***
— Хочешь? — Чонгук согласно кивает головой, как китайский болванчик. — Кофе, я имею в виду, — смеётся Чимин, по привычке подаваясь затылком назад. Чонгук подставляет ладонь, ловя макушку, наслаждаясь ощущением чуть жестковатых прядей. Он слышит самый прекрасный звук во вселенной — словно перезвон маленьких колокольчиков, и сердце рвётся наружу. Он тянется к Чимину, утыкаясь в его вздымающуюся грудь, слушая учащённое сердцебиение. Его переполняет безмерное счастье.***
— Это просто секс! Скоро пройдёт, — отмахивается Тэхён, крутясь на тесном диване, задевая коленкой Чонгука, в безуспешной попытке устроиться поудобнее. — Да ты просто завидуешь, что такая шикарная задница досталась именно мне! — парирует Чонгук. — Возможно, — не отрицает Тэхён. — Вообще-то, эта шикарная задница сидит рядом и всё слышит. Чимин дует губы, притворно обижаясь, Чонгук притягивает его к себе, крепко обнимая, показывая Тэхёну язык. — Ты же знаешь, о чём я, малыш? — целует его в щёку. Чимин супится, но подставляет вторую. — Только мой. Самый лучший, самый офигенный, — на каждое слово по поцелую, — люблю тебя. — Продолжай, — Чимин хитро щурится, чувствуя пробирающиеся под футболку холодные пальцы. — Вы такие приторные, но безумно милые, — Тэхён замечает, как под футболкой поверх руки Чонгука ложится ладонь Чимина, направляя ладони чуть выше. — Фу, беру свои слова обратно, вы отвратительны! Чонгук пинает его в бок, спихивая с дивана. «Не больно-то и хотелось», бурчит Тэхён, ретируясь в свою комнату. Они беззлобно смеются над другом, зная, что тот не в обиде. Чонгук щекочет Чимина, а после нависает над ним, серьёзно всматриваясь в глаза. — Ты же знаешь, что это не просто секс? Чимин утвердительно кивает, он знает, чувствует каждой клеточкой кожи. Глаза Чонгука не врут. Он смотрит на него, как на божество: открыто, слишком восторженно, слишком любяще. Поступки Чонгука говорят за него. В нём столько нежности и заботы, да, он всё ещё невыносимый дорк и несносный мальчишка, но Чимину нравится, как это сочетается в младшем. Чонгук самый любящий и любимый на свете. Как школьники, они могут дурачиться весь день, творя несусветную дичь вместе с Тэхёном, соревнуясь в безумствах и получая от Хосока пятюню, а от Юнги нагоняй и по шее. Наедине они не меняются, оставаясь самими собой, но что-то серьёзное проскальзывает между. Ночами они сходят с ума совершенно от другого безумства, раскрываясь в руках друг друга, показывая истинность своих чувств заботой о партнёре. Чимин не знает, на всю ли это жизнь, он не задумывается, и не гадает напрасно, уверенный, что то, что у них с Чонгуком, незримое и прочное, за всеми шутками и приколами, выдержит многое.***
— Думаешь, это хорошая идея? — шепчет Чонгук, косясь на недовольного Юнги. Тот наотрез отказался надевать цветочный венок, выданный всем собравшимся. — Не маленькие, потерпят, — тихо отвечает Чимин, — может, хоть здесь поговорят. Чонгук понимающе кивает, незаметно целуя Чимина за ухом, сплетая под столом ладони. Чимин чуть отстраняется, озорная улыбка не сходит с его лица. Чонгука переполняют эмоции, он смотрит на своего парня с нескрываемым восхищением и гордостью. Первый тост они пьют за Тэхёна, в благодарность своему «купидону», что смеясь, благословляет их («только не целуйтесь, дети мои») и требует на свадьбе кинуть «подвязку с ножки Чонгука» именно ему, за что получает локтем в бок. Намджун им поддакивает, с тоской посматривая на симпатичного бармена (вызываясь бегать за напитками весь вечер, повторяя в голове как мантру имя на бейджике — «Сокджин», но не решаясь с ним заговорить). Бармен кивает их столику, останавливает звучащую в помещении песню, заводя новую и подмигивая, посылает воздушный поцелуй. Поцелуй для «молодожёнов», но Сокджин в упор глядит на Намджуна. Тот давится соджу, со стоном стекая по креслу. Из колонок доносится «Like a virgin», Чимин пересаживается на колени Чонгука, поправляет небольшую фату на его венке и дарит откровенный танец. Тэхён фыркает в стакан с колой, Намджун шлёпает себя по лбу, прикрывая глаза, Юнги с Хосоком ничего не замечают, испепеляя друг друга убийственными взглядами. Чимин облизывает губы, чуть извиваясь подаётся вперёд, практически соприкасаясь носами и шёпотом вторит солисту, выдыхая в приоткрытые губы Чонгука: «как девственник, когда твоё сердце бьётся рядом с моим». Не отрывая взгляда от горящих глаз, он медленно елозит на коленках, откровенно смущая и заводя Чонгука, чувствуя, как горячие ладони сжимаются на его ягодицах. На одну песню столик в обычном баре превращается в «Вавилон», но кто осмелится сказать что-то против Motley Crue, пожимает плечами довольный Сокджин.