Достаточно близкие отношения

июнь 1983 года, полуостров Корнуолл, окрестности поместья Масгрейв

Свое нынешнее состояние Майкрофт был готов охарактеризовать как «на грани срыва». Вот только срываться ему было нельзя — это он понимал ясно и просто. В последние годы практически каждый новый день Эвр умудрялась сделать для юного Майкрофта еще большее страшным, чем предыдущий. По настоянию дяди Руди, после истории с бритвой подросток начал описывать в своеобразном дневнике то, что Ванда Холмс называла «детскими проделками», а сам Майкрофт был склонен считать административными и уголовными правонарушениями. В дни приезда в Масгрейв дядя перечитывал эти отчеты, выписанные тонким и острым почерком племянника, и с каждым разом становился все более и более мрачным. «12 октября 1980 года, насыпала стекло в утреннюю кашу, приготовленную миссис Лэймон, экономкой. Миссис Лэймон уволилась в тот же день». Прислуга в принципе не задерживалась в Масгрейв-холле. Майкрофт понимал этих людей от всей души. «18 ноября 1980 года, кухонным ножом для мяса сделала надрез на своем животике. По всей видимости боли не ощутила. Отсутствует болевой порог?». Объясняться в приемном покое с врачами пришлось опять-таки Майкрофту. Мама плакала, папа остался с Шерлоком. «22 декабря 1980 года, подожгла рождественскую ель. Гостиная практически не пострадала. Мне кажется, ей нравится смотреть на горящее пламя». «15 января 1981 года, сбросила Виктора Тревора в сугроб, не давала ему подняться. Она действительно сильнее мальчика или просто обладает определёнными физическими навыками?» «7 марта 1981 года, попыталась напоить Виктора и Шерлока растворителем для красок, вечером остатки подлила мне в сквош*». «20 июня 1981 года. Приходится констатировать факт, что она действительно не переносит Виктора. Вообще, из всех окружающих ее людей позитивно она воспринимает только Шерлока и дядю Руди, как ни удивительно. Ко мне она относится настороженно, родителей, по моему мнению, игнорирует. Анну тоже не любит.» «14 июля 1981 года. Она безусловно умеет читать. Видимо, выучилась вместе с Шерлоком. Родителям этот навык она не демонстрирует сознательно. Я застал ее за чтением Харвея Киддера**. Завтра предложу ей шахматы». «5 августа 1981 года. Меня пугает, что она стала крутиться около папиной машины.» «25 сентября 1981 года. Сегодня Эвр первый раз выиграла у меня партию. Я не поддавался. Постоянные проигрыши до вызывали у нее раздражение, обычно она сбрасывала фигуры со стола. Сегодняшний выигрыш вызвал лишь усмешку». «30 октября 1981 года. Попыталась выпихнуть Виктора из окна, когда Шерлок предпочел играть с ним морские приключения и проигнорировал шахматы. Со мной играть отказывается. Вечером обнаружил у себя под одеялом стекловату. Надо проверить замок в мастерской отца». «23 — 27 декабря 1981 года. В отместку за то, что мама отказалась брать ее на рождественский рынок, добавила ей в крем для лица что-то, что вызвало сильную аллергию. Подозреваю эвкалиптовое эфирное масло. Поджог елки предотвратить не смог, хотя теоретически был готов к нему. В этот раз она полила дерево керосином. А мама всего лишь хотела купить для нее подарок». «12 февраля 1982 года. Прошла неделя после визита присланного дядей специалиста, детского психолога. Эвр ведет себя идеально. Мама счастлива.» Миссис Холмс не знала того, что знали ее брат и ее старший сын: остановившийся в гостинице в соседнем городке несчастный психолог чуть не отдал богу душу. Врачи диагностировали отравление крысиным ядом. Дяде Руди с трудом удалось замять эту в высшей степени неприятную ситуацию. «23 апреля 1982 года. Разрезала ножницами мамины выходные платья. Причину выяснить пока не могу. Родители молчат.» «17 мая 1982 года. Подлила пестициды в чай новой кухарке мисс Миллоу. Я едва успел выбить чашку из ее рук. Катастрофически не успеваю ее контролировать». «12 июня 1982 года. Сегодня еле успел. Виктор не приезжал уже несколько дней. (подозреваю проблемы с автомобилем тоже дело рук Эвр). Шерлок очень скучает, отказывается играть с ней. Перед вечерним чаем обнаружил брата на дереве в саду, Эвр у подножья уговаривала его спрыгнуть. Высота была почти 2 метра, по моим прикидкам. Это практически первый раз, когда Эвр целенаправленно пытается причинить вред именно ему. Разбиться насмерть с такой высоты он вряд ли бы смог, но что-нибудь себе наверняка сломал бы». «1 августа 1982 года. Сегодня в гостях у нас были миссис Херефорд и ее муж. Эвр весь вечер крутилась около мистера Тревальяна. Даже согласилась сесть к нему на колени. Ужин