Убийца моих демонов

Город просыпается. Ярко-красное осеннее солнце едва выглянуло из-за горизонта, освещая очертания высотных зданий и согревая каменные стены продрогшего за ночь Воронежа. На дорогах образуются первые пробки, сопровождающиеся недовольными возгласами совсем недавно пробудившихся водителей и режущими слух сигналами автомобилей. По грязным, сырым после ночного дождя тротуарам туда-сюда снуют людские массы, пиная и топча опавшую листву, которую листвой назвать уже довольно-таки сложно — скорее вязкая жижа, противного коричневого цвета, которая так и норовит пристать к начищенным ботинкам пешеходов. Город оживает, и вместе с ним оживают страдальцы, чьи ночные приключения на их куражные жопы сопровождались дешманским пойлом и одноразовыми подами. Одним из таковых страдальцев был Антон. Назойливый луч света, проскользнувший через плотные темно-зелёные занавески, пробежал по подушке, отразился от экрана телефона и упал на лицо беспокойно сопящего Шастуна. — Ух ты ж сука...— промычал Антон, приоткрывая глаза рукой. В ушах гудит непонятный шум, заставляющий быстрее, чем хотелось бы, придти в сознание и почувствовать целый букет ни с чем не сравнимых ощущений старого доброго похмелья. Тщетно пытаясь утихомирить стоны умирающих клеток мозга, парень закрыл уши руками и повернулся лицом к стене. —Еба-а-ать...— тихо проскулил пацан, зажмурив глаза от резкой боли, которая скрутила все мышцы его тела.— С добрым утречком... Неподалёку спящий кот сонно открыл один глаз, чтобы проверить — с ним ли хозяин ведёт диалог — поэтому не услышав продолжение зевнул, и перевернутся на спину. Антон ещё раз попытался пошевелиться. Кажется — одно резкое движение — и его туша разлетится на куски. Голова идёт кругом, а к горлу подступает обжигающий пищевод поток рвоты, который вроде бы удаётся сдержать. Или нет? Антон вскочил с кровати и пулей метнулся в туалет, прильнув к холодной керамике. Его желудок выворачивало наизнанку, раз за разом. Скулы неприятно сводило, а из глаз вырывались слёзы, которые рекой стекали по щекам, перемешиваясь с холодным потом и соплями. «Ты красавчик, Антон.» — Шастун усмехнулся, представляя себя со стороны, и снова крепко вцепился дрожащими пальцами в бортик унитаза, выблевывая добрую половину выпитого ночью алкоголя. Немного отдышавшись после очередного (и как тогда показалось Антону, последнего) извержения, в голове намного прояснилось: это всё... «Щас будет не так херово.» Антон приподнялся, пытаясь твёрдо встать на ноги, но скулы свело и его снова вырвало. — Всё бля...— прохрипел Шастун, сплевывая остатки рвоты. На этот раз он не ошибся. Выпустив из своих крепких объятий белоснежного друга, Антон промыл рот водой из под крана и вернулся обратно в спальню. «Однако, ахуеть как весело было вчера! Вспомнить бы ещё, что именно тут происходило. Пиво, водка... Портвейн? Портвейн был?» Парень озадаченно осмотрел свою спальню, фокусируясь на отдельных предметах, таких как целая гора различных бутылок, сломанная на две части пепельница из жестяной банки на компьютерном столе и... ТУАЛЕТНЫЙ ЁРШИК... в спальне, на комоде, Карл! — Заебись, чё!..  