Deadlock

      Нагиса отхлебнул горячо любимого им имбирного чая и довольно сморщил нос: жидкость приятно согревала изнутри, не позволяя совсем окоченеть этим холодным субботним вечером. Сентябрь был в разгаре, и осень весьма охотно вступала в свои права, ниспослав на Японию много, казалось, бесконечно много дождей. Шиота был слишком мерзляв, чтобы глубоко любить такую погоду, но и плохого в ней ничего не видел, особенно когда сидел вот так, у себя дома, смотря в окно и качая головой в такт музыки, лившейся из древнего плёночного магнитофона.       С момента получения им последнего заказа прошло больше недели, и приуроченное к нему расследование было настолько неуспешным, что Нагиса метался меж двух вариантов: пойти на более решительные, неприятные действия или же впервые за свою карьеру попробовать отмотаться от этого мерзкого заказа. Почему мерзкого? Да потому что Шиота никакого смысла не видел в убийстве школьника, который день ото дня казался ему всё более обычным и незаслуживающим смерти. Нагисе наскучило всё: эта погоня за Кармой, прикидывания девчонкой, похождения в школу — всё казалось какой-то ненужной тратой времени и уже не развлекало Шиоту так, как в самом начале.       — Нагиса? — вдруг позвала его Рицу, на секунду выглядывая из-за своего ноутбука.       — Что такое? — мягко отозвался Нагиса, хотя прекрасно понимал, о чём сейчас пойдёт разговор.       — Как дела с Кармой? Больше недели прошло уже.       Шиота тяжело вздохнул. Снова потянулся к своей чашке, сделал большой глоток. Рицу напряглась от его затянувшегося молчания и снова показалась из-за монитора, сверля Нагису своим допытывающим, укоризненным взглядом.       — Нагиса, — более строгим тоном повторила девушка, видя, как её товарищ отчаянно пытается уйти от беседы.       Шиота всё же неохотно перевёл взгляд на подругу, всем своим видом давая понять, что он до боли не хочет трогать эту злободневную тему. Но Рицу стояла на своём, а отказывать ей Нагиса совершенно не привык — как ни крути, она была его сокровищем, в самом тёплом и неопошлённом смысле этого слова.       — Я не хочу его убивать, — с напускным равнодушием признался Нагиса.       У Рицу от такого чистосердечия перехватило дыхание, однако удивление молниеносно сошло с её лица, возвращая ему привычное исполненное спокойствия выражение. Лишь её глаза цвета самой спелой клубники выдавали то смешанное с непониманием возмущение, что она испытывала; Шиота никогда не отказывался от полученных заказов, не затягивал с их выполнением и всегда убивал без колебаний. Однако, несмотря на это, Нагиса был отнюдь не из тех киллеров, которые в круговерти убийств и криминальных страстей теряют рассудок, начиная лишать жизней не столько ради наживы, сколько из забавы или по привычке. Весьма кровожадная карьера Нагисы не сделала из него животное — в нём оставались проблески морали, оставались качества, делающие его личностью. Иногда Рицу задумывалась о том, что, будь у Шиоты шанс начать всё сначала и жить честно, не скрываясь, не увядая в пучинах подпольного мира, он бы непременно воспользовался им. Всё бы было по-другому. Они бы оба были другими.       Однако, всё сложилось так, как сложилось. И здесь не было места сослагательному наклонению.       — Почему? — ожидаемый вопрос сорвался с губ Рицу несколько запоздало. В её глазах уже не читалось былого недовольства — ничего не читалось.       — Карма просто ребёнок, Рицу. Он пожить-то ещё не успел, не то что бы перейти кому-то дорогу. Это... глупый, неправильный заказ.       — Ты смотришь на ситуацию слишком поверхностно, Нагиса. Это твоя ошибка, — в голосе девушки зазвенела сталь без единого намёка на эмоцию; она выехала из-за стола на своём кресле на колёсиках и уселась в нём как бы «задом наперёд», обхватывая руками обделанную кожзамом спинку. — Что мы знаем про Акабанэ Карму? — Шиота непонимающе посмотрел на подругу, чем заставил её в более требовательной форме повторить вопрос: — Что, Нагиса?       И правда, что? Нагиса задумался, собирая воедино те крупицы личности, что Карма успел открыть ему.       — Ну... Он отлично учится. На него вешаются девчонки. Его перевели в 3-е из-за того, что он избил каких-то парней в своём прошлом классе... — Нагиса оступился. Фактов, о которых он мог бы сказать, становилось всё меньше.       — Продолжай.       — А ещё... кажется, его отец баснословно богат.       — Вот оно. Деньги, — Рицу легонько оттолкнулась ногой от пола, дважды проворачиваясь на своём кресле. Однако Нагиса не просёк её полёта мысли — он вообще не знал, чего его подруга пыталась добиться. — Во-первых, — она подъехала к Шиоте ближе и посмотрела на него в упор. — Тебе лучше, чем кому-либо другому, известно, что там, где водятся большие бабки, никак не обойтись без человеческой подлости. Верно? — она замолчала, точно бы ожидая ответа, но стоило Нагисе только приоткрыть рот, чтобы вставить в монолог девушки своё слово, как та продолжила: — Верно. А во-вторых... если у его отца есть деньги, значит, есть и источник заработка. Возможно, очень перспективный источник. Но в таком случае, почему в интернете, в этом «кладезе всего», в информационной вселенной, границы которой неустанно расширяются, нет ни одного слова ни про папашу Кармы, ни про его сомнительный бизнес? Почему?       — Он... скрывается? Но, Риц...       Девушка протянула руку к лицу Шиоты и коснулась его губ указательным пальцем, тем самым вынуждая юношу замолчать.       — Или метёт следы, — игриво добавила Рицу, растягивая губы в кокетливой улыбке. — Мы не можем знать этого наверняка. Пока что. Но могу сказать одно: этому чёртовому семейству явно есть, что скрывать, — девушка убрала палец от лица Нагисы и устроила голову на спинке своего кресла. — Потому-то Карма и не любит выносить сор из избы. Кто знает, чем там «сорят».       Шиота уже было открыл рот, готовый сказать что-то «за» или «против» выдвинутой Рицу теории, но в последний момент предпочёл смолчать. По факту, слова девушки, невзирая на их убедительность, были не более чем элементарным предположением, которое вовсе не обязательно должно совпадать с действительностью. Однако, речь Рицу смогла в какой-то мере отрезвить Нагису и вернуть его в реальность — в ту реальность, где он — убийца, а его основная задача грести бабки за сворачивание чужих голов. Отказываться от заказа лишь потому, что он не смог найти к очередной своей жертве «подход», было бы признаком лютого непрофессионализма, а своей «репутацией» Шиота дорожил — причём сам не знал, почему.       Тем не менее, была по крайней мере одна вещь, в которой Рицу оставалась бесспорно права: Нагиса располагал непозволительно малой информацией в отношении Акабанэ, и именно это Шиота был намерен исправить в первую очередь.       Вторник был единственным днём недели, когда 3-е классу было разрешено посещать школьную библиотеку. Карма же был единственным учеником 3-е класса, который никогда не упускал возможности туда заглянуть. Он отдавал занятиям всего себя, и оставалось лишь догадываться, какова была причина его рвения к знаниям: быть может, он хотел «реабилитировать» своё положение в глазах родителей после перевода в класс отстающих, а может и просто любил учиться.       Во всяком случае, домой по вторникам Карма отчаливал приблизительно в то же время, в какое закрывалась библиотека — в девять часов вечера. С приходом осени солнце начинало заходить всё раньше, а потому было неудивительно, что до дома Акабанэ шагал в темноте, кое-где перебиваемой светом уличных фонарей и неоновых вывесок. Словом, вторничные вечера были идеальным временем для слежки за этим типом, и Нагиса прекрасно знал об этом.       Акабанэ свернул на более узкую улочку, и Шиота в скором времени повторил его траекторию, как тень повторяет всякое движение своего обладателя; Нагиса был хорош в умении скрывать своё присутствие — поступь его шагов была столь неуловима, что жертва могла и не догадываться о присутствии рядом кого-то ещё до тех пор, пока не начинала чувствовать чужое ровное дыхание у себя под ухом. Или — нож в спине. Как получится. Хотя Шиота крайне редко прибегал к подобным «чопорным» способам убийства, ведь они предполагают оставление после себя множества следов, а Нагиса свою работу предпочитал выполнять чисто и по-тихому — собственно, именно это он и обещал своим клиентам.       