Зеркало души

      Погода портилась день ото дня, по крышам то и дело беспрерывно барабанил дождь, задуваемый порывами холодного ветра. Третий час Химчан коротал время в подъезде малознакомого дома, развалившись на грязном подоконнике возле громадины фикуса, и курил. Пятый по счету старомодный окурок в заледеневших пальцах погас и бесшумно полетел на пол. Это была последняя доставка на сегодня, как назло адресата дома не оказалось. Решив, что спешить ему особо некуда, Химчан остался дожидаться хозяина пустовавшей квартиры. На подоконнике рядом примостилась посылка, время от времени на которую падали скучающие взгляды. На вид самая обыкновенная коробка из металлического сплава, открывается специальным кодовым словом, известным лишь отправителю и заказчику. В самом начале курьерской службы получив точно такой же контейнер, Химчана привлекла выгравированная на металлической крышке эмблема: голова кобры с раскрытой пастью и латинская буква "X" на кончике языка. На своё любопытство он получил лаконичную фразу: "не твоего ума дело". — Да пожалуйста! - недовольно буркнул он в пустоту, спрыгнул на пол, и поднявшийся шум гулким эхом пролетел по залитому тоскливым жёлто-зелёным светом помещению. За покрытым потёками воды окном сверкнула молния, вдогонку ей раздался хлопок подъездной двери. Полная женщина в потёртом велюровом пальто, чья длина достигала самого пола, шла хромая на одну ногу к лифту, но неожиданно на половине пути сменила курс к рядам почтовых отделений, встроенных в отливавшую холодным металлическим блеском стену. Каждая такая почтовая камера была оснащёна крошечным углублением — сканером отпечатков, служившим жильцам чем-то вроде почтовых замочков. Женщина приложила большой палец к сканеру, на что окошечко-экран глухо пискнуло, выдав горящую безразличным синим цветом надпись: "для вас ничего нет". Пухлощёкое лицо омрачила глубокая досада, оно сделалось печальным и старым. Когда же незнакомка развернулась на каблуках, эмоции на нём сменились удивлением, замешательством и чем-то вроде стыда. Женщина явно не ожидала, что здесь будет кто-то ещё. Медленно, с низко опущенной головой, она начала красться мимо него к лифту, как вдруг непроизвольно вздрогнула от сиплого голоса, - Химчану вздумалось окликнуть её. И вовсе он не собирался пугать и без того нервную женщину, да только проторчать в подъезде незнакомого дома в надежде на "второе пришествие" ещё час перспектива казалась уже не такой заманчивой. — Госпожа, извините за беспокойство. Вы случайно не знаете жильца 138 квартиры? Я весь вечер его жду, - вежливо поинтересовался он, медленно приблизившись к незнакомке со спины. Женщина развернулась и, стараясь не пересекаться с ним взглядом, несколько секунд думала, затем скомкано прошепелявила: — Да...да, знаю этого господина. Квартира №138. Всё так... Нет его сейчас в городе... Пришла очередь Химчана огорчаться. Про себя он ругнулся и только успел добавить напоследок, собравшейся нырнуть в прибывший лифт, собеседнице: — Спасибо. Если встретите его, то передайте, пожалуйста, что для него есть посылка от фирмы "Xanadu", она будет ждать его три дня. Пусть он свяжется с нами по указанному в договоре телефону. — Вы сказали фирма "Xanadu"? — возбужденно переспросила женщина, круто округлив маленькие глазки. Стенки лифта хлопнулись о носок застрявшей в щели туфли, и та поспешила убрать ногу. — Сейчас же покажите мне её! Оживившись, она метнулась к лежавшему на подоконнике ящику, да с такой прытью, что было сложно заподозрить в ней хромого человека, какое-то мгновение назад с трудом доковылявшего от подъездной двери до лифта. Кое-как опередив её, Химчан занёс руку с посылкой