Неучтенный фактор

В ней было что-то особенное. Наверное, именно это и привлекло Мари в тот день знакомства. Босая, светловолосая и хрупкая школьница улыбалась ей и сравнила с дементором, умеющим менять обличье. Это увлекло. Она не могла не увлечь. В ней была какая-то неподдающаяся определению магия, очарование, свет. Луна никогда не стремилась походить на всех. Столько граней. Слегка безумна и благодаря этому так обаятельна. Луна Лавгуд была подобна экзотическому и хрупкому цветку, неизвестно как оказавшемуся на Туманном Альбионе. Для Марии гораздо больше чем просто красавица. Многие бы сказали иначе, видя её слегка выпуклые удивлённые светлые глаза, такие же бледные волосы и странный вкус в одежде. Дюпен Чен признавалась, что в ней сошлось всё, что она любит, как будто она создана... для неё. Портал перенёс её в почти знакомую местность. Мари вспомнила, что недалеко от Луны должны жить Уизли и Диггори. Возможно, соседей волшебников было больше. Дом её девушки стоял на вершине холма и напоминал чёрный цилиндр или скорее шахматную ладью. Даже при свете дня над ним висела луна. Волшебница сделать несколько шагов по направлению к дому. Возле покосившейся калитки были прибиты три явно самодельные таблички с надписями: «Кс. Лавгуд, главный редактор журнала "Придира"», «Омела на ваш выбор» и «Не наступайте на сливы-цеппелины!». Очень в духе Луны и, кажется, теперь и её отца. На дорожке, ведущей к дому, росли причудливые растения, среди которых Дюпен Чен заметила опасного цапеня, а также оранжевые редиски, так полюбившиеся Луне. У самих дверей стояли две яблони без листвы, но почему-то усеянные яблоками и... омелой?! Входная дверь была утыкана гвоздями, а на ней висел молоток в форме орла. Рейвенкло — всегда Рейвенкло. Девушка хмыкнула и постучала в дверь. Ждать долго не пришлось. — Мария! — восторженно вскрикнула блондинка, выбегая навстречу. Облачена Луна была в джинсовый сарафан с объёмной футболкой под ним, а сверху накинут фартук. — Ты приехала. Я так скуча...ммм, — губы её оказались заняты, — ...чала, — наконец продолжила девушка. На щеках алел румянец. — Папочка давно хотел с тобой познакомиться. Пошли. Он в своём кабинете. Работает. Девушка пропустила её внутрь. Только потом Мари отметила, что Луна рисовала. Её волосы были забраны наверх и подоткнуты волшебной палочкой. В руке она держала кисть, а на щеке виднелся след красной и зелёной краски. Свой видавший виды, но от этого не менее надёжный чемодан, Мария оставила у входной двери. Кухня в доме Лавгудов оказалась совершенно круглой. Было так непривычно видеть, что в ней было изогнуто всё: плита, рукомойник, шкафы с посудой. И всё до единого было расписано яркими цветами, птицами и насекомыми. Настоящий волшебный дом. Даже дом Северуса (нет, их дом) был более маггловским, видимо, подстраивался под пожелания хозяев. Оказывается, так здорово наблюдать за вкусами разных людей. Нора Уизли была наполнена суетой и домашним уютом, а Малфой-мэнор старинными гравюрами и аристократическим стилем. Чугунная винтовая лестница вела куда-то наверх. Луна взяла её за руку, прежде чем они вошли в ещё одну комнату. Она оказалась тем самым кабинетом, при этом совмещая в себе функции гостиной и типографии. Огромный печатающий станок печатал "Придиру". На столе стоял бюст Ровены Рейвенкло — самая значащая скульптура в самодельной диадеме из сифонов для мозгошмыгов, напоминающих слуховые рожки, сливы-цеппелина и пропеллера австралийской веретенницы. Мужчина в кресле увлечённо работал и не сразу обратил внимание на свою дочь. — Папочка, это Мария Дюпен Чен. Я о ней рассказывала. Она моя подруга. Она погостит у меня летом, хорошо? — Здравствуйте, Мария. Рад вас видеть. Не часто мою Луну навещают друзья. Я очень рад. Я Ксенофилиус Лавгуд. Приятно познакомиться. Он поднялся и протянул ей руку. Мистер Лавгуд оказался таким же светловолосым, как и его дочь. Платиновые пряди рассыпались