Fiera

Как только Люнхи открыла глаза, то сразу почувствовала сильнейшую головную боль. Человек, которому было приказано вырубить девушку, похоже немного не рассчитал своей силы, и в итоге О теперь казалось, что её череп буквально трещит по швам и скоро рассыпется на множество маленьких кусочков. Из-за этой боли девушке было сложнее сейчас оценивать обстановку вокруг неё, поэтому она даже не сразу поняла, что место, в котором она сейчас находится, ей совершенно не знакомо. Комната, в которой находилась Люнхи, была вероятнее всего спальней. Об этом свидетельствовала большая двуспальная кровать, заправленная чёрным шёлковым постельным бельём. Повернув голову в сторону больших панорамных окон, девушка увидела вид, который узнает из тысячи. Утренний Каннам бурлил, словно огромный котёл. С высоты этажа, на котором находилась Люнхи, все люди казались лишь копошащимися муравьями. Город переполняла жизнь, а вот девушка была полностью опустошена внутри. У неё на глазах убили родителей, её разлучили с сестрой (Люнхи была на сто процентов уверена, что Минджу тут нет), а сама она находится в совершенно ей не знакомом месте, и нет ни одного предположения, что ждёт О за поворотом. Полежав ещё немного на кровати, Люнхи почувствовала, что головная боль начала отступать. Девушка решила встать и выйти за пределы комнаты, дабы иметь хотя бы малейшие представления о месте, в котором она находится. Но стоило О встать с кровати, как её голова вновь начала болеть и с ещё большей силой, чем до этого, из-за резких движений. Люнхи начала судорожно искать точку опоры, потому что понимала, что сейчас упадёт. В итоге выбор пал на маленький прикроватный столик, но из-за своей неосторожности девушка уронила стакан с водой, который стоял там. О снова присела на кровать и только прикрыла свои глаза, как в комнату забежала какая-то молоденькая девушка: — Госпожа, Вы не порезались? — в голосе девушки отчётливо слышалась тревога, но Люнхи никак не могла понять, почему человек, которого она видит первый раз в жизни так волнуется за неё. — Н-нет, — вначале О было немного тяжело говорить из-за шока и головной боли, но потом стало намного легче. — Но кто ты и почему называешь меня «госпожой»? — Меня зовут, Соён. Господин Чон сказал мне присмотреть за Вами, пока он не приедет. Вам что-нибудь нужно? Как только Соён сказала про Чона у Люнхи начали всплывать в памяти картины вчерашнего вечера, а боль только усилилась. Девушка тут же приложила свои пальцы к вискам и начала их тереть, прикрыв глаза, но от этого воспоминания становились лишь ещё более чёткими. О прекрасно понимала, что фактически переживать тот вечер заново ей куда тяжелее, чем терпеть какую-то там боль в голове, поэтому она открыла глаза, убрала пальцы от висков и постаралась сделать вид, что чувствует себя просто прекрасно. И действительно спустя ещё пару минут головная боль исчезла, а вот боль внутри никуда не ушла. Она лишь только усилилась, а ещё тяжелее Люнхи становилось от осознания того, что она находится прямо в лапах этого монстра, который по всей видимости ослаблять свою хватку не намерен. — Пожалуйста, скажи, где я нахожусь? — Люнхи прекрасно понимала, что информация о её местоположении ей мало что даст, но это было лучше, чем ничего. — Вы находитесь в апартаментах господина Чона на Каннаме. Сам он живёт за городом, но иногда бывает и здесь. Слова Соён о том, что Чонгук живёт за городом немного приободрили Люнхи. Перспектива жить с этим дьяволом под одной крышей абсолютно не прельщала девушку, хотя что-то ей подсказывало, что теперь он будет появляться здесь чаще. Но О постаралась отбросить все плохие предчувствия в сторону. Для Люнхи сейчас было самым главным подготовиться к встрече со своим ночным кошмаром морально. Она должна оставаться сильной, ради памяти родителей, ради сестры и ради себя. Если девушка позволит сломать