Мия был уверен, что все слишком очевидно, но в то же время останавливался в раздумьях. Если этот рыжий действительно омега (а в этом никаких сомнений, так сладко альфа или, на худой конец, бета пахнуть не может), то Кагеяма вряд ли его альфа. Не ведут себя так представители сильнейшего пола с теми, кто ниже и на несколько факторов слабее его самого, а уж тем более с теми, кто предназначен им судьбой. Тобио отмахивается от Хинаты, как от назойливой мухи; вечно орет, чтоб под ноги не смел лезть и лишний раз не прыгал выше сетки; а по голове бедный мальчишка получает чаще всех, особенно, если сделает что-то, что не понравится альфе. Бедный малыш и так забегался, весь дух уже пропал к концу тренировки, но все равно прыгает на каждую новую быструю, потому что от него этого требуют. Атсуму даже один раз хотел было заступиться, когда Хината, неудачно промахнувшись мимо мяча, сильно упал на спину, но вместо "ты в порядке?" Кагеяма принялся ругаться.
— Так, это уже ни в какие ворота! — рыкнул Мия, намереваясь пнуть сеттера Карасуно так, чтоб потом стоять больно было, но не тут-то было. Сначала парня придержал за руку Комори, мол, не твое дело, не лезь, и только Атсуму хотел было вырваться, раздался злой вскрик.
— Сам виноват, придурок недоделанный! — криком на крик взвинтился рыжий омега, потирая ушибленное место. — Видишь ведь, что я прыгать устал! Какого хрена ты мне все выше и выше пасуешь?!
Связующий, до этого решивший, что на его словах и закончится весь этот "спор", и продолжится игра, отвернулся к своему месту под сеткой, но слова центрального блокирующего заставили первогодку затормозить. Кагеяма привык, что Хината ему лишнее слово сказать боится и всегда извиняется, а сейчас, кажется, омега задолбался молчать.
— Не много ли ты на себя берешь, креветка? — развернулся в сторону Шоё брюнет, сжимая кулаки. Не доросла до него еще какая-то омега, чтоб ему рот затыкать. — Твое дело малое — прыгать, когда надо! Или даже этого сделать не можешь?
— За собой следи, чертов король!
— А ну заткнитесь! — не выдержал с другой стороны сетки Хошиуми, которого уже подзаебли ссоры этих двух ворон. Но, к превеликому удивлению беты, привыкшему, что его слово и громкий голос при маленьком росте — закон, Коурая нагло проигнорировали.
Мотоя сильнее сжал запястье связующего Инаризаки, намекая на то, что не надо сейчас второму взрослому альфе с сильной аурой лезть в эту ссору, — "ну поругаются немножко, Мия-кун, и перестанут, ну что ты, в самом деле..." — или может начаться драка. Но Атсуму лишь нетерпеливо фыркнул, все же вырвав руку из захвата либеро и сделал тяжелый шаг к парочке ругающихся. Возможно, Мия просто любым образом пытался подставить Кагеяму, показывая, что он ни в какой ситуации не будет на его стороне, а, возможно, Мие было просто дико видеть, как на маленького омегу кричит здоровенный альфа. Ну да, конечно, Хината тоже не пальцем деланный, но Атсуму резко опустил эту часть, как и то, что на Шоё не в первый раз орут. Не подмазаться к такому, как бы кто не отрицал, симпатичному и, судя по отсутствию чужого запаха и яркой алой метки на шее, свободному омеге было бы грешным делом.
— Мия-кун, только не... — что-то попросил Мотоя, но, увидев, что Атсуму его совершенно не слушает, плюнул на это дело. Бета не первый, кто знает, раз Атсуму заинтересован в чем-то, то его никто не остановит. Да и слушать того, кто просит его остановиться, он тоже не станет. Последнее это дело, когда оно доходит до омеги, особенно, такой необычной и, да, хорошенькой на милую мордашку.
— Эй, Тобио-кун, — ласково начал альфа, подходя к Хинате со спины, чтобы было лучше видеть оппонента в лицо. Ну и удар с правой лучше совершать, когда видишь, куда летит кулак. — Как тебе не стыдно? Хина-чан тоже человек, ты не думаешь, что ему также свойственно устать?
