***
Постепенно Арсений и Антон становились всё ближе друг к другу. Антон светился. Арсений пытался определиться. Время вроде как не поджимало, а в компании Антона было совершенно не тоскливо, как он предполагал изначально, но хотелось уже определиться. Несколько дней подряд они проводили вместе почти весь день, разве что иногда Антон уходил примерно на час к себе в комнату и запирался там. Арсению он объяснял, что иногда хочется побыть наедине со своими мыслями. Попов его понимал. Ему и самому были не чужды приступы интровертизма. А вообще жизнь обоих парней стала потихоньку налаживаться. Арсений учил Антона готовить. Антон в ответ смотрел на Попова, точно он единственное и самое прекрасное, что есть в его жизни. Но было одно единственное "но". Они так и не определились кто они друг-другу. Вроде они уже не были слугой и эгоистичным хозяином, учитывая их чувства (по крайней мере то, что они выставляли напоказ), друзьями они тоже уже не являлись, но и перейти к чему-то более ответственному никто не решался. Арсений совсем окунулся в самокопание, а Антон был не уверен сам в себе. Откладывали всё на "после дождика в четверг". Так всё и случилось. Гуляя по центру Петербурга в четверг, они попали под дождь, а если уж честно - под сильнейший ливень. Промокли до нитки, но тем не менее возвращались, домой пешком. После такой прогулки им просто был необходим чай и плед. Антон и Арсений уселись в гостиной на диване и ,завернувшись в плед, наблюдали за разбушевавшейся за окном стихией. Было начало декабря, но пока ещё снег не заменил окончательно дождь. На улице было промозгло, а вот в этой сравнительно небольшой комнате, с полупотушенным светом, царил мир и покой. - Арс, я вот ту тебя хотел спросить... - Антон замялся. - Чего такое, Антош? - Попов посильнее обнял Антона и посмотрел на него. - Я конечно понимаю, что это может быть глупо... И вообще ты наверное скажешь, что это бред, но я вот тут подумал... Может нам стоит, опять же, если ты не против... Может... будем встречаться? - Антон выдал всё это на одном духу, и стыдливо запрятал голову. По квартире раздался мягкий смех Арсения. Он потрепал Шаста по волосам и шепнул ему на ухо: - Чего ты так смущаешься? Конечно будем. - он легонько поцеловал парня в висок. Антон тут же покраснел, но тем не менее, прижался к Арсу ещё крепче. На следующий день Антон проснулся в отличнейшем расположении духа. Его день ничто не могло сломать. Даже традиционный обед с отцом не внушал ему ни капли недовольства или страха. Арсений ещё спал, и Антон решил, что приготовить завтрак для парня - меньшее, чем он может ему отплатить за то, что он так изменил ему жизнь. Однако судьба решила немного подпортить жизнь. Яичница подгорела, кофе сбежал, Арсений был разбужен грохотом. Вбегая впопыхах на кухню, Попов прикидывал во сколько служб спасения ему надо звонить. Оказавшись в дверном проёме, он всё же перевёл дух: Антон не пострадал. По крайней мере на первый взгляд выглядел вполне здоровым и чрезвычайно огорчённым. - Антош, чего ты тут громишь? - весело поинтересовался Арсений. Антон услышал тёплый голос за своей спиной и осознав, что всё же умудрился испортить это утро, удрученно застонав, съехал по стенке. - Эй, ну ты чего? - Арсений не понимал что-же могло вызвать такое отчаяние Антона, - всего-то навсего пара сковородок упала... - Я тебя разбудил, - печально констатировал Антон и принялся собирать содержимое буфета, которое он полминуты назад так удачно вывернул на пол. - Ой, да ладно тебе! Доброе утро! - Арсений подсел к Антону и развёл руки для объятий. Арсений опять спас Шастуна. На этот раз от глубинного самокопания. После завтрака была прогулка. Шастун умудрился упасть на булыжную мостовую. Как же без приключений? Арсений, отходивший тогда как раз за мороженым, только сокрушенно покачал головой и потащил "Антошку-солнышко-неуклюжее" в аптеку. К отцу Антона они чудом не опоздали. Два счастливых парня ввалились в бизнес-центр, где тот работал, без пяти минут обед. Сидя за большим отцовским столом и размеренно поедая какую-то непонятную и наверное очень дорогую, но при этом совершенно безвкусную пищу, Антон впервые не чувствовал себя здесь ненужным. Но дело было не в отце. Шастун-старший как и раньше "по протоколу" осведомился о том, как дела у сына, и получив у того ответ, завёл беседу с очередным коллегой,который также же присутствовал на обеде. Всё дело было в Попове. Он постоянно поглядывал на парня и аккуратно тянулся носком ботинка к ноге Антона. Эти маленькие знаки поддержки, совсем скромные, но в тоже время кричащие: "Я тут! Всё хорошо! Потерпи ещё немного и мы от сюда уйдём!" воодушевляли, стирали тоску и радовали сердце. Обед пролетел для Антона за пару минут, вместо реальных полутора часов. Домой̆ парни вернулись радостные. С Антоном ничего плохого не произошло. Арсений пошёл в душ, а Шастун уселся на пол в гостиной. Окно от него было на расстоянии вытянутой руки. Немного посидев так, Антон вдруг понял чего ему хочется. Ему хотелось, впервые за долгое время, получить дозу наркотика... Это было плохо. Очень и очень плохо. Справиться с таким срывающим голову желанием было невероятно трудно. Руки начинало мелко трясти, а разум затягивало плотной дымкой. Чтобы хоть немного отвлечься, Антон достал сигарету из заначки под креслом (от Арса приходилось прятать) и закурил. Он даже не отрывал окно. И тут на пороге гостиной появился благоухающий Попов. Именно сегодня ему приспичило помыться побыстрее. Как видно не зря. Некоторое время он молча стоял и поражался увиденному, затем всё же вернув дар речи, спросил: - Антош, чего тут происходит? Туши, давай, скорее эту гадость. Антон сидел, не отвечая довольно долго, потом обернулся. Его глаза были пустыми и немного дикими. Зависимость - штука паршивая... - Ничего тут особенного не случилось. Проходите дальше, Арсений Сергеевич. Арсений немного постоял, видимо размышляя, а потом в глазах появилось понимание. - Про гадость изволили говорить, Арсений Сергеевич? Она, изволите ли знать, тут только одна. И эта гадость-Вы, - до этого момента Антон говорил особенно ровно, затем резко совался на крик, - Вы уничтожаете меня! Мою жизнь! Явились тут со своими фотографиями... Да плевать я на них хотел! Хоть сейчас несите их отцу. Вам то я не нужен. Такие как я никому не нужны! Отвалите от меня! Не приближайтесь со своей помощью. Арсений понимал, что сейчас его вероятнее всего просто не услышат. Бывают состояния, в которых человек превращается в глухого. Очень часто даже не по своей воле. Его Антоше сейчас было плохо, но он не знал как ему помочь или хотя бы создать видимость помощи. А Шастун продолжал кричать. Он был загнанный и испуганный. Его нервная система сдавала позиции. В какой-то момент Антон резко подскочил и, оттолкнув Арсения к стене, бросился вон из квартиры. Попов хотел бежать за ним, но не мог. Он не мог сдвинуться с места и лишь потирал ушибленное о стену плечо. Как бы ни успокаивал себя Арсений, заснуть он в эту ночь так и не смог. Он начал следить за Антоном давно. Уже почти год, как он едва заметной тенью передвигался за парнем. План Попова был весьма сложен и он должен был подгадать всё до мельчайших подробностей. Мысль, что однажды рука Антона протянется к запрещённым препаратам у него возникла довольно давно, и он с помощью одного своего давнего приятеля до сегодняшнего дня успешно оберегал юношу от роковой ошибки. "Зависимость" Антона, ставшая предметом сегодняшнего срыва, была лишь психосоматическим эффектом. Но как бы то ни было, Арсений не переставал нервно бродить по квартире, желая хоть немного успокоиться. Паника прекратились примерно около шести часов утра. Он не выдержал и поехал за Антоном в клуб. Адрес ему разумеется отправил водитель.***
