Deadlock

      Когда Карма очнулся, его взгляд упёрся в стену, обклеенную симпатичными иссера-бежевыми обоями с поблёскивающим цветочным узором. Небо за окном было приятного розового цвета, и слабые лучи солнца неохотно заливали комнату; потерявшийся во времени Карма никак не мог решить, утро сейчас или вечер, да и ему, крепко связанному, оказавшемуся в незнакомом доме, совершенно не хотелось об этом думать. Он проследил в своей памяти все события вчерашнего (вчерашнего ли?) вечера, и ситуация от этого не стала яснее, а лишь ещё больше напрягла его; он не знал, как ему себя вести — заорать в надежде на чью-то помощь или же, напротив, молчать, чтобы не злить того психа, что притащил его сюда. Карме было страшно — ему ещё никогда не было так страшно. Казалось, этот мерзкий, вязкий ужас сковал его движения похлеще даже скотча, которым юноша был обмотан в по меньшей мере сотню слоёв. Акабанэ подался вперёд, надеясь освободиться от клейких оков, но тщетно — скотч лишь издевательски потрещал, вовсе не собираясь поддаваться на эти манипуляции. Тупик.       Внезапно, до Кармы донеслись звуки чьих-то шагов, сопровождаемые скрипом половиц; он прислушался. Шаги приближались. Осознание этого новой волной ужаса накрыло юношу, и он непроизвольно задержал дыхание, устремив как никогда напряжённый, кажущийся от страха бешеным взгляд в дверь. Она открылась спустя секунды, и на пороге комнаты появилась... Нагиса? Что? Какого?..       — С добрым утром, говнюк, — непринуждённо сказала она и опустилась на диван прямо-таки напротив Акабанэ. Она звучно отхлебнула жидкость из своей чашки — по помещению быстро расползся терпкий, приятный аромат кофе. Карма не мог поверить своим глазам... — Как спалось?       — Н... нормально, — только и смог выдать юноша, хотя хотелось ему сказать совершенно не это. Он смотрел на Шиоту перед собой и не мог поверить, что это в действительности она; было в ней что-то такое... что-то, несвойственное Нагисе. — Как ты тут оказалась? Развяжи меня!       — Я тут живу, — коротко ответила девушка и наклонилась вперёд, уперев локти в широко раздвинутые колени — женственности ей было не занимать... — А вот насчёт второго... нет, не так быстро. Сперва мне хотелось бы провести небольшую воспитательную беседу.       — Что ты несёшь, дура? Как это понимать?! — зарычал Акабанэ, сверля девушку прямо-таки испепеляющим взглядом. — Да я тебя...       В этот момент Нагиса со стуком поставила свою чашку на подлокотник дивана и поднялась на ноги. В пару шагов сократив дистанцию между собой и Кармой, она огрела его звонкой пощёчиной, которая на пару с пугающей холодностью шиотовских глаз заставила Акабанэ замолчать.       — Сука, ты вообще представляешь, в каком говне я оказался из-за спасения твоей задницы? — девушка нависла над Кармой, и в её глазах уже был не просто холод, а хренова вечная мерзлота — Акабанэ под этим взглядом почувствовал себя так, словно его кинули нагишом на лёд и припорошили снегом сверху. — Закройся, пока я саморучно не выдрал тебе язык. Будешь говорить, когда я разрешу.       Карма не стал перечить — он не знал, что у этой девчонки на уме, но выглядела она точно не как человек, желающий вести переговоры. Она вообще человеком ему не казалась — слишком уж пугающей была аура, окружавшая её... Парень глубоко вздохнул, пытаясь унять бешено колотящееся сердце, но это едва ли помогло, и он продолжил свой сеанс «медитации», жадно глотая воздух. Тем временем, Шиота подошла к какому-то шкафу, открыла средний ящик и, виртуозно перебрав пальцами какие-то книжечки, вытащила одну из них. Акабанэ присмотрелся. Это... паспорт?       — Ну а раз уж мы с тобой теперь в одной лодке, — Карма понятия не имел, о какой такой «лодке» шла речь, — я удостою тебя чести заглянуть в мои документы. Настоящие документы. Читай внимательно, — Нагиса открыла паспорт на страничке со своей фотографией и поднесла его к лицу связанного парня.       Акабанэ принялся торопливо скользить взглядом по строчкам документа. Так, имя — Нагиса... фамилия — Шиота... пол — мужс...       Карма оцепенел. Ещё раз перечитал сомнительную строчку. И ещё.       — Что?! Т-т... Ты мужчина?! — в неверии едва ли не прокричал юноша.       — Не помню, чтобы я разрешал тебе открывать рот, — зашипел Шиота и уже было занёс руку для нового удара, но, видя, как Карма зажмурился в ожидании пощёчины, передумал. И кашлянул в кулак. Неловко как-то. — Ладно. Давай сделаем так. Сейчас я расскажу тебе то, что сможет ответить на многие твои вопросы. Затем позволю тебе задать ещё три, нет, два. А после этого, будь так добр, расскажи мне всё, что я захочу узнать. Идёт? — Акабанэ неуверенно кивнул. Нагиса снова плюхнулся на диван, отбрасывая паспорт в сторону и снова принимаясь за кофе. — Я работаю наёмным убийцей. И мне заказали тебя. Предвидя твои вопросы, скажу сразу: я не знаю, кому понадобилось тебя «убрать». Пытался узнать, но... не смог. Я пробрался в твою школу под видом ученика... ученицы, — тихо поправил себя Шиота. — Для того, чтобы втереться к тебе в доверие и убедиться, что этот заказ — не лажа. Для лучшего результата я решил за тобой проследить, чем и занимался вчера вечером, когда тебя облепили те мужики. Не знаю, что на меня нашло, но я решил за тебя вступиться, о чём теперь, мягко сказать, жалею. Те парни оказались важными шишками, и они почти наверняка будут меня преследовать. Ровно как и тебя. Я пораскинул мозгами и понял, что раз уж тут каким-то боком замешан твой отец, мы могли бы друг другу помочь. Что скажешь? — Карма промолчал, мрачно смотря на Нагису. Последний равнодушно пожал плечами. — Ну, как погляжу, ты не из разговорчивых, а молчание — знак согласия. Что ж — два вопроса твои. Задавай, пока я добрый.       Акабанэ ещё где-то полминуты исподлобья смотрел на своего похитителя, прикидывая, можно ли было его словам, кажущимся такими странными, едва не потусторонними, верить. Ответ так и не был им найден. Единственное, что Карма знал наверняка: король здесь не он, а потому играть придётся по чужим правилам. И что-то юноше подсказывало, что любое отклонение от «правила» может стоить ему бесконечно многого...       — Кем были те люди? — старательно унимая дрожь в теле и голосе, сказал Карма. Его первый вопрос.       — Они из мафии. Очень крупной мафии. Называют себя Всадниками. Опасные ребята и не любят, когда их обижают. Тебе крупно не повезло, — в ответ на столь очевидное умозаключение Карме захотелось сказать что-то из разряда саркастического «да ладно?!», но он предпочёл держать язык за зубами. Себе дороже. — И мне — не меньше.       Акабанэ напрягся. Ему нужно было узнать ещё многое, настолько многое, что уместить всё это в один вопрос было попросту невозможно. Он собрался с мыслями. И спросил:       — Когда я смогу вернуться домой?       — Как только мы разгребём всё это дерьмо с мафиози и твоим папашей. После я свалю из этой несчастной страны и буду рад, если мы больше никогда не увидимся. И чем лучше ты будешь отвечать на мои вопросы, тем быстрее это случится. Всё в твоих руках, парень, — губы Нагисы растянулись в усмешке. Карме от неё стало жутко. — Ну, почти, — юноша поднялся с дивана, похлопал себя по карманам джинсов. В его руке блеснул раскладной нож. Карма побледнел, неотрывно следя за передвижениями Шиоты, что степенно приближался к своему «пленному». — Я знаю, что ты не глупый мальчик и вряд ли надумаешь от меня сбежать, но если тебе всё же хватит дурости попробовать, скажу заранее: в своей области я профессионал. На моих руках кровь десятков людей и ни одного промаха. Я без труда могу отследить местоположение любой своей жертвы, ровно как и любое её передвижение, — от этих леденящих кровь слов Акабанэ сглотнул. Он немигающим взглядом смотрел на нож, оказавшийся в опасной близости от его лица. — Так что даже если Фортуна окажется на твоей стороне и ты от меня убежишь... поверь. Я догоню. И не побоюсь испачкать руки, — он вонзил нож в окутывающий Карму скотч, и клейкая материя с характерным треском поддалась острому лезвию. С каждым движением Шиоты Акабанэ чувствовал, что ему становилось всё легче и всё страшнее дышать. — Остальное обсудим за завтраком. Кухню ты не пропустишь, туалет — по коридору слева. Веди себя хорошо.       Карма недоверчиво ковырял омлет в своей тарелке. Нет, выглядело блюдо вполне аппетитно, да и пахло сносно, но откуда Акабанэ было знать, что эти двое — Нагиса и та девчонка — не хотят его отравить? Парень задумался, продолжая безжалостно потрошить свой завтрак; посмотрел на Шиоту, затем на Рицу. Если бы они и впрямь хотели его убить, то уже давно бы сделали это — причём безо всяких изысков типа крысиного яда или цианистого калия. Ну, или что там ещё бывает. Рассудив таким образом, Карма несмело отправил кусок омлета в рот и прямо-таки обомлел — было очень вкусно. Он уже и забыл в этой круговерти, что не ел со вчерашнего дня, а теперь же голод показал себя во всей красе — Акабанэ буквально накинулся на еду, быстро подчищая свою тарелку.       — Тебе может ещё сделать? — любезно предложила Рицу, забирая в момент опустевшую посудину.       Карма стушевался, отрицательно покачал головой. Быть таким раскрепощённым в обществе двух сумасшедших — непозволительная роскошь для него, а потому больше он подобной ошибки не совершит. Девушка тем временем без слов подошла к раковине, с характерным лязгом размещая тарелку в ней; Нагиса поднял глаза от своего телефона, смерив Рицу неопределённым взглядом.       — Да сядь ты уже. Отдохни. Я потом помою, — нестрого, но очень убедительно сказал Шиота, и девушка послушно отпрянула от раковины, присаживаясь на свободное место за столом. — Что ты такая дёрганая сегодня?       Акабанэ осторожно скосил глаза на Нагису, а после — на Рицу. Если подумать, она не создавала впечатления какого-то мега-киллера (Шиота, впрочем, тоже его не создавал, но запугивать умел лихо). Может, этот псих силком сделал из Рицу свою рабыню? Выкрал её, как и Карму, и теперь регулярно делает с ней всякие мерзкие вещи... а она — привыкла, вот и не противится. Да и страшно, наверное. Бедная.       — Я немного волнуюсь, — пролепетала девушка и упёрла локти в столешницу, обхватывая собственное лицо белыми, как снег, ладонями. — Не помню, когда у нас в последний раз были гости.       — Было бы куда удивительнее, если бы ты помнила, — скептически заметил Нагиса, — у нас никогда не было гостей.       Рицу ничего не ответила и лишь чуть погодя кивнула. Карма поник. Он окончательно во всём запутался и перестал понимать происходящее, но в ходе бесконечного анализа всей этой ситуации напоролся на одну довольно мрачную, однако кажущуюся уместной здесь мысль — всё было бы гораздо проще, если бы его убили. Неважно, кто — вчерашние мужики или этот сомнительный киллер с ледяными глазами. Карме хотелось на свободу, но он прекрасно понимал, что даже если эти двое соизволят отпустить его, идти Акабанэ будет некуда. Только в свой так называемый «дом», которым на протяжении последних месяцев заведовала его мерзкая, лживая мачеха. Как же он её ненавидел. Многое бы отдал, лишь бы больше никогда с ней не встречаться. После того, как отец уехал, всё в жизни Кармы пошло наперекосяк...       