Where the Wicked Walk

Когда четыре внедорожника въехали на территорию его жилого комплекса, Уилл Грэм понял, что что-то произошло. Он не видел таких машин уже очень давно — шесть лет, если быть точнее. В первый раз, когда федералы приехали допросить его, Уилл был практически напуган тем, как они ходили вокруг него, вызывая головокружение. Сейчас, гуляя по улице с собакой, он увидел их прежде, чем те припарковались, а потому успел психологически подготовиться. Агент Джек Кроуфорд вёл группу, и, по правде говоря, это было только вишенкой на торте. — Я не посещаю какого-либо психотерапевта, — с ходу сказал Уилл, потрепав Уинстона за ухом, чтобы его успокоить. — Ты думал, я это собираюсь спросить? — В последний раз, когда вы были у меня дома, вы напали на меня с расспросами о том, не говорил ли мой психотерапевт когда-нибудь о чем-либо подозрительном, — не глядя на него ответил он. — По факту, вы спросили, "не упоминал ли он когда-нибудь своего пристрастия к каннибализму". Джек Кроуфорд, несмотря на язвительный тон Уилла, улыбнулся. Из-за этого морщинки вокруг его глаз стали видны отчётливей, что подчеркнуло в них разные оттенки коричневого. — Как ты, Уилл? — Хорошо, — ответил тот, бросив краткий взгляд на ботинки Джека. Они были обшарпаны, и это говорило о том, что их обладатель очень много ходил несколько дней подряд. — И, судя по всему, лучше вас. Краем глаза он заметил, что два агента поднялись по лестнице к его дому. Один из них еле удержался от того, чтобы толкнуть с уступа терракотовый горшок. — Почему ты так думаешь? — В каждой машине как минимум четыре человека, а всего машин четыре, — сказал Уилл, опускаясь на металлическую скамейку, чтобы хоть немного успокоиться. Он предчувствовал длинный разговор, словно провалы в искривлённом металле. — Если вы приехали ко мне с таким снаряжением и неотполированными ботинками, значит, что-то произошло. Джек сел рядом, что только усилило подозрения Уилла. Всё действительно было очень плохо. — У меня не было времени, чтобы прийти домой и придать обуви надлежащий блеск, — признался он, издавая лающий смешок. Напускная непринуждённость осела на задней стенке горла Уилла, заставляя его поёжиться. — Это насчёт Ганнибала Лектера? — Да. Уилл вздохнул и посмотрел на небо. Чувствуя неуверенность хозяина, Уинстон ткнулся лбом в его колени и заскулил. — Какая хорошая собака, Уилл, — рискнул продолжить Джек, после того как тот ничего не сказал. — Я приютил его, — рассеянно ответил он, почёсывая Уинстона за ухом. — Его собирались убить в приюте, но я забрал его прежде, чем они смогли это сделать. — Ты собакам тоже можешь сочувствовать? — Я могу сочувствовать кому угодно, — ответил Уилл. — Даже тому, кому не следует сочувствовать. — Кому-то вроде доктора Лектера? — надавил Джек. — Он со мной не связывался, агент Кроуфорд, — сказал Уилл, глядя на него. Он сфокусировался на толстой мочке его уха и выразительно нахмурился. — В прошлом году он прислал мне письмо, поздравив с получением докторской степени. Я его сжёг. — Другие студенты помещают его поздравления в рамку, — сказал Джек. Уилл чувствовал его восхищение тем, что он не захотел сохранить что-то от человека вроде Ганнибала. — Другие студенты не были его пациентами. Джек издал гортанное мычание и кивнул. Он колебался, не решаясь сказать что-то, неуверенность сквозила в каждом его действии. Позади него другие агенты, которые задержались у внедорожников, начали рассеиваться по территории жилого комплекса. — Просто скажите мне, — подтолкнул его Уилл. — Я лучше покажу, если это поможет. — Просто рассказа будет достаточно. — Он не хотел видеть это, что бы там ни хотел показать ему Джек. Тот кивнул и поёрзал на неудобной скамье. — На днях в полицейский участок заглянула женщина. На глазах у всех присутствующих она подошла к ближайшему офицеру и распотрошила