Fiera

Сегодня Минджу не было покоя с самого утра. Все вокруг словно дружно сошли с ума и начали кружиться вокруг девушки, словно стая коршунов над добычей. О перемерила уже десяток различных нарядов и сменила около пяти причёсок, но её всё равно никак не хотели оставлять в покое. При этом никто даже слова девушке не сказал, для чего её готовят, впрочем Минджу и так было всё предельно ясно. Слова Наён всё ещё были живы в памяти О. Она ни на минуту не забывала про аукцион, который во многом решит её дальнейшую судьбу. Было ли девушке страшно? Несомненно! Минджу даже не могла сказать, что её пугало больше: сам аукцион или же то, что за ним последует? Впрочем она не сомневалась в том, что эти два события не уступают друг другу. Порой О было чрезвычайно сложно поверить в реальность всего происходящего. Ещё неделю назад Минджу бы с полной уверенностью сказала, что подобное может случиться с кем угодно, но только не с ней. Разве может найтись что-то, что способно буквально за считанные часы перевернуть жизнь девушки с ног на голову? Как оказалось может. И имя этому «что-то» Чон Чонгук. С каждым днём, хотя вернее было бы сказать часом в душе девушки усиливалась ненависть к этому человеку. Когда слёз у О уже не осталось, появилась лишь всепоглощающая злость, которая медленно, но верно захватывала все мысли Минджу. Она даже начинала уже не так часто задумываться о судьбе своей сестры, потому что была уверена, что Люнхи повезло ни на много больше. Вместо этого девушка предпочитала прокручивать в голове воспоминания того рокового вечера. Вновь и вновь. Она раз за разом вспоминала выражение лица Чонгука и всё яснее осознавала то, что это не человек. Это животное, у которого нет никаких представлений о человечности. От таких нужно избавляться и как можно скорее, пока они не навредили ещё кому-нибудь. Теперь вместо кошмаров Минджу будет сниться сцена, в которой она с особой жестокостью убивает Чона. Стреляет в его сердце ровно четыре раза. За отца, за мать и за неё с Люнхи. Как говорится «Собаке собачья смерть» и девушка непременно постарается, чтобы именно такая смерть и была у Чона. А пока это всё оставалось лишь мечтой, куда важнее было пережить этот вечер и в дальнейшем постараться встать на ноги. Минджу вместо того чтобы рисовать у себя в голове образ отвратительного старикашки, который её сегодня купит (как делали несколько других девушек, которых тоже должны были сегодня продать) старалась придумать способ, который бы помог ей на несколько часов выпасть из реальности, дабы все последующие события воспринимались менее остро. И кажется девушке удалось найти этот способ. Она решила в самые неприятные моменты вспоминать о детстве. Родители, дом, весёлые праздники в кругу семьи, разговоры перед сном со старшей сестрой — все эти воспоминания помогали создать Минджу её маленькую крепость, куда никто не мог проникнуть, и где девушка могла зализать свои раны и набраться новых сил. Именно туда она и сбежит сегодня ночью, лишь бы не замечать всего того, что будут делать с её телом. — Вот ты и готова! — Сунли не могла скрыть своё восхищение образом Минджу, на создание которого потратили большую часть дня. — Уверена, что сегодня именно за тебя и заплатят самые большие деньги. Только предупреждаю сразу, когда тебя выведут к потенциальным покупателям, не смей кричать и вырываться, иначе ещё хуже будет. Денег за тебя никто не заплатит, а хозяева скорее всего отправят тебя в бордель поскромнее, поэтому не упусти свой единственный шанс хоть как-то пробиться в люди. — Если Вы называете это «пробиванием в люди», то я предпочла бы оказаться на «дне» общества. — Я так не думаю. По тебе видно, что амбиций и целеустремлённости у тебя хоть отбавляй. Я не первый день работаю в этой сфере, и поверь мне, у девушек, которые не хотят себя выгодно продать, а желают, как ты выразилась, «оказаться на самом «дне» общества», взгляд совершенно иной. Мы их даже на аукцион не выставляем, потому что понимаем, что это лишь пустая трата времени. Ты же совсем другая. У Наён был точно такой же взгляд, когда её выставляли на этом