"Боже, куда глядит главный тренер," — мысленно прописав затрещину связующему Инаризаки, подумал Комори, оглядываясь. А! Вот он где! Стоит и на все это смотрит с добродушной улыбочкой, с ума сойти! Хотя... Мотоя совсем не удивился. Тренер их нынешний, пока идет этот волейбольный лагерь, был человеком, на удивление, понимающим, и придерживался той же тактики, что и сам бета. Молодые волейболисты, гормоны шалят, иногда хочется выпустить из себя весь пар и немного покричать. Он однажды даже сказал, что нет ничего лучше омеги, которая наконец-то накричалась всласть и выпустила пар. Теперь у нее появились силы на игру, и все будет отлично. Правда, кто-то немедля захихикал, выкрикнув сальную шуточку о том, что "да кричащие омеги ваще самое то, особенно, когда не на поле игры!", но сам Мотоя, как и главный тренер, предпочел этого не слышать и забыть в скором времени. Было стыдно признавать, но перед тем, как идти в комнату со своим футоном, Мотою догнал Мия и попросил на них не злиться — бете ведь, к сожалению, не понять, что чувствует альфа, когда перед ним красивая омега.
— Глухие, что ль? — снова попробовал достучаться до двух ворон и одного-единственного Мии, который своей мимикой больше напоминал хитрую лису, Хошиуми, но Комори повернулся к бете и покачал головой. Нет, не выйдет теперь их разнять. Да и вообще, разве хоть раз получалось делать что-то против воли Мии? Он все равно свое возьмет. Какое-то время даже слухи ходили, что альфа увел у своего брата-близнеца омегу, развлекся с ней пару часов и выкинул, как ненужную вещь. Правда, достоверность этой новости ни один из близнецов не подтвердил — Осаму тактично молчал, а Атсуму смеялся и переводил тему. — Эй, вы, двое! Я с кем разговариваю?! Мия, а ты куда лезешь?!
— Хошиуми-кун, ты-то не ори. Сейчас быстренько разберутся...
— Никакого уважения к старшим, чтоб вас! — перебил Мотою второгодка, не обращая на бету и капли внимания. Комори даже немного обидно стало, но он вновь плюнул на происходящее, отвернувшись к сетке. Теперь только осталось угадать, дойдет ли до драки, или все мирно разбредутся обратно играть в волейбол. Гадать о том, кто в случае драки выйдет победителем, не надо — все привилегии на стороне Мии.
Тем временем Хибарида даже и не думал кричать на ребят, мол, задерживаете и без этого конец тренировки, или что-то еще — он продолжил молчать и улыбаться, поглядывая на волейболистов, и даже кивком головы попросил помощника не лезть, и дать парням самим во всем разобраться. Хошиуми злобно щетинился и даже, вроде, пытался рычать, делая из себя неудачную версию альфы, а Мотоя так и стоял с грустной лыбой на лице, мол, я предупреждал и разнимать, если что, их не полезу, уж извините.
— Он на тренировке, Мия-сан, — недовольно фыркнул Кагеяма, показывая всем своим видом, что даже не ожидал такой заподлянки со стороны временного сокомандника. Нет, конечно, волей случая получилось, что Хината оказался единственным омегой в этом волейбольном лагере, но Мия был, по мнению Кагеямы, последним человеком, который мог бы ввязаться в спор с другим альфой, чтоб только покрасоваться перед представителем другого пола. Немыслимо. — Он не сможет стать лучше, если будет постоянно тренироваться с одинаковой нагрузкой. Особенно, в таком месте.
Каком "таком" Тобио не уточнил, было и без этого видно, что связующего в первый раз пригласили в лагерь национального уровня. Как и коротышку. Для них это в новинку, и зал кажется необычайно роскошным, хотя сам Атсуму со временем перестал находить в этих стенах и сетке что-то волшебное — как-никак, но он уже в этом месте третий год тусуется.
— Но, Тобио-чан! — запротестовал наигранно-возмущенным голосом связующий Инаризаки, незаметно приобнимая плечи омеги. Ну, как незаметно — лицо Шоё мгновенно поменялось с просто раздраженного на чертовски озлобленное. — Наша креветочка и так очень хорошо постаралась за несколько дней, а для нее это первый лагерь! — Кагеяма нахмурился на слове "наша", но протестовать не стал. Пусть. — Даже я немного выдохся сегодня, а эта малышка каждый день скачет, как настоящий попрыгунчик! Подумай, это ведь тяжело. А он еще и спину поранил! Представь, как нелегко ему, ведь он вдобавок ко всему еще и оме...
