Мне нужна твоя женщина

Клановое поместье Нара было воистину впечатляющим. Старинное здание со множеством комнат, горделиво возвышавшееся посреди могучих деревьев заповедного леса, окруженного со всех сторон массивной кованной решёткой. Это место производило неизгладимое впечатление на тех, кто бывал тут впервые. Но таких людей было очень немного, фактически единицы. Серые кардиналы информационных технологий не любили публичности. Знания и секреты, были одновременно мечем и щитом этого клана, поэтому с ними считались и дружили все семьи принадлежащие к элите. О их настоящей власти и величии, знали только главы высших семей, и немногие избранные, оно и понятно, людям свойственно хранить самые ценные знания, за семью замками, и род Шикамару подходил для этого просто идеально. Не любящие публичности и внимания, равнодушные к престижу и стремящиеся обеспечить спокойствие и независимость для себя и своих близких любой ценой, предки Шикамару занимались шпионажем, сбором и хранением информации, многими поколениями. Их знания, были гарантией хрупкого мира и равновесия, среди постоянно воюющих кланов. В их архивах хранились тайны и секреты, на всех влиятельных лиц государства: от правителя, до подающих надежды, перспективных учащихся. Попади эта информация не в те руки, и правитель страны, был бы предопределен. Но Нара не хотели власти, они просто хотели жить своей жизнью и ни от кого не зависеть. Их интересы, полностью совпадали с интересами главенствующих кланов, которые согласны были не трогать эту семью, взамен на невмешательство серых кардиналов в их дела и отказ от претензий на власть. Со временем, принципиальность и честность Нара, в совокупности с непредвзятостью, сделало этот клан, идеальным претендентом на роль судей, если в высших эшелонах возникали споры, грозящие перерасти в серьезный конфликт. Все влиятельные семьи, согласились с этим и подписали соответствующий договор. Долгое время, несколько кланов находились в равных позициях, но со временем, увеличивая торговые связи, налаживая бизнес, выкупая земли, клан Учиха возвысился над всеми и стал лидером. Они не притесняли остальных, стремясь к сотрудничеству, а не войне, поэтому врагов у них фактически не было. Отец Саске и Итачи, был человеком верным слову, данному когда-то. Поэтому Нара продолжали жить, как жили раньше, однако, его слишком внезапная кончина, все изменила. Во главу встал Итачи. Это случилось до того, как господин Фукагу - глава клана Учиха, успел как следует подготовить сына и посвятить в особенности договора с Нара. Итачи лишь знал, что у них храниться компромат на весь его клан, и это не давало покоя молодому главе. Наследник решил, что самый простой способ устранить угрозу компромата, это убить Шикаку, главу клана Нара. Решение казалось разумным, мало ли, кто и когда решит воспользоваться этой информацией? Конечно, он собрал данные, прежде чем действовать. Клан Нара, по официальной версии, был не значительным, не имевшим каких либо серьезных активов, поэтому Итачи не видел серьезной проблемы, в смерти главы мелкого рода, коих десятки на их земле. Он рассудил, что скорее всего, это не будет иметь последствий для их авторитета с одной стороны, и припугнет другие мелкие кланы, метившие забраться повыше с другой. А вот секреты, хранимые Нара, никто не должен был узнать, благополучие рода Учиха, напрямую зависело от этого.

