Traum

Юнги с трудом выползает из автомобиля, отмахивается от помощи подбежавшего охранника и проходит в дом. Омега обессиленным опускается в ближайшее кресло и, отказавшись от обеда, просит воды с лимоном. — Ты сегодня рано, — в комнату проходит перепачканный в краске Тэхён и тоже просит себе воды. — Что ты опять творишь? — устало спрашивает его Юнги, игнорируя замечание. — Сегодня я проснулся с мыслью стать художником, — закатывает глаза младший. — После двух часов в саду, где я пытался нарисовать долбанную розу, вместо которой у меня получался разрезанный напополам арбуз, я понял… — Что художником тебе не стать, — слабо улыбается ему Юнги. — Что мир потеряет такого художника, как я, — поправляет его брат. — Ты неисправим, — вздыхает Юнги. — Каждое твоё утро — это поиски себя. Что ты там ещё не пробовал? Ты был танцором, занимался гончарным ремеслом, был поваром, фотографом, моделью Бантан Сикретс… — А столько всего ещё надо попробовать, — театрально вздыхает Тэхён и падает на диван. — Лучше бы, младший господин, вы помогли мне на кухне, чем размазывать краску по террасе, — Джи, эконом семьи Мин и бета, который занимается воспитанием Тэхёна последние пару лет, передаёт ему воду. — Ну не начинай, — ноет омега. — Нормально же разговаривали, общались, ты вечно всё портишь. — Моя обязанность — учить вас не только языкам, этикету и поведению, но и домоуправлению и хозяйству… — Я слышу только блаблабла, — перебивает его Тэхён. — Вы очень невоспитанны, молодой человек, а я несу ответственность за ваше воспитание! — не сдаётся бета. — Да ну, зачем мне ваше домохозяйство! — вскипает Тэхён. — Почему я в сотый раз должен объяснять, что свяжу свою жизнь с самым крутым и богатым альфой Траума, у меня будет десяток прислуг, лучшие повара! Мне не надо ничего уметь! Моё призвание — это просто быть! Мой альфа будет носить меня на руках, а каждое утро целовать мои руки за то, что я ему такой красивый достался, а домохозяйство оставьте себе. — Невозможный ребёнок, — осуждающе смотрит на него Джи. — Кто знает, как завтра жизнь сложится. Уметь что-то помимо того, что нежиться в кроватке, никому не помешает. — Я опять слышу блаблабла, — всматривается в потолок Тэхён. — Уважай старших, — наконец-то встревает Юнги. — Да уважаю я его и люблю, — показывает язык идущему в сторону кухни мужчине Тэхён. — Но он зануда страшная. Так в чём дело, почему ты дома в обед и выглядишь неважно? — Мне стало плохо, — расстёгивает пуговицы на рубашке Юнги. — Мне и сейчас нехорошо. — Плохо? — обеспокоенно переспрашивает младший. — Да, притом очень сильно. Мы закончили физическую подготовку и только приехали на стрельбище, как я грохнулся в обморок. Хорошо, дядя Рэм был рядом. Я очнулся уже в комнатке командира. — Ты себя убиваешь, перерабатываешь, а отцу плевать, — укоризненно качает головой Тэхён. — Нет, я, наверное, просто плохо спал и не позавтракал нормально, всё в порядке, — отмахивается Юнги. — Нихрена не в порядке! — опять переходит на крик Тэхён. — То дерьмо, которое ты пьёшь, сплошная химия! А ещё ты пашешь, как альфа, но ты, блять, не альфа, твой организм такой нагрузки не выдерживает. — Ну вот, я сегодня пораньше вернулся, отосплюсь и завтра буду, как огурчик, — пытается оправдаться Мин. — Юнги, пожалуйста, перестань, — просит Тэхён. — Ты можешь обманывать