аукционе. Сравнение с элитной проституткой не пришлось Минджу по душе, но возразить она ничего не могла. Она лишь отметила для себя, что раз видавшая виды в этой сфере Сунли увидела в О потенциал, значит Наён наверняка увидит конкурентку. Ким и так сразу не понравилась Минджу, а теперь ей нужно будет вести себя вдвойне осторожно. Никто не мог сказать наверняка, на что способна Наён, а проверять её терпение на себе О не очень хотелось. Впрочем девушка обратила своё внимание на ещё одну деталь: а как в этой каше начала вариться Сунли? На проститутку она не была похожа, но что тогда? Разумеется, девушка решила сразу же удовлетворить своё любопытство, раз уж представлялась такая возможность: — Сунли, а как Вы оказались замешаны в этот бизнес? Вы не похожи на человека, который торговал своим телом. — На самом деле это не такая уж и интересная история. Я была амбициозной девушкой из маленького провинциального городка, которой удалось поступить в престижный столичный университет. Родственников или знакомых у меня в Сеуле не было, поэтому я бралась за любую работу, лишь бы найти денег на оплату жилья. Один сокурсник как-то сказал, что есть одно местечко, где не хватает хорошего управляющего. Разумеется, я согласилась на это предложение. Как оказалось, этим «местечком» был бордель на окраине. Платили там весьма хорошие деньги, поэтому я решила принять их предложение. И вот, годы усиленной работы привели меня сюда. Можешь считать, что это лишь классическая история карьерного роста, просто в не совсем обычной «компании». История Сунли произвела на Минджу немалое впечатление. Вот только в отличие от девушек, видящих мир через розовые очки, О не задумывалась о моральной стороне этого вопроса и не старалась заглянуть в душу Пак с вопросом: «А неужели тебе ни разу не было жалко всех тех девушек, которых ты продавала?». Сунли вполне можно было понять. Девушка из провинции, которая бралась за любую работу, лишь бы иметь крышу над головой и мало-мальски заполненный холодильник, сумела достигнуть своих целей благодаря уму и деловой хватке. Если совесть женщины позволяла ей заниматься подобной работой, значит всё было хорошо. Больше всего в жизни Минджу терпеть не могла судей, которые не пережили даже минимум из того, через что прошёл их подсудимый, и им хватает наглости размышлять о моральной стороне его жизни. Если человеку нужно банально выжить, то о морали лучше вообще не размышлять. Со своим уставом в чужом монастыре лучше не появляться, значит и не следует рыться в грязном белье человека, который вполне доволен своим положением. Ничего ни в твоей, ни в его жизни от этого не изменится, только у тебя появится одним врагом больше. Когда наконец закончились все приготовления, Минджу вывели из здания и посадили на заднее сидение машины вместе с ещё одной девушкой, которую по всей видимости тоже должны сегодня продать. О прекрасно видела испуганный взгляд девушки и понимала, что по сравнению с ней, у Минджу получалось сохранять хладнокровие. Всё равно дальнейшие события были неизбежными, поэтому бояться их смысла не было. Посреди аукциона не появится рыцарь на белом коне и в сияющих доспехах, который непременно тебя спасёт, исходя из этого можно сделать простой вывод: проще покорно принять всё происходящее, чем страшиться его. Именно поэтому Минджу сейчас, в отличие от своей спутницы, сидела прямо, высоко подняв голову. Другая же девушка забилась чуть ли не в угол сидения и была готова в любой момент заплакать. Минджу уже успела понять, что слезами делу не поможешь, поэтому в её голове даже не возникало мысли устроить прямо сейчас истерику. — Неужели тебе не страшно? — тишину, царившую в салоне, всё же нарушала девушка с глазами испуганного зверька. — Ничуть. О продолжала сидеть прямо, и со стороны могло показаться, что она проглотила палку, но на самом деле это был своеобразный способ защиты для девушки. Её старшая сестра всегда говорила, что человек, встречающий все трудности с высоко поднятой головой, производит на окружающих впечатление несокрушимой скалы. Сейчас был самых подходящий момент, чтобы применить в