Fiera

Люнхи ночью так и не смогла сомкнуть глаз. В голове всё время повторялись сцены диалога с младшей сестрой, которые не давали покоя ни на минуту. Девушка стремится найти оправдания сестры, увидеть свою вину в случившемся. О тяжело признать тот факт, что Минджу так просто отказалась от неё, руководствуясь лишь эмоциями. Люнхи даже не могла ничего сказать, сестра наверняка бы не поверила. И самым отвратительным в этой ситуации является то, что старшая стремится отыскать свою вину во всём случившимся, но всё равно каждый раз возвращается к выводу, что Минджу поступила плохо. Возможно не стоило позволять Чонгуку обнять себя, не стоило вообще подпускать этого мужчину к себе и тайно радоваться всем переменам. Люнхи сейчас становится не по себе от осознания того, что во время близости с Чоном она могла позволить себе мысль о том, что не будь Чонгук убийцей её родителей, девушка бы возможно влюбилась в него. Она не должна видеть ничего хорошего в этом мужчине. Он убил её родителей, отдал сестру в бордель, изнасиловал саму девушку, причинил ей много боли, из-за него произошла ссора двух сестёр, разве можно видеть в нём нечто хорошее, пусть он сейчас и относится к Люнхи лучше, чем родная сестра. Все эти мысли следует отбросить в сторону. Минджу права: Люнхи должна была убить Чона при первой же возможности, а не рассуждать о том, что это ничего не изменит. Младшую можно понять, ведь её сестра поступила подло, пусть другого выбора у неё и не было. Пусть девушка и провела всю ночь без сна, но внутри она не чувствует ни намёка на усталость. Мрачные мысли никуда не ушли, они не позволяют Люнхи ни на минуту расслабиться. О совершенно ничего не замечает вокруг себя, а по сути и не хочет замечать. Она полностью сконцентрировалась на своей внутренней боли, а остальное уже не имеет значения. Люнхи отказывается от принесённой ей еды, а на вопросы медсестёр и вовсе не отвечает. Девушка словно осталась в том моменте, когда встретила Минджу, а обо всём, что было дальше она не хочет думать. Куда проще закрыться и заниматься самокопаниями, чем пытаться принять тот факт, что единственный родной человек, который у тебя оставался лично отказался от тебя. Днём девушку снова навещает Чонгук. По его взволнованному виду было не сложно догадаться, что медсёстры всё ему рассказали о состоянии Люнхи. Чон ставит новый букет белых роз в вазу, а сам садится напротив кровати. Девушка же даже не смотрит в его сторону, предпочитая гипнотизировать взглядом стену. О больше похожа на призрака, чем на живого человека. Совсем как тогда в подвале. Чонгук уже в который раз жалеет о том, что решил тогда наказать Люнхи таким образом. Её следовало оберегать, как национальное достояние, которым она и является для Чона, а он фактически уничтожил это сокровище. — Люнхи... — девушка совершенно не реагирует на слова Чонгука. — Люнхи, если хочешь я могу уйти и позвать Соён. Она так волновалась за тебя эти дни, уже замучила меня своими вопросами. А может тебе здесь плохо? Только скажи, и я заберу тебя отсюда, что бы не говорили врачи, — но О всё также продолжала молчать, заставляя мужчину волноваться ещё больше. Чонгук понял, что разговорами здесь было не помочь, а нужно было срочно предпринять что-то. Люнхи нужно было выводить из этого вакуума, и кажется у Чона появилась одна идея. Мужчина подошёл к небольшому шкафчику, где лежали вещи, в которых О поступила в больницу. Он достал только обувь и поставил её перед кроватью, на полноценные сборы времени не было. — Обувайся, съездим в одно место, — О всё также продолжала хранить молчание. — Люнхи, в твоих интересах обуться. Мне не составит труда вынести тебя отсюда на руках, но на улице отнюдь не весна, ты быстро замёрзнешь. — Куда ты хочешь меня отвезти? — Люнхи всё же ответила мужчине, но голос её звучал очень тихо. — Увидишь. Я считаю до трёх. Раз. Поняв, что Чонгук так просто не оставит её в покое, Люнхи начала обуваться. Девушке совершенно не хотелось никуда ехать, но