***
— И не жарко тебе в этом свитере? — Наташа ковырнула шерстяной ворот ногтем и потянула на себя, чуть ли не обнажая плечо Питера, до того горловина была широкой, и ему пришлось отстраниться. — Мне нормально, — почти огрызнулся он, но вовремя остановился. Грубить Наташе не хотелось, но в последнее время внимание с её стороны стало подозрительным, и Питера это немного раздражало. — На улице тридцать градусов, а ты в свитере и штанах. — В комнатах работают кондиционеры, а мне холодно, — попытался оправдаться мальчишка и, чтобы никто не видел его лица, углубился в морозную благодать холодильника. Зашуршали пакеты. — Тогда я прибавлю температуру. — Хорошо, — Питер кивнул и под мрачный взгляд Наташи выудил из недр полок яблоко. — Может, пообедаем сегодня все вместе? Вчетвером? Питер открыл кран и медленно мыл несчастный фрукт, под журчание воды пытаясь придумать отмазку. — Я хотел позаниматься в спортзале. — Вместо обеда? — Я перекушу до тренировки. Наташа промолчала, помешивая сахар в чашке с чаем, и под её проницательный взгляд Питер впился в яблоко, с хрустом откусывая огромный кусок, мол, смотри как вкусно.***
— Давай сходим на пляж, жара спала и вода сейчас как никогда приятная. Полюбуемся на закат, — Тони растрепал волосы Питера, и тот нервно мотнул головой, сбрасывая чужую руку. — Я хотел остаться дома, почитать книжку, — Паркер демонстративно углубился в чтение, хотя Тони прекрасно видел, что его глаза направлены в одну точку. — Сейчас летние каникулы. Я не просто так привёз вас всех на мой частный остров. Намёк был ясен как божий день, но Питер лишь сильнее вцепился в книгу пальцами, будто боялся, что вот сейчас Тони выхватит её и потащит его на пляж силком. Но вместо этого Старк сел рядом на диван, и мальчишка поджал под себя замёрзшие ноги, чтобы только ненароком их не коснулся Тони. — Ты отдалился, — заметил он, и в голосе его прозвучала неприкрытая грусть. Питер испытал одновременно и стыд, и раздражение. Он перевернул страницу, так и не дочитав её до конца. — Я понимаю, что тебе пришлось пережить, ты потерял тётю Мэй, школьных друзей, полмира рассыпалось в прах. Для кого угодно это сильный стресс, но это не значит, что ты не можешь обратиться ко мне или к кому-нибудь другому за помощью, — Тони положил руку ему на плечо, и Питер вздрогнул. — Только не закрывайся в себе, это не поможет. Паркеру внезапно захотелось громко фыркнуть прямо в лицо Старку, но это выглядело бы слишком вызывающе и демонстративно, и вместо этого он, не отрывая глаз от испещрённых мелкими бессмысленными буквами строк, перевернул страницу. — Питер, ты меня слышал? — Да, — буркнул он, понимая, что его нервозность и раздражительность выдают его с потрохами. Но успокоиться было трудно. — Точно не пойдёшь на пляж? — Не-а, я был там днём, — это, конечно же, была ложь, но Тони спал до самого обеда, так что вряд ли смог бы проверить эти слова. Только Наташа, кажется, заметила, что морю он предпочитает домашний бассейн.***
— Ты знала, что Питер бегает по утрам? — поинтересовался Старк, доставая из холодильника газировку. Наташа, подперев рукой щёку, пялилась через стеклянные двери на сад, где росли деревья. Ей казалось, что всё время реабилитации она проводит на кухне. Странное ощущение, если принять во внимание, что она успела дважды сгореть на солнце, потому что с утра до ночи торчала на пляже. — Знала. — Я сегодня предложил ему побегать вместе. Ну, чтобы поговорить, побыть немного вместе. Попросил подождать меня, пока надену кроссовки, и знаешь, что сделал этот мальчишка? — Что? — Сбежал, пока я искал обувь. Мог бы просто сказать, что не хочет со мной бегать. — Вряд ли именно это, — вздохнула Наташа. — Скорее всего он просто хотел побыть один. — Я понял, но это разве не должно настораживать? Тони выглядел обеспокоенным и то и дело касался ладонью левого бока, чуть ниже рёбер. Дурацкая привычка, от которой он не мог избавиться уже третий месяц. — Произошедшее сильно на нём отразилось. — Я заметил. Он стал скрытным, почти ни с кем не разговаривает, всё время молчит, когда я пытаюсь вывести его на разговор. То книжку читает, то бегает, то в зале занимается. И постоянно один. Я думал, что это шок от того, что сотворил Танос, и скоро его боль от потери тёти пусть и не пройдёт, но притупится. Я даже психолога предлагал ему, но он отказался, — Тони