Но даже это всё озадачило не так сильно, как эти полупрозрачные кружевные трусики, надетые на поваленный котом (котом ли?) торшер. Девушек (не считая подруги, Ирки Кузнецовой, которая и в руки бы не взяла такой развратно-открытый предмет гардероба) здесь вчера точно не было... По крайней мере, пока Антон был ещё в сознании. «Ладно, похуй.» По хорошему, сейчас нужно навести здесь порядок, но ещё слишком рано (на часах пять утра), плюс ко всему — очень лень. Постояв немного, пацан широко зевнул и снова лёг в постель. Желание поспать преодолевает со страшной силой, но времени для полноценного отдыха сейчас критически мало. Поставив будильник на «8:00», Шастун сунул телефон под подушку, и устроился поудобнее, чтобы вздремнуть, пару часиков, до того, как начать собираться на учёбу. Да, именно... Сегодня, мать его, понедельник. «Напомните мне, пожалуйста, больше не звать друзей на пивасик в воскресенье! Одним пивасиком застолье вряд ли обойдётся, а всё, что за ним последует имеет необратимые последствия. Возможны побочные эффекты, влекущие  за собой отчисление из универа и работу дворника...» Парень закрыл глаза, тщетно унимая вертолёты. Сна нет. Перевернулся на другой бок. Так вообще неудобно, ещё и солнце светит прямо в лицо. И нога затекла. И, кажется, в туалет захотелось. И пить. Антон завозился, снова разбудив кота. Мохнатый недовольно покосился на непутёвого хозяина: — Ты намекаешь мне на то, что нехуй было вчера нажираться, долбоёб! Надо вставать и кормить тебя.— Шастун болезненно застонал.— Окей. Ты опять прав, лохматый. Антон ещё раз потянулся, потёр глаза руками и вылез из под тёплого одеяла. Перешагивая через остатки вчерашнего срача, парень добрался до ванной комнаты и открыл воду. Пока горячая вода наполняла ванну, Антон стоял перед зеркалом, придерживаясь трясущимися руками за раковину. «Что за уебище?» Волосы грязные, спутанные; кожа бледная, как у приведения, а под опухшими, болезненно-краснющими глазами тёмные круги. «Это ты, еблан!» — шепчет ему подсознание. Парень провёл пальцами по щеке, ощущая покалывание едва-едва появившейся на молодом лице щетины и неприятную сухость своей оболочки. На кого я похож?.. Стоило только съехать от родителей, как Антошка превратился в неисправимого алкоголика. Хотя, он никогда не был святым. Что ещё могло вырасти из ребёнка, без стеснения курящего на балконе родительского дома? Когда он начал, ему было всего десять. С самого раннего детства Антон был обделён родительским вниманием. Его любили, без этого никак нельзя (да и не бывает иначе), но для маленького Антоши было не достаточно, просто знать это. Ему нужно было внимание, как и всем детям в его возрасте. Он нуждался в нём. И мальчик добился желаемого. Однажды, он попал в компанию ребят, которые были немного старше его. Классных ребят. Так всё и закрутилось: первая сигарета на спор. Пару глотков НАСТОЯЩЕЙ ВЗРОСЛОЙ водки, в честь дня рождения новой крутой подруги, и маленький Антоша превратился в раздражающего всех старух на районе «малолетнего засранца». Дальше, как снежный ком: плохие оценки по всем предметам, прогулы, «родителей в школу!»... Первый привод в полицию — за драки. Второй — за попытку воровства. Антону это действительно нравилось. Теперь, его стали замечать! Его на районе все знают! Малявки боятся, девочки стайками бегают за ним по пятам, а взрослые попросту не справляются и опускают руки. «Победитель!» Но вскоре и этого стало недоставать. Эти маленькие шалости наскучили. Нужен новый уровень. Уже будучи подростком, парень начал баловаться лёгкими наркотиками. Сначала только употреблял, вскоре начал распространять. Снова полиция, соцработники. И родители в отчаянии. Слёзы матери, допросы и избиения отца... Провальная попытка суицида. Но, о Боже! Антон вдруг осознал, в какой он жопе находился последние пару лет. Полгода в клинике. Лечение от наркозависимости. Победа. «Но эй, друзья! Почему вы не рады за меня? В каком смысле, мы больше не друзья? Вы кидаете меня?!!» Семнадцатилетний, новый Антон вернулся в школу, хорошо закончил одиннадцатый класс и поступил в институт. Всё, вроде бы, наладилось. Или нет? Совершеннолетие. Свобода. Теперь он не зависит от родителей. Он сам себе хозяин. Снова алкоголь, две-три пачки сигарет в день. И снова те же друзья. «Шаст, ты пиздатый друг!»