Елена, оторвавшись от просмотра фотографий. — Почему ты так назвала книгу? — Хм… А. Ну… Когда течение поднимает тёмную и холодную воду со дна океана на поверхность, она смывает «старую» воду и приносит питательные вещества. — Тёмная и холодная вода? — с любопытством поинтересовался Джейкоб. — Да, — улыбнувшись, кивнула Елена. — Ты только не бойся, — неожиданно сменив тему, серьёзно проговорил Джейкоб. — Не боюсь… — отозвалась Гилберт, пребывая в недоумении. Она не совсем поняла к чему ребёнок сказал эту фразу. Внезапно позади сидящих на лестнице Елены и Джекоба, со скрипом отворилась дверь, ведущая в кухню. Не сговариваясь, они обернулись. — Сейчас… — пробормотал Джейкоб. Он встал и поднялся по ступеням. Оказавшись на лестничной площадке, мальчик вбежал в открытую дверь и скрылся на кухне. — Джейкоб! — позвала Елена. Она посмотрела вслед убежавшему сыну, но так и не смогла увидеть с кем он беседовал. Быстро поднявшись, Гилберт пошла за Джейкобом. Через пару мгновений Елена оказалась на кухне, небольшое пространство которой было наполнено белый светом. Он был настолько ярким, что слепил глаза. Гилберт прищурилась, пытаясь осмотреться. Дверь, ведущая в залитый солнцем сад, оказалась открыта, и Елена с огромным трудом разглядела размытые очертания силуэта. Женского силуэта. Гилберт сделала неуверенный шаг вперёд. — О, Господи… — прошелестела Елена и прикрыла рот ладонью, стараясь сдержать подступившие слёзы. — Что такое? В кухне появился обеспокоенный Деймон. Он, заметив, как сначала убежал Джейкоб, а затем и Елена, бросил ремонт и поспешил с веранды в дом. — Там моя мама. Это она всё время была в доме. Деймон посмотрел туда, куда указывала Елена, но в дверном проёме увидел лишь теребившего край кофты Джейкоба. Миранды рядом с ним не было. — Она мне что-то говорит… Гилберт отчётливо видела, как мать, улыбаясь, протягивала к ней руку и что-то неразборчиво шептала. — Елена, нет… там нет никого. Миранда умерла несколько лет назад… — Деймон, вот же она у двери. Она мне говорит, что… — Елена! Деймон успел подхватить Гилберт, которая упала в обморок. Сальваторе аккуратно опустился вместе с ней на пол и осторожно похлопал по щекам, приводя в сознание. — Елена, что с тобой? — Я в порядке, — пробормотала она, вытирая тыльной стороной кисти кровь, которая шла из носа. — Нет, Елена, ты не в порядке. Я вызываю «Скорую помощь». — Со мной всё хорошо. Сказав это, Гилберт снова потеряла сознание. — Чёрт, Елена! Достав смартфон, Деймон набрал номер Службы спасения. Время тянулось очень долго. Сальваторе казалось, что оно остановилось. Устав наблюдать за секундной стрелкой настенных часов, он принялся мерить шагами больничный холл. Чтобы хоть как-то взбодриться и не проспать момент, когда к нему выйдет врач, Деймон истратил всю мелочь на кофейный автомат, выпив несколько стаканчиков кофе. Но ударная доза кофеина не помогла, и Сальваторе всё равно уснул на небольшом диванчике в неудобной позе. — Привет, — прозвучало где-то сбоку, и плеча Деймона коснулась чья-то рука. Сальваторе с трудом разлепил веки и увидел Кэролайн, которая присела перед ним на корточки. — Привет, — хриплым после сна голосом отозвался Сальваторе. Он сел и, сняв с головы капюшон толстовки, попытался пригладить взъерошенные волосы. — Я слышала, твоя жена здесь… — Да. Деймон провёл рукой по лицу. — Пойдём, — Кэролайн поднялась, — отведу тебя к ней. Быстрым шагом Форбс пересекла больничный холл и направилась к лифту. Деймон старался не отставать от соседки. — Сюда, — открыв дверь в палату Елены, проговорила Кэролайн. — Спасибо. — Не за что, — улыбнулась Форбс и, одёрнув униформу медсестры, прикрыла за собой дверь. Деймон осмотрел светлую, залитую солнцем палату и подошёл к Елене, которая уже переоделась из больничной пижамы и сидела на краю кровати, глядя на него. Она немного подвинулась, и Сальваторе опустился рядом, обняв её и прижав к себе. Елена положила голову ему на плечо. — Что это было? — смотря перед собой спросил Деймон. Елена молчала. Тогда он слегка