себя, то никогда не сможет выбраться из этого ада и помочь выбраться своей сестре. Люнхи была уверена в том, что Минджу жива и, возможно, сейчас тоже думает о ней. Старшая всегда была опорой и поддержкой для своей младшей сестры. Люнхи была не намерена менять что-либо и сейчас. Она выстоит ради Минджу, пусть даже если придётся пройти девять кругов ада. Сейчас О ясно поняла свою главную цель на данный момент: выбраться вместе с сестрой из лап этого зверя по имени Чон Чонгук и убежать от него как можно дальше, чтобы он даже их следов не смог найти. Всё то время, которое было у Люнхи до встречи с Чонгуком она решила посвятить осмотру квартиры, которая будет её пристанищем. Апартаменты оказались не такими уж и огромными, как себе представляла девушка. Спальня, ванная, кухня и гостиная внушительных размеров. Именно гостиная, которая и занимала большую часть площади апартаментов привлекла внимание девушки. Кожаные диваны, несколько книжных шкафов, кресла, стоящие совсем рядом с панорамными окнами, из которых открывался прекрасный вид на город. Если бы эти апартаменты не принадлежали Чон Чонгуку, то Люнхи бы с удовольствием жила в них, но из-за их владельца вся эта красота автоматически превращалась в мрачную темницу, из которой нужно как можно скорее выбраться. Закончив с осмотром апартаментов, девушка решила сесть в столь понравившейся ей гостиной и ждать своего палача. К тому же Люнхи сейчас было жизненно необходимо посидеть в тишине, наедине с самой собой и подумать над своей дальнейшей судьбой. Соён задала лишь пару вопросов О и больше не докучала, что не могло ни радовать. Основным вопросом для девушки сейчас был: «Почему Чонгук не убил её и забрал к себе?». Девушке было бы куда легче, если бы она проснулась в какой-нибудь камере пыток или в борделе. Там её судьба была бы предельно ясна, а так О мучила неизвестность. Ничто не пугает человека так, как неизвестность. Даже страх смерти связан с ней, ведь никто не знает, что нас ждёт после ухода в мир иной. Из-за этого страха воображение девушки начинало работать особенно активно. Она представляла себе невероятные картины того, как Чон испытывает на ней все мыслимые и немыслимые пытки. И самым ужасным было то, что Люнхи не могла себя успокоить словами: «Это просто невозможно». Она была уверена, что Чон Чонгук способен и не на такое. Возможно, что те чудовищные картины, которые возникают в голове девушки — это повседневная рутина для Чонгука. Наверняка он подготовил для девушки нечто особенное и по-настоящему страшное, раз не убил тогда в ресторане. Но помимо собственной судьбы Люнхи волновала не меньше судьба её сестры. Возможно она сейчас находится за тысячи километров от старшей сестры и прямо сейчас испытывает самую настоящую боль, которую даже нельзя сравнить со страхом Люнхи. У О сердце начинало обливаться кровью, когда она думала про Минджу. Единственным, что помогало девушке не сойти с ума от боли и неизвестности, была надежда на то, что они смогут выбраться из этого ночного кошмара. Может Чонгук и лишил их всего, обрезал крылья, но пока в сердцах девушек живёт надежда, у них есть возможность убежать от Чона. Люнхи искренне надеялась, что Минджу тоже не теряет надежду и верит в благополучных исход для себя и сестры. Пока девушка погружалась в мысли о себе и сестре, к ней подошла Соён и сказала, что господин Чон будет через час. Как только Люнхи услышала это, все её стены, которые она так старательно возводила, сразу разрушились. До этого девушка думала, что ей удалось успокоиться и страх отступил, но сейчас она понимала, что то чувство было отнюдь не страхом. То была тревога, а вот сейчас сознание захватил самый настоящий страх. Девушка посмотрела на большие часы в гостиной и, увидев, что сейчас только 18:00, начала себя всеми силами успокаивать. Час это же так много! Она ещё успеет возвести новую защиту