Я буду звать тебя, Без шума, без имен, Без прошлого «люблю», Мне так уютно в нем, В плену ночных озер, На разных языках, Везде тебя найду, А первой быть мне, знаешь ли, не важно! Я буду жить, как ты, Так честно и еще, Не звать чужих в постель, Пусть холодно и лёд. Я думаю, что тот Из нас, кто не умрёт Подышит за двоих, А первой быть мне, знаешь ли, не важно! Бегущая по волнам, ты закрываешь глаза. Я поцелую тебя, как тогда в кино, И захлебнусь в скромной радости: ты со мной! Моя актриса… Я буду ждать тебя… Ночные снайперы «Актриса»
Горячий и влажный южный воздух обжег щеки сразу же, как только Кира вышла из здания аэропорта в Адлере. Щурясь на солнце, девушка окинула взглядом знакомый с детства, но в то же время изменившийся до неузнаваемости пейзаж популярного курорта. Она бывала здесь бессчетное количество раз — сначала с родителями по профсоюзной путевке, которую ежегодно давали отцу на заводе, потом с подружками, а позже уже и с мужем, и каждый раз этот город открывался с новой стороны, будто подстраиваясь под нее, но неизменно оставаясь родным, близким и понятным. Он всегда давал ей необъяснимое чувство свободы и радости, на которое не способен был ни один заграничный курорт с его пятизвездочным сервисом. Громова не знала, с чем это было связано, — с детскими ли воспоминаниями или с особой атмосферой этого города, но душа здесь раскрывалась как-то по-особенному. Даже сейчас, когда провинциального и тихого Адлера, который она помнила, практически не было видно за современными зданиями, атрибутикой «ФИФА» и шумными болельщиками, приехавшими со всего мира, она в самом воздухе ощущала эту умиротворяющую негу Кавказа, которую нельзя было ни с чем спутать. Воспоминания роились в голове, рисуя одну красочную картинку за другой, но сейчас Громовой было не до них. Неожиданный выход сборной в четвертьфинал чемпионата серьезно повысил ставки, и количество и масштаб мероприятий, запланированных в поддержку команды, зашкаливали даже для такого опытного специалиста, как Кира. Это был тот самый долгожданный момент, когда все вложенные усилия начали, наконец, окупаться, когда ажиотаж вокруг сборной достиг небывалого уровня, а градус народной любви был уже близок к температуре кипения. И именно сейчас ей нужно было быть предельно собранной и внимательной, не допустить ни малейшей промашки, не сделать ни одного необдуманного шага, поддерживая и раздувая зажженный ею же самой огонь в сердцах людей, готовый в любую секунду обернуться против своих же кумиров. Окинув взглядом бескрайнюю толпу фанатов, с транспарантами и флагами встречающих футболистов, девушка резким движением надела темные очки и дернула за рукав Вадима, который стоял рядом и с улыбкой подставлял лицо палящему солнцу. — Вадь, сумку мою закинь в отель, — передавая другу свой багаж, проговорила она. — Мы с Олей сразу на встречу к эвентщикам поедем. Чего-то они там намутили с бюджетом по фан-зоне «Найк», надо разобраться. — Будет сделано, босс, — кивнул Климов, не переставая улыбаться чистому ярко-голубому небу. Громова не любила работать с региональными подрядчиками, у которых всегда была какая-то особая, непонятная ей, специфика ведения дел, что неизменно превращало ее, как заказчика, либо в дуру, либо в стерву. Но сейчас было слишком много открытых проектов, чтобы воротить нос от местных, да и Сочи был уже не тот, что прежде. Натренированные Олимпиадой и многочисленными международными форумами рекламные агентства южной столицы научились работать быстро и эффективно, при этом органично подстраиваясь под местный колорит. Они уже достигли такого уровня, когда им можно было доверить мероприятия федерального значения, но и оставлять процесс без контроля все-таки не стоило. Кира бросила взгляд на помощницу и направилась к стоянке такси, где ожидала заранее заказанная для них машина. На ходу снимая жакет и закатывая рукава белой рубашки, девушка мельком подумала, что весь ее курортный гардероб, включая купальник, остался в чемодане в Питере, а строгие костюмы и откровенные мини-платья, подобранные на вкус Диего, казались совсем неуместными на фоне сочинских пальм и ярких туристов, курсирующих по парковке. В который раз за последние дни улыбнувшись своей истеричной несдержанности и очередному ее последствию, Громова вздохнула и села на заднее сиденье белого «Форда», с удовольствием погружаясь в объятия кондиционированного воздуха. В конце концов, она приехала сюда не отдыхать, и одежда — это последнее, о чем стоило сейчас беспокоиться. — Дай допники по «Найк», почитаю по дороге, — кинула она помощнице, когда