отстранился и заглянул ей в глаза. — Я забросила приём антидепрессантов, — виноватым тоном произнесла Гилберт и принялась сдирать лак с ногтей. — Да, это глупо. Знаю. Пошёл «синдром отмены». Слышал про «вспышки в голове»? Елена подняла взгляд на внимательно слушающего её Деймона. — Как будто крошечный электрический разряд прошивает мозг — раз! — и ты в обмороке. — Всего-то? — в голосе Сальваторе слышались явные нотки недоверия. — Да, — кивнула Елена. — Немного отдохну и буду как новенькая. После этих слов, Деймон с нескрываемым облегчением выдохнул. — Заберёшь меня отсюда? — хитро улыбаясь, спросила Елена. — Конечно. Пойду подгоню машину ко входу. — Давай. Весь путь от госпиталя до дома Деймон и Елена молчали. Каждый думал о чём-то своём, не решаясь нарушить воцарившуюся в салоне авто тишину. Деймон открыл входную дверь, пропуская Елену внутрь. — Привет. Поезда пришли! — раздался радостный вопль, когда они переступили порог дома. В коридор выбежал довольный Джейкоб. В гостиной были разложены разнокалиберные коробки. Некоторые мальчик уже открыл и достал из них разные детали, собрав некое подобие железной дороги. На рельсах стоял игрушечный локомотив, который выглядел как настоящий. — Пойду прилягу. Хорошо? — устало улыбнувшись, Елена посмотрела на Деймона. — Конечно. Гилберт неспешно поднялась по лестнице на второй этаж и скрылась за дверью комнаты для гостей. Деймон и Джейкоб прошли в гостиную. Сальваторе опустился на диван, а сын уселся на полу рядом с коробками. — Вот это ты потрудился! Ты времени зря не терял. Джейкоб открыл коробку, достал оттуда три вагона и, соединив их между собой, пристегнул к локомотиву. — Я катался на поезде. Совсем один… — Правда? — Поездка была длинной. Джейкоб слегка подтолкнул локомотив и он проехал немного вперёд. Затем мальчик вернул его на место. — И где шёл поезд? — Он проехал везде, — Джейкоб достал из коробки пульт управления. — В следующий раз мама поедет со мной. — В смысле? — оторопело спросил Деймон. — Она поедет со мной, — чётко проговаривая каждое слово, повторил Джейкоб и ещё раз толкнул состав по рельсам. — Мы уедем вместе. Деймон на мгновение замер, не отрывая взгляда от сына и поезда, а потом резко встал с дивана. Быстро поднявшись по лестнице на второй этаж, он открыл дверь в комнату для гостей и остановился в проёме, тяжело дыша. Елена стояла спиной ко входу и разбирала вещи, лежавшие на большой кровати. — Ты больна? Гилберт, прижав к груди шифоновую блузку, замерла на месте. — Только не ври, — предостерёг Деймон. — Что сказал доктор? Елена повернулась и медленно опустилась на кровать, прикрыв глаза. Она почувствовала, как в носу защипало, а в горле встал ком. К глазам тут же подступили предательские слёзы. Гилберт сдерживалась из последних сил, чтобы не разрыдаться перед Деймоном прямо сейчас. — Т-клеточный пролимфоцитарный лейкоз… — Гилберт мяла в руках блузку. — Что? Что это значит? — Ничего хорошего, — Елена подняла взгляд на Деймона. — Елена… В глазах Сальваторе явственно читалась нарастающая с каждой секундой паника. — Агрессивной форма. Поздняя стадия. Сальваторе молчал, пытливо заглядывая в блестевшие от слёз глаза Елены, словно пытался отыскать в них ответ на какой-то мучивший его вопрос. — Это давно началось, — шёпотом добавила Гилберт, виновато опустив голову. — Что? Когда?! Все слова, так тщательно подбираемые, в одно мгновение улетучились из головы Сальваторе. — После свадьбы с Колом. — И ты не сказала? Почему ты мне не позвонила? Деймон мерил шагами комнату. — А что мне было говорить: «Привет! Я вышла замуж за другого и я умираю»? Деймон, я думала, вылечусь… Сальваторе остановился у окна и распахнул створку. В комнату ворвался порыв прохладного ветра. Деймон упёрся руками в край подоконника и прикрыл глаза. Елена видела, как напряжены его плечи, как дрожат побелевшие пальцы, но не торопилась нарушать тяжёлое молчание. Сказанные Еленой слова «резали» его душу, словно нож; на глазах появились слёзы. Но спустя пару мгновений, он сумел взять себя в руки. Шумно