себя, но меня не надо. Я поговорю с этим уродом сегодня вечером, пусть только приедет. — Он твой отец, — отрезает его Юнги. — И? — выгибает бровь младший. — Ты его сын, но ему похуй, что ты не выдерживаешь, так же ему было похуй на папу, а вместо меня он вообще какого-то прошмандовку с собой тащит, прикрываясь тирадами о моей безопасности. А знаешь почему? Потому что думает о своей заднице, потому что боится, что я выкину что-то или плюну на его приказы. Я, может, и дива, но я не идиот, — фыркает Тэхён. — Сегодня я устрою ему «весёлую» ночку. Ты и твоё здоровье важнее всего, так и должно быть в настоящих семьях, а не этот цирк, в котором мы живём. — Ты даже рот не откроешь, — угрюмо отвечает ему Юнги. — Это был мой выбор, я его сделал, и за последствия мне отвечать. Парни отвлекаются на шум со двора, и через пару минут в комнату входит Минджу. Омега, которого отец буквально выкупил у его родителей, кивает им и тоже проходит к диванам, попросив себе лимонада. Минджу — хрупкого телосложения омега, одного возраста с Тэхёном. У него светлые от рождения, но также искусственно выбеленные позже роскошные волосы, доходящие ему почти что до плеч. Словно красивой фигуры и волос было мало, Бог наградил Минджу идеальной формой лица, пухлыми губами и бездонными глазами цвета мёда. — И как? Куда мой дорогой папочка тебя сегодня возил? — не может скрыть раздражение в голосе Тэхён. — В столько мест, что я уже не вспомню, — вздыхает Минджу и принимает бокал с лимонадом из рук прислуги. — Ну, сперва я торчал в школе, — лениво тянет омега. — А помимо этого были уроки этикета, шопинг для завтрашней презентации в центре, и вот вечером надо идти на открытие новой клиники. — Я смотрю, ты влился. Шопинг, гулянки, — шипит младший Мин. — Стараюсь соответствовать, отец столько вложил в меня… — Он тебе не отец! — срывается Тэхён, а Юнги просит брата не беситься. — Я ведь не на домашнем обучении, как некоторые, мне надо хорошо выглядеть, — бурчит Минджу. — Ты можешь хоть весь день в пижаме проходить, как, в принципе, и ходишь, — он презрительным взглядом осматривает заляпанную краской одежду омеги. — Минджу, иди к себе, — холодно говорит Юнги, и тот, нехотя поднявшись, идёт к лестницам. — А ты, — обращается Мин к брату. — Перестань срываться на него, он делает то, что от него требуют. Тэхён виновато опускает взгляд, но ругаться у себя под носом не перестаёт. Юнги, кое-как поднявшись, тоже идёт к себе. Пусть время только послеобеденное, но если он не ляжет прямо сейчас, то сидя заснёт. Юнги ненавидит себя, ненавидит за то, что слаб, что не родился альфой, что приходится сжимать зубы и терпеть эту боль, что столько он тренируется, но такой же худой, а вместо мышц одна кожа, обтянувшая кости. Он валится спиной на мягкую постель и, уставившись в потолок, думает. Ему нельзя быть слабаком, игра уже идёт как тринадцать лет, и можно сказать, что только началась. Если он сломается, он мало того, что опозорится сам, так ещё уничтожит всё уважение к своей семье. Груз ответственности давит на плечи, не даёт о себе ни на секунду забыть. Он прикрывает веки, издав болезненный стон, поворачивается на отбитый на утренней тренировке бок и пытается заснуть хотя бы на час. Юнги всё равно так всю жизнь жить, чем раньше он примет это, тем лучше ему самому и всем окружающим.