— что ж, Антон снова ведётся. Но они изменились! Правда! Антон каждый день говорит себе это. Он пытается убедить себя, в том, что это так, и что он выбрал правильный круг общения. Почему он так цепляется за них? Может, потому, что они были рядом, когда он в ком-то нуждался? *** Закончив с водными процедурами, Антон почувствовал себя немного лучше, самую малость. «Жить можно.» — хотя, на жизнь это давно уже не тянет. Снова подойдя к зеркалу, Шастун видит в отражении нормального молодого пацана с нормальными зелёными глазами, путь и слегла воспалёнными, а не худого обдолбыша с заранее просранной жизнью. От этих мыслей Антон истерически хихикнул: откуда это во мне? Почистив зубы и наспех уложив сырые волосы, придавая им человеческий вид, Антон был готов к выходу в свет. Состояние хреновое, конечно, но ничего тут не поделаешь. «Нужно завязывать!» — подумал парень, усмехнувшись. — «Нет!» На часах уже без пятнадцати девять. Натянув на себя серые джинсы, футболку в цвет, и лёгкую ветровку, Антон перекусил на ходу оставшейся после вчерашнего пиццей с пола, и захватив ключи выбежал из квартиры. Лифт как всегда ехал очень-очень долго. Парень нервно тыкал пальцем на кнопку вызова, периодически поглядывая на время, пока не решил идти пешком. «Не, ну а что? Всего-то двенадцать этажей пешком пилить с похмелья! Только Антон Андреевич так может! Мужик!!!» Антон уже преодолел семь, как вдруг в его голову забрёл очень, очень, сука, важный вопрос: «а закрыл ли я квартиру?» За этим вопросом, последовала ещё одна мысль: «Кот! Грёбаный кот, которого ты забыл покормить. Снова! Уже ВТОРОЙ день подряд, сука!» Шепча себе под нос матерные слова, парень со всей дури ударил кулаком о кнопку вызова лифта, и дождавшись эту чёртову колымагу, поехал обратно вверх. Кажется, хуже быть не может... «Ну почему всё самое бесячее происходит именно со мной? Меня, блять, прокляли???» Антон открыл дверь (ключ ему не понадобился, так как он и вправду забыл закрыть замок), и увидел два грустных глаза на коврике у входа. На его лице появилась легкая улыбка: — Прости, братан!—  парень взял своего пушистого серого друга на руки и понёс на кухню. — Эх, исхудал ты с таким хозяином, Рич. Каюсь. За это разрешаю тебе разок нассать в мои ботинки! Ну только разок, и не в новые. Окей?— парень насыпал в мисочку целую гору корма и развалился рядом с уплетающим лакомство котом, на полу. Кстати, торопиться уже некуда. «Молодец, Антошка! Ты опять опоздал! Ну, в принципе, похуй. Всегда похуй. На всё похуй.» Сегодня понедельник, а это значит, что все четыре пары — политология, которую Антон Андреевич просто не переносит. В принципе, как и все остальные предметы. Но политология — вообще дичь. В голове даже промелькнула гениальная мысль: «Можно написать старосте, что я слегка простудился и взять больничный на недельку? Или нет, серьёзно заболел. Тяжело и с осложнениями, и слинять не две, а то и три недели? Не... Тоже не катит. Или может придумать что-то поаригинальнее? Например, я попал под машину, и валяюсь в коме? Или может, умер? Забеременел? Ушёл в декрет?»— парень мотает головой.— «Скорее, спился к херам, и лежу в канаве, обоссанный и затраханный бомжами и собаками.» Из мыслей Антона вырвал громкий рингтон его телефона. От неожиданности он даже подскочил с пола и побрёл в сторону гостиной, не торопясь отвечать на звонок. На экране засветилось имя: «Серый». — Алё?