вдохнув свежий воздух, Деймон захлопнул окно и повернулся к Гилберт. — Ясно. И что?.. Что будем делать? — Потерянный взгляд голубых глаз скользил по её лицу. — В смысле, когда начнётся курс лечения? — Никогда… — чуть слышно прошептала Елена. — То есть как это? — Мне уже не выздороветь, Деймон. — Это ещё неизвестно. Ты этого не знаешь наверняка, — цеплялся за призрачную надежду Сальваторе. — Я знаю… — Должен быть какой-то вариант, Елена! — Мне не нравятся их варианты! — Слёзы катились по щекам Елены. Деймон закрыл лицо ладонями. — Это меня не спасёт. Это превратит остаток жизни в сущий ад. Деймон, прошу, пойми это, пожалуйста. — Нет! Нет-нет! Должен же быть хоть какой-то выход… Деймон подошёл к Елене и, прижав её к себе, поцеловал в макушку. А потом опустился на колени перед сидящей на кровати Гилберт. Она погладила его по голове, взъерошив волосы. Немного отстранившись, Сальваторе нарушил недолгое молчание: — Джейкоб кое-что рассказал… Он сам отстегнул тогда ремень… Он сам отстегнулся перед аварией. — Гилберт всхлипнула, прикрыв рот руками. — Ты не виновата. Никто не виноват. Иди сюда. Елена, уткнувшись Деймону в плечо, больше не сдерживала рыданий. Он прижал её к себе, поглаживая рукой по спине в жалкой попытке успокоить.***
Догорал день. Солнце медленно клонилось к горизонту. Оно уже не так слепило и обжигало как днём, а мягко грело тёплыми вечерними лучами. Большой оранжевый диск прощально пылал, отражаясь в воде. Океан «горел» багрянцем, словно бескрайняя чаша, наполненная кипящим огнём. От этого вида захватывало дух. Джейкоб сидел у кромки воды и бросал камешки в волны, размеренно набегавшие на песчаный берег. Кричали чайки. Деймон и Елена стояли от сына чуть поодаль. Он обнял её за талию, а она положила свою руку на его плечо. Они просто стояли и смотрели на океан, сохраняя молчание и не ожидая больше ответы на вопросы, в том числе и незаданные. Когда солнце коснулось нижним краем линии горизонта, на побережье опустились вечерние сумерки. Облака окрасились цветными красками заката — от ярко-жёлтого до приглушённого цвета ежевичного вина. На небе ещё некоторое время блеклое зарево, в том месте где скрылось солнце. Быстро потемнело. Зажглись первые звёзды, на небе появился едва заметный серп луны.***
Ранним утром Елена вышла в сад, чтобы подышать свежим воздухом. Спустившись с крыльца, в тени старого раскидистого дуба она увидела стоящего к ней спиной Деймона. Он, обхватив себя за плечи, смотрел вдаль. Гравий, которым были выложены дорожки в саду, шуршал под ногами. Чем ближе подходила Елена к Деймону, тем медленнее и неувереннее становились её шаги. — «Бомбочки»? — оглядываясь, удивлённо произнесла Гилберт. — Перед свадьбой я разбросала «бомбочки» с семенами, чтобы не возиться. Хотя садовод из меня так себе — они проросли. И всё ещё растут. Елена остановилась позади Деймона, спрятав подрагивающие от волнения пальцы в карманах кожаной куртки. Деймон по-прежнему стоял спиной, стараясь незаметно вытереть слёзы. Залаяла соседская собака. — Помнишь, как выманивал Джейкоба с чердака? — Он не хотел надевать галстук. — И как собака всё время лаяла, — засмеялась Елена. — Так и пролаяла всю свадьбу. Деймон повернулся, прищурив от яркого солнца покрасневшие от слёз глаза. — Я боялся всё испортить. — Не помогло, — склонив голову, шутливым тоном произнесла Гилберт. По губам Деймона скользнула печальная улыбка, но и она быстро погасла. — Но мы всё исправили. Елена заглянула в безбрежные, как море, голубые глаза. Деймон отвёл взгляд и достал из заднего кармана джинсов сложенный в несколько раз потрёпанный листок бумаги. — Спасибо, что выбрала меня… Деймон стоял перед Еленой и читал ту самую клятву, которую не стал произносить на свадьбе, заменив заранее написанные слова шутливым экспромтом. Елена слушала и улыбалась сквозь слёзы. — Обещаю всегда говорить тебе правду. Клянусь любить и прощать тебя. И быть хорошим отцом нашему сыну. Клянусь смешить тебя: рассказать историю про байк и не забыть про леденцы. Хотя бы эту часть вспомнил. — Нам так повезло. Не забывай об этом. — Гилберт медленно подняла руку и провела кончиками пальцев по скуле Деймона. Сальваторе прикрыл глаза, тихо выдыхая. — Не забывай…***