от Чонгука. Ложь! Самая отвратная ложь, которую Люнхи когда-либо слышала, тем более от себя самой. Девушке казалось, что она — осуждённый на казнь, которого сейчас готовят в последний путь. Она судорожно смотрела на часы и чувствовала, как время уходит от неё, словно песок сквозь пальцы. Минутная стрелка двигалась столь стремительно, а Люнхи ещё даже не собрала себя в единое целое, что уж там оговорить об обороне. Когда осталось лишь тридцать минут, О не выдержала и начала ходить по гостиной. Она всегда так делала, если сильно волновалась, но сейчас это не помогало, а делало только хуже. Двадцать минут. Люнхи уже начинает подумывать о самоубийстве и присматривается к люстре в гостиной. Даже смерть ей казалась куда лучше неминуемой встречи с Чонгуком. Десять минут. О понимает, что перестаёт твёрдо стоять на ногах и решает снова сесть на диван. У девушки начинает появляться чувство, словно гостиная становилась меньше и скоро Люнхи просто расплющит. О стало катастрофически не хватать воздуха, впрочем девушка не удивилась бы, узнав, что его из комнаты выкачивает Чонгук, желая доставить своей жертве как можно больше мучений. Вскоре и эти десять минут прошли, и когда часы пробили 19:00, Люнхи поняла, что звон этого механизма теперь её личный реквием. За пределами гостиной послышались торопливые шаги и голос что-то щебечущей Соён. О было не сложно догадаться, кто именно пришёл в апартаменты. Девушка буквально вжалась в диван, хотя прекрасно понимала, что это абсолютно бессмысленное действие. Вскоре звуки шагов уже стали слышны ещё более отчётливо, и через несколько мгновений в гостиную вошли Чонгук и Соён, которая продолжала ему что-то говорить. Чон Чонгук. Как только он оказался в гостиной, Люнхи тут же забыла как дышать от страха. Девушка была права в своих предположениях, что Чон воздух из этой комнаты выкачивает. Сейчас он здесь, и О готова поклясться, что ещё несколько минут, и она наверняка задохнётся. Рядом с ним начинаешь чувствовать себя маленькой букашкой, которую с минуты на минуту раздавят. Люнхи клялась себе, что будет сильной и не даст себя сломать, но сейчас она даже посмотреть на Чонгука не может. А вот Чон смотрит на девушку не отрываясь. Его забавляют эти испуганные глаза, которые готовы смотреть на всё что угодно, но только не на него. Чонгук, прекрасно видя как влияет на девушку, специально играется с ней. Он не отводит своего взгляда от неё, изучает и запоминает каждый изгиб тела и каждую черту лица. Ему интересно, когда О не выдержит и посмотрит в его сторону, но пока этого не происходит. — Соён, принеси мне виски. — Сейчас, господин. Соён тут же убежала из гостиной, дабы как можно быстрее исполнить волю своего господина, оставляя Люнхи наедине с её ночным кошмаром. Чонгук же сел в кресло прямо напротив своей жертвы и продолжал изучать её взглядом. Люнхи же в свою очередь продолжала рассматривать свои пальцы, стараясь не обращать внимания на столь пристальный взгляд, направленный в её сторону. Благо всё это действо не продолжалось долго, потому что вскоре пришла Соён с бутылкой виски и бокалом: — На сегодня ты свободна. Этими словами Чонгук словно подписал Люнхи смертный приговор. Соён тут же покинула гостиную, и, не задерживаясь, вышла из апартаментов. Теперь О и Чон остались наедине, и это не могло ни пугать девушку. Ей безумно хотелось выбежать в коридор и вернуть Соён, лишь бы не оставаться с этим зверем вдвоём. Вот только сделать Люнхи ничего не могла, поэтому ей только и оставалось, что сидеть всё на том же диване и набираться смелости посмотреть на Чонгука. Чон же в свою очередь продолжал сохранять спокойствие и расслабленно пил виски. Но даже Чонгук, терпения которого сполна хватило бы на тысячу человек, начинал раздражаться из-за этой молчаливости и запуганности девушки. — Ты не наигралась в детстве в молчанку или пытаешься таким