— парень поднял трубку, развалившись на диване.— Чё надо? — Салам, король вечеринок!— послышался хриплый голос на той стороне провода. — Привет, СерОженька. — Что с голосом, Шаст? Не выспался?— друг издевательски засмеялся.— Опять хуи всю ночь сосал? — Нахуй сходи... Выспишься тут. — Я тоже не выспался из-за того, что один в дрова бухой долбоёб, по имени Антон-гондон звонил мне всю, мать его, ночь! Ты вообще ебанулся? — Рифмач, да? — Манда. На тебя Юлька теперь дуется, кстати! Когда я телефон отключил, ты нахера ей звонить начал? Вообще заняться нечем было, со своими долбоёбами, а, Шаст? Мозги то включай хоть иногда, не тринадцать лет! — Блять...— мальчишка краснея закусил губу, постепенно вспоминая моменты вчерашнего застолья.— Сорян, Серый. И перед Юлей извинись за меня. — Сам извинишься. — Чё я хоть втирал вам? — Не знаю, чувак. Ни слова не понял. Ладно, хер с ним, забей. Чем занимаешься? — перевел тему Серёжа, зевая. Парень повторил его действие, закидывая ноги на журнальный столик. — Пытаюсь не умереть. Бля, ещё и на пары опоздал. А ты, кстати, чего не в унике? Проебать решил, скотина такая? Из трубки хлынула вторая волна истерического смеха. Антон закатил глаза: — Шаст, ты дурак? Сегодня воскресенье... Какие, к херам, пары? Сбой системы. Шастун выпал из мира. — Тох? —... — Шастун, блять!?? — Я не блядь, я полюбила и дала.— на автомате протараторил пацан, всё ещё пытаясь наладить контакт с Землёй.— Не понял нихера. Вчера же воскресенье было! А позавчера суббота. Мы не учились два дня... — выпалил парень, нервно теребя диванную подушку. — Шаст! Позавчера была пятница, а не учились мы потому, что преподы на конференцию в Москву уезжали. Вообще мозг пропил? —... — Тох? Ты чего, реально в универ собирался пилить?— Серёжа громко засмеялся.— Нет, чувак! Это пиздец! Ты в телефоне, что-ли, не мог число глянуть? — А я то думаю, чё хозяйка квартиры не наведалась. Обычно по воскресеньям приезжает. А тут...— Антон зажевал нижнюю губу, прожигая взглядом пустоту перед глазами. — Кажется, пора тебе завязывать с этой хернёй, Тох. Серьёзно. Не просыхаешь, это не нормально. Эти твои «братишки» в могилу тебя загонят.— уже более серьёзным тоном сказал одногруппник. Антон сделал вид, что не услышал последнюю фразу друга, наигранно ухмыльнувшись. — Так... Ни слова Алексею Аркадьевичу... Он до конца жизни будет стебать меня, типа: Шастун готов без выходных познавать политологию!— парень закатил глаза. — Не волнуйтесь, Шастун! Благо, Аркадьевич не знает, что такое стёб! А вот Юлька от души поорет! Слыш, Юль? — Да иди ты уже нахер, друг называется!— Антон бросил трубку и откинул телефон в сторону кресла. Послышался звон бьющегося стекла: гаджет отпружинил от подушки и упал, ударившись о край кофейного стола. Экран вдребезги. Парень снова выругался. «Ненавижу этот день. Официально заявляю: этот день худший, в моей жизни.» *** На учебу Антону сегодня не нужно, поэтому он решил заняться уборкой. Тем более, вечером приезжает хозяйка квартиры, которая обещала (если его не подводит пропитая память) подселить какую-то родственницу. Не очень хочется, чтобы будущая соседка думала, что Антоха свинья. Чтобы создать хорошее впечатление о себе – нужно быть паинькой. Девушки любят милых парней. А «пай-мальчик» Антон любит незапланированные знакомства с девочками, которые любят милых парней. Это шанс закрутить, наконец, отношения. «Ради такого — можно и квартиру выдраить!» Плюс, сама хозяйка не будет в восторге