его ножом для резки линолеума. Её пристрелили, и осмотр трупа показал, что под одеждой каждый дюйм её тела, начиная от шеи, был исписан всего одной фразой. Упоминания ножа для резки линолеума было достаточно. — Какой заголовок его статьи она написала? — "Эволюция насилия от человеческих предков", — ответил Джек. Уилл кивнул, сжав губы так сильно, что почувствовал, как кровь покидает их. Он начал чесать Уинстона за ухом с удвоенной силой, мысленно ругая себя за то, что вообще спросил про это. — Ну, что важнее, он со мной не связывался, — наконец ответил Уилл. — А кто-нибудь другой связывался с тобой по этому поводу? — Никто. Я даже репортаж не смотрел, — улыбнулся он. Улыбка вышла такой же мрачной и кривой, как и у Джека. — Как ваша рана? Это был жестокий вопрос, если брать во внимание всё произошедшее. Джек Кроуфорд, несмотря на свою язвительность и навязчивость, на деле всегда был хорошим человеком. Рана на животе, которую он получил от Лектера, когда раскрыл его, агента практически убила. Если бы Уилл не нашёл его, заходя в кабинет Ганнибала на приём, то тот бы точно умер. Иногда Уиллу всё ещё снилось, как кровь Джека стекает по его рукам. — Отлично зажила, — заверил его тот. — Я знаю эту агрессивная тактику: ты используешь её, когда чувствуешь себя загнанным в угол. Но на мне она не сработает, Уилл. Я просто беспокоюсь за тебя. — Я знаю, — ответил Уилл, и это был такой раскаивающийся тон, который он только смог изобразить. Он опустил голову и обеими руками начал чесать Уинстона за ушами. Самоуспокоение через использование животного в его случае имело тенденцию отлично работать. — Учитывая то, как он вёл себя с тобой, я просто хочу убедиться, что ты позвонишь нам, если что-нибудь случится, — пауза. — Ты позвонишь мне, если что-нибудь случится. Это не было просьбой. — Он ведь всё ещё в заключении? — Да. Я разговаривал с ним сегодня утром. Уилл кивнул, чувствуя огромное облегчение от осознания этого факта. Всем будет лучше, если Ганнибал Лектер останется за решёткой, а не будет разгуливать где-то на свободе. — В таком случае, я в порядке, — заверил он Джека. — Я позвоню, если что-то случится, но не думаю, что он проявит ко мне какое-то внимание. Я был одним из многих его пациентов. Тот послал ему взгляд, говорящий, что Уилл окончательно потерял инстинкт самосохранения. — Он только сегодня утром спрашивал у меня, как ты поживаешь, — сказал он медленно, словно объясняя что-то ребёнку. Уилл открыл было рот, чтобы возразить, но Джек продолжил. — К тому же, именно ты нашёл меня в тот день, Уилл. Ты позвонил в скорую, и, пока ты пытался остановить кровь, он стоял в десяти футах от нас и не убил тебя. — Я был его пациентом, — упрямо повторил он. — Я бы поспорил на свою жизнь, что будь это любой другой пациент, мы оба были бы мертвы, — возразил Джек. Он буквально излучал уверенность, и Уилл понял, что бессознательно проникается ею, чувствуя странную радость от того, что ему удалось остаться в живых. Иногда он задавался этим вопросом: когда стоял в зале суда и давал показания против доктора Лектера, когда сидел там же и слушал его приговор, когда много лет спустя сидел здесь; он все равно продолжал спрашивать себя, как ему вообще удалось пережить доктора Лектера. Это точно не было простой удачей. Доктор Лектер скрывался в тени своего роскошного офиса, наблюдая за Уиллом, отчаянно пытающимся спасти Джека, и не убил его. Он принял сознательное решение не вредить ему — более того, он просто тихо пробрался к выходу, не угрожая Уиллу и не насмехаясь над ним. Иногда Уилл просыпался среди ночи с ощущением, будто кто-то взглядом прожигает дыру у него в черепе. Он уже несколько раз думал о том, чтобы пойти к доктору Лектеру и спросить, почему тот его пощадил. Возможно, тогда он сможет спокойно спать. — Офицер погиб? — внезапно спросил Уилл, чувствуя