Антон вновь просыпается в светлой пустой комнате. Это так странно: все остальные помещения в квартире Арсения уютные и очень красивые. Кроме этого. Кажется, что на эту комнату не хватило ни сил, ни желания. Она похожа на выжатый лимон - осталась только корка и прожилки, всё остальное безжалостно выдавлено. Но Антона сейчас это не особо волновало. Сквозь волны нарастающей головной боли он вспоминал вчерашний вечер. Он помнил, что выпил много, даже слишком, правда до наркотиков кажется так и не добрался. Чёрт! Антон вспомнил, что вчера из-за дурацкого психоза, накричал ни с того ни с сего на Арса. На душе сразу стало паршиво. Антон поднялся и, игнорируя головную боль и тёмные круги перед глазами, бросился к спальне парня. Там было пусто. Теша себя пустой надеждой, Антон проверил кухню, а затем и всю квартиру: Попова не было нигде. Без хозяина здесь сразу стало плохо и тоскливо. Захотелось скатиться на пол в коридоре и рыдать, как маленький ребёнок, сквозь пелену слёз осматривая пустые помещения. Маленьких детей пожалели бы, Антона жалеть было не за что, но это не помешало сделать то, что хотелось. А хотелось просто выплакать своё огорчение, свой непонятный срыв, свою грубость, которой он так легко швырялся в лицо любимому человеку. Большой, но очень маленький Антошка сидел на полу и молча рыдал. В какой-то момент во входной двери заскрипел ключ - вернулся хозяин квартиры. От осознания этого Антон разразился ещё более сильным потоком слёз. Он не хотел давить на жалость, ему было просто стыдно и обидно, что он позволил вырваться своим внутренним демонам, когда их с Арсением отношения только-только укрепились. Арсений некоторое время стоял с пакетами из магазинов в руках и смотрел на сгорбившуюся в его коридоре шпалу, сотрясаемую от рыданий. Он смотрел внимательно, не упуская ни одну деталь, стараясь запомнить всё. Антон этого взгляда не видел и по этой причине ему казалось, что на него глядят с ненавистью и отвращением и с секунды на секунду в него бросят краткое:"пошёл вон". От этого он явно не мог успокоиться и всё больше и больше трясся и всхлипывал. Когда же, наконец, Шастун услышал голос Попова, он чуть ли не подпрыгнул от испуга: - Ох, если бы ты знал, как мне хочется тебя проигнорировать и уйти на кухню, не разговаривать с тобой ещё неделю. В ответ послышалось нечленораздельное бормотание, выражавшее вероятнее всего раскаяние и покорность своей судьбе. - Ну чего же ты, а, Тошенька? - Арсений оставил сумки и, подойдя к Антону, обнял его, - успокойся, всё хорошо, я с тобой, - сбивчиво шептал Попов. От такого великодушия со стороны своего молодого человека Антон расчувствовался сильнее, хотя казалось бы куда уж там? Арсений обнимал Шаста и тихо шептал ему на ухо: - Эй, ну чего ты? Ты дома. Тебя никто не обидит. Я рядом... Вскоре Антон более или менее пришёл в себя и они пошли завтракать. Оказалось, что Арсений просто вышел в ближайший магазин, поскольку в его холодильнике еды ну совсем не было. - Антош, я тут ещё тебе одну вещь принёс... - неуверенно начал Арсений, шелестя пакетами, - ты просто пойми, что я за тебя волнуюсь и хочу, чтобы тебе было легче... Пожалуйста, только не злись на меня. Антон, всё время внимательно слушавший, удивленно вскинул брови: - Злиться на тебя? Серьёзно? После того, что ты для меня делаешь. Ты ведь даже вытерпел мой срыв... Даю слово, что сейчас буду спокоен, - Антон внимательно пригляделся к Арсению, - ты ведь про зависимость хотел поговорить? Так? - Да, - Арсению даже это было нелегко признавать. - Она не очень сильная. Я просто совсем не знаю что делать... - Я как раз по этому поводу, - Попов, немного осмелев, продолжил, - у меня есть один знакомый. Он врач. Посоветовал одно лекарство, - Арсений вынул из пакета блистер с