та уселась рядом. — И подтверди им встречу, вечером подпишем уже, наконец. Коли мы все здесь так удачно собрались… — А нам далеко ехать? — спросила Олечка, передавая начальнице в руки папку с документами. — Минут двадцать, насколько я помню, — сосредоточенным взглядом просматривая страницы, пробубнила Громова и, внезапно нахмурившись, добавила. — А где протокол о ценах? Оля вздрогнула и зашелестела бумажками, перебирая папки с документами в поисках потерянного соглашения. — Ой, вот оно, — с облегчением выдохнула она, передавая Кире листок. — В «Кока-Колу» случайно попало. — Оля, блин, — буркнула Кира, вырывая у нее из рук бумагу и аккуратно подкладывая в папку. — У тебя даже не ветер в голове, у тебя белый шум какой-то. Девушка ничего не ответила, только виновато улыбнулась и прилипла к окну, разглядывая разноцветный южный пейзаж. Дорогу из Адлера в Сочи нельзя было назвать слишком живописной, но яркое солнце преображало даже самый обыденный вид, а для привыкшей к серому питерскому небу Олечки все эти краски и вовсе казались невероятными. Когда трасса сделала очередной поворот и, с левой стороны показалась бескрайняя синева Черного моря, девушка не удержалась и восторженно вскрикнула. — Что? Посеяла результаты тендеров по эвентам? — не поднимая головы от чтения, ехидно предположила начальница. — И почему я не удивлена… — Нет, — затаив дыхание, прошептала Оля. — Там море… — Офигеть просто, — вздохнула Громова, бросая взгляд на водную гладь за окном и снова поворачиваясь к помощнице. — Оль, займись делом, а! План мероприятий по фан-зоне готов у тебя? Девушка обиженно поджала губу и нехотя достала из сумки телефон. Кира покачала головой, удивляясь, как у нее хватает терпения держать рядом с собой такое легкомысленное и неспособное на маломальскую самоорганизацию существо, и задумчиво посмотрела в окно, невольно любуясь яркими солнечными бликами, покрывающими голубую поверхность моря, словно чешуя волшебной рыбы. Раньше, когда Громова приезжала куда-то отдыхать, ей в первую очередь хотелось увидеть море. Это была словно точка отсчета, главное событие, после которого и начинался настоящий отдых. Со временем традиция забылась, и вид простирающейся до горизонта воды уже не заставлял ее сердце биться чаще, да и сами путешествия стали настолько привычными и регулярными, что из волнительного приключения постепенно превратились в пусть и приятную, но совершенно обыденную часть жизни. Но сейчас, то ли благодаря нахлынувшим детским воспоминаниям, то ли просто от усталости и не проходящего стресса последних недель, ей вдруг нестерпимо захотелось поставить жизнь на паузу и снова по-настоящему увидеть море. — Отвезите нас к морю, — подаваясь вперед и касаясь сиденья водителя, тихо сказала она. Олечка сдавленно взвизгнула, но наткнувшись на суровый взгляд начальницы, тут же снова опустила глаза к телефону, пытаясь спрятать улыбку. Автомобиль съехал с трассы и, поплутав по узким извилистым дорожкам, припарковался у полудикого пляжа, до отказа забитого распластавшимися на цветастых покрывалах туристами. Закатав брюки выше щиколоток и держа туфли кончиками пальцев, Кира не без труда пробралась сквозь поджаривающиеся на солнце тела к берегу и остановилась у кромки воды. Мягко шурша галькой, соленая волна ласково коснулась ее пальцев, даря такую желанную свежесть и прохладу. Девушка глубоко втянула носом морской воздух, невольно расслабляясь и поддаваясь этой благостной южной атмосфере. Пусть этот город стал совсем другим, но она и сама изменилась. Мало что осталось от той девчонки, которая бегала по этой гальке много лет назад, и которую можно было вытащить из воды только силой, от той юной девушки, что хотела объять необъятное и прожить целую жизнь за одно лето, от молодой женщины, свято верящей в чистую и светлую любовь, одну и на всю жизнь. Тогда она еще не знала, как больно предаст Кирилл, как очерствеет и ожесточится ее сердце, как исказятся идеалы и принципы, прогибаясь под обстоятельства и законы профессии, как сгладится грань между добром и злом, светом и тьмой, любовью и ненавистью. Глупая и наивная, она жила простыми истинами и не могла предположить, что в ее жизни появится человек, который затмит собой все, что было до него, перевернет душу, впитается в ее кровь, изменит ее навсегда. После него она уже не будет прежней, но в ее силах научиться принимать свою любовь и быть счастливой здесь и сейчас. — Я тоже тебя люблю, — еле слышно прошептала Кира, накрывая ладонью кулон на груди и вглядываясь в искрящийся горизонт. — Что, Кира Юрьевна? — переспросила стоящая рядом Олечка, о которой Громова совсем забыла. — Я одна поеду на встречу, — оборачиваясь на помощницу, проговорила девушка и добавила, протягивая ей деньги. — А ты пока купи мне какой-нибудь летней одежды в местном торговом центре. И купальник. Только ничего цветастого, умоляю тебя. — А если вам не понравится? — настороженно вглядываясь в лицо начальницы, промямлила Оля. — Тогда получишь все это вместо зарплаты десятого числа, — рассмеялась Громова. — Так что в твоих интересах постараться!***
