Кто будет парой для капитана?

Я пришел сюда снова, не смотря на то, что ненавижу это место. Тут я не могу играть в футбол, но зато нашел нечто ценнее. Сначала я этого не понимал, был слеп и глух, при том, что судьба прямо-таки прямым текстом говорила.

«Он — твоя судьба.»

Раз за разом после выписки я прихожу к этому человеку, рассказываю разные веселые истории. А он смеется, несмотря на то, что в его глазах плескается еле заметная боль. Я понимал, что ему больно из-за того, что он не может ходить. Не может быть вместе с братом и поддерживать его, не может играть в футбол бок о бок со мной. Мы оба гении футбола, но это стало нашим проклятием, которое мы переносим с гордо поднятой головой. Один раз я пришел к нему в палату, а его нет. Кровать стоит пустая, но явно на ней недавно лежали. Я срываюсь и бегу к медсестре, слова которой впоследствии ударили, словно гром среди ясного неба. — Вы ищите Тсуруги Юичи? У него сейчас операция на ноги, нашелся человек, который заплатил за нее. А что, он Вам ничего не сказал? — Нет. Даже это слово далось крайне тяжело. Почему он не сказал? Почему. — Он сейчас в пятой реанимации, — как бы случайно обронила женщина и ушла. А я… А я побежал туда, где сейчас лежит дорогой, нет, даже любимый человек. Время тянулось мучительно долго, как бы издеваясь над нами, простыми людьми. Вскоре после меня прибежали взволнованные Тсуруги и Тенма. Ясно, значит ты и им ничего не сказал. Атмосфера царит напряженная и как только яркое табло погасло, а дверь открылась, мы все напряглись еще сильнее. Тем временем там, в дверном проеме, стоял, как можно понять из одежды, врач. — Операция прошла успешно. После реабилитационного периода он сможет ходить, хотя физические нагрузки пока запрещены. Проговорил он и снова скрылся за дверью, а нас всех как таком ударило. Он сможет ходить? Неужели… Я так счастлив. Слезы сами навернулись на глаза, но мне было не стыдно их показать. После этого случая прошел месяц, в течении которого я снова каждый день приходил в больницу. Каждый день я боялся признаться ему в своих чувствах, но понимал, что надо. В один из знойных дней я решился. Будь что будет, как говорится. — Привет, — тихо здороваюсь я, заходя в палату. Я знаю, что меня все равно услышат, так зачем кричать? — Здравствуй, рад тебя видеть, — его улыбка такая обворожительная. Люблю ее, очень сильно. Я подошел и сел на краюшек кровати. Сейчас или никогда. — Знаешь, я давно хотел тебе это сказать, но боялся… Начал с ходу я, при этом пристально наблюдая за реакцией. — Что-то случилось? — Нет, но знаешь, я люблю тебя, Юичи. Я закрыл глаза, ожидая чего угодно, но вместо этого почувствовал легкий, почти незаметный поцелуй. — Глупый, чего глаза закрыл? Я ведь тоже тебя люблю. Снова его улыбка, даже с закрытыми глазами ее вижу. Нет, скорее, чувствую. Ровно через три недели моего (тогда еще парня) выписали и мы, не став откладывать дело в долгий ящик, сыграли свадьбу. Правда, Юичи беспокоился, что скажет его брат по этому поводу, но Кеске лишь порадовался за нас. После этого мы улетели в Америку и вернулись в Японию только на встречу бывших членов клуба Раймон. Уж больно мне, да и моему мужу стало интересно, как все изменились за то время, что мы не виделись. Участия в мини турнире наша пара принимать не стала, так как по многим причинам никто из нас больше не играет. Зато получили незабываемое удовольствие, наблюдая, как уже взрослые люди веселятся, как будто бы им 15. Я улыбнулся и обнял мужа, желая, что бы этот день длился вечно.