образом слиться с мебелью? В голосе Чонгука отчётливо звучали стальные нотки, поэтому Люнхи решила не испытывать лишний раз его терпения и посмотрела на Чона. И лучше бы она этого не делала, потому что теперь уже не может отвести взгляд. Люнхи не могла точно описать своих эмоций: толи она мстила Чонгуку за столь пристальный взгляд в её сторону, толи не хотела больше казаться запуганным зайцем (хотя по факту так и было). Люнхи старалась вложить в свой взгляд всю оставшуюся в ней храбрость. Девушка поняла, что попытки убежать от своих страхов не увенчались успехом, поэтому она решила начать давать им отпор. Вначале это получалось не очень, но потом О становилось всё легче и легче. Люнхи, не отрываясь, разглядывала Чонгука, но при этом старалась не смотреть ему в глаза. Девушка прекрасно понимала, что ничем хорошим это не закончится, и что от этого она лишь растеряет всю свою уверенность. — Уже прогресс. Ты наконец оторвала свой взгляд от пола. Такими темпами, может, я до ночи ещё и твой голос услышу. — А что мне Вам сказать? — собрав всю свою волю в кулак, Люнхи всё же начала диалог с Чоном. — Наконец, а я уже думал, что ты онемела. К примеру, можешь спросить, почему ты здесь находишься? — Чон откинулся на спинку кресла, явно наслаждаясь всем тем, что сейчас происходило. — И почему же Вы меня привезли сюда, а не убили в ресторане? — Ну зачем же на "Вы"? У нас разница в возрасте семь лет, а это не так уж и много, — увидев удивлённый взгляд девушки, мужчина тут же рассмеялся. — Не смотри на меня так, я за этот день успел многое про тебя узнать. Я бы убил тебя в ресторане со спокойной душой, но ты мне приглянулась, к тому же была осечка, поэтому я решил, что это знак судьбы. К тому же я уверен, что с тобой можно неплохо провести время. Очень было бы жаль, если это симпатичное личико сейчас покоилось бы под землёй. — Ч-что ты будешь со мной делать? — слова Чонгука начали возвращать Люнхи в состояние ужаса, из-за чего голос девушки заметно дрожал. — Угадай с трёх раз. Наверное, не по музеям водить и в шахматы играть. Хотя, в шахматы мы можем поиграть в перерывах между более интересным действом. — Но почему именно я? Наверняка любая девушка с удовольствием согласится провести с тобой время. Так почему бы не отпустить меня? — О начала пытаться убедить Чона отпустить её, но в ответ услышала лишь громкий смех мужчины. — Люнхи, ты не перестаёшь удивлять. Я думал, ты куда более сообразительная и уже успела понять, что я не занимаюсь благотворительностью и отпускать тебя пока не намерен. Считай, что ты компенсация за моральный ущерб, который мне принёс твой отец. Подумай сама, ты красивая, не тупа как пробка и не шлюха. Что мне мешает трахнуть тебя? По Чонгуку было заметно, что его веселит весь их диалог с Люнхи, чего нельзя было сказать про девушку. О и до этого разговора предполагала такой исход, но когда дальнейшие события стали столь очевидны, Люнхи начала постепенно терять всю свою уверенность. Неизвестность пугала её куда меньше, чем всё то, что будет дальше. Ей даже в мыслях было тошно представлять всё то, что её ждёт, а что же будет, когда Чонгук начнёт исполнять свои "обещания"? Девушка предпочла бы самые зверские пытки, которые только знал Чон, чем переживать это унижение из раза в раз. Возможно Люнхи и не была самой сильной и храброй на свете, безусловно она боялась мужчину, но банальная гордость у неё была. И эта самая гордость не могла позволить О пасть ещё ниже и стать одной из игрушек Чона. — Что-то я заговорился с тобой, Люнхи, — Чонгук встал из кресла и направился в сторону дивана, на котором сидела девушка. — А я не очень люблю тратить время на пустые разговоры, — когда Чон подошёл уже практически вплотную к девушке, О тут же встала с дивана и мгновенно отошла от него на десять шагов. — Не смей подходить ко мне! — девушка выставила свои руки вперёд, прекрасно