— Так, — раздался злой голос снизу Мии, и Мотоя даже поднял голову, чтобы посмотреть на разозлившегося Шоё. — Я все понимаю, Мия-сан, но приплетать сюда сейчас мой пол самое низкое дело! Спасибо, я не нуждаюсь в Вашей помощи! — омега резко вырвался из рук офигевшего альфы и повернулся в сторону тренера. — Прошу прощения, Фуки-сан. Может, продолжим тренировку?
Мужчина медленно потер свою черную бородку, улыбаясь. Вот и все, разобрались, правда, самым неожиданным способом, но все же. Хошиуми облегченно вздохнул и подпрыгнул, разминая немного затекшие ноги. Мотоя не поверил своим ушам — неужели, только что ситуацию разрулил Хината-мать-его-Шоё? Тот самый парень, который за несколько дней показал всем, что он гиперактивный и чересчур громкий омега? Тот самый, который за одно упоминания, что надо дать ему поблажку за счет его пола, зло рычал и едва не лез драться? Вообще, на самом деле, было удивительно, что Хината, находясь в окружении по большей части альф, не ходил зашуганный и ничего не боялся. Другой бы на его месте язык в задницу засунул и старался бы быть тише воды, ниже травы. То, что Шо вообще находился среди них, уже о чем-то говорило. Нет, никто не запрещал омегам-парням играть в разных командах наравне с бетами и альфами, но, стараясь избавиться от лишних хлопот и травм, для омежек были созданы отдельные секции. Которые, похоже, Хината посчитал ниже своего достоинства и вступил на равне со всеми в команду с десятью альфами и одним-единственным бетой.
— Хината-кун, сегодня прям удивил, — прошептал бета подошедшему к своему месту омеге, разминая затекшую правую руку. Хината пожал плечами.
— Комори-сан, противостоять в словесной перепалке с Кагеямой каждый сможет.
— Да я не об этом! — Мотоя посмотрел, как Кагеяма зло кинул быстрый взгляд на рассерженного и отвергнутого Мию, который своего настроения никак не хотел выдавать. Но, если судить по ауре, Атсуму был готов рвать и метать. Еще бы! Ему первый раз отказали! А он еще и приставать не начал! — Неужели, тебя не пугает их аура? Нет, понятно, что к их обычным запахам ты за три дня все же привык, но сейчас, Хината! Они разозлились из-за тебя! Я, конечно, понимаю, что это всякие стереотипы, но то, что ты омега и должен хотеть подчиняться, заложено самой природой.
Мотоя осекся, надеясь, что остывший секунду назад Шоё не разозлится опять из-за того, что бета вновь приписал ко всему его пол. Однако Хината еще раз спокойно пожал плечами, расправляя свою белую футболку, пока Мия с Кагеямой, показав друг другу, "кто тут главный альфа-самец", не разошлись по своим позициям.
— Тут не в моем поле дело, Комори-сан, — ответил он. — Я не обращаю на это внимание. Даже несмотря на то, что от них действительно сильно пахло, альфа, который надеется принуждением переманить меня на свою сторону, просто омерзителен. Никогда на такого не посмотрю.
Либеро почесал голову, нелепо улыбаясь. В словах Хинаты есть, конечно, толк, но если парень действительно серьезно настроен следовать своим словам, то ему придется тяжело, ведь альфы только и живут тем, что своим запахом заманивают красавиц и красавцев в свою койку. А Шоё, будь он неладен, никаких намеков и флирта в упор не замечает. С ним Сакуса полчаса флиртовал, надеясь заполучить расположение рыжей приманки, но все тщетно. Киёми пытался остаться с первогодкой, даже когда пришел Мотоя и попытался едва ли не с боем отвести доигровщика в комнату. Забрать отчаявшегося парня удалось только через десять минут, и то — Комори в номере по голове получил.
— Хината.
— М?
— Я не хочу ни на что намекать, — сглотнул Мотоя. Честно признаться, но, если бы не статус либеро и знание того, что у беты с омегой ничего не может выйти, Комори бы попробовал поухаживать за Шоё. Ну а что? Хината низкий, а это многим альфам очень нравится; он не скучный, очень веселый, и за ним действительно стоит приглядывать, как за маленьким ребенком или непослушным псом; омега он непокорный, и ладно, если бы таким образом набивал себе цену, но нет, были слухи, что от него получили отказ и Ойкава Тоору, лучший связующий Мияги, и Ушиджима Вакатоши, гениальный ас все той же префектуры. И стоило бы признаться, что Хината действительно выглядел обаятельным — он был подростком, что только раскрывало в нем всю сущность омеги; хрупкий и в каких-то случаях даже ранимый; а необычный яркий цвет его волос уже говорил сам за себя. Ясно тут было только одно — если надо, за Хинату бы перегрыз глотки друг другу весь зал. — Но... а хотя, знаешь, нет, ничего... Забудь.
