Воины без лицензий

I wish I found some better sounds no one’s ever heard, Я хочу найти звуки, неизвестные людям, I wish I had a better voice that sang some better words, Я хочу лучший голос для прекраснейших слов, I wish I found some chords in an order that is new, Я хочу те аккорды, что звучат по-другому, I wish I didn't have to rhyme every time I sang, Я хочу, чтобы рифма пустилась в поток. Из радиоприёмника доносилось тихое шипение. Ловила одна единственная волна, по которой редко крутили музыку, диктор с сухим, словно песок, голосом рассказывал о новостях и погоде, а его собеседники чаще всего скучали. Хизаши тоже зевал, невольно прислушиваясь и листая потрёпанную книжку на английском. Кажется, это была третья за неделю. Ему нравилось, как звучат иностранные слова, и, порой, одну и ту же американскую песню он мог включать на плеере по несколько раз. Жаль, что не было возможности самому стать солистом, иначе бы он пел до скончания жизни. Ямада улыбнулся и откинул книжку в сторону, выключив радиоприёмник, который, наверное, жил в доме ещё с бабушкиной юности. Мама, как всегда, зависала в лётной командировке, а отец с ними не жил, поэтому каникулы он проводил в полном одиночестве. Хизаши привык. Привык много молчать и умирать от скуки, читая английскую классику из библиотеки матери. Если бы у него был голос, то он давно собрал музыкальную группу и дал концерт, чтобы разрядить пыльную обстановку маленького городка. Ямада дышал музыкой, вбирал в себя каждую ноту, прислушиваясь к смене оттенков мелодий. Его комната пестрила плакатами популярных и не очень исполнителей, начиная от Франсуазы Арди и Лил Джона, заканчивая Битлз и Скорпионами. За окном, словно маленькие золотистые глазки, светили звёзды, и Ямада любил этот город за них, потому что здесь практически не было фонарей. А ещё в последнее время барахлила связь, фильмы по телевизору шли с помехами и глюками, а радио периодически шипело и шуршало, Хизаши был готов лезть от этого на стенку, потому что малейшие изменения в колебаниях радиоволн доводили его до истерики и мигрени, из ушей или носа могла пойти кровь. Родителей это пугало, но он всегда отшучивался тем, что техника так его «наказывает» за бездельничество. Библиотека находилась в бывшей бабушкиной комнате, откуда всё ещё веяло старческим духом, и Ямада старался как можно меньше оставаться там, чтобы не чувствовать чужое присутствие и не ощущать холодок на шее. За пол-лета он лишь дважды виделся с матерью, и чтобы не сойти с ума от нагнетающей тишины, которую ненавидел большего всего на свете, Ямада шастал всю ночь по улицам города, изучая силуэты построек и читая книжки под светом мобильника. Особенно под музыку в наушниках это дарило непередаваемый кайф. Друзей он почти не имел, потому что не разговаривал, а все одноклассники шугались от него, как от молчаливого пугала. Muta persona. И вечный дискомфорт. Часы с неоновым циферблатом пропищали ровно полночь. Хизаши посмотрел в окно и зевнул — самое время достать из холодильника Колу, надеть наушники и свалить гулять. Если бы его видели одноклассники, то обозвали романтичным мудаком, но он никогда не обижался на них, только пуще улыбался, потому что считал улыбку лучшим «орудием» против масс. Ямада подхватил книжку и направился в библиотеку: мама расстраивалась, когда вещи лежали не на своих местах. Его уши уловили в тишине треск, Хизаши встал, как вкопанный: он ведь только что выключил радиоприёмник! Кажется, шум доносился из библиотеки… Там была выкручена лампочка, потому что она почти всегда лопалась от перенапряжения, мама оправдывалась старыми проводами. Хизаши щёлкнул выключателем в коридоре — не сработало, он вздохнул: на ночь снова вырубили свет. И в каком нормальном городе так делают? Нашарив в кармане телефон-раскладушку, Ямада направил экранный свет на бабушкину комнату, в ней всё было спокойно, книги лежали на своих местах, треск прекратился. Наверное, какая-нибудь из полок прогнулась под тяжестью книг, вот и разыгралось