Шиота пока не знал, чего хотел добиться своей сегодняшней «вылазкой», но перспектива узнать хотя бы адрес, по которому проживает семья Акабанэ, уже несказанно радовала; быть может, по пути к дому Кармы Нагисе даже удастся найти «симпатичную» подворотню, в которой впоследствии он и сделает своё грязное дело. Шиота продолжал вилять меж домов за Кармой следом, сливаясь, подобно хамелеону, с окружающим его фоном: поворот, поворот, уход во «дворы» — кажется, Акабанэ собирается срезать путь...       Стоп.       Что-то не так.       Нагиса чувствовал, что здесь был кто-то ещё — кто-то, явно не вписывающийся в планы Шиоты. Парень замедлил шаг, позволяя Карме увеличить расстояние между ними, и замер, увидев три крупные фигуры, двигающиеся аккурат навстречу Акабанэ. Дело дрянь — эти трое легко могли его заметить, а потому Шиота молниеносно заскочил за угол и прижался к холодной стене спиной, стараясь унять и своё едва не сбившееся с ритма дыхание, и учащённо забившееся сердце. Эти люди... не производили впечатление обычных прохожих. Нагиса не слышал ничьих шагов, а это могло означать лишь то, что и Карма, и те трое остановились — остановились в подозрительной близости друг к другу. Какого?..       — Добрейший вечерочек, Акабанэ-младший, — с нескрываемой иронией в голосе произнёс один из тех мужчин, и Шиота осторожно выглянул из-за угла, наблюдая, как эта банда окружает Карму. Они его... знают? Да что здесь происходит?       — Кто вы такие? — холодно поинтересовался Карма, хотя было вполне понятно, что эти ребята уж точно не собирались отвечать на его вопросы.       Нагиса закусил губу, прокручивая в голове всевозможные объяснения той сцены, что сейчас разворачивалась перед ним. Вероятно, эти парни — обычное хулиганье, точившее на Карму зуб, но почему же тогда Шиота столь отчётливо чувствовал огромную опасность, исходящую от них? И... каким, нахрен, образом Акабанэ умудрялся даже сейчас сохранять спокойствие?       — Не хочу задерживать ни нас, ни вас, так что сразу к делу, — в диалог встрял второй мужчина, отчего-то представлявшийся Нагисе главным в этой шайке. — Твой папаша нам крупно должен, но вместо того, чтобы законопослушно платить за наши услуги, он нашёл в себе смелость слинять из страны. Это нас очень обидело, — забавно, но голос говорящего вовсе не показался Шиоте обиженным. — Мы с боссом обмусолили эту ситуёвину, и он решил, что гоняться за твоим папашкой нам нужды нет — по «закону крови» должок переходит от отца к сыну, а значит и отдуваться теперь тебе. Так чт...       Договорить мужчине не дали — Карма с размаху ударил этого амбала по лицу; его кулак прошёл по касательной. От удивления Нагиса приоткрыл рот, однако в ту же секунду поймал себя на непреодолимом желании изобразить знатнейший «facepalm»: со стороны Кармы было крайне наивно предположить, что своим неотточенным ударом он сможет повалить этого шкафообразного — тот даже не пошатнулся. Но, судя по тому, как опасно в его руке сверкнул револьвер, — неслабо разозлился.       — Зря ты это, парень — будучи инвалидом, деньги искать станет куда сложнее, — с не очень-то правдоподобным сочувствием в голосе заметил мужчина, угрожающе щёлкая предохранителем.       Нагиса сжал зубы, понимая, что его самого начинает наполнять ярость — ярость от того, что он, вероятно, вот-вот вляпается в историю.       — Твою мать, — процедил Шиота, в ту же секунду срываясь с места.       Подобно змее, которая делает единственный молниеносный выпад для захвата своей добычи, Нагиса оказался прямо между Кармой и его оппонентом. Реакция мужчины явно была ослаблена этим «элементом неожиданности», и Шиота успел оттолкнуть его руку раньше, чем тот нажал на курок: воздух сотряс звук выстрела, ушедшего куда-то в небо, а секундами позднее выбитое из рук оружие с характерным лязгом упало на асфальт. Нагиса сиганул вниз, уклоняясь от атаки сзади; подсечка — мужчина, ещё недавно державший оружие, мгновенно потерял опору. Встав в полный рост, Шиота оттолкнул Карму, чтобы тот не мешался на их импровизированном поле боя, однако в тот же момент с ним случились две неприятности сразу: один из тех уродов таки успел стянуть скрывавший лицо Нагисы капюшон, а ещё... на шее у одного из мужчин юноша увидел татуировку. Контур лошадиной головы.       Шиота не мог не знать, что это означало.