желтоватыми узкими таблетками, - Оно поможет. Если ты конечно хочешь вылечиться... - Для тебя хочу, - тут же выпалил Антон, - не хочу, чтобы ты опять из-за меня мучился и не спал ночами. - Ты ж мой лопоухий ангел! - Арс аккуратно обнял Шастуна и поцеловал его в висок. И Антону совсем не стоит знать, что эти таблетки просто плацебо, а настоящие сильные наркотики он так ни разу и не попробовал. По крайней мере такой позиции придерживался Арсений. Даже после ссор жизнь налаживается. Парни забыли о всей ситуации меньше, чем за тридцать минут. Да и что там спорить, когда вы счастливы? Кстати об этом. Арсений слишком часто стал замечать, что он по-настоящему счастлив рядом с Шастуном. От этого желание, наконец, всё закончить только усиливалось. А как ускорить процесс, который может продвигаться только со временем, учитывая то, что темп их отношений и так был скорый? Любое шевеление этой зыбкой конструкции могло привести к желанию Антона сбавить темп... Но Арсений не был бы Арсением, если бы не нашёл выход всего через пару минут. - Антош, знаешь, что я подумал? Антон расслабленно взглянул на всего молодого человека. - Нам пожалуй стоит устроить свидание. Глаза Антона округлились, но сразу за этим мягкая улыбка озарила его лицо: - Серьёзно? Настоящее свидание, - голос парня был таким искренним, что не умиляться ему было просто нереально. - Совершенно серьёзно. Приглашаю тебя. Давай в понедельник в семь. - Нет, Арс, так нельзя, -Антон резко посерьёзнел. Попов мысленно врезал себе. Сильно. Ну как можно было вот так ни с того, ни с сего приглашать Антона. Надо было лучше немного подождать. Он ведь ещё совсем не готов наверное. Может у него вообще свиданий до этого не было... Арсений продолжил бы самокопание и дальше, если бы Шастун не продолжил свою фразу. - Просто понимаешь, я перед тобой ещё не извинился за то что так себя повёл вчера... Я правда не хотел этого всего говорить. Ты очень хороший. Я просто очень боюсь, что ещё раз могу сорваться и тогда. Ты меня не простишь... Арсений облегчённо выдохнул. - Я всё понимаю. Не бойся. Мы с тобой с этим справимся. На этом их первая ссора была забыта окончательно. Весь оставшийся день Антон и Арсений провели в квартире "слуги", вернее бывшего слуги и нынешнего парня Шастуна. Они дурачились как могли и к вечеру были вымотанными, но самыми счастливыми. Часам к девяти было решено всё же вернуться в квартиру Антона, хотя им и здесь было вполне уютно. Перед сном они завалились читать книгу в комнате Антона и так там и уснули на не расстеленной широкой кровати, в обнимку, но разделённые томом Гюго. На следующее утро Антон проснулся довольно поздно и не открывая глаз понял, что чего-то не хватает... Открыв глаза, он понял - не доставало Арсения. Недоумевая, куда тот мог деться в воскресное утро, Антон медленно поднялся и поплёлся на кухню.Там его ждал сюрприз. Не особо приятный для человека, намеревавшегося весь день провести со своим парнем... На обеденном столе лежали два пончика, стоял чайник полный свежей, но уже немного остывшей заварки и записка, написанная витиеватым узким почерком. Написано было следующее: "Доброе утро ma merveille* [надо бы загуглить ]! Я ушёл по делам. Буду, наверное, не очень скоро. Не скучай без меня! Целую! Обнимаю! А. P.S. Надеюсь пончики скрасят твоё одиночество и немного уменьшат мою вину за то, что оставил тебя одного. Ты очень мило спал: не хотелось тебя будить :)" На лице Антона появилась улыбка счастливого идиота. Он позавтракал, а потом, бережно сложив записку, ушёл в свою комнату и заперся в ней. Чем он там занимался, сказать было трудно. Помимо редких звуков, означавших небольшие движения стула по паркету, можно было сказать что в квартире стояла тишина. Арсений явился около пяти часов вечера и был крайне озадачен, когда не смог сразу найти Шастуна. Однако заметив, что