холодок на коже. — Да. Они рассматривали друг друга какое-то время, после чего Уилл вздохнул и похлопал Уинстона по боку. Собака лизнула его ногу, а затем пошла обнюхивать траву. С уходом Уинстона стало как-то холоднее. — Извини. — Не нужно извиняться, Уилл. Мы надеемся, что это был единичный случай, но я просто хотел убедиться, что ты в порядке, — Джек видел, как Уилл уходит в себя, погруженный в мысли о полицейском, который отдал свою жизнь, чтобы один фанатик смог заявить о себе. Он воспринял это как сигнал, что пора уходить, и встал, протянув Уиллу руку для рукопожатия. Сердце Уилла пропустило удар, после чего он, следуя примеру Джека, поднялся, слегка поёжившись. — Если он всё ещё говорит обо мне, то я не знаю, что это может значить, — сказал он. — Я имею в виду, если бы мы были соулмейтами, но это же не так. — Тогда в чем проблема, как ты думаешь? — спросил Джек. — Я думаю, он просто пытался задеть вас единственным способом, который знал, — ответил Уилл. — И раз вы здесь, то ему удалось. Он всегда начинал говорить что-то с интонацией и тоном других людей, когда нервничал. Уилл чувствовал на себе прожигающий взгляд Джека, из-за чего, ощущая неудобство, сделал шаг назад. Однажды он пытался противостоять подобному давлению со стороны других, когда ходил к психотерапевту. Потом оказалось, что этот самый психотерапевт убивал и ел людей, и после этого посещение психотерапевтов перестало казаться Уиллу хорошей идеей. — Оставайся на связи, Уилл, — напомнил ему Джек. Он вытащил из кармана своего пиджака рацию и пробормотал в неё что-то вроде "выезжаем", прежде чем двинуться обратно к машинам. Уилл наблюдал, как он уходит, как каждая машина выезжает с парковки с плавной, чёткой оперативностью, после чего позволил себе медленно выдохнуть, и воздух на выходе обжёг ему горло.

* * *

Новости могли быть ужасными, когда хотели. Они твердили о мерах безопасности в отношении прославленного Ганнибала-каннибала, издеваясь над озадаченным ФБР и полицией. Уилл сидел на диване в своей квартире рядом со своей соседкой по комнате, Беверли, а Уинстон свернулся калачиком у их ног. — Как ему удаётся выглядеть так хорошо даже после шести лет без солнечного света? — удивилась Беверли, по локоть засовывая руку в миску с поп-корном, что покоилась у неё на коленях. На фото в новостях Лектер был показан в профиль, с резкими выразительными скулами, глубоко посаженными глазами и видным лбом. Оранжевый комбинезон не придавал его коже тот же бледный цвет, что был у других заключённых. Уилл нахмурился, глядя на фото. — Ему понравится подобное внимание, — заметил он. — Ты так думаешь? Уилл старался не думать часто о не-таком-уж-хорошем докторе, но из-за её невинного ненавязчивого вопроса всё же решился. Уилл мысленно вернулся к тем дням, когда он сидел в комфортном кожаном кресле, пытаясь открыться другому человеку, чтобы побороть свою гипер-эмпатию. Он вновь вспомнил спокойного, остроумного и часто удивительно умного доктора, разговоры с которым всегда оставляли чувство, что Уилл сделал какой-то огромный, ключевой шаг в понимании себя. Он вспомнил те ужасные галстуки, которые доктор Лектер всегда, всегда носил, и фыркнул. — Да. Прошли годы, когда он в последний раз был на слуху, а если и есть что-то, что нужно высокоинтеллектуальному психопату вроде доктора Лектера — так это аудитория, которая будет восторгаться его работой, — сказал Уилл после минуты размышлений. Когда новости сменились рекламой, он уменьшил звук и рукой потёр веки, стараясь снять стресс. — Кто-то, кто будет настолько восторгаться его работой, что выцарапает на всём своём теле один из заголовков его статей, а затем убьёт полицейского способом, которым доктор Лектер пытался убить агента Кроуфорда. Бьюсь об заклад, этот сукин сын прямо сейчас прихорашивается в своей камере. Беверли кивнула и шумно