воображение! Да, Хизаши слышал даже такие вещи, и во время учёбы это мешало спать. Он направил свет на стеллажи с книгами, просматривая полки, и на удивление быстро нашёл нужную. В комнате снова послышался тихий треск, Ямада вздрогнул и прислушался: звук шёл от шкафов позади, и напоминал, скорее, прикосновение пальцев к включенному кинескопу. Хизаши медленно развернулся и посветил на завалы около пустующих книжных шкафов. Комната была большой, но не сказать, что пыльной: мама убиралась здесь и Ямаду-младшего тоже заставляла. В противоположном углу что-то зашуршало и стихло, когда молниеносный свет телефона остановился на источнике звука: со старого телевизора слезло покрывало, Хизаши выдохнул и беззвучно засмеялся, подняв шаловливую ткань с пола. Звенящая тишина давила на уши. Ямада задумчиво посмотрел на телевизор, и что-то ему показалось в нём странным. Как давно мама прилепила к кинескопу этот жуткий постер с чьим-то изувеченным лицом? Из телевизора снова раздался треск, и он вспыхнул. Ямада застыл, выронив телефон. На экране стояла его покойная бабушка, изображение шло рябью и помехами, звук отсутствовал, лишь треск с появившимся писком наседали на слух. Бабушка стояла в этой же комнате и качала его новорожденного. Хизаши поёжился и огляделся в поисках видика, но, не обнаружив, почувствовал, как на руках проступает холодный пот. По комнате кто-то кружил, и Ямада это слышал по вибрациям звуковых волн. Он был не из тех, кто боялся темноты или тесных помещений, а вот беспричинные звуки, источников которых Хизаши не мог обнаружить, пугали до чёртиков. Перед глазами в такие моменты возникали какие-то жуткие картинки с тварями из кошмаров и ужастиков, полупрозрачные, иссиня-тёмные сущности, похожие на людей, но с белёсыми глазами, чем-то напоминали призраков из компьютерной игры Симс 3. Хизаши нервно усмехнулся, когда краем глаза выхватил мелькнувшую у двери фигуру. Это была его бабушка, и он чувствовал шкурой, что скоро отправится к ней, если не даст дёру. Самым сложным было открыть двери — сначала из комнаты, потом из квартиры, а после ещё и закрыть их дрожащими руками, чуть не роняя ключи и телефон на пол. Каждый раз, перед приходом «бабушки», он чувствовал, как кожа покрывается ледяной испариной и мурашками от телевизионного треска в ушах. Он не мог понять, почему она так ненавидела его при жизни, хотя мама, которая не знала о видениях, всегда твердила обратное. Он и впрямь хотел оказаться сумасшедшим, лишь бы это оказалось неправдой, но слишком хорошо Хизаши доверял слуху, который улавливал все эти призрачные колебания. Они были близко. И они жаждали добраться до него. Он думал, что оторвётся от твари в образе бабушки на улице, но на этот раз треск приближался к нему и там. Силуэты чертовски быстро передвигались, и Ямада бежал, как мог, на всех скоростях, и благодарил отца за то, что тот гонял его по тренировкам, иначе давно бы ему лежать в могиле с призрачными тварями и их разложившимися трупами. По крайней мере, он так представлял «приз» за нерасторопность, и не думал о том, что это могли быть ещё цветочки. Плохо, что они жили на девятом этаже в здании, где лифт не работал уже полгода, потому что бег по лестнице растрачивал силы ещё в начале. Через каждые пять шагов он оборачивался, но слышал лишь приближающийся треск. Воздух в лёгких заканчивался, впереди начинались старые постройки. Хизаши перевёл дух, вскочил на одну из них и побежал по крышам, пытаясь оторваться от нагоняющей твари. Он уже чувствовал, как вибрации, идущие от неё, дышат в спину. В этом городе маленьких домишек, как грибов, было настроено, что всегда играло на руку Ямаде. Городская обстановка, прыжки с крыши на крышу, бакалейные лавки, скейтбордисты, орущие «Съеби с дороги, олень!», — всё это полюбилось ему больше, чем лесные трущобы и пляжные джунгли, куда периодически они с матерью летали «на отдых». Ему бы сейчас отдых точно не помешал. Вдали от тварей, преследующих его с пяти лет. Сначала они приходили раз