***

Чимин, собрав ноги под себя, сидит за круглым столом в гостиной и наслаждается поздним завтраком. В одиночестве. Омега расстроился, не обнаружив после сна братьев, а ещё больше он расстроился, когда спросил у охранника у входной двери, где они, а тот сказал, что все уехали в офис. Значит, Намджун тоже. Чимин обиженный пошёл завтракать, и ничего, что обида не мешает ему густо намазывать джемом уже третий тост. После завтрака омега слоняется по квартире, полтора часа с разинутым ртом смотрит канал мод и, услышав шум в коридоре, отбрасывает пульт, и сразу бежит туда. Он чуть не спотыкается об порог, и увидев Намджуна, сразу опускает взгляд и заливается краской. Все трое альф это замечают, Чонгук не реагирует, пройдя мимо, целует омегу в макушку и идёт в гостиную. Хосок проходит за братом, и только Намджун как стоял у двери с руками в карманах брюк, так и стоит. На альфе синий, идеально на нём сидящий костюм-двойка, белоснежная рубашка, расстёгнутая на две пуговицы на груди, из нагрудного кармана виднеется правильно сложенный белый платок, платиновые волосы тщательно зачёсаны назад. Он выглядит так, что ни одна модель, за которыми Чимин наблюдал весь прошедший час, рядом с ним не стоит. У омеги от альфы дыхание спирает, и мальчик не знает, куда деть глаза, лишь бы перестать пытаться его разглядывать. Намджун начинает приближаться, а Чимин уменьшаться, мечтает в пылинку превратиться. — Как спал? — хрипловатый голос в кровь проникает, по Чимину табун мурашек проносится. — Хор… хорошо, — с трудом отлепляет язык от нёба омега. — Я рад, — улыбается Намджун. Чимин так думает во всяком случае, он глаз не поднимает. Омега чувствует зарывшуюся в волосы руку, инстинктивно за ней тянется, но альфа, взлохматив его волосы, проходит в гостиную. Оставляет Чимина соскребать себя со стен в одиночестве. В гостиную омега уже не идёт, он проходит на кухню и решает отсидеться там, пока Намджун не уйдёт. Чимин понимает, что не способен контролировать себя рядом с ним, а заливаться опять краской и позориться — нет никакого желания. Он делает себе какао, включает телевизор и закрывает дверь.