начала жевать поп-корн, которым предварительно набила рот. — Я знаю, ты не любишь об этом говорить, но… каково было быть его пациентом? — …Гораздо спокойнее, чем ты думаешь, — медленно произнёс он. Из-за бесстрастности, с которой прозвучал вопрос, Уиллу стало легче честно ответить. — Несмотря на всё, что он делал в нерабочее время, на деле он был очень хорошим психотерапевтом. Когда новости возобновились, Уилл прибавил звук и начал рассматривать фотографию женщины, которая совершила то ужасное нападение. Из-за характера её смерти фото с места преступления не показали, но показали её фото профиля на Facebook. Она выглядела совсем невинной, у неё были светлые волосы, тёмные глаза и очаровательная улыбка. Образец чего-то доброго. Чего-то мягкого. — Власти опознали женщину как Мелинду Карсон, работницу полной смены в местном бытовом магазине со своим соулмейтом и сыном, которая совершила нападение на офицера Хейсона, — сказала ведущая новостей. Её собственные различающиеся по цвету глаза в насмешке сузились. — Сейчас её пара не может быть допрошена, однако достоверные источники сообщают, что она всегда казалась абсолютно нормальной молодой женщиной. — Они все выглядят нормальными, разве нет? — спросила Беверли. Она зачерпнула ещё одну горсть поп-корна и сунула себе в рот. — Это ты изучаешь криминологию, — ответил Уилл. — В таком случае, я бы сказала, что они кажутся нормальными, пока ты не начинаешь находить части тел у них в холодильнике. Уилл тоже так думал. Когда экран перестал показывать женщину и вновь отобразил Лектера, Уилл отвёл взгляд к украшениям на стене, на которых настаивала Беверли. Сам он никогда не был особо озабочен тем, хорош ли декор стен или подходят ли шторы по цвету к обоям, а потому позволил иметь с этим дело кому-то с критическим взглядом и знанием Pinterest. — Я имею в виду, у неё же есть соулмейт, — продолжила она, — и сын. Как кто-то может… сделать нечто подобное, зная при этом, что у него есть семья, о которой нужно заботиться? Уилл занимался подобными вопросами, учитывая его нынешнюю профессию. — Он либо обо всём знал и поддерживал её, либо она поставила свою одержимость выше родственных связей, — ответил он. — Что ты имеешь в виду? — У неё есть соулмейт. Если проблема была в нём, в его поведении и взглядах на их связь, она, естественно, заинтересовалась бы чем-то, чего никогда не достигнет. Желала соединения с кем-то, с кем никогда его не получит, однако всегда можно дать фантазиям разгуляться, — фыркнул Уилл. — То, что у неё есть соулмейт, не значит, что она его любит. Чёрт, да это вообще могла быть односторонняя связь, и тогда она была бы возмущена тем, что только её глаза изменились. — Ясно, — ответила Беверли. — Спасибо за диссертацию. Ты должен назвать её "Соулмейты — это ещё не конец". — Я думал об этом, но высшее образование мне было нужнее, — сказал Уилл. — У каждого члена судейской коллегии был соулмейт. Чёрт, даже у тебя есть соулмейт, Беверли. — Сол — хороший парень, — ответила она, — но даже я знаю, что не каждый получает хорошего парня в качестве соулмейта. — Когда я с ним познакомлюсь? — Скоро, я обещаю. Новости снова сменились рекламой, и Уилл сделал звук тише, параллельно зачерпывая горсть поп-корна рукой. Он никогда не встречался с Солом, так как был занят своей ординатурой, а Беверли торопилась закрыть все долги в последний семестр аспирантуры. Несмотря на то, что Уиллу было комфортно в её присутствии все последние четыре года проживания вместе, он практически ничего о ней не знал, кроме её причудливой придирчивости к дизайну и того, что она откровенно обожала Mac'N Cheese, когда пьянела. Хотя так было даже лучше. Уилл всё ещё чувствовал беспокойство Джека, словно плёнку высохшего пота, покрывающую его кожу, поэтому быстро бросил "спокойной ночи" и пошёл в ванную, чтобы попытаться смыть её.