понимая, что они Чонгуку не помеха, но это было лучше, чем ничего. — А иначе? Чонгуку всё происходящее больше напоминало забавную игру, в которую он с удовольствием поиграет с Люнхи. Он начал медленно приближаться к девушке, большее напоминая хищника, который загоняет свою добычу в угол. Чон мог бы всё сделать куда быстрее, но он намеренно тянул время, дабы заставить О поволноваться. Ему нравилось видеть испуганные глаза девушки и упиваться своей властью над ней. Чонгук привык подчинять всех окружающих себе, и Люнхи точно не станет исключением. Вот только О была в корне не согласна с этим. Может Чонгук и пугал её до помутнения рассудка, может он и мог раздавить её словно букашку, но это совершенно не означало, что девушка добровольно сдастся ему и позволит делать с собой всё, что Чону угодно. Люнхи не отрицала того, что была слабой, но это совершенно не означало, что она даже не попробует бороться и просто позволит своим страхам в лице Чон Чонгука победить. Немного приободрившись своим мыслям, девушка постаралась забыть про все страхи и схватила фарфоровую вазу, которая стояла на маленьком столике рядом с диваном. Конечно Чонгука не остановит какая-то там фарфоровая ваза, но всё же минимальный шанс на то, что О нанесёт ему серьёзный ущерб осколками был. Пусть шансы и малы, но Люнхи всё же решила рискнуть. Если не сейчас, то другого шанса может и не быть, а девушка не хотела в дальнейшем жалеть, что не воспользовалась этим моментом. — Ещё один шаг, и эта ваза либо полетит тебе в голову, либо я её осколками перережу тебе горло, — Люнхи всеми силами старалась унять дрожь в голосе, пусть это было не так просто. — Ты сейчас больше похожа на ребёнка с водяным пистолетом. Люнхи, будь хорошей девочкой, и тогда я не буду грубым и жестоким с тобой. Поставь вазу на место и иди ко мне, иначе я не отвечаю за свои дальнейшие действия, — Чон сделал в сторону Люнхи ещё несколько шагов, но увидев, что она не собирается выполнять его требований, вновь остановился. — Люнхи, я сейчас не шучу. Обычно я не повторяюсь дважды, но для тебя сделаю исключение. Немедленно поставь вазу на место, — Чонгук больше не церемонился с девушкой и говорил в приказном тоне, но даже после этого, последнего предупреждения, Люнхи не сделала ничего из того, что просил мужчина. — Ты сама виновата. Не успела Люнхи опомниться и предпринять какие-либо действия, как Чонгук в мгновение ока преодолел расстояние между ними и схватил девушку за талию. О поторопилась воспользоваться тем, что Чон не блокировал её запястья, и, вложив все свои силы в этот удар, швырнула вазу, не глядя, и попала прямо по голове мужчины. Осколки некогда дорогой фарфоровой вазы тут же оказались на полу, вот только Чонгук даже не шелохнулся. План Люнхи с треском провалился. Как она раньше не поняла, что сильному и крепкому мужчине ничего не будет от легонького удара вазой по голове. Единственным, чего добилась О, был разъярённый Чон, который теперь точно не будет с ней церемониться. Сказав короткое «Сука», Чонгук дал девушке сильную пощёчину, от чего Люнхи упала на пол. О даже не успела предпринять ответные меры или хотя бы попробовать защититься, как в следующий момент Чон уже больно схватил её за волосы и оттащил к дивану, который благо находился не так уж и далеко. Из-за сильной боли девушка начала кричать, вот только эти крики были совершенно бесполезны. Их никто не слышал, а если и слышал, то не торопился помогать очередной жертве Чона. Никто не осмелится пойти против столь влиятельного человека, поэтому О лишь зря срывала свой голос и только сильнее раздражала Чонгука. Не церемонясь с Люнхи, мужчина буквально откинул её к дивану. В итоге, О заняла крайне неудобное положение: грудью она лежала на диване, но при этом стояла на полу на коленях. Из-за ужасной боли в голове Люнхи не сразу заметила, как Чонгук подошёл к ней и начал