жизни совет Люнхи. — Ты такая спокойная, потому что очень красивая? Слова девушки заставили Минджу невольно подумать: «Это ты ещё мою сестру не видела. Люнхи бы наверняка стала настоящей звездой на этом аукционе». Однако О было несомненно приятно слышать подобный комплимент свой адрес, хотя она и не отрицала, что во всём виноват её наряд. Прозрачный халат в пол из лёгкого шёлка, через который было прекрасно видно нижнее бельё и высокая причёска кого угодно могли сделать красавицей. — Нет. Просто я знаю себе цену. Вскоре машина остановилась рядом со входом в какое-то здание. Так как Минджу сидела ближе к выходу, именно она и вышла первой из машины. Вот только побыть хотя бы немного на свежем воздухе ей не удалось, поскольку её сразу же повели ко входу в здание. Возможно все боялись, что она попытается сбежать, а может они просто немного опоздали, но факт оставался фактом: уже через пару минут Минджу сидела в некоем подобии гримёрки вместе с другими девушками и выслушивала инструкции от Сунли: — Самое главное: не смейте своевольничать! Вас возьмут под руки и выведут на небольшую сцену. Не противьтесь, когда вас будут раздевать, всё равно люди, которые это будут делать куда сильнее, а лишние синяки, думаю, никому из вас не нужны. Вы будете стоять на сцене от начала и до конца торгов, поэтому сможете прекрасно рассмотреть всех возможных покупателей. По сути это ничего не изменит, просто вы перестанете представлять себе каких-нибудь чудовищ с человеческими лицами, — на этом моменте Минджу захотелось рассмеяться, потому что тех, кто покупает первую ночь совсем ещё юных девушек, язык не поворачивался назвать «людьми». — И помните, от этого аукциона во многом зависит ваша дальнейшая судьба, поэтому постарайтесь быть паиньками. После небольшого распределения, Минджу выпала «честь» закрывать сегодняшнее шоу. Как объяснила ей Сунли, обычно самых красивых девушек оставляют на десерт, поэтому О выйдет в самом конце. Девушке оставалось лишь молиться, чтобы к моменту, когда она выйдет, все старики с самыми сумасшедшими фантазиями нашли себе спутниц на ночь.

***

Чонгук не забыл про своё обещание взять Люнхи на аукцион, поэтому ближе к вечеру за ней подъехала машина, которая и должна была доставить её к месту проведения сего действа. А практически весь день О потратила на сборы. Точнее это следовало назвать ожесточёнными спорами с Соён. Служанка, по всей видимости выполняя приказания своего господина, уговаривала Люнхи одеть что-нибудь нарядное, в то время как О мечтала слиться со стеной, дабы привлекать к себе меньше всего внимания. Никто не хотел отступать от своей точки зрения, поскольку у одной стороны конфликта на кону стояла работа, а у другой гордость. Люнхи ужасно боялась повторения изнасилования, поэтому хотела вызвать у Чонгука минимальный интерес к её персоне или хотя бы усложнить ему задачу. Поэтому выбор девушки пал на элегантный брючный костюм тёмно-синего цвета. Успокоить негодующую Соён, которая до последнего настаивала на платье, удалось лишь обещанием красиво накраситься. Обе стороны пришли в итоге к кое-какому компромиссу, но Люнхи всё равно чувствовала себя проигравшей. Даже в столь не примечательном наряде О умудрилась получить комплимент от Соён, при этом слова девушки язык не поворачивался назвать лестью. Уже сидя в машине, Люнхи не раз возвращалась ко вчерашнему разговору с Чонгуком. Ей было ужасно интересно узнать, что именно намерен делать Чон, чтобы убедить девушку в верности своих суждений. Именно из-за своего любопытства О было не так страшно встречаться с мужчиной. Хотя даже если бы она тряслась от страха, любопытство всё равно восторжествовало. К тому же Люнхи понимала, что эта поездка является её шансом хотя бы одним глазком увидеть сестру, по которой она успела безумно соскучиться. «Что с Минджу? Как она?» — на все эти вопросы девушка могла получить ответы лишь на месте. Вскоре машина, в которой ехала Люнхи остановилась рядом с парадным входом в какое-то здание, напоминающее издалека закрытый клуб. Впрочем дорогие иномарки у входа и так кричали, что простым смертным сюда