* * *

Он проснулся с ощущением, что не один в комнате. На самом деле, кто-то даже не пытался скрыть своё присутствие. Этот кто-то с шумом отодвинул его стул, стоявший за столом, и издал приглушённое "уф", когда врезался в угол шкафа. Повисла тишина, которую нарушало лишь тяжёлое дыхание, а затем незнакомец чихнул. Уилл сел на кровати, всматриваясь в тёмный силуэт человека, после чего испустил медленный раздражённый вздох. — Молли, что ты тут делаешь? — Извини, ложись спать, — шикнула она, и, несмотря на раздражение, он кривовато улыбнулся. — Теперь опять заснуть я точно не смогу. Подожди-ка. Он включил лампу сбоку от кровати и быстро заморгал, пытаясь привыкнуть к свету, после чего уставился на замершую у другого конца кровати фигуру. В одной руке Молли сжимала туфли на высоком каблуке, в другой — сумку-клатч, а её щеки пылали из-за слишком большого количества выпитого алкоголя. Её одинаковые по цвету глаза были широкими и блестящими, словно мраморные шарики. — Извини, извини, — сказала она, бросая свои вещи на пол. — Я хотела тебя удивить. — Я удивлён, — заверил он её. У подножия кровати Уинстон охранял его ноги и наблюдал за Молли с той настороженностью, с которой может только любящая собака. Когда она протянула ему ладонь, он понюхал её и позволил приблизиться, продолжая настороженно махать хвостом. — Я могу лечь с тобой? — спросила Молли, бедром опираясь на изножье кровати. Уилл на какое-то время задумался, после чего вздохнул и подвинулся, освобождая для неё место. За то время, которое ему потребовалось, чтобы удобно устроиться, она уже сняла одежду, бросила её на пол и прижалась к нему под одеялом, пахнущая потом, гренадином и персиковой водкой. — Мы ходили танцевать, и я думала о тебе, — сказала она. — Я думала о тебе всю ночь. — Мы не можем продолжать делать это, — пробормотал он, однако внезапно понял, что бессознательно обнял её. Когда они оба перевернулись на спину, Молли зацепила провод от лампы, выдернув его из розетки, и они оказались прижаты друг к другу в темноте. Тепло её кожи, вызванное алкоголем, согревало и затуманивало его разум. — Ты постоянно это говоришь, но так и не попросил свой ключ назад, — ответила она легко. Доброжелательно. Молли никогда не говорила насмешливо, и это делало их непостоянные отношения намного проще. — Ты всё ещё позволяешь мне выгуливать Уинстона, а когда ты попал в автомобильную аварию, то первым делом позвонил именно мне. — Знаю, — ответил Уилл, пальцем выписывая круги у неё на плече. Её обнажённая кожа, несмотря на то, что пахла выпивкой, выглядела соблазняюще. Его мысли о Ганнибале Лектере всегда сопровождал стресс, а Молли была человеком, который облегчал их, снимал волнение. Заботиться о ней было легко. Он знал её четыре года, и всё это время заботиться о ней для него было так же естественно, как дышать. На самом деле то, что их отношения были непостоянными, было