К огромному удовольствию Киры в Сочи сборную разместили не на тренировочной базе, а во вполне приличном отеле с тенистым парком на территории, собственным пляжем, несколькими бассейнами и просторными светлыми номерами. То ли в городе не было достойных спортивных баз с жилыми корпусами, то ли просто судьба решила сжалиться над ней и подарить под конец чемпионата немного комфорта, но если бы она не знала, что находится на Кавказе, то решила бы, что попала, по меньшей мере, на средиземноморский курорт. Когда Громова закончила свои дела и приехала в отель, Оли там еще не было. Проверив наличие балкона в своем номере и благополучность доставки туда своего не слишком применимого здесь багажа, девушка спустилась вниз и вышла к бассейну, откуда доносился радостный смех и плеск воды. Пользуясь отсутствием тренировки в день прилета, футболисты почти в полном составе собрались во внутреннем дворике отеля и резвились, словно дети, впервые увидевшие бассейн. Они прыгали в голубую воду, соревновались в количестве брызг, топили друг друга и дурачились любыми доступными способами, на короткое время забывая о грузе лежащей на них ответственности, миллионах полных надежды и устремленных на них глаз и предстоящей игре, которая для большинства из них была главным событием в жизни. Глядя на светящиеся озорным блеском лица мужчин, Кира подумала, что если она чувствует себя, как натянутая струна, то насколько велико должно быть напряжение, которое испытывают сейчас игроки сборной. — Так, бездельники, — упирая руки в бока и разыгрывая из себя строгую воспитательницу в детском саду, со смехом проговорила девушка, останавливаясь у края бассейна. — Черчесов отлучился, значит, можно бесчинства устраивать? — Тренер велел отдыхать! — крикнул один из Миранчуков, подплывая к брату и хватаясь за синего надувного дельфина, на котором тот восседал, будто на коне. — Ага, и все интервью заодно отменил, — хмыкнула Громова. — Какие интервью? — встрепенулся второй Миранчук. — До чего же вы безголовые все-таки, — вздохнула девушка. — Вам для чего в телефоны расписание вносили? У вас двоих через тридцать минут съемка для «Ютуб». — Блин… — почесывая затылок, протянул парень и толкнул брата в плечо. — Ты че, забыл? — А почему Олечка нам не напомнила? — обиженно заныл тот. — Может, она и по полю за вас побегает? — ехидно отозвалась Кира, присаживаясь на край шезлонга и с улыбкой наблюдая за тем, как футболисты, толкаясь и переругиваясь, выбираются из воды. — Кирюш, иди к нам! Водичка — кайф! — позвал Дзюба, дрейфующий в центре бассейна на ярко-розовом надувном круге. — У меня купальника нет, — ответила Громова, провожая взглядом Миранчуков, чтобы убедиться, что они не изменили направление движения в последний момент. — А мы глазки закроем, — пропел Артём, картинно закрывая лицо руками. — Сердце мое, прибереги свои эротические фантазии для хорватов, — хихикнула Кира, переводя взгляд на сидящего на бортике бассейна и внимательно наблюдающего за ней Черышева. Мужчина ласково улыбнулся ей и взъерошил волосы, делая вид, что не замечает, как ее взгляд исследует его плечи и грудь, не менее откровенно, чем он разглядывает ее декольте в глубоком вырезе расстегнутой на несколько верхних пуговиц рубашке. Громова зависла на его чарующей улыбке и влажной, покрытой неровным золотистым загаром коже, и не заметила, как к ней подошла Оля и поставила рядом увесистый белый пакет с крупной надписью «Виктория». — Ну, наконец-то, — проворчала Кира, оглядывая изрядно вспотевшую помощницу. — Ты в Москву, что ли, ездила? — Я немного заблудилась, — проговорила запыхавшаяся Олечка. — И что это такое? — брезгливо пододвигая к себе пакет двумя пальцами и с опаской заглядывая внутрь, спросила девушка. — Тут что, нет «Манго» или «Зары»? Что такое «Виктория»? — В том торговом центре, который я нашла, было только это, — пропыхтела Оля, устало опускаясь на соседний шезлонг. — Надо будет научить тебя пользоваться гуглом, — пробубнила Кира себе под нос, ковыряясь в пакете, и добавила, доставая из него крошечные джинсовые шорты и удивленно глядя на