Бета отвернулся от мелкого, пытаясь унять дрожь. Плевать сейчас хотелось на свой статус, но Комори бы все сделал для того, чтобы Мия наконец угомонился и унял свою чертову ауру. Она весь зал пугает. Смешно было смотреть на Хинату — будучи в зале единственным омегой, он и ухом не повел, оставаясь всем своим видом спокойным.
"Ох, Хината-кун," — горестно подумал либеро, передавая пасом мяч вправо. "Если бы ты только знал, Хината-кун, как не любит проигрывать Мия-кун, ты бы не был
так спокоен."
Свисток.
На следующий день Мотоя и не знал, что делать: спасать Хинату от надвигающейся опасности, просить Мию оставить в покое пацана хотя бы на время лагеря или забить и со спокойной душой продолжить тренироваться. На самом деле подходило больше всего последнее, но Комори в последнюю секунду поймал себя на мысли, что он не такая уж бездушная тварь, чтоб оставлять омегу на растерзание. Пусть Хината и был парнем с характером и перед первым встречным-поперечным ноги бы не раздвинул, но все же он был омегой. А тут хочешь или нет — невольно включаешь в себе инстинкт охотника. Мотоя сам альфой не был, поэтому вновь мысленно добавил галочку, что Шоё будет лучше пока передвигаться рядом с ним. Главное, сделать это незаметно, или рыжая бестия пошлет его далеко и надолго. А там первый пустой коридор — и прости-прощай.
Глаза Мии с того вечера горели страшным огнем, и Мотоя реально боялся, что Шоё невольно оступится и сгорит дотла. После тренировки Комори даже проводил коротышку без опасений — он жил с Коурем, который тоже был бетой, и Кагеямой, который всем своим видом показывал, что даже если Хината останется последним омегой на всей планете, он к нему не прикоснется. Ну, меньше сил придется затратить, а то караулить под дверью второгодка не собирался.
— Хината-кун, я, как твой новоиспеченный друг, хочу попросить, чтоб ты был осторожнее, — начал вместо приветствия либеро, подсаживаясь за завтраком к центральному блокирующему. Тот тактично набивал себе живот рисом, почти не запивая. — Понимаешь, ты тут первый раз, а я Мию-куна давно уже знаю...
— Опять ты о нем, Комори-сан? — фыркнул рыжик, наконец проглотив. — Я не лезу к нему, как Вы уже могли заметить. Тот случай был единичным. Если Мия-сан вновь не полезет доказывать свои "искренние", — первогодка показал это слова в кавычках. — Намерения, то до конца этого лагеря я с ним не заговорю.
Либеро вздохнул. Хината даже не подозревает о том, кто такой этот Мия Атсуму на самом деле, и что он может сделать.
— Я понимаю, Шо-кун, что ты еще, скорее всего, ни разу не сталкивался с таким альфой...
— Комори-сан, Ойкава-сан обещал поддаться Карасуно на отборочных, если я перейду в его школу!
— Хината, черт тебя дери! Мия — не Ойкава, не Кагеяма и даже частично не похож на Вакатоши, да как ты не понимаешь! — не выдержал Мотоя. Похоже, нервы сдали, ведь его вчера все игнорили, и никто не слушал. — Каким бы ты ни был бесстрашным омегой, если Мия захочет — ты ничего не будешь в силах сделать!
Либеро резко оборвался, понимая, что уже едва ли не кричит. Кагеяма, сидящий за спиной Шоё рядом с Чигаей, напрягся и чуть не поперхнулся водой. Ух, нервы шалят.
Бета придвинул к себе чашку с чаем и обхватил ее руками, пытаясь успокоиться. Оказывается, не такой уж Хината Шоё и умный, раз не видит такой откровенный флирт со стороны многих в этом зале и не чует жуткий запах Атсуму, который предвещает беду. Если центральный блокирующий и сейчас не внемлет словам либеро, то все, Мотое придется сдаться. И тогда Хинату не спасти.
— На самом деле я ценю Вашу заботу, — тихо ответил Хината, сунув себе палочки с шариком риса в рот. — Но, по Вашим словам, Мия-сан — воплощение Сатаны.