***

— Как я уже и рассказал вам в офисе, основной доход у меня не с кокаина. Быть кокаиновым «лордом» мне и неинтересно. Мой основной источник дохода — оружие, но сейчас на рынке у меня появился конкурент. Вы его знаете, это Бобби Ди. Я пока не могу до него никак добраться, а доходы падают, — расположившись на диване, рассказывает Намджун. — Именно поэтому я даю вам шанс показать себя. — Я это всё прекрасно понял, — отвечает Чонгук. — Для начала я сделаю из Эрема перевалочный пункт. Потом мы будем покупать товар у изготовителей и продавать его перекупщикам, сбывающим кокаин в другие города. В конце концов, мир на Трауме и Виллейне не заканчивается, но именно так я доберусь и до них тоже. Я рад слышать, что ты поможешь с финансовой составляющей вопроса… — В долг, — не даёт ему договорить Намджун. — Конечно, — усмехается Чонгук. — Ты получишь обратно всё, что вложил, а ещё будешь получать свою долю, которая будет составлять двадцать процентов. — Тридцать пять, учитывая, что разворачиваешь ты свою деятельность на моей территории, — твёрдо говорит Ким. — Двадцать. — Я могу до утра спорить. — Тридцать пять, и мы вторые хозяева города, — ожидающе смотрит на него Чон. — Тридцать пять, и вы вторые, — соглашается Намджун. — Вы согласны сидеть в моём же офисе? — В любом случае, большей частью мы будем пропадать на перевалочном пункте, — говорит Чонгук. — Ночью мы смотрели карты и выбрали самое оптимальное по нашим соображениям место в городе. Я рад, что у тебя там уже есть действующий причал, значит, на инфраструктуру у меня уйдёт минимум времени. Хосок будет ответственным за переправку кокаина. Ни один наркоделец Эрема, Траума и, будь уверен, Виллейна не сможет без нашего разрешения вывозить кокаин за пределы своих городов. А ты будешь получать тридцати пяти процентный налог с каждой партии наркотиков. — Меня и восхищает, и смешит твоя напористость и уверенность в своих силах, — пристально смотрит на Чона Намджун. — Ты очень амбициозный, и я надеюсь, ты такой же трудолюбивый и расчётливый. — Можешь не сомневаться, — кривит губы Чонгук. — Уж ты-то должен меня понимать. Ты выживал ради брата, достиг всего этого только потому, что у тебя было ради чего и кого. Я выживаю ради мести, я их уничтожу, и если ради этого мне придётся не есть и не спать — я готов. — Хорошо, а теперь давайте решим вопрос с Мичи, — меняет тему Ким. — С Чимином, — исправляет его Хосок. — Он получал хоть какое-то образование в Ребелионе? — Я бы не назвал это образованием, — ерошит свои волосы Чонгук. — Тем более. Чимин пойдёт в школу. В Эреме отличная система образования, — говорит он и подзывает охранника. Чимин допивает какао, когда за ним приходят. Он чувствует себя глупцом и трусишкой, который из-за детской влюблённости готов зарыться в любую нору, лишь бы не встречаться лицом к лицу с объектом воздыхания. Он, кое-как собравшись духом, выходит из кухни. Ещё пару секунд омега стоит перед дверями в гостиную и набирает в лёгкие побольше кислорода. Чимин нарочно не смотрит в сторону дивана, где, перекинув ногу через ногу, сидит Намджун, а сразу идёт к Хосоку. С Чонгуком, несмотря на сильную привязанность и любовь, у омеги всегда был своеобразный барьер. Чон сам по характеру суховат, эмоции особо выражать не любит, а Чимин, напротив, слишком эмоционален, поэтому к старшему он идёт в самых экстренных ситуациях. С Хосоком попроще, Чимин может подолгу сидеть у него на коленях и по любому поводу — тот всегда приласкает и успокоит. — Тебе нужно походить по магазинам, купить себе всё необходимое, в первую очередь одежду. Я хочу, чтобы сегодня и завтра ты посвятил время этому, — говорит Намджун омеге, а тот продолжает притворяться, что ему очень интересны узоры на ковре на полу. Что угодно, лишь бы не смотреть на этого странно на него действующего и такого красивого альфу. — Я приставлю к тебе одного из своих помощников, и ты заодно и по центру прогуляешься, и покупки сделаешь. Надеюсь, твои братья не против. Оба альфы молчат. — Также мы запишем тебя в хорошую школу, и ты получишь пока хотя бы среднее образование. Чимин, — нежно зовёт омегу Намджун. — В чём дело? Ты не хочешь делать покупки и учиться? — Хочу, — бурчит омега, теребя рукав рубашки Хосока. — Почему тогда ты не смотришь на меня? Я тебя чем-то обидел? — обеспокоенно спрашивает альфа. — Нет, ты просто его смущаешь, — усмехается Чонгук. — Чимин не привык к чужим альфам в доме, так что так. — Ладно, — Намджун поднимается на ноги, с трудом давя в себе желание оттащить омегу от Хосока, который нежно поглаживает его спину. — Вы решайте свои наполеоновские планы, Чимин пусть едет за покупками, а у меня пара встреч. Встретимся за ужином.

Два года спустя. Эрем.