по плечам. На губах сияла улыбка, а глаза излучали тепло. Он не выглядел на свой возраст. Может потому что жизнь, кроме смерти жены, не доставила ему ударов. — Тыковка, покажи нашей гостье дом и сад. Она видела твой холм? Где ты её положишь спать? У нас есть чем её покормить? Луна рассмеялась. — Всё в порядке, папочка. Не переживай. Я всё устрою. Работай, не отвлекайся. Мари ещё раз улыбнулась и вышла. Жилые комнаты находились на третьем этаже. В частности и комната Луны. На полу лежал светло-голубой ковёр. Сама обстановка почти напоминала обстановку Хогвартса. Кровать с балдахином — правда, шире школьной, шкаф, письменный стол. С одним лишь исключением — роспись. Весь потолок был украшен изящными портретами Гарри, Гермионы, Рона, Невилла, Джинни и её самой, соединёнными многократно словами «Друзья», выведенными золотой краской. — Значит, друзья? — ухмыльнулась Мари, обнимая Луну сзади и заглядывая ей через плечо. На прикроватной тумбочке стояли несколько фотографий: маленькая Луна и... по всей видимости, мама, и Мария в своём хеллоуинском наряде прошлого года. — Папочка не знает, что у его дочурки есть такая вся замечательная девушка?! Она прикоснулась губами к жилке на её шее, отчего Луна вздрогнула и откинулась назад. — Мне стоит ревновать? — Перестань, Мари. Нет, в смысле не это перестань. Папочка слишком рассеянный. Он рад любому моему другу. А о тебе, наверное, знает больше всего. — Ммм, раз так, то я спокойна. Акцио чемодан, — Мари притянула к себе свой багаж. — Так, где же меня поселит моя подруга? Мистер Лавгуд был подозрительно наивен и невинен. Он, казалось, так радовался счастью дочери, что предпочитал не замечать то, как девушки спят вместе, держатся за руки и вечерами ходят на прогулки. Впрочем, это ничуть не напрягало. А возможно, этот немного странный, летающий в своих облаках, но при этом гениальный мужчина видел всё и не считал правильным делать какие-либо замечания. Для него Полумна Лавгуд была светом, жизнью, тем, ради кого он был готов умереть или перестать печатать свой журнал. Мария была с ним солидарна. Надо сказать, остаток лета они провели более чем увлекательно. Мари смогла отвлечься от грустных мыслей и тревог. Раз в несколько дней девушка посылала с совой Луны записку. Они использовали шифр. Дюпен Чен писала рецепт зелий и неизменно спрашивала: будет ли он готов в срок? Положительный ответ означал, что всё в порядке. Отрицательных пока не было. Ведьма надеялась, что не будет и вовсе. Дом Лавгудов стоял на холме. Луна показала Мари свой холм. Так она называла подарок папочки. В год, когда умерла мать Луны, Ксенофилиус Лавгуд, желая отвлечь дочь от трагедии, засадил целый холм всевозможными цветами. Море и море ярких цветов. Он каждый год устраивал своей дочери такой подарок. Окна комнаты Луны выходили на этот холм, и летом в жару пахло просто одурманивающе. А потом, ради развлечения, девочки достали метлу и скейт и отправились к ближайшим соседям. Они назывались так, поскольку действительно жили ближе всех. Но с холма дома Уизли — а соседями были именно они, невооружённым взглядом было не увидеть. В полузаброшенном саду в одной майке и шортах загорала Джинни. Её огненно-рыжие волосы ярко выделялись среди зелёной травы. Девушка выглядела необыкновенно эффектно. Гарри, который по всей видимости всё же расстался с Чжоу, будет просто болваном если не заметит её. — Привет, горячая рыжеволосая красавица, — спрыгнув с доски, протянула Мари насмешливо. Джинни оказалась рядом в одно мгновение, и, расцепив объятия, тут же затараторила: — Привет, Мария. Луна! Как я рада вас видеть. Дома просто невозможно находиться. А всё она. Вечно говорит со мной как с трёхлетней. — О ком ты, Джинни? Гермиона тоже с вами? — Нет, она у Диггори. Написала, что приедет через три дня. — Оу, — ухмыльнулась Мари. Диггори. Седрик Диггори всё ещё обхаживает чопорную зазнайку Грейнджер. Когда-нибудь у этой парочки