вход закрыт. Водитель, и по совместительству телохранитель, который по приказу Чонгука доставил сюда Люнхи, помог девушке войти внутрь, сказав охране лишь короткое «Она с хозяином», и проводил её до небольшой комнатки на втором этаже. Когда О подходила к лестнице, она смогла заметить на первом этаже множество мужчин средних лет и старше, в которых можно было с лёгкостью узнать известных бизнесменов и политиков. Если бы сюда пробрался хоть один журналист, то смог бы прогреметь своим сенсационным репортажем на всю страну, погубив карьеры большинства присутствующих. Но Чону следовало отдать должное. Он гарантировал своим клиентам, что ничего из того, что происходит здесь, не уйдёт дальше порога здания. Если же какая-то информация и проскальзывала в СМИ, то во всём был виноват лишь нерадивый покупатель, который неспособен скрывать свои похождения от окружающих. Войдя в указанную комнату, Люнхи увидела там лишь два кресла, в одном из которых сидел Чонгук, маленький столик и большие окна в пол, через которые можно было увидеть зал с небольшой сценой в центре. Девушке было не сложно догадаться, что эта комната предназначена для наблюдения за аукционом. Вероятно именно поэтому тут и царил полумрак, потому что так было куда легче увидеть, что происходило и в без того тёмном зале. — Я тебя заждался, — Чонгук посмотрел в сторону Люнхи, и от одного его взгляда девушке уже захотелось убежать как можно дальше, лишь бы больше не смотреть в эти глаза. — Присаживайся, ты как раз приехала к началу. Люнхи без лишних слов села в свободное кресло и сделала вид, что внимательно изучает всех сидящих внизу. Хотя на самом деле она просто не хотела смотреть в сторону Чонгука, который в свою очередь не мог от неё отвести глаз. Для них это уже стало своего рода традицией: Люнхи смотрит куда угодно, но только не на Чонгука, а Чон не может смотреть ни на что кроме девушки. Мужчина старался внимательно рассмотреть абсолютно всё, не упустить ни одной, даже самой маленькой детали. Он определённо раньше не встречал таких девушек, как Люнхи и маловероятно, что в будущем встретит. В О было нечто притягательное, что выделяло её из толпы. Чонгук ещё не мог сказать нравится ему это или нет, но интерес определённо вызывало. — Шампанское будешь? У нас сегодня важное событие, его нужно отметить. — Разве нам есть что праздновать? — Люнхи всё же преодолела столь значимый для неё барьер, а именно посмотрела на Чона. — Несомненно. Малышка Минджу сегодня станет совсем взрослой, — Люнхи не стала ничего отвечать на эти слова мужчины, потому что все её силы сейчас были направлены на то, чтобы сдержаться и не выцарапать Чонгуку глаза. — Но похоже, что ты не разделяешь моего радостного настроя. Надеюсь, хотя бы сегодняшнее шоу тебе понравится. На этом их небольшой диалог закончился. Люнхи не имела ни малейшего желания продолжать разговор с Чонгуком. Всё внимание девушки было сосредоточено на небольшой сцене, на которую уже вывели первую девушку, а точнее было бы сказать девочку. На вид ей было лет шестнадцать, возможно даже пятнадцать. Это можно было легко определить по ещё не до конца сформировавшейся фигуре и детскому взгляду, который был не свойственен уже повзрослевшим людям. О прекрасно видела заплаканные глаза девочки, и у неё сердце начинало обливаться кровью. Хотелось подойти к ней, крепко обнять, сказать, что всё будет хорошо и увести как можно дальше от этого ужасного места. Вот только Люнхи абсолютно ничего не могла сделать, ей оставалось лишь смотреть и молиться за всех этих девочек, чтобы им попался наиболее гуманный покупатель. С каждым новым «товаром» девушке становилось всё сложнее и сложнее находиться в этом здании. Люнхи было уже страшно представить, какой будет её реакция, когда на сцену выйдет Минджу. О до сих пор было тяжело поверить в то, что её маленькая сестрёнка оказалась здесь и вероятнее всего будет теперь торговать своим телом. Чонгук словно специально добивал девушку томительным ожиданием, словно желая усилить эффект от всего происходящего. И это несомненно работало. Когда продали уже около половины девочек, а