от страсти парня к алкоголю, поэтому все улики нужно немедленно устранить. Иначе, придется искать убежище на старом добром вокзале «Воронеж один». Пока парень занимался уборкой, в его кармане снова завибрировал чудом выживший телефон. Опять Серёга: — Хочешь поугарать надо мной, сучара? —Хочу, Шастун, но не буду! Я же вот чего звонил-то изначально: ты чем заниматься сегодня планируешь? — Дома убираться, чё ещё? Тут после вчерашнего чёрт ногу сломит к хуям. А ты чего хотел? — Мы с Юлей собираемся в центр сгонять, в Галерею Чижова, думали ты с нами захочешь. Надо же тебя иногда выгуливать, Тотошка!— друг издевательски засмеялся.— Нам просто не помешает по магазинам походить. А то у Юляхи пузо ни в одну футболку не влазит. Егор Сергеевич растет!— на фоне послышались недовольные вопли девушки одногруппника. — Не зли мать твоих детей, говнюк! Не Егор будет, а Семён Сергеевич!—  протянул Антон, улыбнувшись во весь рот. — Ладно. В принципе, Михайловна приедет вечером, часов в восемь, если не позже. Я всё успею. Заедете за мной? — Шастун, от тебя маршрутка прямая ходит до ГЧ, нахрена мне ехать через полгорода за тобой, потом обратно в центр? — Ну Се-е-ерый... — Сучара ты ленивая, Антон. Будь готов через десять-пятнадцать минут. И не забудь дверь закрыть на ключ!— эти двое на том конце провода засмеялись. «Знают меня, как облупленного.» Положив трубку, парень быстро затолкал весь хлам под кровать, немного привёл себя в порядок, перед зеркалом, и вышел из квартиры, запирая ту на ключ. *** Стоя около подъезда в ожидании друзей, Антон почувствовал снова нарастающую тошноту. По телу пробежала волна неприятных мурашек. Тихо матерясь себе под нос, парень запустил руки в карманы, пытаясь отыскать там такую необходимую в данный момент вещь: сигареты.   — Пачка сигарет в моём кармане, заставляет жить меня этот день.— под нос пропел пацан, копаясь в океане чеков и скорлупы от семечек.— Да где же, блять! Антон дрожащими пальцами достал из кармана мятую коробку, и вытряхнув оттуда сигарету зажал её в зубах. Чиркнув зажигалкой, парень сделал несколько затяжек, ощущая как никотин приятно обволакивает лёгкие. Сначала он почувствовал облегчение, но стоило ему сделать ещё затяжку, как в глазах помутнилось, и парень легонько качнулся, хватаясь за дверную ручку подъезда. «Что за хрень?» Земля начала уходить из под ног. Чтобы не свалиться, пацан сделал несколько коротких шагов до скамейки и развалился на ней, закрывая глаза рукой, в которой всё ещё тлела сигарета. Дрожь не прекращалась, напротив, конечности перестали слушаться своего хозяина. Принимая снова сидячее положение, Антон быстро втянул воздух ртом, пытаясь наладить сбившееся дыхание. —Что за хуйня-то происходит?— спросил сам себя Антон, сжимая воротник ветровки свободной рукой. Вторую он снова поднес к губам, но чувствуя, что его вот-вот вырвет, отбросил сигарету и упал на сухую траву. Его желудок вывернуло наизнанку. Прохожие с отвращением смотрели на эту неприятную картину, стараясь обходить парня стороной. «Неужели, мой организм, ни с того, ни с сего, решил отторгнуть так полюбившийся за столько лет никотин?» — пронеслась мысль в его голове. Пацан вытер влажные от слёз щёки и поднялся на ноги, держась за скамейку. Мир вокруг него потерял привычные очертания, всё будто погрузилось в туман. Казалось, ещё секунда и он отправится в мир иной, но от этой мысли его отвлёк взволнованный голос одногруппника. —Эй, эй! Шаст, ты чего??? А ну-ка на меня посмотри! — Серёжа подлетел к нему, помогая выпрямиться. —Я щас сдохну...