***

С этим парнем, однозначно что-то было не так. А иначе чем можно объяснить то, что он после смерти отца, перебрался в одну из самых маленьких комнат в особняке и приспособил ее под свое рабочее место? Нормальные люди стремятся к простору, высоким потолкам и светлым помещениям, с этим все было наоборот, во всяком случае именно так время от времени ворчала на сына многоуважаемая госпожа Нара. В небольшой комнатке были только стул, стол с рабочим компьютером, небольшой шкаф и ноутбук. По всем углам валялись какие-то платы, жесткие диски, видеокарты и прочие запчасти абсолютно непонятного назначения для всех нормальных людей. Помимо этого, в совершенно неожиданных местах можно было встретить футболки и джинсы. А на люстре мерно раскачивался носок. Он жил там не первый месяц, и был полноправным хозяином комнаты, наряду с молодым человеком. Но существовало одно место, в этом хаосе, которое сверкало чистотой и порядком - рабочее место Шикамару. На столе не лежало ничего лишнего, лишь монитор, мышь, клавиатура, и тачпад, чтобы дистанционно подписывать документы. Этот клочок комнаты так ярко контрастировал со всем остальным окружением, что был больше похож на священный алтарь, чем на рабочее место. Хотя, это было не далеко от истины. Шикамару, как и его отец, не представлял своей жизни без интернета, компьютерных технологий и всего того, что любят программисты. Причем убраться в своей норке, Шикамару никому не позволял, аргументируя это фразами типа "творческий беспорядок" и "мужская, холостяцкая обитель". Второй владетель особняка - его матушка, не раз пыталась не мытьем так катаньем навести там хоть какое-то подобие порядка. Но Шикамару был тертый калач, умение сохранять свое рабочее место в неприкосновенности от женщин этого же клана, в семье Нара, бережно передавалось от отца к сыну. Сейчас, комната была запущена, даже по очень толерантным меркам молодого хакера. Крошки от фастфуда, покрыли ковер таким слоем, что понять какого он был цвета раньше, представлялось почти не возможным. Недоеденные куски засохшей пиццы, и гамбургеров, а также бутылки из-под энергетиков, возвышались горой под столом. И даже на обычно идеально чистом компьютерном столе громоздилось около десятка чашек из-под кофе. Усталость в облике парня, сквозила во всем: покрасневшие от недосыпа глаза, с темно синими кругами под ними, взъерошенные волосы и замызганная футболка, делали его похожим больше на наркомана, чем на наследника информационной империи. Молодой Нара, готовил резюме, для того чтобы устроиться на работу в компанию Шаринган - вотчину Учиха. Дело нудное, кропотливое и ужасно скучное. Лезть туда, не хотелось до чертиков, но механизм уже был запущен, и потому, надлежало все предусмотреть до мелочей. Лично. Кое-какая информация требовала проверки. Поэтому злой и уставший Шикамару, клацал по клавишам, сочиняя легенду и мерно попивая пиво, ибо от кофе уже тошнило. Чувствовал он себя омерзительно, накануне опять сорвался на Хинату, девушка была абсолютно не виновата, и он чувствовал себя скотиной, поэтому хотелось только одного: Надраться до чертиков. Последнее время все катилось под гору. Отчаянье и боль от смерти отца отступили, оставив на своем месте пустоту и непонимание, жуткую, зияющую боль в груди, которая расползалась по венам, проникала в каждую клетку. Шикамару не мог спать, не мог есть и, казалось, даже дышать, без мыслей о мести. Он собирал, структурировал и разбирал информацию о Учиха. Ненависть клокотала в нем, одновременно, будоража и забирая внутренние силы. Головой он понимал, что должен остановиться, выдохнуть, выспаться, но просто не мог. Он продолжал копать и копать, до изнеможения, до полного истощения, пока руки не начинали дрожать так, что не попадали по клавишам ноутбука, а чашка с кофе просто выпадала из ослабевших пальцев. Только тогда он шел подремать на несколько часов, падая в вязкий, тягучий сон без сновидений. Госпожа Нара видела состояние своего сына, но не могла помочь ему. Горе пожирало ее медленно и безвозвратно: плечи опустились, некогда гордая осанка - согнулась, черные волосы стали совсем седыми, а глаза потускнели, в них отражалась лишь темная, мутная тоска и печаль. Так же как и сын, она любила своего мужа, настоящей, глубокой любовью. Он был прекрасным мужем и