девушку. — Это что, был детский магазин? — Офигенские шортики, Громик! — присвистнул Дзюба, заливаясь смехом. — Что нужно сделать, чтобы увидеть тебя в таких? Хочешь дубль хорватам? — Дзю, не льсти себе. Все знают, что ты — дерево, — отмахнулась девушка, убирая шорты обратно в пакет и мельком оглядывая остальное содержимое. — Так думаешь только ты, — самоуверенно заявил футболист. — Ну, и завистники. — Ага, конечно! — рассмеялась Громова. — Мем «Они вернулись!» с твоей деревянной ногой держался в топе несколько дней. Наверное, благодаря завистникам. — Погоди, так это ты сделала? — встрепенулся Артём, сверля подругу пристальным взглядом. — Что именно? — осторожно произнесла Кира, уже понимая, что немного лопухнулась. — Громова! — зарычал Дзюба, плюхаясь в воду и устремляясь к бортику. — Тёма, спокойно! Это было нужно в интересах твоего же имиджа, — залепетала Кира, вставая и делая шаг назад. — Пририсовать мне полено вместо ноги нужно было для моего имиджа? — одним рывком вытягивая свое тело из бассейна и вырастая рядом с девушкой огромной мокрой скалой, проревел мужчина. — Ты не понимаешь технологии! Это тонкий пиар-ход! — оправдывалась Громова, инстинктивно отступая назад. — Ну куда уж мне, — оскалил зубы Артём, неотвратимо приближаясь к ней. — Но ты все равно за это заплатишь, Громик! — Дзю, даже не думай! — безошибочно угадывая его намерения и выставляя вперед руки, взвизгнула Кира. — Не подходи! Но остановить Дзюбу было уже невозможно. В мгновение ока он подхватил ее на руки и с коварной улыбкой на губах поднес к краю бассейна. — Нет, Тёма, не надо! Пожалуйста! — вопила девушка, цепляясь за его шею руками. — Я сделаю тебе новый мем, какой захочешь! Целую серию! Боковым зрением, она видела, что Черышев поднялся со своего места и направился к ним, и в глубине души забрезжила надежда на спасение, но Артём тоже заметил этот порыв хавбека и, недолго думая, прыгнул в воду вместе с девушкой на руках. Вода заполнила нос и уши, забурлила в глазах тысячами пузырьков. Оттолкнув от себя мужчину, Громова вынырнула на поверхность, отплевываясь и размазывая по лицу макияж. От обиды и злости хотелось плакать, а от смеха футболистов, доносившегося со всех сторон, становилось еще хуже. Денис помог ей выбраться на сушу и протянул полотенце. — Это просто шутка. Не расстраивайся так, Кир, — не путая слезы в ее глазах с каплями воды из бассейна, с улыбкой произнес Черышев. — Мои туфли, они испорчены, — проныла девушка, опуская взгляд на свои ноги. — Купим тебе новые, — ответил мужчина, накрывая ее полотенцем и пряча под ним прилипшую к телу мокрую рубашку, которая больше ничего не скрывала. Кира шмыгнула носом и, откинув назад мокрые волосы, зло посмотрела на Артёма, который уже тоже вылез из воды и с видом победителя восседал на шезлонге рядом с пакетом с ее обновками. — Дзюба, ты дебил? — накинулась на него Громова. — У меня встреча с представителями «Найк» через час! В чем я пойду? — В этом? — кончиками мокрых пальцев доставая из пакета джинсовые шорты, промурлыкал футболист. — Идиот, — прошипела Кира, вырывая у него из рук шорты и, подхватив пакет, направилась ко входу в здание отеля. — Кирюша… — попытался задержать ее Артём, отправляясь следом и осторожно касаясь запястья. — Отвали от меня! — грубо одергивая руку, рявкнула девушка и ускорила шаг.***
Вечером, когда все встречи и интервью были позади, Денис вернулся в отель последним. Его съемки для местного ютуб-канала порядком затянулись, отчасти потому, что сопровождающий его Вадим болтал с сочинскими блогерами дольше, чем длилась сама беседа с футболистом. Войдя в просторный холл отеля, он обнаружил там нескольких товарищей по команде, томящихся в ожидании ужина и коротающих время за праздной болтовней. Кира и Артём тоже были здесь, уютно расположившись с ноутбуком в уголке широкого кожаного дивана и, судя по всему, уже успели помириться. Девушка сидела на коленях у футболиста, прижавшись к его груди плечом, и что-то увлеченно ему рассказывала, тыкая пальчиком в экран монитора. — Вот эти или эти? — услышал ее возбужденный голос Черышев, подходя ближе и останавливаясь за спинкой дивана напротив. — Не, тут даже думать нечего. Вот эти секс просто! — с довольной улыбкой глядя на экран, ответил Дзюба. — Я тоже так думаю, — поддакнула девушка, сосредоточенно водя пальцем по тачпаду, и вдруг подняла глаза на Дениса и широко улыбнулась. — А, Черри! Ну как все прошло? Чего так долго? Где Вадьку потерял? — Нормально, — коротко ответил футболист только на первый вопрос, пристально глядя на нее. Ее поза, жесты и движения, а