дверь в комнату парня закрыта, он понял, что Антон опять творит что-то известное лишь ему самому. Однако как бы то ни было, Арсений решил обозначить своё возвращение домой. Лучшей идеи чем постучаться, Попову в голову не пришло. Когда он выполнил это незамысловатое действие, за деревянной дверью послышался вскрик, потом грохот и возня, перемешанная с отменной такой руганью. - Антош, ты там как? Живой вообще? Ответа не было пару секунд, но в тот момент, когда у Арсения уже возникло желание выбить дверь, замочная скважина характерно щелкнула и приоткрывшуюся дверь выгляну рассеянный Антон. Он неловко улыбнулся и потёр затылок. - Не поверишь, но жив, - радостно завял он. - Прости, но чем ты там всё-таки занимаешься всё время? - Ой, да не бери в голову... ну всё, пошли ужин готовить, - видно было, что парню очень хотелось сменить тему, и Арсений решил не допытываться. В конце концов, в чувствах Антона он был больше, чем уверен. Беспокоиться было не о чем. - Что ты хочешь приготовить? - Даже не знаю... - Антон завис, изучая изобилующий всем, чем угодно, холодильник. - Сейчас что-нибудь придумаем, - Арсений аккуратно поцеловал Антона в висок. Ужин прошёл спокойно. Парни много говорили. Но каждый постоянно, возможно просто на подсознательном уровне, пытался вывести беседу на тему того, кто-что сегодня делал. Однако оба смело держали оборону и ни на шаг не подпускали друг-друга к заветной правде. Утро следующего дня началось для Антона невероятно классно: он упал с кровати. Когда прошли все стадии, начиная с отрицания и заканчивая, соответственно, принятием, и определившие тот факт, что уснуть более не получится, Шастун удрученно поплёлся на кухню. Он плохо спал, однако не мог понять почему - помнил только, что очень чего-то ждал. Резко остановившись в коридоре, он некоторое время смотрел на мир пустым, невидящим взглядом, а затем, вспомнив, драматично и сильно хлопнул себя рукой по лбу. Тут же сзади послышалось: - Антош, я начинаю подозревать тебя в мазохизме... - Арсений, бывший отчасти причиной этого самобичевания, поскольку это он всё же пригласил Антона на свидание, про которое Антон не надолго и забыл - видно, слишком перенервничал с вечера, стоял в дверном проёме, ведущем в его комнату и, облокотившись о дверной косяк, внимательно следил за парнем. - Да нет, всё нормально, - Антон улыбнулся, - просто я немного идиот, - после этого он направился прямиком в объятия к Арсу. - Ну с кем не бывает... одно радует - ты мой идиот. Это была, пусть и странная, но истинная для них романтика. Но всему хорошему свойственно быстро заканчиваться. Арсений сразу после завтрака покинул парня, попросив не скучать и не отходить надолго от телефона. Антон был в предвкушении. В три часа ему пришло сообщение от известного отправителя: "Тоша, я буду тебя ждать ровно в семь у Биржевого моста. Обнимаю. Жду". Некоторое время Антон пытался подобрать какую-то одежду, чтобы выглядеть... Далее следовал список примерно из двадцати пунктов каким должен был быть внешний вид. Через полтора часа он убедился в безуспешности своих стараний и остановился на толстовке и узких брюках. Правда немного поразмыслив, добавил наверх ещё и куртку, поскольку как бы ни было тепло сегодня, было начало декабря. Приходить вовремя был не конёк Антона, но тут он пришёл даже раньше, чем надо. Руки чесались от желания покурить, но пачка сигарет была предварительно оставлена дома - Арсений не одобрял ни эту пагубную привычку, ни все остальные, что тянулись вереницей за Антоном. Попов был как всегда [невероятно красив в сером, длинном пальто] пунктуален. - Привет, Антош. Пойдём? Антон чувствовал себя глупым школьником, наивным студентом, и от этого было не по себе. Наверное, у всех на первом свидании сердце то проваливается в бездну, то стучит с такой силой, что заглушает речь