Deadlock

      Хотя Карме чертовски слабо верилось в то, что Нагиса — убийца, перечить ему у юноши желания не возникало. И каждый раз, когда Акабанэ послушно склонял перед Шиотой голову, решая не испытывать судьбу, он задавал себе вопрос — а чего он, Карма, в принципе боялся? Смерти? А разве в его положении смерть была худшим исходом? Он — без пяти минут полусирота, рискующий в любой момент похоронить своего отца; за ним гонится мафия, намеренная выбить с него деньги, которых нет; наконец, его выкрал какой-то псих со своими тараканами и странными — чертовски, блин, странными — навязчивыми идеями. Если попытаться оценить ситуацию, в которую вляпался Карма, по импровизированной шкале хреновости, то она бы колебалась где-то между отметками «пиздец» и «безвыход».       И, казалось бы, что тут думать: вон балкон, сигай с него вниз головой да и дело с концом. Но подобные мысли Карма старательно отметал. Его отец в своё время говорил ему, что из любой без исключения ситуации независимо от степени её паршивости существует как минимум три выхода. И то, что Акабанэ-младший до сих пор не нашёл их, говорит скорее о плохой организации его поисков, чем о том, что этих выходов и правда нет.       Карма мог подолгу расхаживать по квартире Нагисы, надеясь напороться на что-то, на какую-то ничтожную ниточку, способную вывести его из этого своеобразного заточения, но каждый раз безуспешно. Эти сумасшедшие точно бы предвидели, что Акабанэ будет цепляться за любую возможность сбежать, и исключили все такие возможности на корню; сомнений не оставалось, Нагиса с его подружкой — реальные профессионалы, вот только Карма никак не мог понять, в чём.       У Акабанэ было ожидаемо много вопросов, но интересовала его не только всякая банальщина из разряда «как отсюда сбежать?» и «что теперь делать?», но и порядком других вещей. Самым, пожалуй, загадочным элементом всей этой чертовщины было то, что его отец оказался как-то здесь замешан, но как? Быть может, это какая-то нелепая ошибка, и его папе, незаслуженно обвинённому, нужна помощь? Один раз эта мысль так прочно засела в голове Кармы, что он набрался смелости задать соответствующий вопрос Шиоте, но тот со скептически-холодным взглядом осадил его: во-первых, со слов Нагисы, если Акабанэ-старший и впрямь располагает деньгами, то переживать за него не стоит — по крайней мере, переживать за себя в этой ситуации куда более целесообразно. А во-вторых… если дело касается денег (а подпольный мир — это одно большое грязное дело, касающееся денег), то мафия не может здесь ошибиться. И Карму это не слишком-то обнадёживало.       Но, с другой стороны, Акабанэ ловил себя на необъяснимой пассивности в отношении ситуации всей. Чем больше времени он проводил в окружении этих психов, тем больше мирился со своим положением, потому что, казалось, хуже уже быть не может (конечно, здесь он крупно ошибался, ведь эта история ещё даже не подошла к своей кульминации, но обо всём по порядку). Ему было неуютно и стыдно от того, что его, Кармы, руки опускались сами собой, но стоило ему продолжить пытаться, как он убеждался в нецелесообразности своих попыток — и снова успокаивался и смирялся. Всё это могло быть сродни замкнутому кругу, если бы не одно «но» — Шиота, этот сумасшедший парень без эмоций, явно не собирался сидеть на месте вечно. И он что-то знал. Что-то, чего Карма не знает и рискует не узнать.        — Лови, — бесцветно сказал Нагиса, напугав Карму своим внезапным появлением в дверях комнаты. Тем временем, в Акабанэ прилетела какая-то бесформенная тёмная шмотка. — Чего смотришь? Одевайся. Нам пора.       Глаза юноши округлились. Куда? Зачем? Он подорвался с места, сматывая пойманную тряпку в клубок, и проследовал за Нагисой, который скрылся в темноте коридора так же неожиданно, как и вышел из неё. Когда же Карма оказался в прихожей, Рицу с Шиотой уже были там, явно готовые к выходу.        — Куда мы идём?! — ошалело воскликнул Карма, словив на себе два… очень колоритных взгляда. Сомнений не было — на него смотрели, как на идиота.        — К твоей мамаше, — голос Нагисы прозвучал как-то неопределённо, и в первую пару секунд Акабанэ даже не смог сообразить, говорил Шиота правду или же это была очередная малоинтересная шутка «про мамку», каких на просторах интернет-форумов пруд пруди. — Очнись, Акабанэ. Мы идём к Ирине.       Карма приоткрыл было рот, чтобы озвучить очередной свой вопрос, но, напоровшись на мрачный взгляд голубоволосого парня, предпочёл смолчать. Он без слов расправил нелюбезно одолженную Шиотой толстовку и нырнул в неё, утопая в этой чёрной безразмерной мантии. Нужно сказать, гардероб Нагисы разнообразием не отличался: сам убийца был одет в аналогичную шмотку, которая смотрелась на его тщедушном теле совершенно неуместно, но блистать своим чувством стиля в данной ситуации Акабанэ не решился.        — Слушай, парень, — начал Карма, когда дверь подъезда перед ним распахнулась и его встретил влажный морозец промозглого осеннего дня. — А если я сбегу? В плане, заявлюсь в участок раньше, чем вы меня догоните.       Розоволосая девчонка, Рицу, покосилась на него таким жгучим взглядом, что впору было земле под акабановскими ногами разверзнуться, а самому ему провалиться в пучины ада. Карма поёжился, но продолжил ждать ответ.        — Ну, попробуй. Я уходил от закона тысячу раз, и какой-то мальчишка вряд ли помешает мне сделать это в тысяча первый, — незаинтересованно рассудил Шиота, пряча копну ярко-голубых (таких ярких, что Акабанэ казалось, будто они могут фосфоресцировать в темноте) волос в капюшон. — Да и тебя легко можно будет отследить. Причём тебе повезёт, если первым это сделаю я, а не те мафиозные парни. А теперь, умоляю тебя, замолчи.       И Карма замолчал. Шиота Нагиса был прав, и Акабанэ вообще не мог припомнить места, в котором этот парень мог бы быть не прав. Это пугало.       Когда они приблизились к дому Акабанэ, юноша испытал некоторую цепь довольно непривычных эмоций: тихое волнение от того, что он наконец-то снова окажется в, по факту, родном ему месте, перешла в равнодушную омрачённость тем, что встретит его в этом самом месте совершенно неродной человек. И на фоне всего этого — лютое непонимание, осознание того, что в его, Кармы, голове, не содержится ровным счётом никаких представлений о намерениях Шиоты. Он не знал, откуда этот сумасшедший знал его мерзкую мачеху, не знал планов Нагисы (а план у него несомненно был), и не знал, какую роль должен в этих планах сыграть. Было лишь какое-то стойкое предчувствие, что грядёт нечто ужасное, и Акабанэ рискует в любой момент потерять последнюю опору под своими ногами. Его жизнь сейчас зависела от него самого даже меньше, чем обычно, более того — она была в руках других людей.        — Постой, — вкрадчивый голос Нагисы не сулил ничего хорошего. Акабанэ послушно опустил ногу, которую только занёс для того, чтобы подняться на крыльцо своего дома. Не поворачивая на киллера головы, Карма слушал. — Досчитай про себя до двадцати. Потом — звони в дверь.       Акабанэ собрался было задать резонный вопрос «зачем?», но когда он обернулся, Шиота уже был вне поля его видимости. Рядом была только Рицу, смотрящая на него тяжёлым выжидающим взглядом. Спокойствие её глаз пугающе контрастировало с их дико-красным цветом — пугающе настолько, что Карма, наверное, не смог бы сбежать, даже если бы очень того захотел. Акабанэ начал отсчитывать, и по мере приближения к двадцати его сердце начинало биться ещё более гулко и невпопад. Он посмотрел на Рицу в поиске какого-то немого одобрения и получил его. Карма в пару шагов сократил дистанцию до входной двери, коснулся пальцем дверного звонка, никак не решаясь вдавить злополучную кнопку, но под свинцовой тяжестью всё того же девичьего взгляда таки сделал это. Из-за двери послышался протяжный перезвон. После — шаги. Дверь открывать не торопились, и Карма начал было перебирать в голове возможные причины такой нерасторопности, но в этот момент дверной замок характерно заскрежетал. На пороге, как и ожидалось, Ирина.        — Карма?! — воскликнула она, и её голос, глаза в этот момент были исполнены такого животрепещущего волнения, что Карма и впрямь был готов поверить, что она… переживала? Её лицо исказилось, точно она вот-вот была готова заплакать, и девушка протянула к своему пропащему пасынку руки, намереваясь обнять. Однако, внезапно приставленный к горлу пистолет вынудил её замереть на месте и распахнуть рот в немом вскрике.       Её взгляд изменился, от Ирины повеяло смятением и злобой. Сзади девушки был Шиота, равнодушный, но очевидно напряжённый. Происходящее для Акабанэ не поддавалось никаким объяснениям, но то было явно не время для задавания вопросов.        — Только пикни, красотка, — холодно предупредил Нагиса, дёрнув девушку за плечо назад. — Проходим, ребят.       Карма по неведомой привычке пропустил Рицу вперёд, словно гостью, а после вошёл в прихожую и сам. Запер дверь, скинул ботинки. Он прикрыл глаза в надежде, что всё происходящее — не более, чем глупый сон. Но нет.       Акабанэ ходил из угла в угол в спальне своих родителей, отбивая тихими шагами ровный, торопливый ритм. Ирина лежала на полу с заведёнными за спину руками, а Шиота сидел на ней сверху, неизменно держа пистолет у её затылка. Рицу колдовала над ноутбуком Елавич, подперев кулаком щёку.        — Это какой-то дурдом, — удручённо вздохнул Карма, подходя к окну комнаты и чуть отодвигая тяжёлую штору. Он тоскливо взглянул на улочку, расстилавшуюся перед их домом.       Что ж, по крайней мере Карма уже имел представления о том, зачем все они сюда пришли. Кажется, Ирина располагала информацией, которая могла как-то поспособствовать претворению в жизнь шиотовских планов. Она даже сказала название больницы, в которой должен лежать Акабанэ-старший, и теперь Рицу рылась в сети в поисках каких-то ответов и связей. Но Карме, признаться, не было до этого дела. И не будет ровно до тех пор, пока этот пистолет в руках Шиоты прижимается не к его виску. И не к виску его отца.        — Слушай, Ирина, — до смешного непринуждённым и будничным тоном заговорил Нагиса. — А ведь… это ты заказала у меня Карму?       Тишина в комнате повисла не иначе как гробовая. Стихло даже безостановочное клацание по клавиатуре со стороны Рицу. Акабанэ обернулся на Нагису, не смея поверить в услышанное. Предположение Шиоты не имело никаких разумных обоснований, но… почему, чёрт возьми, Ирина молчала? Сердцебиение отдавалось в висках Кармы тяжёлым набатом, словно чёртова стройбригада вовсю орудовала внутри его черепной коробки, безостановочно возводя новые города и тут же разрушая их. Всё это… всё казалось ему невозможным.       А вот Елавич была совершенно спокойна. Будто ожидала чего-то подобного.        — Какая дедукция. Тебе бы в детективы, мальчик, — она глухо, «шершаво» отсмеялась. У Кармы внутри что-то точно оборвалось и рухнуло.        — Льстишь. Это было не так сложно, — Нагиса покачал головой. — Могла бы хоть пару раз на его телефон звякнуть — сделать вид, что тебе до Кармы какое-то дело есть. А так история простая: мачеха пытается убрать с дороги нерадивого пасынка, чтобы прихватизировать состояние своего муженька после того, как тот двинет кони.        — Ты прав. В следующий раз буду больше осторожничать.        — Не думаю, что ты сможешь провернуть такую авантюру ещё раз. Все здесь присутствующие, вообще-то, рискуют и до послезавтра-то не дожить.       Карме сделалось дурно, перед глазами поплыло, и он безвольно сполз по стене вниз. Никто не обратил на него внимания, и это было ожидаемо.        — Понимаешь ли, Ирина, — с ироничным акцентом начал Шиота. — Твой возлюбленный, судя по всему, перешёл дорогу очень важным мафиозным дядям. Всё семейство Акабанэ у них на прицеле. И по забавному стечению обстоятельств, я тоже.        — Ты блефуешь. Он никаким боком не связан с криминалом.        — К сожалению, я говорю правду, — Шиота наклонился к уху девушки и больше уже не саркастировал. — Мы в дерьме, Ирина. И если у тебя возникнет идея, как из него выкрутиться, я буду рад тебя выслушать.       Елавич замолчала. Нагиса, очевидно, поддерживать разговор не собирался тоже. Казалось, от возросшего напряжения воздух в спальне разогрелся на добрые несколько градусов. Все присутствующие точно бы чего-то ждали, и только Карма — ничего не ждал. Ему хотелось пуститься в бегство, но в его ситуации этот поступок был бы сродни самоубийству: здесь он был под контролем наёмника с навязчивыми идеями, а там — рисковал попасться в лапы мафии, что могла поджидать его за любым углом. Сумасшествие.       Спустя несколько бесконечно долгих минут, проведённых в напряжённом, душном молчании, Рицу вдруг ударила миниатюрным кулачком по крышке стола. В следующую секунду все взгляды были обращены на неё, и девушка с нескрываемым раздражением в лице повернулась к Нагисе.        — Эта тёлка нас дурит, — всем своим видом источая неудовольствие, Рицу прямо-таки выплюнула эту фразу. — В этой больнице нет ни одного пациента с фамилией Акабанэ.        — Это, наверное, какая-то ошиб… — заторопилась Ирина, но небольшой удар дулом пистолета по голове намекнул ей, что рот её открывать не просили.        — Ты уверена? — после нескольких секунд вдумчивого молчания спросил Шиота, хотя вопрос его в данной ситуации нельзя было назвать целесообразным — конечно же, Рицу была уверена. Она бы не говорила, если бы не была.       Нагиса снова умолк. По его лицу нельзя было определить, какого рода мыслительные процессы протекали в его голове, но какой-то результат они точно дали: юноша внезапно поднялся на ноги, высвобождая Ирину из своеобразного плена, и выглядел он так, словно какие-то неведомые части головоломки сложились у него в единый пазл. Не вставая с пола, Ирина привела себя в сидячее положение, поджала под себя колени и, с опаской поглядывая на Шиоту, стала разминать очевидно затёкшие запястья.        — Эти двое, — наконец начал юноша, обведя взглядом и забившегося в угол Карму, и его мачеху, — просто жертвы обмана. Весьма неприятного обмана.