Минджу всё не появлялась, Люнхи уже была готова на коленях умолять Чона не продавать её младшую сестру и взамен просить всё, что угодно. Несколько раз О уже хотела подорваться со своего кресла и начать чуть ли не руки Чонгуку целовать, лишь бы он пощадил её сестру, но в последний момент девушку всё же что-то останавливало. Возможно это была гордость, а возможно подозрения, что Чонгук обманул Люнхи и просто ждёт её реакции. Но вскоре все сомнения О развеялись, когда она увидела, как на сцену выводят её сестру. На какой-то момент Люнхи даже перестала дышать, будучи не в силе поверить во всё происходящее. Девушке безумно хотелось прямо сейчас проснуться в доме своих родителей, увидеть их живыми, а сестру целой и невредимой. Но ни Чонгук, ни это здание и ни аукцион не были плодом бурного воображения Люнхи. Всё это происходило наяву, и от этой реальности хотелось вскрыть себе вены. Всё происходящее было слишком иллюзорно: не может жизнь человека так резко поменяться за один вечер, не может всё то, что ранее казалось лишь ночным кошмаром стать повседневностью. Но как оказалось может. И теперь вопрос состоял лишь в том, сможешь ли ты приспособиться к этим новым условиям или же погибнешь? — А теперь начинается самое интересное, О Люнхи, — лишь сейчас Чонгук вновь заговорил с девушкой, обращая её внимание на себя. — Видишь эту рацию в моих руках? — Чон демонстративно немного поднял свою правую руку, в которой и покоилась рация. — с её помощью я могу связаться с организаторами, которые находятся внизу и повлиять на ход аукциона. Я обычно это не делаю, но специально для тебя могу сделать исключение. — Ты... не будешь продавать мою сестру? — в глазах Люнхи загорелся огонёк надежды, который Чон тут же потушил. — Ошибаешься. Я её в любом случае продам, но от тебя зависит кому именно. Здесь присутствует один важный политик, который славится тем, что ещё ни одна девочка не вернулась от него живой. Он обычно забирает себе самых красивых и, кстати уже назначил свою цену за твою сестру, — Люнхи вновь посмотрела в зал и действительно увидела мужчину средних лет, который уже назначил весьма приличную сумму за ночь с её сестрой. — Если сможешь меня задобрить, то я не стану продавать ему Минджу, а найду более гуманных кандидатов. — Чего ты хочешь? — О задала этот вопрос без лишних раздумий, боясь потерять хоть одну минуту столь драгоценного времени. — Тебе прекрасно известно, чего я хочу. Девушка прекрасно понимала, что действовать стоило быстро, дабы Чонгук не продал её сестру, но что именно следовало сделать? Люнхи терялась в догадках и чувствовала себя абсолютно беспомощной. Вскоре О в голову всё же пришла одна идея, которую девушка решила без лишних раздумий начать реализовывать. Она встала со своего кресла и направилась в сторону Чона, при этом снимая с себя пиджак и блузку. Сняв с себя практически весь верх, Люнхи села к Чонгуку на колени и, прильнув к его губам, начала целовать его. О сейчас совершенно не думала ни о страхе, ни о странности своего поступка. Она думала лишь о том, как спасти сестру, и ради этого не страшилась абсолютно ничего. Почувствовав руки мужчины на своей талии и то, как он берёт инициативу в их поцелуе на себя, Люнхи поняла, что её план вероятнее всего сработал. Чонгук всегда считал поцелуи лишь пустой формальностью, но он не мог отрицать того, что целоваться с Люнхи было невероятно приятно. Несомненно Чону было интересно, что ещё способна делать девушка своим языком, но мужчина решил пока никуда не торопиться. Девушка была полностью в его власти, он успеет ещё сполна с ней наиграться, но всему своё время. Чонгук не отказался бы продолжить начатое Люнхи прямо здесь и сейчас, но потом решил отстраниться и перейти к основной части уже в его апартаментах, где им никто не помешает. — Сегодня ты будешь более послушной? — Люнхи ничего не ответила, а лишь кивнула в знак согласия. — Вот видишь, главное знать куда надавить, чтобы ты стала совсем шёлковой. В следующую же минуту Чонгук связался с главным организатором аукциона и отдал свои распоряжения касательно того, кому продавать О Минджу.