Тот, чьё имя он назвал

Визг шин врезался в мозг раскалённым буром, сверлящим и без того болевшую голову. Кажется, на улице разыгралась нешуточная гроза, и он радовался… чему? Потом был удар, достаточно сильный, чтобы выбить его из сознания. Сквозь шум в ушах пробивались голоса, которые не были ему знакомы. — Он умирает! — Спокойно, кровопотеря остановлена, осталось лишь зашить и сделать переливание. Он выживет. — Тсунаде-сама, быстрее, мы вас ждали. — Расступитесь… О. Парню повезло. Жить будет. Затем не стало и голосов. Головная боль успокоилась. Он лежал в мареве безоблачного небытия, в полной темноте. Он не чувствовал собственного тела. «Что произошло?» — задал он вопрос в тёмную пустоту. Пустота напряглась, но не выдала ничего, кроме двух слов, которые он бы не смог забыть. Больше ничего пустота, которая была его памятью, не могла рассказать. Постепенно ему стало неудобно дышать. Он выплыл на тех же маревых облаках на поверхность, где ему пришлось открыть глаза — но только чтобы застонать и прищуриться. — Где я? Что произошло? — Ему ужасно хотелось пить, но, кажется, ему нужно было сказать ещё что-то. Очень важное, он должен был это вспомнить. Взгляд его наткнулся на женщину, сидевшую возле его постели. Он в больнице? Конечно он в больнице, с ним же что-то случилось, иначе почему его тело болит? — Где… Учиха Итачи? Женщина изменилась в лице. Он не знал, кто она, его зрение было слегка затуманено, и он не мог нормально разглядеть её, потому что каждый раз, когда он напрягал зрение, голова взрывалась новым витком оглушающей боли. Но, сообщив то, что вертелось на языке, ему стало полегче. Она же не забудет то, что он сказал? Ему так сложно удерживать в памяти эти слова, значение которых — просто имя. Но чьё? Он не знает. Он очень хочет спать. Женщина с изменившимся лицом встала и, кажется, что-то сделала с капельницей, которая была воткнута иглой в его руку. Странно, он думал, что это будет больно. Странно, он не понял, когда его сознание уплыло в марево и вернулось обратно. Было уже не так светло, а в палате снова была та женщина. — Очнулся? Голова болит? Так, смотри на ручку, не упускай её, — Ручка скользнула в одну сторону, потом в противоположную. Вверх, вниз… Голова закружилась, но он сжал челюсти, сглотнув горькую слюну. — Смотри на мои волосы… Да, умница, — женщина посветила ему фонариком в глаза, пока он разглядывал её волосы — длинные, светлые, но уже наполовину седые. — Голова кружится? Немудрено, у тебя лёгкое сотрясение. Воды хочешь? — Эта женщина налила ему воды в стакан и помогла выпить. Руки у него дрожали как у пропойцы. Ужасно. — Меня зовут Тсунаде Сенджу, я помогала тебя оперировать. Не бойся, я нейрохирург, не вздрагивай так. Лучше приляг, — Тсунаде-сама поправила ему подушку и помогла удобно лечь. Руки у неё были очень сильные, она вся была весьма хорошо сложена, только грудь, натянувшая ткань медицинского халата, выделялась. Ему на это почему-то было всё равно. — Не помнишь своё имя? — Я же называл какое-то имя. Оно не моё? Тсунаде-сама покачала головой. — Нет, но я знаю того, кого зовут Итачи Учиха. Ладно, отдыхай. Мы не нашли при тебе документов, твой телефон оказался расплавлен в пожаре, а таксист, который тебя вёз, погиб при аварии. Тебя удалось спасти. Сотрясение мозга и амнезия в итоге, перелом рёбер, поэтому дыши аккуратнее, ссадина на голове, на лбу. Тебе повезло, авария была ужасной, но ты родился в рубашке, хотя потерял много крови. Скоро тебе принесут еды, а потом придёт медсестра, которая поможет тебе подобрать имя. Хорошо? Отдыхай. Тсунаде-сама ушла, а парень аккуратно дотронулся до головы. Забинтована. И торс забинтован — видимо, чтобы перелом зарастал. Что с этим делать — непонятно. Вместе с Шизуне-сама они подобрали имя, которое звучало ему знакомо — Дей. Коротко и красиво, Дей был рад, что обрёл хотя бы это. Память по-прежнему молчала, но он постепенно узнал, что умеет делать оригами. Журавлики получались у него быстрее всего, так что он только их и делал, заваливая свою палату белыми птичками. Сделай тысячу и загадай желание, тогда оно исполнится. Почему-то эта фраза всплыла в его мозгу. Шизуне рассказала историю про девочку, журавликов для которой делали всем миром. Дею стало грустно от этой истории, но цели у него не было. Поэтому журавлики появлялись сами собой, взлетали с его кровати и падали в медленно нарастающую горку белых птиц. — Хочешь завалить всю больницу? — раздался от входа приятный мужской голос. Дей вздрогнул, неоконченный дракон из журавлика упал ему на колени. Возле двери, около Тсунаде-сама, стоял высокий и красивый мужчина. Длинные чёрные волосы были убраны в низкий хвост, чёрные же — или очень тёмные — глаза чуть прохладно смотрели на юношу, сидящего на кровати. Одет мужчина был безукоризненно — чёрный костюм, чёрная рубашка, чёрный галстук. Начищенные лаковые ботинки офисного типа. Холёные руки, усталое лицо и тени возле глаз, выдающие крайнюю степень