внезапно замолчал и резко вскрыл банку с шипучкой, и Наташа обернулась. Питер выглядел запыхавшимся и очень уставшим. Лицо раскраснелось и волосы прилипли к мокрому от пота лбу. Он был в безразмерной толстовке и широких спортивных брюках, и никто бы на это, наверное, не обратил внимание, но Нат заметила. Эти вещи болтались на нём как на вешалке, и она всё никак понять не могла: вещи просто сами по себе большие или всё же нормальные и дело в Питере? Между тем Паркер пил воду прямо из-под крана, словно только что пробежал марафон по пустыне. Очень хотелось узнать, сколько именно он выпил, но сделать это было нереально. Под внимательный взгляд Наташи Питер достал из холодильника яблоко и собирался было исчезнуть, как Нат его окликнула. — Булочку? — она протянула ему плетёную корзинку с выпечкой, и Питер с секунду колебался, прежде чем взять булку и прикусить её между зубов. — Фпафибо, — пробормотал он с набитым ртом, и Наташа была готова дать голову на отсечение, что сделано это было специально, чтобы не вызвать подозрений.***
Однажды Наташа долго не могла заснуть и, как все нормальные люди, решила схомячить что-нибудь на ночь, как бы вредно это ни было. На кухне внезапно обнаружилась Ванда, за обе щеки трескающая лазанью, и Нат присоединилась к трапезе. Когда они закончили и скрыли все следы преступления, Ванда застыла и прижала палец к губам. В тишине, прерываемой урчанием холодильника и шумом волн и ветра, Наташа услышала странные звуки. Будто кто-то изредка то ли рыдал, то ли икал и постоянно смывал за собой в туалете. Они с Вандой переглянулись, у Нат сердце ушло в пятки. Она схватила девушку за руку и жестами попросила оставаться на месте, понимая, что в ванной комнате на первом этаже кто-то отчаянно блюёт. Она прекрасно понимала, что там за белоснежной дверью обнимается с унитазом Питер. Возможно, это было отравление, и первой мыслью было бежать за таблетками. Потом стало любопытно, почему именно на первом этаже, ведь у Питера была своя ванная комната, пусть и совмещённая со Старком. Потом до Наташи внезапно дошло, и она ещё долго стояла под дверью, морщась каждый раз, когда слышала, как Питер опорожняет желудок, не решаясь постучать. — Кто там? Наташа подпрыгнула, понимая, что была столь поглощена собственными невесёлыми мыслями, что совершенно не услышала, что сзади к ней незаметно подкралась Ванда. — Не знаю, наверное, Старк отравился, — отмахнулась Нат, сама не понимая, почему солгала. Наверное, захотелось защитить Питера. — Может, тогда я принесу аптечку? — прошептала Ванда, искренне готовая вот прямо сейчас ринуться за лекарствами. — Нет, я думаю, у него всё под контролем, — не менее жарко прошептала Наташа. — Тогда почему ты стоишь под дверью и слушаешь, как его рвёт? — резонно заметила Ванда, и с шёпота перешла на обычную громкость, и за дверью наступила тишина. Нат услышала тяжёлый вздох и шлепок мокрой ладони о холодный кафель, и сколько она потом не прислушивалась, в ванной было тихо, будто кто-то умер. — Ладно, пойдём, — Нат взяла Ванду за руку и потащила к лестнице. — Нам тут делать нечего. — Там Старку плохо… — Я думаю, он найдёт способ справиться с лёгким пищевым отравлением, — заверила её Наташа.***
Тони сильно беспокоило, что Питер его сторонится. Избегает, то ли потому что боится, что он снова попытается вправить ему мозги, то ли ненавидит. Всё поведение Паркера буквально кричало о том, что он люто презирает его, и пусть Тони был уверен в том, что напридумывал сам себе чёрт те что, но иногда червячок сомнения любил погрызть его по ночам. Ему не хватало улыбашки-Питера, его глупых шуточек, отсылок к поп-культуре, вечного гомона и широко распахнутых от восхищения глаз каждый раз, когда он видел что-то интересное. Они все очень изменились после случившегося. Половину людей просто стёрло одним щелчком пальцев. Исчезла тётя Мэй, и Тони пришлось взять Питера под свою опеку. Было мучительно осознавать, что у парнишки никого не осталось, и ещё мучительнее, что и у самого Тони тоже больше никого нет. Ни Пеппер, ни Хэппи, ни гостей на предстоящей свадьбе, ведь все они теперь — пепел. У Клинта в прах развеялась семья, как и у Скотта, у Стива нет его Баки, у Ванды убили Вижна, Ваканда осталась без короля. Все были зверски искалечены, разбиты, уничтожены, и если Тони мог помочь Питеру, то он обязан был это сделать. Но