над головой, другой преградил путь взбудораженной женщине. — Стойте! Я не имею права... Работодатель прибьёт меня! Замерев, женщина кое-как взяла себя в руки и, пыхтя, потребовала: — Звоните ему! Химчан выпучил на неё глаза, словно бы его только что попросили заложить взрывчатку в фундамент дома. — Чего? Зачем это мне надо звонить ему? — Произошла страшная ошибка! Я живу в квартире 137 и давно ожидаю заказ от вашей фирмы. Угрожающе шагнув вперёд и придав своему грудному голосу большей властности, женщина повелела: — Звоните! Не имея в запасе путей отступления, Химчан, скривившись как от сильно судороги, выудил из кармана плаща телефон, одновременно пытаясь не допустить так и норовившую вцепиться в металлический контейнер незнакомку, и нажал на кнопку быстрого вызова. — Это Химчан. Да, я знаю, что вы ждете моего возвращения... Послушайте... После минутного препирательства, парень тяжело вздохнул, предварительно выслушав ряд инструкций. — Да понял я, что нужно было вернуть посылку сразу же! — не выдержав наконец, повысил голос он. — Чёрт, ты всего лишь дурацкая машина, но ругаться с тобой, ещё хуже, чем с человеком! На его слова компьютер-секретарь изложил строго по форме очередную порцию протокола, после чего Химчан яростно взревел в трубку. — Дай мне Ёнгука, чёртова железка или я за себя не ручаюсь... Не успел он договорить, как в трубке что-то щёлкнуло, механический женский голос сменился спокойным мужским басом. — Какая-то проблема, Ким Химчан? — Проблема в вашем роботе! — гневно выкрикнул он, запоздало спохватившись, что говорит с начальством. Наверное, уже в сотый раз он позволял себе испытывать на прочность терпение, казалось бы, хладнокровного босса. — Доставил заказ? — невозмутимым тоном поинтересовался босс. Сам того не желая, Химчан неплохо успел изучить человека на том конце линии, выделив в его голосе определённый оттенок, что намекнул ему, — подобный ребяческий настрой мог лишь слегка позабавить главного. Пан Ёнгук вообще представлялся ему на редкость странным — то холодным и неприступным, как скала, то вдруг становился дружелюбным, от чего не раз вводил его в состояние ступора. Клиенты были подстать работе. Покосившись на женщину, буравящую до неприличия расширившимися значками посылку в его руке, курьер прочистил горло. — Именно поэтому я вам и звоню. Я прекрасно помню, что должен был сразу же вернуться с посылкой обратно, как ваш секретарь, — вложив в последнее слово как можно больше яда, проговорил он, — не поленился не раз и не два мне напомнить... — Неужели до сих пор ждёшь адресата? — не сдержал удивления босс. — Ким, напомню, что тебе за это не доплачивают. — Я в курсе. Это была целиком моя инициатива, — отрезал он. Химчан лишь надеялся, что Пан Ёнгук не решит лишить его за чересчур большую самовольность честно заработанных денег. На деле же работодателя подобного рода рвение привело в восторг, хотя он это тщательно скрывал. — Я ждал, как тут его соседка заявляет об ошибке, мол она её, и требует отдать. — Вот как? На долю минуты в трубке воцарилось молчание, тихо заклацала клавиатура, после чего босс сказал: — Отдай ей заказ и не забудь принести извинения от имени фирмы. Денег не бери ни в коем случае, понял? — Что? Но как же так... — Не спорь со мной, Ким Химчан. Ты работаешь на меня. — Ясно, — сдавшись, пробубнил Химчан. Нетерпеливо выслушав извинения курьера, женщина жадно схватила вверенную ей посылку, и Химчан был готов поклясться, что ещё немного, и она расплачется. — Возьмите, — протянула она Химчану деньги, на что парень отрицательно покачал головой. — Нет-нет, это за наш счёт. Мы приносим глубочайшие извинения за случившуюся ошибку. Надеюсь, что