в год, затем раз в полгода, потом вовсе зачастили раз в месяц, а сейчас это уже был второй за неделю. Хизаши забыл, что такое нормальная жизнь, потому что вечно боялся, но не за себя, а за маму, которая могла не вовремя оказаться дома. Слава богу, такого ещё ни разу не случалось. Пока что. Однажды он написал матери про свои видения и даже нарисовал их, но она улыбнулась и ответила, что ему приснился страшный сон. Ямада верил словам мамы. До поры до времени. В какой раз обернувшись и прислушавшись, нет ли больше преследования, Хизаши не заметил лежащего на крыше человека, запнулся и свалился на него, тяжело дыша от нехватки воздуха. Парень с чёрными, словно тьма, волосами устало взглянул на него и спихнул с себя, распластавшись на бетонном полу. В ушах всё ещё дико трещало, и он чувствовал, как звуковая вибрация становится всё сильнее, ударяя в барабанные перепонки. Хизаши вскочил и умоляюще посмотрел на черноволосого, подавая руку. Тот даже мускулом не повёл. Тогда Ямада обошёл его и подхватил под руки, заставляя подняться. Парень вздохнул, промолчав. Хизаши поставил пальцами крест на рту, а затем указал на уши и призрака, впрочем, он не надеялся, что его поймут, просто взял черноволосого за руку и потащил к краю крыши. Тот упёрся. Ямада с трудом мог различить в ней силуэт злобной «старушки», а вот уставший незнакомец каким-то образом уловил её движения и неспешно стянул с головы забавные ярко-жёлтые очки, отдалённо напоминавшие моду девяностых. Чудовищная тёмная тварь почти настигла их, открывая рот, чтобы высосать души или плоть, но вдруг остановилась в нескольких метрах. Хизаши сделал шаг к черноволосому бродяге, но тот вытянул руку. — Стой. Он не понял, кому это адресовано, но на всякий случай остановился. На глазах Ямады тёмное существо распалось на кусочки-паззлы, напоминающие разрушающегося персонажа в игре. Они превращались в ослепительно-белые квадратики и бледнели во тьме, исчезая. Фигура «бабушки» стояла, как вкопанная, пока парень не снял очки и не отвёл глаза. На том месте больше никого не было, Хизаши перестал слышать давящий на уши треск, восхищённо глядя на незнакомца. У того были мешки под глазами, выглядел он ужасно уставшим, но всё равно показался Ямаде приятным. А ещё его умопомрачительные глаза запомнила бы любая тварь и не совалась долгое время в город! Но Хизаши почему-то не спешил убегать. К тому же, он был благодарен незнакомцу за спасение и улыбался. Жаль, что молча, так бы отпустил в его адрес миллионы «спасибо». — Не стоит, — незнакомец будто прочитал его мысли. — Шота Айзава. Не очень приятная встреча, я как раз собирался вздремнуть. Хизаши беззвучно рассмеялся и пожал руку новому знакомому. Ему показалось, что Айзава был вовсе не раздражён, он мог даже поклясться, будто видел, как Шота едва заметно улыбнулся. Жаль, ночное зрение было ему не подвластно, а вот новый приятель, похоже, обладал такой способностью. Ямада достал телефон, написал в заметках своё имя и показал Айзаве. — Музыкант, что ли? Ямада покачал головой и улыбнулся. Да, он освоил пару инструментов — бас-гитару и синтезатор, но ему хотелось петь, говорить стоящие слова народу, такие, чтоб задевали их души, выворачивая наизнанку нутро. Пока он держал все красивые слова в себе. Если бы только связки позволили… «Что у тебя за способность, Шота? Ты напомнил мне ластик, когда уничтожил тварину, ха-ха», — написал Хизаши в мобильнике. Они уже спустились с крыши и шли по узенькому тротуару, рассматривая огромные баннеры, подсвеченные маленькими прожекторами. Лучше бы столько фонарей ставили, сколько рекламы! Об этом уже подумал Айзава, поправив шарф с бинтами и думая, что ответить. Не любил он разглашаться о своих способностях каждому встречному — могли так и в психушку упечь! Хотя лучше бы психушка, чем это. — Почти угадал, я стираю тёмные души. Страж, — неохотно признался Шота. Ямада вновь рассмеялся. У него была ослепительная улыбка, больше похожая на улыбку голливудских звёзд, а ещё Хизаши всегда