— закрывая глаза проинформировал Антон, хватаясь за рубашку друга. Серёжа что-то кричал ему в ответ, но парень уже этого не слышал. В глазах все расплылось и смешалось в разноцветном вихре, затем стало темно и совсем тихо. *** —Эй, алкоголик?— послышался тихий женский голос где-то за кадром.— Открой глазки, сучка, солнышко давно уже встало! Антон не сразу смог понять, что происходит, и где он находится. Приоткрыв один глаз, ему удалось разглядеть бежевые обои, темно-зелёные занавески и размытый силуэт напротив. Он лежал в своей кровати, под пристальным взглядом невесты его друга. Увидев приоткрытый глаз Антона, Топольницкая встала с кровати и побрела куда-то, шепча под нос ругательства, вроде: «мудак», «долбоёб» и «ума у дебила нет вообще!» Не в силах пошевелиться, пацан лишь открыл второй глаз и сделав глубокий вдох, хрипло выкрикнул: — Юль? — Иди нахер, Антон!—послышалось шипение девушки из кухни.— Вот приедет Серёжа, такую новость сообщит — охренеешь от жизни, Шастун. — А он где? — В жопе!— раздался звук бьющейся посуды.— Сука, Антон не нервируй меня! В дверном проёме снова появилась девушка, держа в руке чашку свежезаваренного зелёного чая. — Пей! — Я не хочу... — Ты собираешься мне мозг трахать?— Топольницкая поставила чашку на прикроватную тумбочку, садясь в кресло у компьютерного стола.— Антон, ты не охренел ли часом? Почему вместо того, чтобы радоваться, блять, жизни и ожидать появление малыша, ты вынуждаешь нас с Серёжей каждые выходные доставать тебя с того света? Это уже перебор! Ты вообще знаешь, что мне... —... волноваться нельзя! Юль, знаю. —Ты в край охренел, Шаст! Мне это уже надоело!— девушка закрыла глаза руками.— Ты понимаешь, что если будет так продолжаться, я запрещу Серёжке общаться с тобой! И всё, помочь будет некому, Тох! Твои друзья-придурки хуй забьют на тебя! Ты понимаешь, что ты жизнь свою гробишь? Да на тебя же смотреть страшно! Ходячий мертвец, блять. Зомби-шпала. — Юля, ну сорри, пожалуйста! Похуй, меня ругай сколько влезет, но Димка с Иркой тут, как бы, ни при чём! — Нет при чём!!! Почему ты так печёшься за них? Где их носит, когда тебе хреново? Почему не они, а мы с Серёжей сейчас пытаемся поднять тебя на ноги? Ты говорил, что в трудную минуту они всегда с тобой... Ну и где? Я на вижу, ни одну, ни второго! Где??? — Не знаю. Всё хватит...  Прости. Топольницкая потёрла виски: — Для меня твои извинения – пустой звук, Шаст. Делай выводы. — Ну скажи, где Серёга?— Антон быстро сменил тему. — Узнаешь, когда он приедет. — Я хочу сейчас узнать. — Мне похуй, что ты сейчас хочешь!— Юля закатила глаза. — Топольня, ты же не ругаешься матом...— пытаясь улыбнуться уголком губ протянул парень. — Попробуй не поматерись с тобой, Шаст. Удивительно, что я до сих пор не седая. Антон хихикнул. — Скажи пожалуйста, где Серый. Ну пожалуйста, ну Юлька! — Где бы он ни был, он старается ради тебя. Больше ничего не скажу. — Чё? Как старается? В смысле?— Антон поднялся на локтях, но девушка толкнула его обратно, заставляя лечь. — И не нужно! Не хочешь пить чай, спи. — Ну намекни хоть! — Это связано с твоим душевным состоянием, псих ты наш дорогой. — Не псих я. — А кто?— девушка вопросительно повела бровью.— Кто у нас в психушке в пятнадцать лет валялся? — Ну может и псих, и что с того? Кто сейчас нормальный? У меня детская травма, между прочим. Я был ещё тем ублюдком, сама знаешь. Вот и топим печаль в водяре, Юлька. И всё из-за этих говнюков. — Говнюков? — Родителей. Юля громко цокнула языком. — И из-за того, что у тебя было не самое лучшее детство, ты спиваешься сейчас? Снова на те же грабли? — Говорю же, травма.