особенно та естественная и неприкрытая близость, которую Кира и Артём без стеснения демонстрировали окружающим, будто это было в порядке вещей, больно резанула взгляд. А ее открытая и искренняя улыбка, с которой она сейчас смотрела на него, лишь подтверждала тот факт, что она действительно не видит ничего дурного в своем поведении. И от этого становилось еще больнее. — Погоди, а верни обратно, — снова отвлек ее внимание Дзюба, кивая на экран. — Эта куртка Крис понравилась бы. — Прикольная, — подтвердила Кира. — А может вот эту сумочку еще? Она такую смотрела, я помню. — Давай! Мне нравится, — улыбнулся мужчина, наблюдая за навигацией по сайту интернет-магазина, и поцеловал ее в висок. — Умница моя. — Добавлено, — гордо констатировала Громова, в очередной раз принимая его нежность, как должное. — Тём, тебя там Черчесов вызывает! — не выдержал Денис, понимая, наконец, не только суть их увлеченного занятия, но и его масштабы и привычность для них обоих, и окончательно теряя над собой контроль. — Прости, детка, полководец вызывает в штаб своего лучшего воина! — встрепенулся Артём, по-хозяйски похлопывая ее по бедру и вкладывая ей в ладонь банковскую карту. — Хочет посоветоваться, наверное! — Иди-иди, боец, — улыбнулась девушка, вставая вместе с ноутбуком, и помахала ему вслед зажатой между пальцев картой. Пропустив футболиста, Кира отошла к большому окну и, поставив гаджет на широкий подоконник, погрузилась в оформление своего заказа. — Черчесов его не вызывал, да? — с улыбкой проговорила она, когда Денис подошел и присел на край подоконника рядом с ней. — С каких пор ты стал врать? Катишься по наклонной, Дениска. — Кира, позволь мне, — тихо произнес он. — Что позволить? — не отвлекаясь от своего занятия и не глядя на него, приподняла бровь девушка. — Купить тебе туфли, — твердо ответил Черышев, кивая в сторону корзины на экране оформления заказа. — Что за странные фантазии, Черри, — рассмеялась Громова. — Я сама могу купить себе туфли. — Поэтому ты оплачиваешь их карточкой Дзюбы? — с усмешкой проговорил Денис, глядя на красноречиво лежащую на подоконнике банковскую карту с фамилией футболиста. — Просто он попросил купить куртку для Кристины, — бессмысленно накрывая ладонью улику, быстро ответила девушка. — А туфли это заодно уже. — Кир, не держи меня за идиота, ладно? — спокойно, но твердо сказал Черышев. — Все эти дизайнерские вещи, обувь, сумки, телефон, может и этот ноутбук, это ведь все он тебе покупает? — Я не собираюсь перед тобой оправдываться, — опасливо проводя рукой по белоснежной крышке Макбука, будто Денис собирался отнять его у нее, сухо проговорила Кира. — В этом нет необходимости, — сурово произнес футболист. — Но это должно прекратиться. — Слушай, ну что в этом такого плохого? — мягко проговорила Громова, пытаясь уйти от ненужного конфликта. — Тёме нравится делать мне подарки, он ничего не просит взамен. Всех все устраивает. — Меня не устраивает, — не сводя взгляд с ее лица, сквозь зубы процедил Денис. — Не нужно было пускать тебя в свою кровать, — поджав губу, обреченно вздохнула девушка. — Это создает в твоей голове лишние иллюзии! — Кирюша, послушай меня, — дотрагиваясь до ее руки, уже ласковей проговорил мужчина. — Неужели ты не видишь, что сама позволяешь ему думать, что он имеет на тебя какие-то права! Ты принимаешь от него подарки, сидишь у него на коленях при всех, обнимаешь его, называешь «мое сердце»! — Что за бред? Он знает, что за этим ничего нет, что мы просто друзья! — возмутилась Кира, — Мы общаемся так уже не первый год и еще ни разу, слышишь, ни разу он меня этим не попрекнул! — «Просто друзья» не занимаются сексом, — не сводя с нее пристальный взгляд, выдал несокрушимый аргумент Черышев. — Это больше не повторится, — еле слышно проговорила девушка, низко опуская голову. — Да, до первой семейной драмы, — вздохнул Денис, отворачиваясь в сторону и отпуская ее руку. — Ладно, Черышев, хрен с тобой! — с раздражением в голосе воскликнула Громова и протянула ему раскрытую ладонь. — Давай свою карточку! — Вот увидишь, так будет лучше, и для Артёма в том числе, — улыбнулся своей победе футболист, вкладывая в ее руку пластиковую карту. — Я не хочу больше об этом говорить, — буркнула девушка, нервными движениями вбивая в поле оплаты новые данные. — Хорошо, не будем, — легко согласился Черышев, переключая внимание на товары в ее корзине. — Классная куртка! Голубая? — Это для Кристины, — нехотя ответила девушка и зло улыбнулась. — Видишь, я не вру! Мы правда делали покупки для его жены! — Тебе бы тоже такая пошла, — не обращая внимания на