зачёсывал волосы на манер дерзких американцев. Айзава же, судя по всему, не расчёсывал свои около двух недель. Волосы доросли ему до плеч да так и застряли в кудрявых колтунах. Это казалось Ямаде одновременно жутким и милым, потому что сам он расчёсывался по два раза в день, используя тонны геля. «Тогда я буду называть тебя Стёркой, ха-ха)))». Айзава вздохнул. Этот парень напоминал аляпистое пятно на фоне серой ткани, ну или какой-нибудь яркий рисунок, вроде единорога с радужными крыльями и копытами. Похоже, немота его ничуть не останавливала от дружелюбия и болтовни. Шота не любил пустые разговоры, но и слушать ему не сильно хотелось, поэтому Хизаши был для него подарком судьбы в отличие от Эми, у которой не закрывался рот. Ямада похлопал его по плечу и вновь показал телефон. «Что теперь будем делать? Если честно, я чуть в штаны не наделал, когда бабуля гналась за мной! Хд У тебя есть друзья вообще?» — Только команда болтунов, мешающих спать по ночам. «Значит, есть! Это здорово.))) Кстати, а куда мы идём? Мне с тобой обязательно?». — Как хочешь. Следующее время они шли в молчании. Шота наслаждался тишиной, а Хизаши, наоборот, прислушивался к ночным звукам, чтобы, в случае чего, предупредить нового приятеля об опасности. Пока он чувствовал только стрекотание кузнечиков. Да, именно чувствовал, а не слышал, потому что все вибрации волн он пропускал через себя и даже мог ими немного управлять, если это были не тяжёлые громкие звуки, вроде ракетного взлёта или лая собаки, а птичье чириканье, жужжание крыльев шмеля, шуршание радиоприёмника. В одном из подвальных окошек он услышал тихое мурлыканье, ласкающее уши, и мысленно перенаправил вибрирующие волны на Айзаву. — Я не буду отвлекаться на бездомных котят, даже если захочу их погладить. Его голос был севшим, словно телефонная батарейка, и оттого сиплым. Изредка Ямада улавливал поток мыслей Шоты, но тот тут же обрывался. Вибрации мыслей были не подвластны ему, потому что слишком уж тонкой являлась их нить, но если и попадал на них, то старался ухватиться изо всех сил, чтобы узнать, о чём думают другие. Они с Айзавой остановились перед полуразрушенным храмом, лестница в котором уводила и вверх, и вниз, в кромешную тьму и тишь. Хизаши поёжился и вопросительно посмотрел на черноволосого, который, ни слова не говоря, направился вниз по лестнице, где проход напоминал больше подвальное помещение. — Когда-то это была Академия Стражей, но после totentanz от неё остались одни руины, здание недоступно взглядам граждан без способностей, — Шота вздохнул, осторожно шагая по ступенькам и опираясь пальцами о стену; говорил он так, будто Ямада знал, что всё это значит. — Дай мне руку. Впереди небольшой провал, ты его не увидишь. Ямада с опаской покосился в темноту и протянул руку Айзаве. У того оказалась тёплая и мягкая ладонь, словно подушечки на лапках у кошки, и вообще сам Шота чем-то напоминал взъерошенного, вечно уставшего котёнка с чёрными глазами и «шерстью». Он совсем не походил на какого-то стража, который мог убить одним взглядом душу, внешне выглядел щуплым, и Ямаде даже показалось, что ему самому требовалась помощь. Из глубины полуразрушенного «подвала» донеслись тихие колебания голосов, и Хизаши мгновенно навострил уши, сжимая крепче ладонь Айзавы. — Расслабься. Простая болтовня. Девчонки никогда не затыкаются, а Кен их слушает часами. Ямада кивнул и улыбнулся, но не знал, заметил ли это Шота в кромешной тьме, потому что реакции от него никакой не последовало. Он осторожно провёл Ямаду мимо обвала и отпустил руку только тогда, когда они приблизились к помещению, из которого доносились голоса. Теперь Хизаши отчётливо слышал, о чём разговаривали приятели Айзавы, и даже успокоился, желая поскорее познакомиться. Трое ребят, сидящих у большого фонаря, были почти одного возраста с ними. — Это Хизаши, и он молчаливый страж. Высокий мускулистый парень с мертвецки бледной кожей представился Кеном и назвал имена других, Ямада попытался запомнить всех, но