"Так и есть," — чуть было не ляпнул второгодка, вовремя сделав глоток зеленого чая.
— Но я, правда, не вижу опасности. Мы не так долго еще пробудем тут все вместе, к тому же мы живем далеко друг от друга. А тут, в Токио, среди вас, думаю, никто не даст меня в обиду.
— Так и есть, Хината, но, пойми, Мие ни разу не отказывали.
— Что ж... — Шоё поднялся со своего места, взяв поднос с пустой тарелкой и чашкой. — Тогда я буду первым.
Комори посмотрел на свое отражение в чашке и о чем-то призадумался. В словах Шоё ни капли страха, как и понятия о том, что из себя представляет связующий Инаризаки. Да даже брат-близнец Атсуму намного галантнее, с ним куда приятнее провести игру — он тихий, немного даже робкий, а самое главное, что за Хинату бы не побежал вступаться, не его это дело.
Мотоя вздрогнул, еще раз глянул в свой горячий напиток и глотнул. Да. Не его дело.
***
Но дальше стало еще хуже.
Нет, Хината не лез на рожон, с Мией держался, как и со всеми остальными, а может даже и еще хуже, однако внимание со стороны сеттера только увеличилось. Комори по взгляду Атсуму понял, что если бета хоть в чем-то ему помешает, то он устроит ему все казни египетские и круги Ада.
— Хината, давай сюда! — закричал Хошиуми, отходя назад для разбега. Тренер Хибарида сегодня утром решил для разминки поменять их позициями и таким образом поставил перед каждым волейболистом почти непосильную задачу. Ну, кроме Коурая — тот, кажется, умел все: и пасовать, и принимать, и отбивать мяч в пол со всей силы. — Сейчас пробью!
Бедному Шоё, специализировавшемуся по большей степени на приеме мяча снизу и перекидыванию его на другую сторону площадки, поставили жесткое условие — он должен исполнять важнейшую работу и на это время стать сеттером. Ух, как Хината умолял тренеров не ставить его на эту треклятую позицию, потому что он в ней совсем ничего не смыслит! Кагеяма одним только взглядом поклялся оторвать Шоё все конечности за тупую ошибку.
Омега быстро кивнул и отошел в зону падения мяча, задрав руки для верхней передачи. Чего-чего, а направлять Шоё мяч было легче сверху нежели нижней передачей. Немного огрубевшие ладони коснулись мягкой кожи волейбольного мяча, и Хината постарался точно передать его Коураю для удара по диагональной или прямой. Вышло даже неплохо, рыжий даже удивился, когда осознал, что мяч полетел по заданной траектории и нигде не скинул скорость. Бета дернулся вперед выпрыгивая, а на той стороне уже был готов блок. Но...
— Мия-кун! — закричал Комори с той стороны сетки. — Стой! Стой, кому говорят! Не твой мя...
Крики либеро потонули в громком глухом ударе двух тел, когда Атсуму со всего разбегу врезался со спины в Маленького Гиганта. Коурай издал вопль дурниной, пропустив пас мимо, и завалился под сетку. Сверху на него упал связующий, благо, Мия успел сориентироваться и перенести тяжесть тела на руки, чтобы не задавить временного сокомандника. Он даже извинился и помог Хошиуми немедля встать, но второгодка быстро взвинтился разъяренной фурией вокруг крашенного блондина.
— Это что такое было, Мия?! Что за фокусы? — закричал он, перебивая свисток от тренера-судьи. — Смотри, куда прешь!
— Прости, Коу-чан, — неловко улыбнулся временный доигровщик, стараясь звучать искренне. — Не заметил.
— Не заметил он! Как же! — продолжил злиться бета. — Не тебе Хината мяч дал, понял?! Не те-бе! Усеки это! Еще раз попадешься мне под ногу или под руку — загашу нафиг, ясно тебе?!
Мия довольно, как кот, обожравшийся не одной миской сметаны, улыбнулся, радуясь, что никто не заметил ничего дурного. Подумаешь, столкнулся с нападающим. Волейбол —это спорт, в первую очередь, тут все бывает, и столкновения, и даже переломы.
— Мия-сан, это было опасно, — выразил Тобио с другой стороны поля, но Атсуму недовольно фыркнул. Не доросли его еще затыкать.
— За собой смотри, Тобио-чан, сказал же, я случайно.