полностью его виной. В последний раз, когда они расстались, Молли сказала, что, будь на то её воля, они бы всегда были вместе. — Но ты же не выгонишь меня из кровати? — спросила она, когда Уилл не стал её ни в чем переубеждать. — Если ты прогонишь меня, и мне придётся вновь натягивать это потное платье, чтобы дойти до дивана и уснуть на нем, это будет очень жестоко с твоей стороны. — Мне нравится видеть тебя в этой кровати, — заверил её он. — Пока что, — сказала Молли и перегнулась через его плечо, чтобы поцеловать его голую грудь. — Это означает, что ты либо на какое-то время закрыл глаза на свою позицию "Уилл Грэм в отношениях — ужасная идея", либо чувствуешь себя особенно уязвимым прямо сейчас. Это действительно было так. Молли, несмотря на все их сложности в отношениях, вероятно, знала его лучше, чем кто-либо другой. — …Я ощущаю себя очень уязвимым прямо сейчас, — признался Уилл, чувствуя, что это звучит довольно откровенно. Зато достаточно спокойно и ровно, учитывая обстоятельства. Его голос был низким и мягким, хотя кровь в венах бушевала так, будто там ей не хватало места. Её губы прошлись по его груди, остановившись у солнечного сплетения. — Плохой день? — …Ты же видела новости, да? Ты поэтому пришла? Она никогда не была лжецом. Молли проложила дорожку из поцелуев до его ключицы, задержавшись у неё, чтобы слегка прикусить. — Да. — Ты заботишься обо мне. — Его рука скользнула вниз по её руке, пробралась под одеяло, чтобы накрыть собой её голое бедро. — Несмотря на то, что из-за твоей позиции по поводу наших отношений мы оба в итоге будем страдать, да, я утверждаю, что забочусь о тебе. — Я тоже забочусь о тебе, — сказал Уилл. Он перевернулся на бок, чтобы посмотреть на её фигуру в темноте, и вздохнул. — Я забочусь о тебе, Молли. Она поцеловала его губы, и он поцеловал её в ответ. На вкус её рот был как мараскиновая вишня из смешанных напитков. — Я знаю, Уилл. — Сегодня приезжал Джек Кроуфорд. Он тоже беспокоится. Уилл не увидел улыбку Молли, но почувствовал её. — Теперь мне нужно делить тебя ещё и с Джеком Кроуфордом? — Эта кровать точно не вместит тебя, меня, Уинстона и агента Кроуфорда. — Слава Богу. Она вновь поцеловала его, прижимая к себе, пальцами зарываясь в его кудрявые волосы. — Нам же хорошо вместе, разве нет? — прошептала Молли прямо Уиллу в губы. — Да, хорошо, — ответил он. От её поцелуев у него закружилась голова, и создалось ощущение, что это он пил весь вечер. Молли вновь заставила Уилла перевернуться на спину, чтобы она могла оседлать его, прижав колени к началу его бёдер. Она наклонилась к нему, чтобы поцеловать, а её язык и другие греховные вещи заставили часть его беспокойства, которое мурашками расползалось вдоль позвоночника, уйти. Его руки опустились на её бедра, и Уилл сосредоточился на ощущении её кожи под своими ладонями, пока она прижималась к нему. Им было хорошо. Всё было хорошо.