Но что самое прискорбное, у него не было совершенно никаких сил исправлять это. Карма смотрел в глубочайшую бездну накрывших его проблем, а проблемы молча смотрели в него глазами голодных обезумевших псин. Бежать некуда, и помощь не прибудет ниоткуда. Акабанэ надеялся и не надеялся одновременно, что всё это — тревожный сон, который парень видел во время очередной его беспокойной полубессонной ночи.       — Эй, Карма, — позвал его Шиота, и юноша послушно поднял на него свой невидящий взгляд. Ото всех этих мыслей ему становилось дурно; хотелось блевать. — Ты бледный какой-то... как чувствуешь себя?       — Для человека, похищенного киллером... м... нормально.       Нагиса хохотнул.       — А домой хочешь?       — Не особо.       — Поподробнее.       Карма глубоко вздохнул, думая, с чего бы ему начать свой сказ. Он был совершенно не приучен выносить сор из избы — отец всегда говорил ему помалкивать, а потому свою «трагичную» историю Акабанэ не рассказывал никогда и никому. Однако, в его нынешних обстоятельствах пытаться что-то утаить явно не лучшая идея — будем считать, что Карме выпала отличная возможность выговориться.       — Мои родители развелись больше года назад, когда мать узнала об отцовской любовнице. Она уехала, и больше я её не видел, — стоило только Карме начать, как Шиота ощутимо напрягся — эта информация едва-едва совпадала с той, которую Рицу добыла на просторах сети. Точнее даже, полностью ей противоречила. — В скором времени отец привёл свою новую женщину в наш дом и женился на ней. Моя мачеха — мерзкая лживая тётка, которая липла к отцу только из-за его денег, но он точно бы не замечал этого — даже не пытался заметить... а потом у отца нашли лейкемию. Он уехал в Германию на лечение, но шансы крайне... малы. Сами понимаете. А мачехе всё на радость — отец умрёт, она заберёт его деньги и будет такова.       Нагиса скрестил руки на груди, брови его сошлись на переносице; он пытался прикинуть вероятность того, что Карма врал, и вероятность эта стремилась к нулю, если же не обращалась в него. Картина не складывалась — то, что Шиота знал раньше, никак не состыковывалось с тем, что он знает теперь. Во всём этом был какой-то мистический связующий элемент, ускользавший от внимания Нагисы.       — Слушай, — в разговор вклинилась Рицу, которой, вполне очевидно, тоже не нравилось происходящее. — Откуда у твоего отца деньги?       Карма замялся.       — Папа заведует какой-то конторой. Он никогда не распространялся о ней, но... думаю, это что-то вроде энергетической корпорации.       — Иными словами, ты ничего не знаешь о том, чем занимается твой отец. Издеваешься? — Рицу закипала. — Мы должны в это поверить?!       — Но это правда, — воспротивился Карма, вжимаясь в спинку стула под разъедающим взглядом девушки.       Рицу открыла было рот, чтобы наброситься на Акабанэ с угрозой, но Шиота, до сего момента пребывающий в раздумьях, единственным жестом руки приказал ей прекратить — и она не ослушалась.       — Карма, как зовут твою мачеху? — контрастно спокойным тоном спросил Нагиса, словив на себе два непонимающих взгляда.       — Ирина, — чуть погодя ответил Карма. — Ирина Елавич.       Шиота грязно выругался — уж слишком знакомо было ему это имя.       До боли знакомо.