— деловито ответил Антон, закидывая руки за голову. — Вот и будем лечить твою травму.— Топольницкая сложила руки на груди, одаряя пацана не читаемый взглядом. — Юль, вы меня чё, в дурку оформляете!?— парень подскочил.— Юлька, если так — то я себя прекрасно чувствую! Мне не нужна помощь, это всего лишь похмелье! С головой у меня всё нормально, отвечаю!!! — Надо будет, оформим! Успокойся! — Топольницкая снова толкнула парня на кровать, накрывая одеялом.— Не волнуйся, дурка будет планом «Б». Но надеюсь, его не придётся воплощать в жизнь. — План «Б»? Да вы что, обалдели вообще? — Это ты обалдел, Шастун!— Юля снова села на кресло. — Мне девятнадцать лет, не пять! Девятнадцать! Я могу самостоятельно позаботься о себе! Вы вообще, можете не влезать в мою жизнь! Вы мне не родители! Хотя, будь вы моими родителями — я бы вас нахуй послал, как и своих настоящих. Уебки... Они. — слишком грубо процедил юноша, отвернувшись к стене, чтобы не пересекаться взглядом с кипящей от злости девушкой. — Урод, да если бы не мы, ты бы уже давно гнил на кладбище!!!— почти закричала Юля, плотно закрывая рот ладошкой. — Придурок ты неблагодарный... Конченный. — Ты плачешь? Юль? Ситуация вышла из под контроля. Увидев слёзы девушки, Антон кряхтя сполз с кровати, и кое-как пытаясь удержаться на ватных ногах, подошёл к подруге, опустившись на колени и обняв худые плечи. — Юляш, не надо! Прости... Я на самом деле очень... Ну как бы... Ну благодарен вам, но ты же понимаешь, что я не нуждаюсь в помощи. Давай все решим между собой, без плана «А», «Б» и прочей хуйни. Пожалуйста, Юль. Ты подумай хорошенько. —Ты не справишься сам. — Да справлюсь. «Хотя, кого я обманываю?» — Ради нас с Серёжкой, и Сёмочки, просто попытайся выполнить то, что мы просим. Давай воплотим в жизнь план «А», Тош. Антон хотел что-то сказать, но просто открыл рот, удручённо выдыхая. В помещении повисла тишина, которая длится не меньше минуты. — Ну что за план «А»?— уже более спокойной протянул Антон, направляясь обратно в постель. — «А» Попов. — В смысле? — У Серёжки есть знакомый, он психолог, или что-то типа того. Он сможет помочь тебе. Совет даст, и таблеточки какие-нибудь порекомендует, возможно. Упражнения. Антон нервно хихикнул: — Ты прикалываешься? Психолог? — Я на полном серьёзе! В этом нет ничего позорного, Шаст. Ты просто походишь на его тренинги, вы пообщаетесь. — И сколько это стоит? — Расплатишься натурой. Шастун закатил глаза: — Серьёзно! — Ну чё ты у меня спрашиваешь? Я не знаю точно. Первые пару сеансов будут бесплатными, по старой дружбе, а потом ты сам обо всём договоришься. — Господи, это такой бред! Антон Андреевич Шастун добровольно идёт к мозгоправу! Анекдот, сука!— Антон закатил глаза. — Просто попробуй, Антон Андреевич! — Окей! Ладно!— пацан выдохнул.— Ну расскажи мне хоть об этом А. Попове. Так сказать, подготовь почву. — Да не знаю я, что говорить. Приедет Серёжа, и всё подробно расскажет тебе! А сейчас спи. Набирайся сил, и дай уже отдохнуть мне. Я четыре часа сидела рядом с тобой, на неудобном кресле, чтобы контролировать, дышишь ты или нет! На седьмом месяце беременности, Шастун! Совесть-то имей. Антон усмехнулся: — Я её давно уже отымел. — Оно и видно.— девушка закатила глаза. — Спасибо, Юляш...— зевая промямлил Антон, и снова расслабился, медленно погружаясь в царство Морфея. И ему приснился сон. Он видит маленькую комнату, полностью залитую светом, и силуэт. Мужской. Он видит пронзительные глаза мужчины. Взгляд пробирает до костей. Антон смотрит на него в ответ, чувствует себя неловко, но оторваться не может.