усталости. Дей даже захотел отдать ему свою кровать, чтобы он наконец выспался. — Дей, это Учиха Итачи, — Тсунаде-сама чуть нахмурилась и отошла от Учихи. Будто тот был чумным или что-то подобное. Итачи подошёл чуть ближе, с холодным любопытством разглядывая юношу на кровати. Явно европеец — светлые волосы, довольно длинные, ниже плеч, голубые глаза, красивое лицо, узкие плечи с какими-то чёрными татуировками. Здесь, в Японии, его будут сторониться. Для японцев татуировки — признак якудза. — Нет, Тсунаде-сама, я его не знаю, увы, — Итачи покачал головой и вышел из палаты. Тсунаде вышла следом за ним и поспешила за мужчиной. — Итачи-сан, вы уверены? Вдруг вы его знаете? Или Саске-сан его знает? — Тсунаде поравнялась с Учихой, а потом обогнала его и встала перед мужчиной. — У него нет ни документов, ни чего ещё. Я в замешательстве! Может, вы поможете? Над ним можно оформить опеку, либо поискать его по базам данных полиции… Я пыталась найти в интернете, но не смогла, пожалуйста, Итачи-сан, вы же умный человек… Итачи смотрел на женщину, которая когда-то спасла Саске жизнь. Тогда, пару лет назад, она казалась моложе. Ныне же в её волосах серебрилась седина, а лицо чуть постарело. Он был ей обязан тем, что его младший брат жив и учится в университете. Что он смог выбраться из тяжкой депрессии, а она зашила его порезы, хотя она нейрохирург, а не травматолог или что-то подобное… Итачи вздохнул. Ему нужно было что-то решать. Юноша, сидящий там, в палате, явно чуть старше его брата. Он знает имя старшего Учихи. Возможно, он знает что-то ещё. Он симпатичный, возможно, милый и беспроблемный. Он похож на лучшего друга Саске. Возможно… — Вы говорите, можно оформить опеку? Я согласен. Думаю, в спокойной обстановке Дей сможет вспомнить что-то ещё, а если нет, то я подключу полицию. Тсунаде-сама едва ли не засияла. — Хотите забрать его сегодня? Его уже можно транспортировать, а документы оформим задним числом, — Сенджу победно улыбнулась. Дея провожала Шизуне-сама, до этого купившая ему подходящую одежду. Он бесконечно извинялся за беспорядок в палате, но ему сказали, что всех журавликов отдали детям-пациентам, и парень улыбнулся. Такое применение птичек из бумаги ему понравилось. Итачи-сан помог ему сесть в машину, сам сел за руль и завёл мотор. Дей ещё раз помахал Шизуне-сама и отвернулся, пристёгиваясь. — Как ты уже понял, меня зовут Учиха Итачи. Можешь звать меня Итачи-сан, — мужчина медленно вывернул на дорогу. — Я живу в собственном доме со своим младшим братом Саске. Три года назад наши родители погибли, и Саске до сих пор не смог справиться с потерей. Он весьма замкнутый, особенно с незнакомыми людьми. Его лучший друг — Наруто Узумаки, он помогает моему брату адаптироваться. Наруто тоже сирота, но его воспитывает дядя. Ты, если честно, напомнил мне Наруто внешностью и манерой держаться. Думаю, вы друг другу понравитесь, а Саске привыкнет. Мы поможем тебе вспомнить то, что ты забыл. Тсунаде-сама выписала тебе лекарства, но в аптеку зайдём позже, сначала надо расположить тебя. Дей прилип к окну, рассматривая приближающийся дом. В Японии земля была дорогой, но особняк Учих — по-другому его нельзя было назвать — был огромным. Они явно были богаты, но это было заметно и по манере держаться у Итачи. — Ого, какой большой. И красивый! — Старая постройка, примерно конец эпохи Эдо, но потом он перестраивался и корректировался. Впрочем, его старались не слишком менять, так что примерно так он и выглядел сто и более лет назад, — Итачи припарковался и заглушил мотор. — Идём, посмотрим, вернулись ли Саске и Наруто с учёбы. Вблизи дом оказался воистину огромным. И старым, но благородным. У Дея зачесались руки зарисовать фасад, раскрасить его прозрачной акварелью… — Кажется, я был художником, — сообщил юноша Итачи, входя в дом. — Или просто хорошо рисовал. Мне хочется рисовать. — Отлично, ты вспомнил ещё что-то, — Итачи улыбнулся уголком рта. Выглядело это довольно мило. В большой и просторной гостиной, куда Дей зашел, сбросив обувь на входе, прямо на диване валялись двое юношей. Один — черноволосый и бледный, сильно похожий на Итачи. Второй действительно был похож на Дея, если бы тот постриг коротко волосы, расцарапал щёки и хорошенько загорел на солнце. — Здравствуйте, Итачи-сан, мы слегка… — Он повалил меня на диван, чтобы отобрать конспект, который я писал, а он — нет! — Саске скинул с себя Наруто и сел на диване ровно. — Саске, Наруто, знакомьтесь. Это Дей, у него амнезия, и я взял над ним опеку до тех пор, пока он не вспомнит, кто он такой, — Итачи снял с себя пиджак и повесил его на спинку стула. — Он будет жить у нас. Саске, покажи Дею его комнату. Которая на втором этаже, напротив моей. Саске молча кивнул и прошёл мимо юноши, махнув рукой, что явно означало «Идите за мной». Дей пожал плечами и пошёл за младшим Учихой. Интерьер дома его все ещё интересовал, но не так сильно, как возможность лечь, предварительно выпив таблетку от головной боли.