— ...или нет, — фыркнул обиженный Хината. Этот выпендрежник, показывая, что Шоё никому не имеет права давать пасы, кроме него, только что прервал очень даже хорошую передачу — омега в первый раз смог справиться с управлением мяча, подав его туда, куда следует. В первом сете рыжий так переволновался, что в ответственный момент вообще занервничал и поймал мяч руками, забыв, что так нельзя.
Мия хитро улыбнулся, подмигивая рыжему омеге.
— Или нет.
Мотоя выдохнул в ладони — нет, это тотальный пиздец, без мата тут уже ну никак. Мия только что прервал хороший пас только потому, что сам захотел отбить. Он и до этого пытался вклиниться в любую систему, если вторым звеном выступал Хината, но тогда он лишь оттеснял игрока в сторону, пробиваясь. А сейчас Мия стоял в задней части площадки и делать удар с передней линии ему было запрещено правилами. Ха... Да разве это остановит?..
Затем тренера решили дать волейболистам немного отдохнуть, а потом все же смиловались — разрешили ребятами играть на своей позиции. Хината издал радостное "яху!", избавляясь от необходимости передавать другим мячи, но лучше не стало. Мию, как связующее звено, оставили в команде с омегой, а Кагеяму поменяли местами с Сакусой.
И кошмар продолжился.
Мия не пасовал никому, кроме Хинаты. Мало того, что Атсуму был искусным сеттером и всегда направлял мяч в нужном направлении, так Хината задолбался прыгать еще быстрее, чем вчера вечером. Мия хоть и проявлял внимание к карасуновцу, но поблажек не давал — делал передачу высоко, но эту высоту не менял. К тому же противники поняли, что, если второе касание доходит до Мии, то прикрывать стоит только Хинату. Шоё и сам понимал, что таким образом его сильно подставляют, поэтому пробиваться сквозь блок с каждым разом становилось все труднее. Атсуму будто бы издевался. И омега не выдержал, не пробив четвертый блок подряд.
— Ты задрал меня! — закричал взбешенный первогодка, когда послышался свисток от тренера. — Вчера говорил, что мне нельзя переутомляться, а сейчас даешь пасы только мне одному! Вот теперь я действительно устал! Хватит меня подставлять, дай пас Сакусе-сану, например! — Хината выпустил свой запах лесной дикой мелиссы, будучи уже не в силах его прятать. Мия конкретно вынес из него весь дух, но ему даже не совестно. Вот мудак!
Хината испуганно вздрогнул, когда рядом стоящие альфы начали что-то усердно вынюхивать в воздухе, и поздно осознал, что совсем не вовремя выпустил свой истинный запах. Учась и тренируясь в основном среди альф, Шоё привык пить таблетки, чтоб на него не обращали внимание, а через несколько лет уже полностью смог самостоятельно освоить "управление" своим запахом. В Карасуно даже не все знали, что юная рыжая приманка является омегой, которая периодически раз в месяц течет и готова лечь под любого, кто окажется рядом.
— Я... Я... — испугался Хината, когда рядом стоящий Сакуса облизнулся, сжимая кулаки. Хошиуми не подал вида, что учуял вкусный терпкий запах, а Мотоя лишний раз побоялся дернуться. Это как в фильме, который он недавно посмотрел: дернется один — за ним побегут все остальные. — Я... Не хотел... Простите...
— Хината, балбес! — закричал Кагеяма, пряча нос в рукаве толстовки. Не хватало еще, чтоб связующий Карасуно потерял голову от вкусного запаха. — Живо прекрати!
— Я не хотел, я... Простите! — крикнул Шоё и резко подался к выходу, выбегая из зала прочь. Свои феромоны Хината, успокоившись, все же смог убрать, но сам запах мяты не выветрится из зала часа три точно. Слишком терпкий.
Хошиуми фыркнул на эти действия со стороны паренька — плевать, Коурай бета, и ему нет никакого дела до этих запахов, альф и омег. Пускай сами в своих жизнях разбираются. Комори же, напротив, боялся и за Хинату, и за то, что может случиться, если либеро дернется в сторону к выходу. Киёми точно побежит за ним, не давая Мотое и коснуться приманки — Сакуса слишком жаден, если дело касается таких вещей. Мотоя вздрогнул, когда по всему залу раздался холодный и властный голос Мии, такой приказывающий, что даже Кагеяма невольно сжался, дабы его не заметили.