разве можно было спорить с Чоном? Будь воля О, она бы так и просидела на кровати, погружённая в свои мысли, вот только мужчину такой расклад дел совсем не устраивал. Люнхи решила, что ей лучше выполнить то, что говорит Чонгук, дабы он потом оставил её в покое. — Я могу переодеться? — Нет времени, бери пальто и поехали. Чонгук уверенно вышел из палаты, а девушке только и оставалось, что догонять его в коридоре, поспешно застёгивая пальто. Люнхи не была заинтересована в данной поездке и ей совсем не было интересно узнать, куда Чон решил отвести её. Съездит, а потом вернётся в палату к своим раздумьям о сестре — именно так решила О. Всё равно никаким увеселительным прогулкам не удастся унять её душевную боль. Однако, уверенность Чонгука заставляла невольно следовать за ним и не отставать. Девушка не знала, как объяснить это странное чувство. Она словно давала Чону шанс, которым он и решил воспользоваться. В машине ни Чонгук, ни Люнхи не проронили ни слова. Девушка не хотела расспрашивать о месте, в которое её везут, а Чон не желал заранее рассказывать. Каждый был погружён в свои собственные думы, даже водитель, который за годы работы на Чонгука научился не задавать лишних вопросов касательно передвижений господина. Ему сказали, вот он и везёт, а уже цель поездки — совершенно не его забота. О тоже не задавала вопросов о намерениях Чонгука. Ничего хуже того, что было он ей уже не сделает. Если только может убить, но Люнхи ему в таком случае скажет «спасибо». Куда важнее для девушки было подумать о сестре, а именно о её мести. Минджу явно настроена решительно, а зная её характер, старшая могла смело предположить, что сестра пойдёт до конца. Если Минджу решила, что убьёт Чонгука, значит она или сделает это или умрёт. Младшую было не переубедить, а Люнхи следовало сделать выбор: принять сторону Минджу или остаться при своём мнении. В том случае, если старшая примет сторону сестры и поможет ей убить Чона, Люнхи могла вернуть её расположение, но это было неточно, да и идти против своих принципов она пока была не намерена. Люнхи всё также считала месть абсолютно бессмысленным занятием, которое в итоге никого не приводит к благополучному исходу. Жаль младшая не считает также. Может гордость старшей и превратилась в мелкие осколки, но некоторые принципы всё ещё оставались. Нет, Люнхи не станет убивать Чонгука, не станет опускаться до его уровня и пачкать руки. Можно выбрать совершенно иной путь, исключающий убийство. И девушка могла бы попробовать найти его, но ради чего? Сестра отреклась от Люнхи, цель жизни и ориентиры потеряны. Куда проще будет просто плыть по течению, смиренно дожидаясь своего конца. За своими раздумьями девушка даже не сразу заметила, что машина остановилась. Посмотрев в окно, Люнхи увидела вход на одно из городских кладбищ. Оставалось только понять зачем Чонгук привёз её на кладбище. Неужели позволит выбрать себе место для могилы? На другое О пока не согласна. — Пора выходить. Сказав это, Чонгук покинул салон автомобиля и начал дожидаться того момента, когда О последует его примеру. Люнхи же долго не решалась выйти. Она совершенно не понимала цели этой поездки, а неизвестность всегда пугала девушку. Кто мог знать, что у Чона было на уме? Впрочем, примерно через пять минут Люнхи всё же вышла из автомобиля. Выбора у неё всё равно не было, при любом раскладе пришлось бы следовать за мужчиной, поэтому будет куда лучше, если она сама покинет салон, без посторонней помощи. — Зачем ты привёз меня на кладбище? — Сейчас увидишь. Следуй за мной, тут недалеко идти. Чонгук направился в сторону главных ворот кладбища, а Люнхи, немного постояв на месте и посомневавшись, направилась за ним следом. Вокруг находилось несколько десятков абсолютно одинаковых надгробий, которые различались разве что надписями на них. Совсем ничего примечательно. На кладбище даже не было ни одного человека. Погода сегодня была не самой лучшей, поэтому все предпочли остаться дома, но похоже у