Питер теперь просто тень, вечно запирающаяся у себя в комнате и огрызающаяся на всех, одинокая и нелюдимая. Старку казалось, что ему в голову пришла хорошая идея, когда он решил, что может отвлечь Паркера поездкой на море, но стало лишь хуже. И Тони чувствовал себя беспомощным каждый раз, когда натыкался на стену непонимания, скрупулёзно возведённую Питером вокруг себя. — Что-то не так, — царапали мысли черепную коробку. И это «что-то не так», наконец, стало понятным, когда потерявшая терпение Наташа раскрыла ему глаза на происходящее. — Я не была полностью уверена в этом, поэтому просто наблюдала за ним некоторое время. И каждый чёртов день я убеждалась в том, что абсолютно права насчёт состояния Питера. — О чём ты? — Сначала я стала находить недоеденные продукты в самых неожиданных местах, — Наташа подозвала его к книжному шкафу и вытащила пару-тройку плотно прижатых друг к другу книг. За ними почти у самой стенки шкафа лежал комок бумажной салфетки, пропитанный чем-то когда-то съестным. — Я думаю, это тот самый салат, что я приготовила на прошлой неделе. Однажды я слышала, как Питер блевал на первом этаже, только чтобы не будить тебя, ведь у вас, насколько я знаю, совмещённая ванная комната. Как часто ты замечал, что Питер постоянно ходит в толстых кофтах, хотя даже в тени температура чуть ли не под тридцать? Он тренируется до изнеможения, я видела, как он ушёл на пробежку в шесть утра, а вернулся только в полдень. Он ест одни только яблоки и никогда не ужинает вместе со всеми, предпочитая есть у себя в комнате. Однажды я рылась в мусорном ведре, чтобы найти выброшенный им обед, и после этого он стал смывать всё в унитаз. А один раз я попросила попробовать его мою стряпню и сказать своё мнение. И знаешь что? Он действительно попробовал, а потом я увидела, как он выплюнул всё в раковину, и, поверь мне, это не потому что я не умею готовить. Тони ошарашенно присел на краешек дивана, пытаясь вспомнить, замечал ли он эти странности. Да, он видел, что Питер перестал носить футболки, что даже на пляже он ходит в рубашках с длинными рукавами и прячет ноги. Заметил, что он никогда не остаётся на ужин и отказывается от предложенных ему сладостей. Но Тони был уверен, что Питер просто старается сбросить с себя оковы заботы, показать свою отстранённость. — Помнишь, как я предложила ему булочку? Смотри, — Наташа опустилась на колени и пошарила рукой под креслом. На свет она извлекла нетронутую высохшую булку, с налипшей на неё пылью. — Питер не ест. Он осознанно голодает и изнуряет себя физическими нагрузками. Знаешь, где он сейчас? — Плавает. — Да. А где? — В море? — Нет, пойдём, — Наташа взяла Тони за руку и потащила на задний двор, где под открытым ночным небом мерцала подсветка бассейна. Он находился довольно далеко за домом и обзор был закрыт пристройками, деревьями, беседкой и бог ещё знает чем. Идеальное место, чтобы никто тебя не увидел, никто не смог разглядеть твоё тело, когда ты его стесняешься, но продолжаешь уродовать. Питер сидел на бортике и судя по тому, как он скрючился и упёрся руками себе в колени, он пытался отдышаться после интенсивной нагрузки. Тони видел, как торчат под мокрой бледной кожей ключицы и рёбра, словно кости просто прикрыли прозрачной белой тканью, и она сейчас просто порвётся под их натиском. На спине крыльями торчали острые лопатки, и линия позвоночника напоминала Старку ужасы концлагерей. Стоило Питеру потянуться, и у Тони закружилась голова, настолько мальчишка казался болезненно тощим. Но когда он встал и потянулся к полотенцу, и взору предстали его тонкие как спичка ноги, Старка натурально затошнило. — А под одеждой даже и не заметишь, — почти беззвучно прошептала Наташа. — У него даже лицо не изменилось, разве что осунулось и нос стал острее. Если бы я не увидела его тело, я бы оставила все свои подозрения при себе. Тони в ужасе во все глаза наблюдал за тем, как Питер вновь лезет в бассейн и с головой погружается в воду, а потом начинает заплыв, выматывая своё и без того истощённое тело. Минуты этого зрелища хватило вдоволь, и Старк готов был уже бежать и вытаскивать его оттуда. Он видел, как тяжело дышит Паркер, опираясь о бортик руками, без единого намёка на некогда накачанные мышцы. — У Питера анорексия, — заключила Наташа, и Тони показалось, будто на его голову опустился тяжеленный топор.