ее ворчание, подметил мужчина. — Я не ношу голубой цвет, — сухо проговорила Кира, заполняя остальные поля формы. — И любой другой тоже, — задумчиво сказал Денис и заинтересованно добавил. — Кстати, почему? Давно хотел спросить. — Не люблю цветное, — коротко ответила Громова. — Это необычно. Мне казалось, что все любят яркие цвета, — продолжал рассуждать Черышев, заглядывая в ее подсвеченное отраженным светом экрана лицо. — Ты же видел меня, — поворачиваясь к нему, надменно произнесла девушка. — Тебе не кажется, что во мне и так достаточно яркого цвета? — Но ведь ты носишь линзы, этого никто не видит, — улыбнулся мужчина, вглядываясь в ее темно-ореховые глаза. — Хватает того, что я знаю, — хмыкнула Кира, снова отворачиваясь к экрану. — А машина? У тебя довольно яркого цвета машина, — не унимался Денис. — Там ситуация так сложилась, особо выбирать не приходилось, — отмахнулась Громова и затаила дыхание, понимая, что сболтнула лишнего. — Кира… — ошарашено протянул Черышев, не быстро, но вполне точно складывая в голове пазл. — Это Артём купил тебе машину? — Она в кредите, — выпалила Кира, пытаясь опередить его мысли. — Кира, посмотри на меня, — поворачивая к себе ее лицо за подбородок, строго сказал мужчина. — Я задал конкретный вопрос. — Какая же ты въедливая заноза все-таки, — дернув головой в сторону от его руки, прошипела девушка и, прямо глядя ему в глаза, пропищала срывающимся от злости голосом. — Ну, хорошо, Дзюба дал денег на первый взнос. Доволен? — И сколько там было? — ледяным тоном спросил Денис. — Какая разница? — раздраженно отозвалась Громова, но все-таки ответила. — Два миллиона. — И ты считаешь, это нормально? — от удивления забывшись и повышая голос, воскликнул Черышев. — Теперь я понимаю, почему он так себя ведет, будто ты принадлежишь ему! — Это в долг! — резко ответила Кира. — Как будто ты собираешься ему отдавать, — усмехнулся мужчина. — Собираюсь, вот сразу после чемпионата как раз собиралась, — возвращаясь к своим манипуляциям на экране, уверенно врала девушка. — Не будем дожидаться окончания чемпионата, — снисходительно улыбнулся Денис, не собираясь дальше разбираться в ее кредитной истории. — Дай мне, пожалуйста, его карточку. — Это еще зачем? — нахмурилась Кира, плотнее сжимая в ладони пластик. — Переведу ему твой долг, — спокойно ответил мужчина. — Денис, ты в своем уме? — глядя на него округлившимися глазами, пролепетала Громова. — Забудь об этом! Очень мило, конечно, но… — Карточку дай, — повторил Черышев. — Нет, — решительно помотала головой Кира. — Я не хочу и не буду зависеть от мужчины. — А от Дзюбы зависеть, значит, можно? — приподнимая бровь, поинтересовался он. — Он мой друг, это другое, — пробурчала девушка себе под нос. — А я кто? — тихо спросил Денис, наклоняясь к ней ближе. Громова отвернулась в сторону и промолчала. Она сама себе не могла объяснить, какое место в ее жизни занимает этот мужчина, а уж тем более не видела возможности рассуждать на эту тему. Они не были друзьями, не были любовниками, не были парой в общем смысле этого слова, но и чужими тоже не были. Это были какие-то странные отношения, не имеющие ни названия, ни логического для нее объяснения, но которые были нужны обоим. — Мне бы очень хотелось, чтобы ты от меня хоть немного зависела, — легко касаясь лбом ее виска, прошептал Черышев, так и не дождавшись ответа. — Ну, считай, что это в долг. Потом вернешь. — Вот еще, — пробурчала девушка, поворачиваясь к нему и скользя носом по его скуле. — Тебе-то я тем более ничего отдавать не буду. — Вот и хорошо, — улыбнулся Денис, обхватывая ее руками за талию и прижимая к себе. — А после свадьбы это будет уже не важно. — Черри, что ты несешь? Какая еще свадьба? — рассмеялась Громова, удобно складывая руки на его плечах, и категорично добавила. — Я замуж выходить не собираюсь, ни за тебя, ни за кого-либо другого. Я с этим завязала и уже давно. — Выйдешь, куда ты денешься, — ласково улыбнулся мужчина, проводя ладонью по ее спине. — Как же меня бесит твоя самоуверенность! — щуря глаза, процедила Кира. — А меня - твое упрямство, — ответил Черышев, невесомо касаясь ее носа своим. — Но жизнь длинная, надо как-то мириться с недостатками друг друга, если уж нам суждено прожить ее вместе. — Все еще бесит, — проворчала девушка и вдруг прильнула к его губам, мягко касаясь ладонью небритой щеки. — Обожаю, когда ты так делаешь, — улыбнулся мужчина. — Вредничаешь, но все равно целуешь меня. Будто два разных человека в одном. — Ты только там не рассчитывай, что получишь что-то взамен, — смущенно опуская глаза, проговорила она. — Не буду, — уверил ее Денис. — Карточку давай. — Погоди, там же будет видно, от кого деньги пришли, — наблюдая за тем, как он фотографирует данные на телефон, с сомнением в голосе произнесла Громова. — Артём очень расстроится, если узнает… — Я попрошу своего менеджера, чтобы перевел через сторонний счет. У меня все равно на текущих такой суммы нет, — ответил Денис, выпуская ее из объятий и убирая телефон в карман. — Хотя, если честно, я считаю, что ему было бы полезно узнать. — Черри, у тебя там что, двойная бухгалтерия? — рассмеялась девушка. — Офшор, — подмигнул ей Денис.***