* * *

Несмотря на то, что Уилл лёг поздно, проснулся он довольно рано. Это было обидно, потому что ему не нужно было никуда идти до обеда, но это не самая худшая вещь, что с ним когда-либо случалась. Молли прижималась к его боку, лицом утыкаясь в изгиб его руки, а её волосы спутанным и растрёпанным ореолом разметались по простыне. Он рассматривал её, спящую, быстро моргая в надежде стереть из подсознания плохие сны. Уиллу было интересно, что его разбудило — неужели у него опять были кошмары? Может, Молли просто ударила его локтем во сне? Ему потребовалось довольно много времени, чтобы услышать, как телефон вибрирует на тумбочке у кровати, но как только он узнал звук, то тут же схватил его и нажал кнопку "принять", прижимая телефон к уху. — Алло? — произнёс Уилл невнятным, ещё сонным голосом. — Уилл, это Джек. Почему ты не отвечал? Его тон заставил того напрячься так сильно, что это вырвало Молли из её всё ещё пьяного сна. Она что-то невнятно пробормотала себе под нос и поцеловала его руку, прижимая её к себе. Молли потянулась, прежде чем снова закрыть глаза, лечь и начать выписывать бесформенные узоры на его груди. — Я спал, агент Кроуфорд. Люди в... — он на секунду замолчал, бросив быстрый взгляд на часы у кровати, и нахмурился, — ...семь утра обычно спят. — Мне нужно, чтобы ты собрал сумку с вещами на одну ночь, Уилл, — сказал Джек тем самым проклятым тоном. Уилл приподнялся, освобождая руку из объятий Молли. В этот момент, терзаемый знанием и незнанием, он снова почувствовал себя уязвимым, и вся тяжёлая работа Молли рассыпалась в прах. — Что произошло? — Я всё объясню, как только мы встретимся, Уилл, но прямо сейчас мне нужно, чтобы ты меня слушал. Уилл думал было поспорить, но его внезапно сковало оцепенение, ощущавшееся холодным и пустым. Оно подавило все его мысленные возражения, возникшие из-за упрямства, и всё, что он мог сделать, это тупо кивнуть телефону. — Уилл? — …Я слушаю, агент Кроуфорд. — Во-первых, я обещаю, всё будет хорошо. К тебе уже сейчас направляются мои ребята, и я вскоре тоже последую за ними. Мы будем на месте уже через час. — Во-первых, — эхом откликнулся Уилл. Не подозревая ничего плохого, Молли вновь обхватила его руку, слегка похрапывая во сне. — Во-вторых, я должен быть уверен, что ты будешь следовать всем моим указаниям, когда я приеду. — …Хорошо. — Ты будешь им следовать, Уилл? — надавил Джек. — Да. — Спасибо. — Звук в телефоне начал рябить из-за помех, которые сопровождали медленный, усталый вздох. — В-третьих… сегодня рано утром Ганнибал Лектер сбежал из Балтиморской Государственной Больницы для Невменяемых Преступников. Ему помогали четыре сообщника. Слова приобрели странную интонацию, когда Джек их произнёс. Уилл сидел в своей постели, ошеломлённый и всё ещё полусонный, и холод обдал всё его тело, словно кто-то вылил на него ведро воды. Он издал задушенный, приглушённый звук, который походил на смесь крика и всхлипа, и ему пришлось крепче сжать свой телефон, когда появилась угроза того, что тот выпадет у него из рук. — Уилл? — Как? — всё же смог выдавить из себя он. — Как он сбежал? — Мы можем обсудить это, когда... — Как, Джек? — надавил он. Джек вздохнул, и в этом звуке Уилл услышал все его годы, которые камнями падали на спину агента, грозясь в один день сломать. — Ему помогали санитар, охранник и два посетителя. — Понятно, — ответил Уилл. — Понятно. — Я уже в пути, Уилл, — заверил его Джек. — Я прослежу за тем, чтобы ты был в порядке. Уилл повесил трубку и тупо оглядел комнату. Он думал о своих мечтах, воспоминаниях, искажённых прошлым, о времени, которого было достаточно, чтобы часть боли ушла. Уилл думал о том, каково это — войти в кабинет доктора Лектера и увидеть, как Джек Кроуфорд истекает кровью, лёжа на ковре, по которому сам юноша ходил последние два года; думал о той смеси ужаса, удивления и недоверия, что он испытал. Кровь на его руках была тёплой, а рубашка Джека — холодной. Уилл использовал свой собственный пиджак, чтобы остановить кровотечение. И всё это время, незаметно для него, Ганнибал Лектер стоял в десяти футах от них и наблюдал. Он думал об удаче, о том, что в его жизни вообще редко бывает удача. О том, что Лектер мог бы запросто выпотрошить его и сбежать, покончив с этим, если бы захотел. Но он этого не сделал. Он позволил Уиллу вызвать скорую помощь и оставил их двоих в живых. В тот день Лектер дал Уиллу время, время жить, расти и мечтать. Кажется, теперь его время вышло.