родятся красивые и добрые зубрилки. — А кто тогда? — Флегма, — фыркнула Джин. — Эх, пойдёмте и узнаете. Мисс Уизли накинула мантию, на которой лежала и обула босоножки, направляясь в сторону дома. Марию заинтриговала эта «Флегма». Новая девочка Рона? Скорее всего похожа на пассию Перси, но он давно не живёт с семьёй. А потом, после горячих объятий миссис Уизли, приветствий с Роном и Гарри, они увидели Флегму. В дверях стояла девушка такой невероятной красоты, что дух захватывало. Высокая, стройная, гибкая, с длинными белокурыми волосами, она словно светилась чуть заметным серебристым сиянием. И вдобавок это чудное видение держало в руках тяжело нагруженный поднос с завтраком. — Цветочек? Какими судьбами! — воскликнула Мари, подбегая ближе. Они поцеловались несколько раз в щёки. Девушка отставила свою ношу. — Флёр, действительно, почему ты тут? Тебе негде жить? Давай я поговорю с… — Ах, колючка, милая, всё хорошо. Ты так выросла и изменилась. Стала такой красивой. Как тебе Англия? Ох, как хорошо, что я могу поговорить на своём языке хоть с кем-нибудь. Я живу с Биллом. Мы решили пожениться! Представляешь? — О, Мерлин Великий, поздравляю! — Мари обняла свою старую подругу. — А где сам Билл? Они продолжали разговаривать, садясь за стол. Миссис Уизли всегда готовила вкусно. Нужно будет как-нибудь отблагодарить ведьму за её хлопоты, например, сварить какое-нибудь зелье. — Он много работает. А я вот должна сидеть здесь. Тут совсем нечего делать, только кухня и куры! — девушка эмоционально всплеснула руками, отчего Мари рассмеялась и заметила, как настороженно смотрят на неё хозяйки дома. — Простите, миссис Уизли, но я так давно не видела Флёр. Вы знаете, мы были подругами там, в Шармбатоне и неплохо общались год назад. Я скучала без неё. Я, кажется, начала забывать свой родной язык. Я уверена, что и Флёр немного одиноко. — Всё хорошо, Мария. Я не имею ничего против того, что вы разговариваете, — поспешила заверить женщина. — Может быть, развлечёшь Флёр, пока Билл не вернётся домой? Девушка кивнула. Весь день она, Луна и Флёр провели в саду. Мари было приятно, что своеобразную Луну Флёр не поспешила оскорбить в своём излюбленном стиле. Даже наоборот, немного взревновала, когда Луна вызвалась научить француженку некоторым английским словам. В тот же день Дюпен Чен узнала, что Джинни терпеть не может Флёр, Рон, несмотря на то, что гулял с соседской колдуньей — на самом деле догадаться об этом было просто, всё ещё иногда впадал в ступор от выходок девушки, а Гарри… Гарри мучился. Но, не потому что в мире творится чёрт знает что, а потому что не мог забыть свою китаянку и видел каждый день красавицу Джинни. Миссис Уизли же, поймав её в одиночестве, попыталась упросить поговорить Мари с Флёр. По мнению ведьмы и Билл и Флёр поторопились с объявлением помолвки. Но разве в силах Мари решать за людей кого можно любить, а кого нет. К вечеру вернулся сам Вильям Уизли — волчий клык в ухе. Выглядел он ещё представительнее и мужественнее чем год назад. На последок Мари двумя большими пальцами оценила выбор подруги, что не осталось незамеченным под всеобщий смех пары, и вернулась с Луной к мистеру Лавгуду. Остаток лета девочки наслаждались тем, что дарили себя друг другу. Было так замечательно не думать о том, что творится в мире и жить сегодняшним днём. Они много раз летали над холмом, Мари продолжала свои тренировки и втянула в них Луну. За ними неизбежно шли сладкие и волнующие душу поцелуи. Девушки тренировали и тело и магический резерв, читали учебники в ожидании сов с новой информацией, готовили, гуляли по саду и иногда сбегали в маггловскую деревню. Оттери-Сент-Кэчпоул — небольшое поселение не-магов не знало о существовании своих более выдающихся соседей. И тем приятнее оказывалось выбираться в такое место. Мария одевалась по-маггловски в джинсы, излюбленные ботинки и грубые кожаные куртки, а Луна наоборот, когда не хотела надеть