наш товар вас полностью устроит... — проговорил он с несколько ошарашенным лицом, как его инструктировали. Растроганная женщина убрала кошелёк обратно в сумку и вместо него достала из кармана овальной формы пластиковую визитку. — Если вам когда-нибудь потребуется погадать на судьбу или любовь, непременно обращайтесь ко мне. Вежливо улыбнувшись, Химчан забрал чёрную голографическую визитку с изображением рун на звездном небе, про себя подвёл черту — общение с чудаковатыми людьми для него становиться чем-то вроде нормы. Тщетно укрываясь капюшоном плаща от дождя, он сел на одолженный на время работы мотоцикл, наметив курс прямиком на дом. Он логично счёл, что денег за последний заказ ему не предвидеться, так как заказ не оплатили. Грустно и одновременно устало вздохнув, он успел вырулить на главную дорогу, когда ему позвонили. Долго он не желал отвечать, но звонивший был упрямее. Резко затормозив на обочине, Ким вдавил кнопку гарнитуры в ухе. — Слушаю. — Возвращайся за оплатой, — донёс знакомый низкий голос. — Ээ... Но я не брал денег, как было велено. — Снова будешь спорить со мной? — недовольно зажужжало в ухе. Мысленно поблагодарив небеса за удачливость, Химчан бодро заявил: — Да кто я такой чтобы спорить с вами? — может ему только показалось, но в череду строгих слов и неуютного молчания вклинился короткий смешок. Вовремя уловив настроение босса, Химчан всё-таки рискнул затронуть давно волновавшую его тему: — Позвольте задать вам один вопрос? Это связанно с посылками... Что в них? Неужели наркотики?! Одновременно его раздирало любопытство и страх. Страх, что возможно, сам того не ведая, он нарушал закон, и как бы то ни было, ему требовались ответы. Вмиг ставший как прежде холодным тон Пан Ёнгука тотчас убавил у него пыла: — Это не твоё дело, Ким. Ты всего лишь курьер для меня, да будет тебе известно. И всё же эта неосведомленность мучила Химчана день ото дня всё сильней. В конце концов, он попытался вытянуть хотя бы малую крупицу информации из Ёнджэ, который сам же и предложил ему работать курьером. Ответом было абсолютное неведение друга и настоятельное руководство не лезть в дела Пан Ёнгука, если тому дорога работа. Химчан готов бы согласиться с другом, да только совесть, намекая, что возможно, тем самым он помогал вершить беззаконие, не желала просто взять и замолчать в нём. Никакие деньги не могли задушить её голос. В ближайший по графику выходной день он залез в Сеть, ввел в поиск название фирмы, на которую имел счастье работать, да только никаких вразумительных результатов компьютер не выдал. Похоже, он работал на до странности скрытного человека, помогая распространять по городу контейнеры с неизвестным содержимым. Тогда он вспомнил, что за прошедшие три месяца ни разу не видел, чтобы Пан Ёнгук когда-нибудь покидал пределы квартиры-студии, как и никогда не приводил к себе гостей. Видимо, его наниматель относился к числу социопатов и никому не доверял. Тогда почему доверился ему? По молодости Химчан баловался наркотиками и прочей химической дурью — обычно за компанию, но самый пик пришёлся на время, когда он лишился сестры. Тогда за возвращение из "иной" реальности он был сильно обязан Ёнджэ. Поэтому ему было хорошо известно о сто и одном способе по передачи увеселительных веществ без надзора правоохранительных органов. Возможный способ работодателя был одним из многих эффективных, но вспомнив о том, как однажды ему пришлось доставлять контейнер по форме и пропорциям соразмерный с гробом, он начал сомневаться в достоверности этой теории. На ум так же пришли варианты о поставках оружия, поддельных документов, распространении нелегальных медикаментов и много