прошел безупречно.» Эту запись Майкрофт после некоторых колебаний решил дяде не показывать. «25 декабря 1982 года. Да, елка опять сгорела. Шерлок получил от Эвр в подарок рисунок — они двое гуляют вдоль берега моря. Мне показалось, что в каракулях, изображающих волны, я вижу утонувшее тело. Чье? Неужели мое? Я получил в подарок от дорогой сестры дохлую крысу, правда упакованную в красную бархатную бумагу. Мама — пакет с осколками вазы, привезенной дедушкой из Дрездена, и жемчужинами из ее два месяца назад пропавшего колье. Отец — ничего, слава богу». «19 апреля 1983 года. Прошлой ночью у нас осталась ночевать Анна. Наутро выяснилось, что Эвр отрезала ей ночью волосы, не под корень, но, по мнению мамы и самой Анны, выглядит она теперь неприглядно». «6 июня 1983 года. Виктор пропал. Они играли с Шерлоком в саду в пиратов. Шерлок дома, где Виктор — непонятно. Эвр спокойно играет в своей комнате, напевает песенки. Я планировал позвонить дяде Руди, но обнаружил, что телефонные провода в поместье перерезаны». Дядя Руди все-таки приехал и организовал кампанию по поискам Виктора. Распределив взрослых, готовых принять участие в поисках, по заранее размеченным квадратам, сам он, прихватив старшего племянника, намеревался прочесывать берег моря. Майкрофта била нервная дрожь, и в тот момент он не понимал от чего: из-за волнения за маленького Виктора или из-за того, что мистер Тревальян, крепко взяв Анну за руку, пошел осматривать старые сараи поместья Масгрейв. Майкрофт попытался было утянуть Анну с собой на берег моря, но Лоренс Тревальян, дыша ему в лицо запахом виски, глумливо протянул на ухо: — Полегче, Майки-толстячок, у нас с Анной свои дела. А будешь правильно себя вести, я тебе в подробностях все расскажу. Или, — тут он осклабился и заржал, — или мы даже тебе покажем. А, Анна, дочка? Не стой столбом, кобыла тощая, шевели задницей. — Тревальян потянул падчерицу за руку в сторону заброшенных сараев. Задохнувшийся Майкрофт на неверных ногах побрел к ожидающему его дяде. — Что, Майкрофт? — резко спросил его дядя. — Что у тебя с лицом, черт тебя дери? Майкрофт колебался всего мгновение, а потом с расстановкой произнес: — Мне нужна твоя помощь, дядя. Очень нужна. — Ну так я для этого и приехал, Майки. — Нет, это связано не с Виктором. — А с кем? С твоей подружкой? — дядя кивнул в сторону удалившихся. — Да. Ей очень… плохо. Дядя… — юноша растерянно замолчал, вспоминаю клятву трехлетней давности. — Так. Ну-ка, дай-ка я сам гляну, что за чертовщина тут творится, — дядя Руди размашисто зашагал от моря к поместью. До заброшенных сараев они дошли довольно быстро. — Обожди-ка здесь, Майк, у входа, — дядя Руди резко потянул на себя дверь старого сарая и вошел внутрь. Дальше все произошло как-то одновременно, как показалось Майкрофту: дядин возглас «ах ты, чертов сукин сын», сдавленный стон Тревальяна, истерический плач девочки. Распахнулась дверь, и дядя вытолкал наружу отчима Анны, тот прижимал руку груди и матерился. — Забери ее оттуда, — коротко распорядился Руди, кивнув в глубину сарая, и Майкрофт метнулся к Анне; полураздетая, она лежала на каких-то старых полотнищах, захлебываясь от слез. Майкрофт обернулся к двери как раз вовремя, чтобы увидеть, как солдатский ботинок дяди приходится точно на ребра Лоренса Тревальяна. Майкрофт помог подруге одеться и, поддерживая ее, вывел из сарая. — Так, — выдохнул дядя, в очередной раз ударяя лежащего на земле Лоренса ногой, — Майк, отведи Анну в Масгрейв, скажешь своей матери, что мистеру Тревальяну стало плохо, кровь носом пошла от переживаний за малыша Виктора, и он отчалил домой. А ты, ебучий сукин сын, сейчас действительно сядешь в машину и попиздуешь домой. И только, блять, попробуй появиться здесь еще раз, о твоих паскудных делах с акциями покойного Херефорда узнает совет директоров. Ты понял меня, говнюк? Когда Майкрофт вернулся, дядя Руди сидел на валуне у старого сарая, смотрел в сторону моря и курил. Майкрофт насчитал пять окурков на земле. Закурив шестую сигарету, дядя резко поднялся на ноги и, не оглядываясь на племянника, пошел к берегу моря. — И давно это дерьмо продолжается? — сухо спросил он. — Я знаю об этом три с лишним года, — пробормотал Майкрофт. — Анна просила меня никому не говорить. — Просила, значит, ну да. Она просила, а ты что? Ты хоть что-то предпринял по этому поводу, а Майкрофт? Майкрофт глубоко вздохнул. Рассказывать, что он предпринимал «по этому поводу» — это было последнее, в чем парень готов был сейчас признаться. Ибо если говорить начистоту, то тогда он мало