Полуденное солнце жарило почти нестерпимо, и Кира с Вадимом коротали время сиесты у бассейна, расположившись на мягких удобных шезлонгах с замысловатыми коктейлями в руках. Утренние встречи были позади, а до открытия фан-зоны «Найк» было еще несколько часов, поэтому ребята предпочли поработать на свежем воздухе, совмещая приятное с полезным. Большинство футболистов отдыхали в своих номерах после утренней тренировки, а некоторые дремали в тенечке на другой стороне бассейна, наслаждаясь перерывом в напряженном графике. Черышев тоже был здесь и уютно сопел, распластавшись на животе на соседнем с Кирой шезлонге. Широкий зонтик надежно защищал их обоих от палящего солнца, позволяя с комфортом пережить зной и даже получить удовольствие от этого спокойного и тихого полудня. — Не, круто все-таки в Сочи работать! — прикладываясь к трубочке своего разноцветного коктейля, промурлыкал Вадим. — Я б тут остался! — Помечтай, — усмехнулась Громова, набирая текст письма на ноутбуке. — Я там отобрала фотки с тренировки для публикаций, можешь запускать. — О да, я видел, — со значением протянул Климов, откидываясь на спинку шезлонга. — И что? Тебя не устраивает что-то? — надменно проговорила Кира, поворачивая голову к другу. — Громик, я, конечно, понимаю, что Черышев очень фотогеничный и вообще отличный парень… — начал рассуждать Вадим и, открыв блок с фотографиями на Айпаде, передал его девушке. — Но это не повод постить подборку его фоток под заголовком «Тренировка сборной». — О чем ты вообще? — принимая из его рук гаджет, с недоумением спросила Громова и нахмурилась, разглядывая результаты своего выбора, состоящие исключительно из фотографий Дениса. — М-да, действительно как-то странно получилось… Ну что, я виновата, что он так хорошо выходит на снимках? Лучше остальных. — Да-да, я так и понял, — загадочно улыбнулся Вадик, снова прикладываясь к коктейлю. — Заткнись, Климов, — прошипела девушка, открывая весь архив фотографий с тренировок и принимаясь заново отбирать снимки. — Что-то с Пашей ты не такой умный! — С Пашей все сложнее… — внезапно помрачнев, отозвался парень. — Да чего там может быть сложного! — уверенно помечая фотографии с Дзюбой и Головиным, воскликнула Кира. — Ты ему нравишься, это очевидно! Просто кто-то должен сделать первый шаг, и я не понимаю, чего ты тянешь! — Вот именно, что не понимаешь! — буркнул Климов, отворачиваясь в сторону. — Вадька, что происходит, а? — отложив планшет, серьезно спросила Громова. — Я не буду с тобой об этом говорить, — обиженно протянул парень, глядя на сверкающую на солнце воду бассейна, и добавил обличительным тоном. — Это очень интимное, а ты сноб и ханжа! — Ты тоже, поэтому мы и дружим! — улыбнулась Кира, поправляя бретельки своего нового, но неизменно черного, купальника. — Ну, что там за интимное? — Ну, дело в том, что гей-сообщество очень консервативно и полно стереотипов… — нехотя проговорил Вадик, вертя между пальцев трубочку от коктейля. — Допустим, а ты тут причем? — сосредоточенно спросила девушка, прикуривая сигарету. — Есть как бы правила, стандарты некие, и я им не слишком соответствую, — витиевато пытался выразить свою мысль Климов. — Это нормально, ты особенный! — уверенно заявила Кира, с непониманием глядя на друга. — Громик… — улыбнулся неожиданному комплименту парень и продолжил, тоже доставая сигарету. — Когда мужчина на меня смотрит, вот даже Паша, к примеру, он приписывает мне определенную роль, понимаешь? И процентов девяносто ошибаются. Потому что я такой… — Красавчик! — с улыбкой закончила за него фразу Громова. — Можно и так сказать, — хихикнул Вадим и, выпуская дым в небо, задумчиво добавил. — А Паша, он такой мужественный, такой сильный, он выглядит, как настоящий альфа-самец! Шансы, что мы друг другу подходим, стремятся к нулю! — То есть вероятность того, что он натурал, мы уже не рассматриваем? — рассмеялась девушка. — На девяносто восемь процентов, — торжественно провозгласил Вадик. — Но сейчас я думаю, что лучше бы он