ещё чего. В любом случае Пан Ёнгук занимался чем-то незаконным и опасным, и если работодателя поймают, то вместе с ним его тоже. Осушив стакан пива с оттеночным красителем цвета морской волны, Химчан отвернулся от неровно прорезанной круглой дыры в свинцово-серой стальной конструкции, служившей посетителям в качестве окна и, не ощущая желанной хмельности, заказал новую порцию. Отстранённо он слушал, как снаружи с натянутых над крыльцом и окнами брезентов мерно струится тонкими ручейками дождевая вода. Придорожная закусочная, где он предпочёл остановиться и выпить, представляла собой огромную безликую конуру из стали с малой части стеклопакета, со скудным освещением в виде старомодных, подвешенных к балкам с помощью цепей лампочек без плафонов, узкими, квадратными, заскорузлыми столами вдоль стен и древними гудящими компьютерами. Повёрнутая задом к лесной чаще, она располагалась в самом сердце лабиринта шоссейных линий. За самим лесом находилась восточная колония — дом, где он родился и вырос. Раз в полгода, когда дождь становился верным спутником жителей шумного мегаполиса, Химчан проводил вечер и ночь на границе леса, наблюдая за тем, как постепенно гасятся огни в его родном краю. Семьи у него не осталось, а значит, больше его за горизонтом никто не ждал. Но ни вспомнить о доме, ни коснуться этих мест незримо он был не в силах. Что-то незримое, подобно магниту тянуло его по наступлению ночи в родные места. Разбив палатку под раскидистыми ветвями старого дуба, он отрыл на дне рюкзака беспроводные наушники, водрузил их на голову и, настроившись на любимую радиостанцию, отрешённым взором уставился вдаль через небольшую щель в брезентовых стенках. Холодный воздух заставлял плотнее закутаться в плащ и натянуть шарф до самого носа. О его тайных вылазках не знал никто, даже его единственный друг. Может, расскажи он всё Ёнджэ и тот отнесся бы с пониманием — осуждать точно бы не стал. Но Химчан давно отвык делиться с кем-нибудь личными переживаниями. С людьми ему всегда было тяжело, ещё сложнее дела обстояли с разумной техникой. Постепенно мысли его вновь возвратились к Пан Ёнгуку, он стал гадать, почему так много думает об этом человеке. Ближе к трём часам ночи его окончательно сморило в сон, проспал он ровно до восхода солнца, а по пробуждению ощутил, что продрог до самых костей. Во рту пересохло, шею ломило от неудобной позы, в которой он как-то умудрился заснуть, ноги же были ледяными от забившейся в кроссовки дождевой воды. На ум пришла чашка горячего эспрессо из придорожного кафе. Нашарив рядом телефон, он уточнил который час. Помимо времени на экране высветилось входящее сообщение. "Где ты?" — скупо гласило оно. Сообщение было получено около часу ночи, — слушая радио, он его попросту не заметил, а теперь недоумевал, что могло потребоваться от него боссу глубокой ночью. Он выбрался из палатки, и в лицо ему ударили подброшенные крепким порывом ветра мелкие колючие капли. Ливень прекратился, его сменила изморось. Немного постояв под мелким дождём, чтобы прийти в себя после сна, он снова нырнул в палатку и нажал кнопку быстрого набора, на которую был записан номер Пан Ёнгука. Ответили ему с третьей попытки, на этот раз голос принадлежал человеку: — Доброе утро, Ким Химчан. На сегодня заказов не предвидится. Можешь взять ещё один выходной. И, наверное, тебе стоит переодеться в сухую одежду. Дождь шёл всю ночь. Захлопав расширившимися глазами и окончательно позабыв о первоначальной цели звонка, Химчан отупело выдавил из себя односложное "хорошо". Может ему только казалось, но, похоже, Пан Ёнгук знал то, чего в принципе знать не мог. Или всё это лишь сплошное недоразумение?