отцом, его смерть наполнила некогда счастливую семью мраком и пустотой. Когда в жизни Шикамару появилась Хината, она осветила душу парня словно яркая вспышка. Ее чистота, невинность и хрупкая красота, разогнали мрак, и загнали мерзкие щупальца жажды мести, холода и злобы, окутавшие парня, куда-то очень глубоко. Жизнь возвращалась в его взгляд, тяжело, словно после глубокой болезни. Медленно но верно, парень начал вновь становится похожим на себя. Из комнаты исчезли грязь и пустые бутылки, он стал спокойнее спать, чаще выбираться из дома, казалось, все налаживается, но... Но на кухне, куда он заходил каждое утро, все еще стояла любимая чашка отца, обычная, сувенирная чашка, с почти стершейся надписью "лучшему другу", подаренная армейским товарищем, и с крохотным сколом на дне. Когда-то маленький Шикамару задел ее и уронил со стола, упав, от нее откололся небольшой кусочек. Шикамару думал что ему влетит, но отец лишь улыбнулся и сказал, что когда сын вырастет и покинет родовое гнездо, этот скол, будет напоминать ему о том времени, когда он был неразумным малышом. И теперь то, уж точно, это его самая любимая чашка. Взгляд Шикамару всегда цеплялся за нее, одиноко стоявшую в кухонном шкафу. Когда отец был жив, она находилась где угодно, только не на месте, он постоянно пил из нее кофе за работой, от чего на белой эмали оставались желтые разводы. Мама ворчала по этому поводу, дескать, лень даже кружку за собой вымыть, на что отец лишь виновато улыбался. Теперь же, она стояла всегда болезненно, неправдоподобно чистая, всегда на одном месте и с повернутой вправо ручкой. Не тронутая уже много дней, ведь теперь ей никто не пользовался. Сердце парня болезненно сжималось при виде этой маленькой вещи. В ванной все еще стояла его бритва и зубная щетка, в доме висели фото в рамках, даже запах любимого одеколона отца, все еще держался в помещениях. Памятные вещи окружали его повсюду: вбитый гвоздь, подаренный маме кулон, ножка винтажного диванчика об которую он вечно спотыкался. Воспоминания острыми осколками впивались в сердце сына и кровоточили, но Шикамару не хотел убирать вещи, и матери не позволял. Ему не хватало отца, воспоминания мучали его, но это было все, что у него осталось. Мимолетная иллюзия присутствия, с которой он, пока что, не мог проститься. Шикамару все понимал, своей умной, рациональной головой, но просто не мог поступить по-другому. Кроме того, они могли бы убрать некоторые вещи отца из дома, но убрать все, было не возможно. Это был его дом, дом его предков и рода, он был пропитан воспоминаниями насквозь. Он сам по себе являлся воспоминанием об отце. Шикамару не мог и не хотел оставлять все в прошлом. Он хотел помнить. И мстить. Проходил день за днем, сначала медленно и незаметно, а затем все сильнее, свет, которым освещала жизнь парня Хината, начал слабеть. Все чаще, мысли об отце возвращались к нему, и задерживались в его голове все дольше. Его мать стала замечать, что сын снова засиживается в комнате отца, что начал пользоваться его вещами, ручка, зажигалка, блокнот... Вроде бы мелочи, но женщина чувствовала, что мысли о мести, снова овладевают им. Вроде бы и не изменилось ничего, он все также встречался с Хинатой, все также приятно проводил с ней время в разговорах и прогулках, делал все тоже самое, но чувство тихого счастья уходило от него, ускользало по каплям день за днем. Он не понимал отчего так, но спокойный нрав девушки, ее прекрасные, чистые глаза, ее милая робость, отчего то перестали вызывать восторг. При встрече с ней, он уже не испытывал чувство трепетного счастья, как раньше. Она больше не казалась ему прекрасной богиней, озаряющей светом все вокруг, и вызывающей восхищение. Теперь, он видел перед собой обычную девушку: да хорошую, да красивую, но ничем не выделяющуюся из окружения. Просто девушка. Просто Хината. Пожалуй все началось с этого. Дальше - хуже. Бывали дни, когда он не хотел видеть никого вовсе, включая ее, проводя весь день за работой или в сотый раз копаясь в истории Учиха. Его мысди уходили все дальше от девушки, и все глубже погружались назад в ненависть и боль. Спокойный темперамент обоих, не давал выплеснуться накопившемуся напряжению, которое фактически достигло критической отметки, как следствие, раздражение уходило внутрь и медленно но