вызывающе вырвиглазного оттенка платье, рядилась во что-то милое и воздушное. Они были такими разными, но так гармонично смотрелись рядом. Мари устраивала соревнования на скейтах с обычными мальчишками, демонстрировала чудеса паркура (что было крайне сложно — деревня пусть и большая была не оснащена специальными постройками, а колдовать было нельзя) и выпросила одного из них перезаписать её плейлист. Девушка так давно не была в цивилизации, что, кажется, даже начала забывать все прелести современных технологий. В один прекрасный день Мари и Луна увидели в центре деревни одну примечательную парочку. Знакомый Марко сказал, что видит их здесь часто. Они уже напридумывали историю о том, как богатенький мажор бегает в отдалённый уголок графства Девон, чтобы окрутить свою гордячку, скорее всего неблагородного происхождения. И были правы. Седрик Диггори возмужавший, но не утративший своей почти андрогинной красоты даже в обычной одежде смотрелся аристократом, каким и являлся, а мисс Грейнджер — девушкой, которую трудно привлечь парням его типа. Но они спокойно прогуливались, изредка целовались и мило беседовали о чём-то. Мари не решилась их тревожить. А вот другая не менее интересная пара требовала большее внимание. Таинственной соседкой-подружкой красавчика оказалась чистокровная Виктория Фосетт. Наглая малышка — она вероятно только поступала на четвёртый или пятый курс определённо наметила планы на Рональда Уизли. Когда их поймали с поличным, она ничуть не смутилась, как поступила бы любая другая добропорядочная ведьмочка. — Ааа, вы такая милая парочка, — просюсюкала Мари под смех Луны и задорную улыбку Фосетт. — Парочка? Мы вовсе и не парочка!! — вспыхнул рыжий и отпрянул от своей подружки. — Пока что, — добавила та самодовольно. — Что? Картина достойная восхваления. Обычно это Рон ставил всех в тупик своими высказываниями, но сейчас нашлась та, что его переиграла. Мария была так счастлива, что мимолётная влюблённость год назад закончилась дружбой. Нет, они бы не подошли друг другу так же хорошо, как Луна ей.

***

— Эй, ну что там? Ну, Мари, прошу, покажи. — Подожди минутку, Луна. Должна же я сама ужаснуться, — рассмеялась Мари, поднимая пергамент с оценками за СОВ выше над головой. — Да. Да, я так и знала. Она передала кусок бумаги Луне. — Ничего себе! Все десять СОВ! И лишь два Выше Ожидаемого. Я так горжусь тобой. Мари была чрезвычайно довольна похвалой Луны. Она и самой собой была довольна. Жаль, что на истории плохо пользовалась шпаргалками — совершенно не волшебными и запуталась в нумерологических расчётах. Однако, какие это были мелочи по сравнению с тем, что у неё один из лучших результатов на потоке. Ну, наверное, после Грейнджер и парочки умников из Рейвенкло. Осталось только написать отцу. Отсутствие плохих вестей это уже хорошие новости. Так она себя успокаивала. Но каждые несколько дней посылала сову с неизменным заказом. Ответ приходил в тот же день. Всё было хорошо. Если не читать новости извне. Пропал или вернее убит мороженщик Фортескью, похищен мастер волшебных палочек Олливандер. Это самые известные жертвы. А сколько их было на самом деле, не знал никто. Последние летние дни она жила в мучительном ожидании начала учебного года. Как никогда раньше девушка хотела попасть в Хогвартс. Там была защитная магия, барьер и не могло проникнуть никакое зло из вне. Там она могла быть с отцом. Но преодолев такое огромное расстояние на поезде, юная колдунья с французскими корнями Дюпен Чен не подозревала, что проклятье на руке директора Дамблдора скоро изменит всё. Предвестником этого стала речь директора на праздничном ужине. — …Тем временем профессор Снейп, — Дамблдор повысил голос, перекрывая ропот в зале, — возьмёт на себя обязанности преподавателя по защите от Темных искусств. Мария похолодела. Лишь бы проклятье должности не сработало. Лишь бы не сработало. Но магия, увы, не работает на одном «лишь бы».