собеседника. Для Антона это было, наверное, первое нормальное свидание и уж точно первое, на котором он был приглашаемым. Арсений подхватил Антона за руку. Они перешли мост и внедрились в узкие, уютные улочки вечерней Петроградской стороны. Не сказать, что они шли очень уж долго, но достаточно. На протяжении всего пути они почти не переговаривались. Попов всё время сжимал руку Антона. В конце концов, они добрели до маленького ресторанчика, расположенного в цокольном этаже. Он был небольшой, безумно уютный, от него веяло духом маленьких деревушек юга Франции. Рядом с окном, в тихом полумраке стоял столик с несколькими свечами в центре. К нему парни и пошли. Через несколько минут после того как они сели, им принесли еду. Антон удивлённо перевёл взгляд с блюда на лицо Арсения и осторожно спросил: - А разве в досье и про мои любимые блюда написано? Арсений только загадочно улыбнулся. - Знаешь, это всё так... Мило что ли, - смущённо сказал Антон через несколько минут тишины. - Да. Кстати твоё смущение тоже очень мило, но я не понимаю его причину, - "и где он научился этому взгляду "я вижу твою душу насквозь"? Хотя при таком великолепном цвете глаз и не удивительно". Глаза у Арсения при таком освещении действительно выглядели завораживающе. - Нет, Арс, всё нормально, просто я... Немного непривычно, знаешь ли вот так. В первый раз всё таки. Антону было как-то стыдно сказать правду, но лучше было это сделать. - Эй, всё нормально, - тому, что говорило выражение этих чертовых глаз, действительно, невозможно было сопротивляться, - мы же с тобой уже больше месяца каждый день едим вместе. А тут просто ещё свечки. - Ага... - Антон немого успокоился, - кстати, у тебя глаза при таком освещении очень красивые. Да и вообще... Арсений улыбнулся и прошептав: "Спасибо, Тош", взял Антона рукой за запястье и помедлив добавил: "Ты очень красивый". Мимолётные прикосновения вошли у них в привычку. Даже не так - это было приятной и довольно частой неожиданностью. Неожиданностью, от которой приятно сводило руки и дыхание сбивалось, а сердце так вообще сходило с ума, пускаясь в галоп. Остаток вечера парни переговаривались полушёпотом и не разъединяли рук. Им повезло - людей было не очень много и можно было не скрывать каждую тёплую улыбку за неловким кашлем или за воротником куртки. Они говорили долго. Вечер постепенно перешёл в ночь. Водителя они вызывали, когда время перевалило за час ночи. Антон ехал, почти засыпая от усталости на плече Арсения. Он был счастлив. Его переполняла радость того, что рядом с ним сидел этот непонятный Арсений, которому он, Антон, был нужен. Ради которого Арсений два дня ездил и организовывал всё это. Когда же они, наконец, добрались до квартиры, Арсений задержал Антона в прихожей. - Тош, я не могу себе позволить не проводить тебя. Антон с сомнением посмотрел на парня - До куда ты меня собираешься провожать? - По правилам первого свидания до парадной, но поскольку мы живём в одной квартире, то до двери твоей спальни, - Арсений говорил совершенно серьёзно, и это смотрелось забавно. - Ладно, пойдём. Я просто думал, что нам удасться избежать неловкости прощания и всей этой странной процессии. - Нет, так не интересно. Они чинно взялись за руки и пошли по коридору. И как бы медленно они не двигались, до двери дошли слишком быстро. - Ладно, спокойной ночи, Арс, - Антон немного покраснел. - И тебе, Тош. Они немного постояли смотря друг на друга, а затем громко рассмеялись. Когда, наконец, немного успокоились, Антон сказал: - Ну, если серьёзно, то уже, действительно, спать пора. - Если серьёзно, - вторил ему Арсений, - то это ещё не всё. Он несколько секунд продолжал смотреть на Антона, а потом, потом мягко поцеловал его. Антон немного опешил поначалу. Он конечно думал, что это когда- нибудь случится, но подготовиться к такому, конечно же, нельзя