Сборник реакций

Кот никак не может успокоиться, постоянно мурзится и смотрит прожигающим взглядом на Чау, словно готовит нападение, в результате которого мужчина останется без глаз. Но Джун терпеливо ждет, машет агрессивно хвостом в разные стороны, тем самым отбивая слабыми ударами бока Чимина, который начал крутится. Коту пришлось спрыгнуть и улечься поодаль. Брату Пака шастанье кота начинает бесить и он легким и плавным движением, уложив младшего на постель, встает, пытаясь схватить пушистого засранца за шкирку и засунуть в клетку, которая заранее была подготовлена под кроватью в комнате Чимина. Но пушистый слишком проворный для своих размеров, поэтому просто выбегает из комнаты с громким и недовольным мяуканьем. Чау же, довольно усмехнувшись, закрывает дверь изнутри на ключ и подходит медленным шагом к кровати. Чимин уже проснулся, потирает слегка красные глазки кулачками, пытаясь полностью отогнать сон. — Где Джун? — Пак поднимает совсем невинный детский взгляд на брата, что с ехидной улыбкой, которая наползла на губы парня, осторожно уложил младшего на лопатки, укладываясь сверху. — Эй, мне не до обнима-.. Договорить Чимину не дали, потому что старший брат трепетно и до щемящей нежности в груди прикоснулся своими немного горькими от сигарет к пухлым и мягким губам парня. Поцелуй был почти мимолетный, можно было даже это назвать братским чмоком, от которого младший в ту же секунду засмущался, если бы старший не углубил поцелуй. Он ворвался в рот младшего языком, начиная его исследовать, но то, как парень под ним неумело отвечал и пытался отстраниться, только раздразнивали мужчину сильнее, опуская большие ладони на талию и после бедра младшего. Чимину вся эта ситуация не нравилась, даже противилась и он пытался выползти из под тяжелого тела, вот только преимущество было на стороне старшего. Он не оставлял попыток, пока Чау не зарычал и не перевернул брата на грудь, поднимая таз и шлепая по округлым, аппетитным ягодицам. — Будешь орать, трахну на сухую, — грубо выплевывая, старший прижался к заднице брата уже вставшим органом и потерся, все так же не сдерживая рыка наслаждения и представлений, как будет вдалбливаться в это девственное тело. Предпринять Пак почти ничего не мог, кроме как брыкаться. Когда все же удалось мимолетно вырваться из сильных рук мужчины, Пак падает на спину и пытается отпихнуть того ногами, вот только Чау умещается над братом, раздвигая ноги и прижимаясь своим возбужденным и пульсирующим членом к паху младшего, делая толчки, тем самым имитируя половой акт. Чимин не выдерживает, начинает кричать, но сдерживает слезы страха, дикого страха, который накрыл младшего с головой от резкого поведения брата. — Заткнись! — шипя немного зло и закатывая глаза, мужчина тянется выше головы Пака и берет подушку, накрывая ею лицо шумного брата, немного надавливая, тем самым закрывая пути к получению кислорода, придушивая. Пак хватается за руки мужчины на подушке, пытается отпихнуть и убрать, но попытки тщетны, потому что давка увеличивается, а кислорода становится ничтожно мало. Постепенно Чимин перестает брыкаться под братом, а маленькие ручонки с рук парня скатываются по обе стороны от головы Чимина. Чау не сдерживается, улыбается едва безумно и убирает медленно подушку с прекрасного личика младшего брата, нащупывая двумя пальцами пульс на шее. — Живой, мой сладкий.. — ласково даже как-то шепчет мужчина, нагибаясь к шее брата и оставляя на месте, где были раньше пальцы и прощупывали пульс, крупный фиолетовый засос. Мужчина лишь на пару секунд отвлекается от тельца парня на настойчивое мяуканье кота за дверью, как младший вскакивает и валит мужчину на лопатки, вот только не рассчитал. Они вместе с кровати падают на пол, но младший с бедер мужчины не встает, а лишь заглядывает в бездны глаз напротив, сверкая такой невинной улыбкой до зубов. — Почему ты не действуешь, братик? — совсем невинно спрашивает Чимин, касаясь своих пухлых губ пальцем и проводя по ним, раздразнивая старшего мягкостью, ведь тот хочет не просто трахнуть и бросить родного брата, а натянуть с таким наслаждением, чтобы в животе все в узел завязывалось, искусать и пометить до сине-фиолетовых оттенков по всему телу, и искусать губы в кровь. — Сейчас. — Чау нетерпеливо вцепился длинными пальцами в толстовку младшего, пытаясь поднять ее вверх, но не тут-то было. Младший нависает над братом, смотрит исключительно в глаза, прожигая и испепеляя, только вот слегка дуя свои пухлые губки. Мужчина тянется к губам, но получает пощечину, а затем удары, которые с каждым разом сильнее предыдущих. Аккуратный нос старшего превратился в кривое что-то, что все в крови, под глазом распухает синяк и от переднего зуба остается только острый осколок. Чимином снова овладевает панический страх, он избивает брата не щадя, пока тот не перестает дергаться под младшим. Только тогда Пак успокаивается, смотрит на окровавленное лицо брата, а после на свои руки, что так же оказываются измазанные в крови, встает и на ватных все еще из-за страха ногах идет к двери. Открывает ее и, улыбаясь коту, что с беспокойством ранее не то, что мяукал и орал, взывая о помощи к своему хозяину, или же чтобы просто на него обратили внимание, и открыли эту гребанную дверь. Но тут и Джун дает деру, как за его хозяином возникает окровавленное лицо парня, что хватает братца за шкирку и пару раз прикладывает к стене, из-за чего ранее окрашенные волосы приобретают красный оттенок. — Поганец, даже потрахаться не даешь! — зло рычал мужчина, продолжая избиение Пака, пока тот не дает отпор ударом старшему между ног и не делает ноги, хватая и по пути на руки Джуна.