верно, выстраивало стену между молодыми людьми. Время шло, а дело по Учиха, все не двигалось с мертвой точки. У него был компромат, у него была возможность, но надо было сначала удостовериться в его подлинности, иначе, все полетит к чертям, а это значит идти в корпорацию самому и проверять. Ставки были слишком высоки, чтобы доверять это кому-то еще. Поэтому Шикамару злился, он не любил не оправданный риск. Да еще Хината.... Всегда ровный, нежный спокойный голос, всегда идеальная прическа. Она молчала, если он просил помолчать, она никогда с ним не спорила, никогда не возражала, никогда не повышала голос, и это..... неимоверно раздражало. Даже когда сам он начинал сердится и был не прав, девушка не давала отпора. Лишь смотрела на него большими, доверчивыми, блестящими от слез глазами. Он знал, она не обвиняет его. Ищет причину в себе. Даже тогда, когда причины нет, многие бы сказали что он зажрался, что большего и желать нельзя а ему, от одной мысли, тошно становилось. Ему словно не хватало чего-то. Он стал замечать, что провоцирует девушку на конфликт, то тут, то там, с его стороны, косой взгляд, жест рукой, презрительное слово. По нарастающей: сначала он лишь бормотал, зло сверкая глазами, затем все громче, все четче "криворукая", "тупая". Чего он добивался? Отпора? Возможно. Переполнявшие его чувства, требовали выхода, ему хотелось чтобы она кричала, спорила, доказывала свою правоту. Но девушка лишь молча сносила все и прощала его, стоило лишь небрежно кинуть "прости" Это.... разочаровывало. Шикамару видел, она не дает ему отпора, даже в душе, и от этого он чувствовал себя еще хуже. На фоне ее чистоты, его несовершенство: грубость и злобность становилось в собственных глазах болезненно-уродливым. Он понимал, что ведет себя как скотина, но ничего поделать не мог, если бы она была не такой доброй, не такой милой всегда и во всем... Не такой идеальной для него, было бы проще. Масла в огонь, подливало то, что Хината была красива. Нет, не той фальшивой кукольной красотой, с вечно белозубо-идеальной улыбкой, и сверкающими как бриллианты, холодными глазами. А настоящей, волнующей женской красотой. Большую грудь, не могла скрыть никакая одежда, чувственный рот, так невинно и одновременно зазывающе приоткрытый, когда девушка с удивлением или увлеченно на что-то смотрела. Тонкая талия, длинные ноги, и плавные, волнующие движения. Девушка была настолько невинной, что даже не замечала восхищенных и пожирающих взглядов, в том числе, от самого Шикамару. Находится с ней рядом, чувствовать ее запах, замечать как маленькая капелька пота, скатывается по шее в ложбинку между грудей, ощущать нежность её кожи, от едва заметного касания, и не мочь позволить себе даже коснуться ее более откровенно - было настоящей пыткой. И от ее святости, просто выть хотелось. Ведь за непорочностью девушки следил весь клан Хьюга.... Ее личная жизнь была вопросом бизнеса и политики, она была рождена чтобы выйти замуж по расчету, ее жизнь должна была стать залогом успеха и процветания, родного клана, впрочем, это была судьба всех его членов. И Шикамару был хорошей партией. Наследник теневой империи, дал бы Хьюго весомое преимущество перед другими кланами. Но, до подписания брачного договора, девушка принадлежала родному гнезду и душой и телом. Шикамару медленно но верно сходил с ума. Он постоянно корил себя, но когда девушка находилась рядом, то его воображение рисовало ему такие сцены, что позавидовал бы любой режиссёр порно.... А она смотрела на него чистыми, невинными глазами. В такие моменты, Шикамару отчаянно себя ненавидел. Его тошнило от собственных порочных мыслей и желаний, которые на контрасте с почти ангельской невинностью девушки, казались ему еще более омерзительными. Все это делало его отношения с ней невыносимыми. Медленно но верно, они превращались из теплых и романтичных, в равнодушную привычку, для обеих сторон, вынужденных соблюдать обязательства. Вынырнув на минутку из резюме, Шикамару задумался, чувствует ли Хината тоже по отношению к нему? Этот вопрос, лишь мимолетом коснулся его сознания, и затем парень вновь погрузился в работу. На компьютере, сработало оповещение, ну что ж, он приглашен на собеседование. Уголки губ молодого гения, скривила злая ухмылка, а в глубине темных глаз сверкнуло злое веселье.