очертания их лиц едва ли мог выхватить даже в свете фонаря, почему-то они показались ему расплывчатыми. Хизаши устроился на свободном месте, Айзава же лёг в дальнем углу, подложив под голову руки, похоже, ему вообще не хотелось участвовать в разговоре. Девчонка с ярко-зелёными волосами по имени Эми спросила: — Эй, Шота, почему ты опоздал на собрание? Мы же договорились, что теперь не будем выходить против душ в одиночку! — Я уже сказал, что не собираюсь работать в команде. Это привлечёт лишнее внимание. — Да хорош тебе наседать на Шоту, Эми! — поднял руки Кен. — Лучше давайте узнаем, что умеет наш новый приятель. Все покосились на Хизаши, который прислушивался к разговору, но больше внимания уделял помещению, вглядываясь в каждый уголок. Периодически он слышал, как где-то в глубине «подвала» капала вода, сверху задувал ветер, из-за чего было прохладно, кирпичные стены не пропускали тепла, Ямада чувствовал, что наверху стало неспокойно. В такие моменты у него обычно начинало ломить голову. Хизаши, как при встрече с Шотой, поставил крест на рту и показал на уши, мысленно направив звуковые волны разбивающихся о кафельный пол капель на собеседников. Кен застыл, прислушиваясь, Эми, не обращая внимания, продолжала приставать к Айзаве с глупыми вопросами о женитьбе, девочка в обтягивающем костюме по имени Немури, кажется, присматривалась к внешности Хизаши. — Ты, вроде, можешь управлять звуком, — Ишияма приложил руку к подбородку и прищурился. — Шота, у тебя есть какие-нибудь догадки? Айзава, атакуемый со всех сторон Эми, устало вздохнул и потёр переносицу. Эта девчонка напрягала больше, чем тёмные души, пытающиеся его сожрать. Он проигнорировал её очередную шутку о замужестве, закрывшись шарфом. — Ну почему все вопросы о новичках всегда летят ко мне? — Просто выскажи предположения, — Немури со скучающим видом стегнула хлыстом муху. — Этому красавчику только в телеведущие, если заговорит! Хизаши рассмеялся, ему нравилась эта компания, Кен, Шота, Немури и Эми совсем не походили на одноклассников, отпускавших злобные шутки о немоте в его сторону. Несмотря на то, что он был отличником, другие не спешили просить списать. Может, боялись. Чёрт знает! Ямада порой не понимал самого себя, не то что их. Расслабившись, он практически перестал прислушиваться к шумам извне. — Умерь пыл, Немури. Я его сюда не для твоей забавы привёл, — нахмурился Айзава. — Думаю, способность Хизаши немного иного типа, но немота блокирует её, из-за чего развился побочный эффект — хороший слух. В такие моменты Хизаши терпеть не мог молчание, потому что ему отчаянно хотелось поговорить о себе и других. Вдруг металлический скрежет пронзил уши, жёсткие вибрации прошили тело, Ямада выронил телефон и закрыл голову руками, другие тоже взволновались. Звук напоминал проходящийся по школьной доске железный ножик, отчего у Хизаши по коже пробежали мурашки. Сверху повеяло ледяным холодом, помещение превратилось в гробницу, ребята почувствовали запах мертвечины. Фонарик, спасающий от темноты, мигнул и погас. — Замечательная новость, Шота, мы умрём с тобой в один день! — Эми нервно хохотнула, но никто не оценил её шутку. Скрежет прекратился, Хизаши слышал лишь звук приближающихся шагов и капания воды. Жить в постоянном напряжении вошло в привычку, поэтому каждое шуршание или потрескивание напрягало его слух. Ребята вскочили с мест, Ямада видел во тьме только бледное лицо Кена, выражавшее абсолютное спокойствие, едва ли Хизаши мог прочитать волнение и страх в этом «покерфейсе». Он ошалело водил глазами по помещению, пытаясь выхватить хотя бы силуэт Айзавы, но всюду натыкался только на давящую темноту. Ему даже не удалось понять, в какой стороне находился Шота, потому что скрежет на мгновение оглушил. Кто-то явно знал о стражах, но Хизаши не мог понять, откуда. С лестницы донёсся девичий хохот с ноткой безумства, и Кен неуверенно шагнул в пустоту коридора, чтобы в случае чего оградить девчонок от нападения. Ямада был не уверен, что они до такой