задирать юбку, некогда красивого, вечернего платья. А девушка даже не могла ничего поделать. Чонгук полностью блокировал её тело, устроившись за спиной О и не позволяя ей даже рукой пошевелить. Когда Люнхи услышала звон пряжки ремня, паника вновь захватила её сознание. Девушке сейчас абсолютно не отдавала отчёт в своих действиях. Она старалась ударить Чонгука или хотя бы ослабить его хватку, но все попытки были тщетны. Чон полностью контролировал ситуацию и при желании мог даже заставить О дышать через раз, что он и сделал, несильно сжав горло девушки. Чонгук не тратил времени на лишние прелюдии и сразу вошёл в девушку сзади на всю длину. Люнхи вновь закричала от острой боли, пронзившей её тело, но Чон совершенно не обращал внимание на это. Он продолжал двигаться быстро, словно хотел доставить О как можно больше боли, и у него это прекрасно получалось. В какой-то момент девушка просто напросто сорвала себе голос и больше не могла кричать. Ей казалось, что вся эта пытка длится целую вечность, что Чонгук никогда не насытится. В определённом смысле Люнхи была права, аппетиты у Чона были воистину зверскими, к тому же девушка лишь ещё сильнее раззадорила его своим непослушанием. Чонгук надеялся, что О окажется смышлёной и с банальным чувством самосохранения, поэтому после сегодняшнего больше не будет ему перечить и станет шёлковой. Чону не привыкать ломать людей и эту хрупкую девушку он тоже сломает без особого труда. Так во всяком случае думал мужчина. Когда Люнхи уже стало наплевать на то, что делают с её телом, когда она уже перестала чувствовать боль и потеряла счёт времени, всё закончилось. Встав на ноги, Чонгук застегнул свои брюки и пристально посмотрел на свою жертву: — И оно того стоило? Надеюсь, в следующий раз, ты поступишь более умно и не будешь мне перечить. Сказав всё это, Чон направился в коридор и через несколько минут покинул апартаменты. Вот только Люнхи казалось, что он никуда не ушёл. Чонгук словно раковая опухоль поселился внутри девушки и распространялся по всему организму. Ещё никогда девушка не чувствовала себя настолько ужасно. Грязно, мерзко, ужасно. Именно эти слова отпечатались глубоко в сознании О и не давали покоя. Люнхи хотела пойти в душ и смыть с себя всё это, но ничего не получилось бы. Эта грязь была в душе девушки и смыть её было не так уж и просто, скорее даже невозможно. Чонгук буквально вытер ноги об О, в очередной раз доказал своё превосходство над ней, не оставил ни одного живого места. До того, как он пришёл Люнхи была твёрдо намерена преодолеть все трудности и выбраться из этого ада ради сестры, но сейчас девушка сомневается в себе. Сможет ли она, даже ради родного человека, терпеть это каждый день и раз за разом собирать свою гордость по крупицам? Может проще покончить со всем этим, перерезать вены одним из осколков фарфоровой вазы? Но Чонгук словно знал, что у девушки не хватит на это духу и поэтому совершенно не беспокоясь оставил одну. Люнхи боится смерти. Может при Чоне она и старается выглядеть сильной и убеждать себя, что лучше умереть, чем день за днём терпеть всё это, но на самом деле О не так уж и просто решиться на этот поступок. Казалось бы, ничего сложного, просто возьми осколок, перережь себе вену и не страдай больше. Но стоит О потянуться за куском фарфора, как перед глазами тут же всплывают образы родителей и сестры. Нет, девушка не может этого сделать! Не может так быстро сдаться! Возможно её сестре сейчас в десятки раз хуже, и последней надеждой Минджу остаётся её старшая сестра. Стоит только Люнхи подумать об этом, как рука сама отдёргивается от осколков, и девушка старается даже не смотреть больше в их сторону. Единственным, что хоть немного приободряет О, так это стоящая на столике бутылка виски, которую Чонгук так любезно оставил ей. Люнхи сегодня точно напьётся, потому что иначе просто не уснёт.