— Если я узнаю, что кто-то из вас всех посмел хоть подумать о
моем Шоё, — прозвучал голос, кажется, из самого Ада. — Я клянусь,
клянусь всеми Богами, вы об этом пожалеете.
В зале наступила тишина — никто из волейболистов не осмеливался пикнуть хоть что-нибудь, все боялись. Одни тренера были более-менее спокойные, и то — только внешне. Никто не мог догадаться, что творится у них на душе. Возможно, они даже там оставались такими же спокойными и безразличными только потому, что не видели в этой ситуации ничего такого необычного — часто бывает, что альфы едва ли не глотки рвут друг другу за кусок повкуснее. И, кажется, Мие совсем не понравилось, что на его кусок мяса позарились другие озлобленные волки.
Атсуму наигранно-ласково улыбнулся и поднял мяч с пола, вертя его. Передал под сетку Мотое и хрустнул костяшками пальцев.
— Надеюсь, все уяснили, да? Тогда можем продолжить.
"Ну и жуткая же сцена была," — подумал Комори чуть съеживаясь не от холода. "Никогда еще не видел Мию-куна таким... таким... озлобленным... Значит ли это, что, раз он так испугался, что кто-то другой посягнет на Шо-чана, он его...
истинный?"
До конца всего тренировочного дня Хината так и не вышел из комнаты.
***
Мотоя думал, что все станет только хуже, но нет. К сожалению, ничего особо и не улучшилось. Незримо пролетели оставшиеся два дня, за которые Мия особо и не выделился, как и Хината — Атсуму теперь не уделял особого внимания к приманке, как все думали, а Хината, к сожалению Комори, действительно стал тише воды, ниже травы. Он перестал кричать и все время пасовать ему, а на ругательства Кагеямы иной раз молчал и игнорировал его по полной. Тобио от этого еще больше не заводился, но ему, похоже, не доставляло нужного настроения, если Хината не начинал отвечать. Так и жили — в тишине и в спокойствии.
Однако все хорошее должно было подойти к концу. Лагерь закончился, и либеро был очень удивлен, что Атсуму, найдя своего истинного, не оказывает никаких знаков внимания. Комори с каждым разом понимал, что теперь что-то должно случиться. Приманка ходила немного подавленная, но с второгодкой, на его удивление, всегда отзывалась с радостью. Будто бы бета был единственным человеком, с которым Шоё может без опаски поговорить.
— Хината-кун, тебя что-то тревожит, да? — поинтересовался Мотоя, раскинувшись на своем футоне. Сакуса ушел, как и еще один альфа, который делили с волейболистами комнату. Хината сгрыз леденец и что-то пробурчал себе под нос. — Ты можешь рассказать. В конце концов, это последний день.
— Странное чувство, Комори-сан, — нехотя ответила приманка Карасуно и слегка поежилась. — Я даже не знаю, как это описать. Чувство опасности.
— Опасности? — переспросил бета. Шоё кивнул. — К тебе, случаем, Мия-кун не...
— Нет, Комори-сан, не в этом дело, — прошептал Хината. — Просто... У меня все время что-то болит и какая-то апатия. Лежать все время хочется.
— А течка?
— У меня еще не было.
— То есть?
— Вот так вот, — пожал плечами рыжий. Вот удивился, будто бы в этом есть что-то удивительное! — Не у всех омег такое раннее половое созревание.
— Тогда прости, — глупо улыбнулся Комори. Мда, неловко получилось. — Тупость сказал.
— Все хо... Ой! Ой-ой-ой! — запищал Хината, схватившись за живот и стараясь быстро подняться. Спазмы скрутили брюшную полость снова, и Шоё, будучи уже с этим знакомым, ломанулся к двери.
— Хина-чан, давай помогу!
— Не надо, я сам! — пискнул рыжик, скрываясь за дверью. Фух, темный коридор чист, а остальное пока не важно.
Главное, ни на кого не нарваться.
***
Хината тяжело вздохнул, стараясь отдышаться, и сунул голову под струю воды. Живот успокоился, стоило Шоё в туалете закинуться несколькими таблетками против течки. Нет, надо же, Комори-сан был абсолютно прав. Но почему? Хината думал, что такое бывает только, когда...
— Ах, вот ты где! — послышался до одури приторный голос, и приманка, испугавшись от неожиданности, дернулся и ударился об кран головой.