степени слабые, особенно Немури, которая постоянно крутила в руках внушающий хлыст из нескольких металлических шнуров. А что, если это тёмная душа?.. Хохот и шаги прекратились. — Если это существо настолько глупое, что решило сунуться в бывшую академию стражей, где ловушки ещё не вышли из строя, то мы прикончим его в два счёта! — прошептала где-то у входа Немури. Ямада всё прислушивался, потому что чувствовал, как тварь приближается к ним. Пусть он и не имел способности различать «тёмные» и «светлые» звуковые волны, но нутро подсказывало, что лучше бы они куда-нибудь спрятались и не разговаривали. Похоже, Айзава именно так и сделал, от него не было ни слуху ни духу, и Хизаши не хотелось, чтобы нового приятеля сожрала тёмная душа. Ямада потерялся в пространстве, не мог разобрать, кто где стоит, и вычислял объекты только по источникам звуков. Его слуховая система напоминала жанр глитч в музыке, до ушей осколками доходил шёпот, звон стёкол, далёкие разговоры ночных прохожих, шум изредка проезжающих автомобилей, хлопанье крыльев бабочки — всё то, что адекватный человек никогда в жизни не услышал бы в подполье. Порой от переизбытка звуковых вибраций сводило уши, особенно днём, в самое шумное время суток, а после школы у него постоянно гудела голова, но Хизаши не жаловался — он привык жить в мире перемежающихся звуков, это напоминало какую-то особую мелодичную композицию, на любителя — обычному человеку она была не под силу, сразу бы кровь из ушей пошла от ультра-высоких частот. Существо «бесшумно» проскользнуло в помещение и закружило где-то рядом с Ямадой, но было так темно, что он ничего не мог разобрать, а его приятели терялись, натыкаясь друг на друга. Наверное, им не хватало опыта, ведь это были совсем юные стражи. Только как они оказались в этой глуши без преподавателей? Рядом раздался крик Немури, кто-то приземлился на ноги (судя по звуку, с потолка). — Опять недооцениваешь противников, Каяма? Хизаши чуть не подскочил от неожиданности — это был голос Айзавы, во тьме его глаза светились жутким кроваво-красным светом, а волосы на голове шевелились, словно у подводной ведьмы. Прижимая к себе худую девчонку с коротеньким хвостиком на голове и стягивая её тельце тугими бинтами, он укоризненно смотрел на Немури, пытавшуюся остановить кровь на ноге. — Акане?.. — Кен застыл, и Хизаши впервые увидел на его лице замешательство. — Что ты здесь делаешь? Что с Немури? — Я ничего не делала с ней! За мной гналась тёмная душа, но академические ловушки сработали и дали ей перца! — возмущённо пропищала девчонка. — Да отпусти же меня, Шота! Я просто подумала, что здесь сидят ночные хулиганы! — Ты, как всегда, злоупотребляешь жестокостью, — заключил Айзава, и огонь в его глазах погас, он отпихнул Акане в сторону. Фонарик, стоявший посреди помещения, вновь замигал и включился, осветив перепуганные и напряжённые лица ребят: они явно не ожидали такой «встречи», но Ямада не мог понять, кем им приходится эта девчонка, потому что ему она показалась ненадёжной, в её сощуренных глазах затаился хищный блеск. Выглядела Акане как типичная яндере, у которой, возможно, наблюдалось несколько каких-нибудь психических расстройств. — Я думала, тебя сожрали ещё при totentanz, — удивлённо сказала Эми. — Не стоит тебе такие вещи говорить, сестрёнка, — Акане странно улыбнулась, и фонарик мигнул, угрожая вновь погаснуть. — Вы уже и новичком успели обзавестись? Миленький. Ямада сощурился — они на полном серьёзе верили этой девчонке? С ней определённо что-то было не так, он чувствовал по сердцебиению, что она безбожно врёт. Если он скажет это сейчас, то, наверняка, им всем придёт каюк. Они с Айзавой встретились взглядами, и тот тихонько кивнул, не многозначно поправляя очки на голове — тоже не доверял старой знакомой. — Да ладно вам, ребят! Нужно радоваться, что Акане выжила! Она теперь с нами, а значит, наша команда крепче и сильнее, — примирительно сказал Кен. — Я уже сказал, что не стану работать в команде, у которой даже