Чонгука были совсем иные представления о благоприятной для прогулки погоде. Вдали Люнхи увидела небольшое дерево, больше похожее на иву, которое совсем не вписывалось в общий антураж и резко выделялось на фоне одинаковых надгробий. Через некоторое время у девушки появились догадки, что Чон следует именно к этой иве, а потом они и вовсе подтвердились. Мужчина остановился рядом с двумя надгробиями, которые располагались прямиком под деревом. — Так зачем я здесь? — О всё ещё никак не могла понять, зачем они с Чонгуком прогуливаются по кладбищу. — Прочти, что тут написано и сразу всё поймёшь. Люнхи не пришлось уговаривать дважды. Ей хватило мимолётного взгляда на надписи, чтобы понять куда именно её привёл Чон. Это были могилы её родителей. Отец и мать под одной ивой, совсем рядом друг с другом. Они прожили вместе практически всю жизнь, умерли в один день и даже на кладбище остались неразлучны. О Кенвон и его жена, здесь под этой ивой даже хватит места для двух сестёр, дабы вся семья смогла воссоединиться хотя бы после смерти. О не сразу обратила внимания на слёзы, которые медленно поползли вниз по лицу. В памяти невольно начали всплывать образы их счастливой жизни, когда они были счастливы, а главное все вместе. Да, Кенвон собственными руками разрушил это счастье, но каким бы он ни был отцом, он всё ещё отец Люнхи и Минджу. Человек, который подарил им жизнь и чуть было её не отнял. И какая же ирония. На могилу родителей девушка впервые приходит с их убийцей. Более того, он же её сюда и привёл, а сейчас стоит неподвижно и смотрит на надгробия, словно пытается поговорить с покойными. — Как думаешь они бы хотели этого? — Чонгук даже не смотрит в сторону плачущей девушки, лишь говорит, не отрывая взгляда от надгробий. — Неужели твои родители хотели, чтобы после их смерти ты дошла до такого состояния, что для тебя мир мёртвых стал более привлекательным чем мир живых? — Чон поворачивается в сторону Люнхи, но видит на её лице лишь недоумение. — Не ты ли довёл меня до такого, Чонгук? — Я не отрицаю, что сделал это, так продолжай тогда жить на зло мне. Отомсти за смерть родителей, встав на ноги и продемонстрировав наглядно насколько я жалок по сравнению с тобой. Не знаю каким был отцом Кенвон, но проживи жизнь так, чтобы потом сказать ему: «Ты воспитал хорошую дочь. Я не сломалась даже после того, как ты лично отправил нас всех в пропасть». Поверь, Люнхи, я потерплю поражение лишь в тот момент, когда увижу, что ты смогла преодолеть всё то, что я сделал и при этом не отчаяться. Так живи ради памяти родителей и чтобы меня победить. Мне будет только в радость проиграть тебе. И он уходит. Даёт Люнхи время побыть у могилы родителей, а сам направляется к выходу. О не знает, сколько именно провела времени у ивы, но одно она знает точно. К Чонгуку она вернулась с новым стержнем внутри. Мало кто мог бы в это поверить, но тот, кто отнял у девушки смысл жить, сам же вернул её на верный путь. Люнхи уверена, родители были бы рады узнать о том, что она продолжит жить не смотря ни на что. Минджу не права, если думает, что память о родителях значит лишь то, что следует самолично наказать их убийцу. Память об отце и матери даёт старшей столь необходимые ей силы, потому что Чонгук прав: они хотели бы видеть своих дочерей счастливыми, а не потерянными и сломленными. Кенвон перед смертью умолял пощадить дочерей. Чонгук этого не сделал, но Люнхи всеми силами постарается сделать так, чтобы заполучить то будущее, которое не успели обеспечить родители. — Спасибо, Чонгук. Вернувшись к выходу, девушка застаёт Чона курящим у автомобиля. Именно тогда девушка говорит то, что раньше никогда не сказала бы. Она благодарит Чонгука. Благодарит за те слова, что он ей сказал под той ивой. Они теперь отпечатались в душе девушки и наверное никогда не пропадут. Мужчина лишь выкидывает не докуренную сигарету и улыбается уголками губ: — Тебе полегчало, а это главное. — Я же смогу здесь ещё раз побывать? — Обязательно.