Днём Елене стало хуже, и Деймон отвёз её в госпиталь. Сидя в больничном холле, он ужасно нервничал, пока ждал врача. В комнате Джейкоба сквозь неплотно задёрнутые шторы пробивался лунный свет. Он отражался от стеклянных подвесок люстры. Они сияли так ярко, что мягкий свет, падающий на них, преломлялся и рассыпался по стенам и потолку снопами ослепительных искр, окутывающих комнату тонкой паутиной. Раздался мелодичный перезвон, словно кто-то невзначай коснулся подвесок — ожили блики на стенах и потолке. Приехав, Деймон немного постоял на крыльце, достал ключи и открыл дверь. Когда он вошёл в тёмный коридор, его внимание привлекла платформа в центре гостиной с полностью собранной железной дорогой. Станция, дома, мосты, тоннели, переезды со шлагбаумами и семафоры — всё светилось во мраке комнаты. По рельсам ездил, выпуская клубы пара из трубы, и гудел поезд, в окошках вагонов которого горел свет. Деймон не мог двинуться с места и смотрел на бегущий по кругу локомотив, как заворожённый. Поезд, издав протяжный гудок, скрылся в тоннеле. Сальваторе посмотрел ему вслед и всё понял. Яркий солнечный свет лился в окно больничной палаты. Потолки, стены, пол — всё было белого цвета. Неестественная белизна. Вокруг лишь белый цвет; больше, казалось, не было ничего. Елена неподвижно лежала на массивной больничной койке. В руках Гилберт было несколько катетеров от капельниц. Гилберт пришла в себя, с трудом открыв глаза. Она осмотрелась — обычная, ничем не примечательная палата. Но вдруг поняла, что не ощущает ни ход времени, ни пространство вокруг себя. Неожиданно руки Елены кто-то коснулся. Она перевела взгляд и увидела сидящего на краю кровати Джейкоба, который улыбался. Гилберт привстала. Протянув руку, осторожно прикоснулась к щеке сына, а когда не почувствовала электрического разряда, как было в прошлый раз, погладила его по голове. Мальчик смотрел на неё и по-прежнему улыбался. А потом Джейкоб засмеялся и обнял мать. Елена обняла его в ответ, крепко прижав к груди, и поцеловала в макушку. Бейкер бич. Океан был спокойным и ласковым. В отдалении слышались крики чаек. Прибой. Солёные брызги. Солнечные блики на воде. Шум волн успокаивал. Правда, медленно. Деймон, одетый в чёрный костюм, стоял на песке, устремив взор вдаль и держа в руках лакированные ботинки. Поставив их на песок, Сальваторе достал из кармана один из витражей, сделанный Еленой и Джейкобом, в гранях которого играли солнечные лучи. Рассматривая его, Сальваторе сделал несколько шагов и зашёл по пояс в воду. Океан мог излечить раны, но не мог дать совет, что делать дальше. Вечером к сидящему на крыльце Деймону подошёл Дэш. — Привет. Мальчик опустился на ступеньку рядом с Сальваторе, который смотря перед собой в одну точку пересыпал песок из одной руки в другую. — Привет. — А я вчера поймал двух радужных форелей. — Да ну? — Деймон с наигранным недоверием посмотрел на соседского мальчишку. — Ездили на рыбалку на день рождения. — Поздравляю. — Спасибо. В субботу будем праздновать. Торт, клоуны, шарики. Немного по-детски, но… — Дэш смущённо улыбнулся. — Но маме так нравится. И вы приходите. — Хм, приду. Деймон улыбнулся Дэшу скорее задумчиво, чем печально. — Правда? — в голосе мальчика было столько надежды. — Люблю торты, — наклонив голову и прищурившись, проговорил Деймон. Дэш повернулся и посмотрел на открытую входную дверь и, продвинувшись поближе к Сальваторе, спросил: — А поезд ещё у вас? — Да, — загадочно улыбаясь, отозвался Деймон. — Хочешь зайти посмотреть? — Круто! Дэш подскочил со ступеньки и побежал в особняк. Деймон, проводив его взглядом, посмотрел на свою руку и разжал кулак. Сальваторе наблюдал, как ветер моментально подхватил с ладони «утекающий» сквозь пальцы песок. А затем, встав, взял висевший на перилах пиджак и не спеша вошёл в дом, не став закрывать входную дверь.