нет опыта в реальных сражениях! — кажется, Шота начинал злиться, в его голосе проскакивали острые льдинки. — Акане, не делай глупостей хоть на этот раз. Его глаза угрожающе сверкнули во тьме красным, девчонка удивлённо вскинула брови и рассмеялась. Что за спектакль она здесь разыгрывала? И кем на самом деле являлась? Ямаду пробирали мурашки от одного кинжала, который она прятала у себя в кармане. Если бы не отказавшийся работать в команде Айзава, он ни за что бы не ушёл от новых приятелей, чтобы предупредить их вовремя об опасности. Они выбрались на поверхность, осторожно обойдя руины, оставшиеся от Академии Стражей. Повсюду валялись раздробленные кирпичи и кафельная плитка, на этажах были выбиты стёкла, а помещения пустовали. Хизаши пригляделся и понял, что здание разрушили относительно недавно — слишком уж новым казался ремонт в комнатах для нескольких лет. Айзава вопросительно посмотрел на него, запрыгнув на полуразрушенную стену и размотав бинты, словно паутину. В ночи он действительно напоминал большого лохматого чёрного паука, разве что с четырьмя конечностями. Ямада же, как всегда, вырядился во всё яркое, как белая ворона, порой ему казалось, что своим стилем он притягивает не только неприятных личностей, но и сами неприятности, хотя рассчитывал на хорошее. Хизаши с надеждой посмотрел в ответ. — Я привык действовать в одиночку. Шаг вперёд. Ямада отчаянно не хотел уходить, потому что Айзаве когда-нибудь могла пригодиться его помощь, и в этот момент она будет нужнее, чем Кену, Эми и Немури, которые выглядели очень дружной компанией. К тому же, он был благодарен Шоте за спасение от «бабушки», которая мучила его уже несколько лет. С Шотой он не чувствовал себя… отбросом и «не-таким-как-все», может, просто из-за того, что Айзаве нравилось его молчание, и тот не считал это досадной помехой в общении, умственной отсталостью или пугающим недостатком. Шота вздохнул. — У тебя есть дом? Хизаши просиял и кивнул. — С тебя еда и кровать. Я не спал нормально два дня. К тому времени, как они подошли к многоэтажке, в которой жил Хизаши, в небе начало светать. Заря окрасила небо в жёлто-оранжевые, словно осенние листья, краски, первые лучики солнца едва дотягивались до макушек зданий. За весь путь Шота не проронил ни слова, наверное, если бы он был такой же немой, как Ямада, то это не доставляло ему дискомфорта, а вот Хизаши отчаянно хотелось поговорить, но он не мог постоянно писать в заметках, у телефона так быстрее заканчивался заряд, пальцы и глаза уставали искать нужную букву на кнопке. Вот бы мама с отцом купили новую сенсорную модель! Тогда бы не пришлось париться с раскладушкой. Из головы всё не выходил хищный взгляд Акане и злобные белёсые глазки мнимой бабушки. Такое и в кошмаре не приснится! Поднимаясь по лестнице, Ямада прислушивался к каждому звуку, останавливаясь, если шум становился совсем уж подозрительным. Скорее всего, молодые соседи просто собирались на работу. — Если хочешь, можешь отправиться в Токио с Кеном, Эми и Немури. Там осталась единственная не уничтоженная душами Академия Стражей. Тебе помогут освоить способность, — сказал Айзава, словно прочитав его мысли, когда они сидели в комнате и уплетали бутерброды с сыром и колбасой. — Мне всё равно, как ты поступишь. Хизаши перестал жевать и уставился на Шоту так, будто тот только что обозвал его обидным прозвищем. Рядом с черноглазым он чувствовал себя в безопасности, к тому же, был перед ним в долгу. Ему не хотелось упускать первого нормального приятеля. — Я овладел способностью ещё до того, как меня отправили в Академию. Мне нет смысла ходить по уже протоптанным дорожкам, а вот тебе есть чему поучиться. Оба продолжили завтракать, не глядя друг на друга, но Ямада точно знал, что не отстанет от Айзавы, пока, как минимум, не спасёт его от какой-нибудь злобной душонки. В уши снова ударил неприятный электрический треск, и Хизаши чуть не подавился бутербродом. Это уже точно была не бабушка, потому что Шота тоже слышал странный звук.