никогда. Буря эмоций накрыла Антона. Ему показалось, что он взлетел на сотни километров над миром за одно мгновение, достиг межгалактических просторов, как в том в фильме, где танцевали в планетарии... Арсений отстранился и, немного улыбнувшись, посмотрел в зелёные глаза напротив. В них лучилась радость. Антон прошептал одними губами: - Спокойной ночи, - и скрылся за дверью. В своей комнате Антону было теперь очень странно. Хотя ему сейчас было, наверное, везде странно. Он спустился спиной по закрытой двери и обнял себя руками, счастливо улыбаясь. Арсений же в своей маленькой ванной комнате стоял у раковины и остервенело тёр лицо и губы влажными от воды руками. Он пытался успокоить себя. Забыться. Он хотел смыть с себя все следы произошедшего. Ему было страшно. Он ничего не мог поделать с тем, что ему это понравилось. О твердил про себя, что он актёр и должен терпеть ради цели. Это впервые не помогало. Следующие дни до пятницы прошли как в тумане. Они с Антоном в основном сидели дома, поскольку с погодой творилось что-то невообразимо ужасное. В четверг вечером было объявлено штормовое предупреждение. Ночью повалило много деревьев по городу. На утро отключили отопление. Кажется погода насмехалась над бедными петербуржцами, но делать было нечего Шастун старший ждал на обед ровно в два часа дня. Арсений впервые задумался всерьёз над психическим здоровьем этого человека. Но повторюсь, делать было нечего - надо было ехать. За обедом отец Антона вдруг ни с того ни с сего начал говорить с сыном о наследстве. Дело в том, что Антон по наследству получал в своё распоряжение дело отца и старший из Шастунов неожиданно стал интересоваться осведомленностью Антона в этом деле. По окончании обеда, затянувшегося часа на два с половиной, Арсений предложил поехать в его квартиру, поскольку там вроде бы отопление должно было работать: "соглашайся, Антош, мы не умрём от обморожения!". Антон безучастно пожал плечами, тем самым отдавая себя на произвол судьбы, вернее Арсения. Пока они ехали он молча смотрел в окно, изредка кивая головой на фразы говорившего Арсения. Второму такое поведение парня очень не нравилось: оно настораживало. Однако спросить Арсений решился только дома, предварительно заварив Шасту чай. - Тош, чего с тобой такое? Ты же не заболел? - Попов аккуратно проверил лоб парня, - вроде температуры нет... -Всё нормально. Отец хочет, как ты слышал, чтобы я работал подле него. А я не имею ни малейшего желания заниматься этой чушью. Ну, неинтересно мне это. А спорить с ним бесполезно. - Не волнуйся, мы что-нибудь придумаем, - Арсений приобнял своего парня. - Очень бы хотелось... Но не уверен, что получится. Знаешь, - он помедлил, - я понимаю, что мне всё же надо как-то вставать на ноги. Мне надо работать, если я однажды хочу... - он запнулся. - Что ты хочешь? Говори, - ласково шепнул Арсений ему на ухо, - я тебя поддержу во всём. - Если я однажды признаюсь отцу, что мы с тобой вместе, а я когда-нибудь обязательно это сделаю, то мне придётся уйти, иначе отец меня со свету сживёт - он не потерпит такого сына. Запрёт где-нибудь и никогда уже не выпустит... и поэтому я должен начинать жить самостоятельно. - Антош, - Арсений, казалось, светился от слов парня, - я говорил тебе, что ты солнышко? Что тебе интересно? Я полагаю, что смогу чем-то да помочь. - Нуу... Мне раньше нравилось шутить. У нас в школе КВН команда была... - Эй, так это же классно, - Арсению, кажется действительно понравилось. - У меня друг есть - Дима. Он, вроде, в этой сфере до сих пор работает. По крайней мере два месяца назад ещё точно работал. Я могу с ним поговорить. - Хорошо. У тебя всё получится. Я, если что тебе помогу. До конца вечера они сидели вместе. На следующий день Антон поехал на встречу с Димой. *Star track (из вступления) ** ma merveille (с фр.) - моё чудо