Чимину четырнадцать, он живёт в небольшой квартире, купленной братьями в самом центре Эрема, ходит в лучшую школу города и всё так же влюблён в Ким Намджуна. Чимин долго убеждал себя, что он просто восхищается кем-то красивым и сильным. Но по прошествии времени омега понимает, что это нечто большее, чем простое восхищение. Намджун с самого их первого вечера в Эреме полностью поглотил всё его внимание и вот уже третий год отпускать не хочет. Чимин очень не хотел съезжать с RM Plaza, где он с братьями прожил полгода в квартире, предоставленной Монстром. Но Чонгук и Хосок, как только немного поднялись, сразу начали искать жильё и будто бы нарочно выбрали самое дальнее от старой квартиры. На все вопросы Чимина, зачем им переезжать, Чонгук сухо отвечал, что никому должным быть не хочет, но Чимина не покидало смутное ощущение, что это всё сделано, чтобы быть подальше от Намджуна. Чимин правда так и не понимает, почему, несмотря на такие укрепившиеся теперь уже партнёрские связи, его братья продолжают держать дистанцию с Монстром, будто все трое видят эту стену между ними, только не омега. Чимин быстро влился в новую жизнь, сразу завёл себе друзей в школе и, благодаря прилежной учёбе, стал любимчиком учителей. Он из кожи вон лезет, все экзамены на отлично сдаёт, первый и в спорте, и в учёбе, и всё это ради того, что, когда Намджун спросит про успехи, Чимин скажет «отлично», и он потреплет его по голове. Пусть омегу этот жест и раздражает, заставляет чувствовать себя то ли собачкой, то ли ребёнком, но если это единственный момент, когда альфа так близок — Чимин потерпит. Чонгук и Хосок сами часто пропадают у Намджуна, а Чимину не разрешают. Один раз омега попросил шофёра по дороге из школы заехать в офис к альфе, потому что соскучился по нему, но не доехал. Братья вернули его с дороги и запретили самому выбирать маршрут. Чимин после этого случая неделю не разговаривал с ними. Он продолжает усердно учиться, больше сам никаких решений касательно Намджуна не принимает, с нетерпением ждёт своего дня рождения. Именно в день рождения омега купается во внимании Намджуна и сам становится центром его внимания. Но до этого дня ещё долго, так что приходится пока жить только мечтами.

***

Сегодня после уроков Чимин поехал в торговый центр за новой кожанкой, которую заприметил ещё пару дней назад. Одной курточкой дело не обошлось, в итоге омега потратил на шопинг четыре часа, потом напился там же вкусного латте и, только покидая торговый центр, заметил, что давно стемнело. Помимо многочисленной одежды и аксессуаров себе, Чимин также купил подарок Намджуну и своим братьям. Чонгука и Хосока, как и всегда, дома не оказывается. Чимин узнаёт у охранника, что братья уехали в другой город на переговоры, и решает воспользоваться моментом. Он набирает секретаря Намджуна и, представившись помощником Чонгука, узнаёт, что альфа у себя в квартире. Чимин достаёт со дна одного из пакетов небольшую коробочку с галстуком, который точно должен понравиться Намджуну, и, сказав охранникам, что идёт к однокласснику, спускается вниз. Чимин не выходит из подъезда первые несколько минут, а потом, пробираясь сквозь зелень, как какой-то воришка, обойдя двор, выходит на дорогу. Всю дорогу до RM Plaza омега нервничает, каждую секунду проверяет телефон и радуется, что братьям всё ещё не до него. Чимина, которого прекрасно знает вся охрана Монстра, сразу впускают в здание и сопровождают наверх до самой двери. Чимин не ждёт разрешения войти и, пролетев мимо открывшего дверь охранника, сразу бежит по коридору в сторону спальни. На счету каждая минута, и чем раньше омега увидит Намджуна и передаст подарок, тем быстрее он незаметно для братьев сможет вернуться домой. Чимин стучит два раза в дверь и сразу входит. Он видит блестящую от пота спину Монстра, длинные, стройные ноги, обнявшие его торс, и слышит прерывистые стоны, с каждым толчком будто бы эхом отдающиеся по комнате, оседающие в Чимине таким горьким на вкус абсолютно новым чувством — ревностью. Красивая коробочка вмиг соскальзывает с рук и падает на мягкий ковёр. Следом за ней, разбившись на сотню осколков прямо в груди, осыпается на пол и сердце Чимина.

Больно. Впервые в жизни так сильно.