Подарок

— Я когда-нибудь стану таким же сильным, как ты! Глаза сияют, пальцы ловят рукав высоченного эльфа, а ткань ещё такая гладкая, мягкая. Не то, что его одежда, пошитая совсем не так аккуратно. И тканей таких дорогих у них нет, только у старших или важных каких. Эльф улыбается, и улыбка эта просто поражает. Он такой открытый, такой веселый, играет с ними, даже с самыми младшими. И сильный, настоящий воин, герой! Мальчишка смотрит во все глаза. Эльфы и впрямь прекрасны, он будто окутан каким-то мягким светом. А может, так кажется из-за светлых одежд и золотых волос. — Я буду воином! Воины, да, эти эльфийские лорды и отряды воинов берегут их земли от Тьмы, что обитает на Севере. Они храбро сражаются с орками, их кони огромны и сильны, готовы топтать врагов. А эльфы рубят головы злобным тварям, сражаются, лишь сверкают их мечи. Мальчик отталкивает чью-то руку, чтобы дотянуться до таких красивых ножен на поясе эльфа. И ножны огромные, разумеется, у такого воина меч ему под стать! — Покажи клинок, покажи. — губы шепчут это сами, он даже не уверен, услышит ли эльф, вокруг так галдят остальные дети. Он здесь не старший, не младший, ничем не выделяется, кроме слишком уж мечтательно-восхищенного взгляда. И когда ладонь эльфа крепко сжимает рукоять меча, тянет его из ножен, мальчишка забывает, как дышать. Просто все внутри будто переворачивается и замирает. Что за идеальная форма, как отблеск солнца ложится на светлое лезвие, проходится по нему огненным всполохом, когда эльф мягко проворачивает меч кистью. Как легко он это делает, будто ничего не весит оружие. Мальчик тянет руку к сверкающей стали, чтобы прикоснуться, чтобы пришло осознание, что это все по-настоящему! Кто-то тоже тянется, толкает его, пальцы касаются клинка, но соскальзывают и задевают лезвие совсем немного. Ахнув, юный Адан отдергивает руку, глядя на алые капли, выступающие на пальцах. Какой острый. А эльф вдруг поворачивает голову и смотрит прямо на него своими ясными светлыми глазами, что-то говорит, но очарованный мальчик и не слышит. Запоздало доходит до слуха, что лорду зачем-то понадобилось его имя. — Амхор, — почти шепчет, но каким-то чудом эльф слышит. И кивает мальчику, улыбается так, что, кажется, будто улыбка его дарит свет. — Что же, Амхор, хочешь стать воином? — Да. Как ты. Защищать всех-всех! Всю эту землю! Меч тяжёлый до жути, но мальчик тащит его домой, чуть не плача от счастья. Лорд просто снял ножны с пояса, просто протянул их ему, просто. Подарил. «Воину пригодится хороший клинок. Теперь он твой.» Амхору кажется, что сердце готово выпрыгнуть из груди, тяжело, очень тяжело, а ведь он считал себя далеко не самым слабым из всех мальчишек их поселения. Меч поблескивает в вечернем полумраке. Эльф уехал, эльф сказал, что справится и без него. Лорд Ангарато. Имя какое! И брат его, который приезжает гораздо чаще, лорд Айканаро. Железный защитник. Ярое пламя. И все равно к эльфам не привыкнуть. Какие-то они слишком потрясающие. Слишком. Нездешние. Мать говорит, что в лицах и глазах их — свет тех земель, из которых они пришли. Тех земель, которые они едва ли увидят. Амхор прижимает меч к себе. Он не видел других земель, но он хочет стать хоть немного похожим на этих великолепных воинов. Меч огромный и тяжёлый. Даже у отца не такой. Амхор с каким-то сумасшедшим восторгом понимает, что в его руках сейчас — лучшее оружие, такого нет ни в одном поселении Атани. Только эльфы бьются подобным. А теперь предстоит выучиться сражаться и Амхору. Он будет достоин этого клинка! Мальчишка перехватывает ножны поудобнее. До дома совсем немного осталось.

***

На Севере полыхает небо. Он слышит крики, он слышит треск ломающихся веток, падающих в пожирающий их огонь. Это граница леса. Иная граница уже стерта. Он видит движущуюся чёрную лавину. Орки, чтоб их. И злато, пылающее над войсками. Злато, охваченное огнём, собственным пламенем. Дракон. Поселение брошено, уходят женщины, дети, старики, спешат в лес — там больше шансов выжить. Воинов не так уж и много. Но они должны выиграть хоть немного времени. Сейчас важен каждый миг. Он понимает: им не выстоять. Нет ни единой возможности выжить в этой битве. Захвачены крепости светлых эльфийских лордов. Сожжены их стяги. Втоптаны в землю. Не осталось больше света в лицах. Лишь пепел и кровь. Он не видел сам, но почему-то знает, что так оно и есть. Страшно. Очень страшно. И совсем не хочется умирать. Но он должен дать шанс тем, кто уходит. Быть может, спасутся хотя бы они. Меч ложится в руку привычнее любого другого оружия. Роста Адана не хватает для того, чтобы ножны можно было закрепить на поясе, а потому рукоять за плечом, меч — за спиной. Сперва было сложно его выхватывать, но он долго учился и старался. Успел привыкнуть. Он вцепляется в рукоять так, что белеют костяшки. «Я когда-нибудь стану таким же сильным, как ты!» Меч уже давно не кажется чересчур тяжелым, скорее, родным и привычным. Тяжело тренироваться без тренировочного оружия, но у него получилось. «Жаль, ты не увидишь меня теперь, лорд. Я сумел стать воином.» Амхор уже хорошо видит отвратительных тварей, подбирающихся к ним. Рядом напрягаются ещё сильнее прочие воины. Светлый клинок ловит отблески пламени, сияет холодной сталью, будто не поддаваясь грядущему безумному огню. «И пусть мы не защитили эту землю, лорд Ангарато, ты сделал все, что мог. Я сделаю в этом бою не меньше. Да будет это последней клятвой.» Амхор бросается вперед, из горла рвётся отчаянный крик: «Вперёд!» И орки на миг отшатываются назад от воина, несущегося в первом ряду. На какую-то долю секунды вспыхнул в его глазах свет Благой Земли, отразившись от эльфийского меча.