оказался натуралом. Тогда он сам бы не знал, чего хочет, и я смог бы направить его в нужное русло. — Ну, подожди, у тебя ведь всегда были именно такие парни. Как ты раньше-то это выяснял? — косясь на друга поверх бокала, поинтересовалась Кира. — Спрашивал просто. А сейчас не могу. Боюсь, что он обидится, оскорбится… — смущенно произнес парень. — Не вижу повода. Неловкий, конечно, вопрос, но что уж тут. Дело житейское, как говорится, — пожала плечами Громова и нахмурилась, скользнув взглядом по залитому солнечными лучами шезлонгу, на котором спал Денис. — Чертово солнце! Она нехотя встала и, зажав зубами сигарету и зажмурив один глаз, который сразу же нестерпимо защипало дымом, принялась двигать зонтик, тени от которого больше не хватало на два шезлонга. С трудом сместив тяжелую бетонную основу, девушка подвинула свой лежак ближе к футболисту и, убедившись, что они оба надежно защищены, удовлетворенно вздохнула. — Громова, ты такая милаха… — с улыбкой промурлыкал Климов, наблюдая за ее стараниями. — А чего, лучше чтобы он тут дотла сгорел, что ли? — возмущенно защищалась Кира. — Я о команде беспокоюсь. Исключительно. — Я так и понял, — кивнул Вадик, не переставая загадочно улыбаться. — Короче, надо спросить и все, — торопясь сменить тему, быстро проговорила девушка и улеглась обратно на свое место. — Чего терзаться почем зря? У тебя было столько парней, и ты никогда особо не запаривался на эту тему. — Потому что все мои отношения всегда начинались с секса, — ответил Климов. — Со мной первый раз такое, чтобы я так привязался к мужчине, с которым у меня ничего не было. И возможно не будет. — Не драматизируй, — равнодушно отозвалась Громова, кидая окурок в пепельницу. — В конце концов, как-то адаптируетесь. — Да? А если он окажется радикальным активом? — возмущенно воскликнул Вадим, резко оборачиваясь к подруге и садясь на шезлонге. — Придется тебе немного пожертвовать собой ради любви, — хихикнула Кира, поднимая свой бокал, словно произносила тост. — Ага, вон у Черышева спроси, согласится он, чтобы его отшпилили в задницу ради любви? — продолжал кипятиться парень и, оглядев спящего футболиста со спины, добавил. — Она у него ничего такая, кстати… — Ты не сравнивай, — строгим голосом оборвала его фантазии девушка. — Он все-таки не по этой части. — А какая разница? Я тоже не люблю посторонние предметы в этом месте, — всплеснув руками, продолжил спорить Климов и хмуро добавил. — И вообще, не хочу быть чьей-то подстилкой. — То, что ты говоришь, — ужасно, — скривилась Громова. — Это сексизм! Как же равенство, доверие, равноправие? — Не бывает равенства, Кир. В сексе всегда один дает, а другой берет! — категорично заявил Вадик и продолжил, небрежно махнув в ее сторону рукой. — Ты — женщина, поэтому для тебя эта подчиненная позиция психологически комфортна, ты для этого создана. Ты в самом факте доминирования над тобой мужчины можешь кайф словить! А я предпочитаю быть сверху и не готов это менять. Все просто. — Ну, может, в этом и есть логика, — задумчиво протянула Кира, с игривой улыбкой на лице припоминая приятные моменты. — Мне нравится, когда пожестче. — Я так и знал, — неожиданно прошептал у нее над ухом Черышев, сжимая ладонью ее предплечье. — Ай, Черешня! — вздрогнув, завопила Громова и попыталась оттолкнуть от себя мужчину. — Ты подслушиваешь! — Люблю тебя. Чем лучше узнаю, тем сильнее люблю, — сгребая ее в охапку и прижимая к себе, промурлыкал Денис. — Маленькая моя… — Не подмазывайся! — демонстративно отпихивая его и тщетно стараясь спрятать улыбку, проворчала Кира. — Громио, даже мне уже все очевидно, — не удержался от комментария Климов, глядя на них поверх солнечных очков. — Может, пора сдать оружие? — Я советов от тех, кто считает женщин людьми второго сорта, не принимаю! — вставая и отходя к бассейну, заявила девушка. — Я этого не говорил! — кинул ей вслед парень. — Ты громко думал! — крикнула Громова и, обернувшись через плечо, столкнулась взглядом с Денисом. Он светился ярче этого южного солнца над их головами, плотоядно поедая глазами ее фигуру, прикрытую лишь тонкими полосками бикини, беззастенчиво разглядывая каждый изгиб ее тела, будто оно уже давно принадлежало ему. Девушка улыбнулась, зная, как выглядит со спины, и кокетливым жестом перекинула волосы вперед, выпуская на свободу своего феникса. Она безошибочно читала этот полный восхищения и желания мужской взгляд, принимала и понимала его, чувствуя, как оживает под его прицелом ее женская натура. «Как же все-таки хорошо быть женщиной», — подумала Кира и, улыбнувшись сама себе, нырнула в воду.