Хината попытался сфокусировать взгляд, но это никак не удавалось, потому что вода заливалась в глаза и уши. Пышная некогда шевелюра осела под холодной жидкостью и потемнела до светло-коричневого. Шоё на какую-то секунду испугался, что остался безоружным перед незваным гостем, но, протерев глаза от скопившейся влаги, омега понял, что зря боялся.
В нос ударил терпкий запах костра, и Хината поздно осознал, что Атсуму прижал его к туалетным раковинам.
— Чиби-чан, я так долго тебя ждал, — жадно прошептал на ухо маленькой приманки альфа, сжимая его бедра под мягкими штанами. — Так долго тебя искал. Внюхивался в каждый запах каждой омеги, чтоб найти ту самую, но — вот незадача! — все были
не те.
Хината задрожал испуганной собачкой и что-то жалобно захныкал себе под нос. Ох, если бы он только слушал, что ему все вокруг говорили, что каким бы ни был альфа — он, в первую очередь, прирожденный хищник, тогда бы не было проблем. Возможно, Хината бы наконец в полной мере осознал, что он маленький беззащитный омега, и вступать в клуб, где тусуются одни альфы — грешное и страшное дело. Но нет!
И что теперь? Он зажат сильным альфой в туалете, где никто его криков не услышит.
— Я не понимаю, — всхлипнул он против воли, не понимая в полной мере, почему так напугался и сейчас тихонько плачет.
— Зайка моя, ну что ты плачешь? — Мия обеспокоенно стер слезу с уголков глаз омеги и ласково провел большим пальцем по губе. — Солнышко мое. Не бойся меня, я твой,
твой, слышишь? Никому не позволю трогать тебя... — зашептал альфа.
Шоё вскрикнул, когда Атсуму склонился над его шеей, жарко дыша и нюхая, намереваясь поставить знак принадлежности и передать запах. Его хотят пометить! Заклеймить! Омега зарычал, смахивая слезы, приказывая себе не сдаваться, и уперся руками в грудь Мие, отталкивая.
— Отошел вон от меня, псина! — рыкнул Шоё, хотя все тело так и просило подчиниться перед истинным самцом. Атсуму с маниакальным восхищением в глазах улыбнулся своему омеге. — Иди дальше по своим омегам, а меня оставь в покое!
— Ну как же так, Шоё-чан? — возбужденно зарычал связующий Инаризаки, гладя на шее приманки вздувшуюся венку. — Как я смогу теперь тебя отпустить?
Хината заерзал, пытаясь «случайно» вдарить сеттеру, но не особо-то и получалось — Атсуму держал его крепко, прижимая к керамике, зажав руки. Может, Мия бы вслушался в слова рыжего омеги, если бы не одно «но» — это его чертов омега, и он ни за что не позволит тому жить своей жизнью, если она не включит в себя альфу.
— Руки разожми и отпусти, горе-насильник! — зло запищал Шоё, чувствуя, что хватка ослабилась, но вырваться все равно не получается. Атсуму знает, как надо было держать, чтоб не доставлять боли.
— И куда ты пойдешь?
— Подальше от тебя!
— Ну-ну, Шоё-кун, — ласково улыбнулся Мия, гладя мордашку своего ненаглядного. Все омеги такие, что ль — вырываются и кричат, хотя сами того не хотят больше всего на свете? — Не думаю, что мы теперь расстанемся хоть на секунду.
— Конечно, — фыркнул Хината, вырывая руку, и Атсуму, на удивление омеги, выпустил ее. — Не много ли на себя ответственности берешь?
— Нет, — покачал головой альфа, улыбаясь. — Когда ты станешь совершеннолетним, мы выйдем друг за друга замуж. Потом ты родишь.
— Ммм, а дальше?
— А дальше я буду тебя каждый вечер любить до потери пульса, — усмехнулся альфа, ероша волосы малыша. Такой хорошенький, не устоять просто. — Согласен?
Рыжий поправил футболку, отряхиваясь, и еще раз провел пятерней по мокрым темно-медным волосам. Атсуму стоял сзади, боясь произнести хоть слово — альфа знал, что, если Хината сейчас скажет ему «нет», то Мия ничего не сможет сделать. Он не настолько тварь, чтоб обрывать жизнь и счастье истинного омеги ради своего собственного удовольствия. Мия сглотнул, прожигая чужую спину взглядом. Самое страшное, что омега все это знал. Любое его слово — закон.
Шоё встал около выхода и, вздохнув, обернулся.
— Ну и что ты встал? Пойдем.
Атсуму улыбнулся.
Правильный выбор.