чем отличался бы от Лоренса Тревальяна. После той ночи в поместье, когда они целовались почти до двух ночи, было еще много чего. Собственно Майкрофту приходилось практически повторять все действия мистера Тревальяна по отношению к Анне, только делать это более ласково и нежно. «Исключительно по-дружески» — повторял он про себя. Это было нужно Анне. После этого она успокаивалась и уже не так болезненно воспринимала случившееся. У Майкрофта же все эти… акты (как он их называл) вызывали только смущение и растерянность. После первого минета в исполнении подруги он уверился в мысли, что эта часть жизни –определённо не то, ради чего стоит саму жизнь проживать. Свой первый полноценный сексуальный акт Майкрофт вообще предпочел бы забыть навсегда. Как и рассказ Анны про то, что делал с ней в ее первую ночь отчим. Это было практически невыносимо. Но деваться было некуда — Анна уже не могла по-другому. Майкрофт шел, обдумывая вопрос дяди, и с тоской ждал сегодняшнюю ночь. Его подруге однозначно потребуется очередная порция «утешения». — Я пытаюсь поддержать ее. Как могу. — Наконец произнес он. — Она не хочет об этом говорить взрослым. Боится, что ей не поверят. Он запугал ее. Грозит сделать что-то нехорошее с ее матерью. — Ха, — сморщился дядя, — что уж может быть хуже, чем есть сейчас. Героиновая наркоманка в последней стадии. А я ведь помню Диану совсем юной. Она была просто чудо. Талия — пальцами можно обхватить, а титьки, ну просто загляденье. Поверишь ли, у парней вокруг просто слюна текла, когда они видели ее титьки. Майкрофт почувствовал, что его мутит. — Я с ее отцом работал одно время в минобороны. Сейчас он небось в гробу крутится. — Продолжал дядя, искоса поглядывая на племянника. — Даа… Ты знал, что он контролировал все заводы по производству авиатехники в Ковентри*** во время войны? Это был могучий человек. Жаль, что дочь выросла такой… слабой. — Последнее предложение дядя Руди произнес весьма презрительно. — Значит, это ты из-за нее не смог толком присмотреть за сестрой? — продолжил дядя довольно сурово. Майкрофт просто задохнулся от несправедливого утверждения. — Не спорь, Майки, сейчас со мной. Не спорь. Ты — единственный в своей семье, кто хоть что-то соображает. Моя сестра съехала с катушек после рождения Эвр, пролактин никак из головы не выветрится. Мой зять — обычный служака. С Шерлоком пока ничего не ясно. Ты любишь ее? — дядя резко поменял тему. — Н-не думаю, — честно ответил Майкрофт после нескольких секунд раздумий. Если говорить о любви, то единственный человек, с которым у него это слово ассоциировалось, был его младший брат. Он тревожился за него каждый час каждого дня, он просыпался с мыслью о нем и засыпал, думая о Шерлоке. — Анна — мой лучший друг. Я волнуюсь я за нее. Это несправедливо, что она все это переживает. Но нет, не думаю, что я ее люблю. — Она не лучший твой друг, — засмеялся дядя, — она единственный твой ровесник в этой глуши. Ванда — идиотка, что не отправляет вас в школу. Ну ничего, скоро она очнется. Но ты к ней не равнодушен, к этой девочке. Так вот, запомни, мальчик мой. Даже неравнодушие — это слабость. Холодный ум — вот твое преимущество. То, что ты хочешь ей помочь, — это, конечно, похвально. Ты растешь джентльменом, не могу этого не признать. Послушай меня сейчас и запомни каждое мое слово, это действительно важно, мальчик мой. Твой Анна — единственная наследница весьма крупного состояния. Этот урод Тревальян, конечно, спустил уже все, что мог, но до основного капитала Дианы и Анны он дотянуться пока не может, отец Дианы дебилом не был, составил завещание как надо. Главное, чтобы Диана дожила до совершеннолетия Анны. Иначе этот подонок станет ее единственным официальным опекуном, и тут беды не избежать. Ты понимаешь к чему я веду, мальчик мой? Майкрофт понимал смутно, но признаваться в этом не спешил. — А как же Виктор, дядя? — попробовал он изменить тему беседы. — Виктор… — дядя помрачнел и потянулся за сигаретами, — он вряд ли найдется сдается мне. И боюсь, даже мы с тобой тут бессильны. Ты слушал песенку, которую с утра бормочет Эвр? — Песенку? Ты серьезно, дядя? — Более чем, Майкрофт, более чем. Пойдем домой, дружок, уже темнеет. ===================================================== * сквош — напиток, состоящий из сока цитрусовых и газированный воды ** Харвей Киддер — англоязычный автор детского шахматного учебника *** Ковентри — промышленный центр Великобритании, сосредоточие производства авиационной техники. Серьезно пострадал в ноябре 1940 года в результате немецких бомбардировок.