***

Как Тэхён и обещал, сегодня он наконец познакомит Минджу и Чимина. Девушку пора было вводить в игру, поэтому их знакомство было как нельзя кстати. О могла узнать ряд необходимых подробностей о Чон Чонгуке, а Чимин мог поделиться своими успехами. От этой встречи выигрывали абсолютно все, а в первую очередь сам Тэхён. К тому же это был отличный повод, чтобы встретиться с Паком и разработать дальнейший план действий. Пока всё шло как по маслу, но всё же нужно было подстраховаться и продумать всё получше, чем и решил заняться Ким. — Как думаешь, он скоро придёт? Минджу со скучающим видом осматривала зал ресторана и всё ожидала, когда же придёт один из виновников сего торжества. О сестре девушка вообще старалась эти сутки не думать. Минджу поступила правильно, она высказала сестре в лицо всё, что считала нужным и избавилась от лишнего груза. Зная то, что Люнхи находится у Чонгука, младшая бы очень за неё волновалась, а так можно было сохранить большое количество нервных клеток. Но полностью избавить себя от негативных мыслей девушка не могла. Она всё время вспоминала своё детство, когда они с сестрой были не разлей вода, а Минджу и вовсе видела в ней пример для подражания. А как выяснилось подражать там и нечему. Люнхи — гнусная, лживая тварь, которая, судя по всему, и не обладает достаточным количеством ума, чтобы сообразить, что Чон в первую очередь враг. Но это был выбор старшей, из-за своей недалёкости она решила поступить именно так, и Минджу никак не могла этого изменить. Всё, что оставалось делать младшей, так это постараться забыть о том, что у неё некогда была сестра и поступить куда умнее Люнхи, а именно убить Чонгука. — А вот и он. Тэхён указал в сторону только что вошедшего парня, который двигался в сторону их столика. Он был совсем молодым, наверное ровесником Люнхи. Смотря на него, даже не сразу можно было догадаться о том, какой этот Чимин хитрый и расчётливый змей. Впрочем, внешность - это последнее, что сейчас должно было волновать Минджу в этом человеке. Самым главным для неё сейчас был его ум, а остальное уходило на другой план. Пак примерно через пять минут уже подошёл к их столику и, поздоровавшись с Тэхёном, представился Минджу. Возможно Чимин начал страдать паранойей, но он мог поспорить на пять тысяч вон, что лицо этой девушки ему определённо знакомо. Судя по её возрасту, а на вид ей был меньше восемнадцати, встретиться они никак не могли, но как тогда объяснить это чувство дежавю? Но вполне возможно, что черты её лица просто напомнили парню кого-то. Понять бы только ещё кого именно. — Очень надеюсь, что вы двое сможете поладить, — сейчас Тэхён не врал, ему действительно было нужно, чтобы Минджу и Чимин стали союзниками, а не врагами. — Несомненно, особенно если учесть тот факт, что цели у нас общие, — девушка отпила немного вина из своего бокала, при этом продолжая внимательно следить за каждым жестом Чимина, надеясь таким образом выяснить, что это за фрукт. — Нам на данный момент просто невыгодно враждовать, — Чимин также следил за девушкой, но не с целью прочитать её, а с целью понять, кого она ему напоминает. — Поэтому предлагаю выпить за наше сотрудничество, которое в дальнейшем принесёт свои плоды, — Ким всеми силами старался сделать обстановку менее напряжённой, что ему неплохо удавалось. Союзники по-началу разговаривали на весьма отвлечённые темы, Минджу расспрашивала Чимина о его прошлом, Ким объяснял им, как работает казино, но к насущным проблемам пока никто не торопился переходить. Собеседники словно вели разведку боя, дабы потом разыграть наиболее выгодную партию для самих себя. Чимин во всяком случае уже мог сказать достаточно много о своей новой знакомой. Она старалась держаться уверенно, но было заметно, что эта роль ей пока непривычна, это можно было заметить по некоторым неестественным движениям. Но нельзя было сказать, что она не уверена в себе, скорее напротив, самоуверенности и самомнения в ней было хоть отбавляй. Не исключено было и то, что она страдает от излишнего эгоизма, но такие выводы Пак пока сделать не мог, нужно было ещё понаблюдать за данным экземпляром. — Минджу, Вы так завалили меня вопросами о моём прошлом, но совершенно ничего не рассказываете о себе. Могу я узнать о причинах, по которым Вы так жаждете смерти Чон Чонгуку? — Чимин заметил, что собеседница заметно напряглась, а значит он попал в самое яблочко со своим вопросом. — В этой истории, по сути, нет ничего интересного. Мой отец — О Кенвон украл у Чонгука деньги. Из-за этого Чон убил моих родителей прямо у меня на глазах. Вот и вся история, — девушка не сказала ни слова о своей сестре, посчитав это совершенно не нужной информацией. — Тогда получается Ваше полное имя О Минджу... — Да, а это разве имеет какое-то значение? — Нет, просто я знаю одного человека с такой же фамилией, вы кстати во многом похожи. Зная о том, чем занимается Чимин, Минджу не составило труда догадаться, что Пак говорил о её сестре. Было неудивительно, что они знакомы, вот только развивать эту тему О совершенно не хотела. Любые упоминания о Люнхи причиняли младшей лишь боль, поэтому девушка решила постараться перевести разговор в другое русло: — Вполне возможно, впрочем, сейчас моё прошлое ничего не значит. Куда важнее нам определиться с будущим и решить, что делать дальше с Чон Чонгуком. К примеру, как Вам, Чимин, удалось получить повышение? — девушка была уверена, что своим вопросом увела их с Паком диалог в другую сторону и вздохнула с облегчением. — Изначально мой план состоял в том, чтобы организовать покушение на Чонгука, а потом спасти его, дабы заслужить доверие, но как оказалось, мне даже не пришлось сильно стараться. Девушка, которой он, судя по всему, очень дорожит пыталась покончить с собой. Она закрылась в ванной и попробовала перерезать себе вены, но я поспел вовремя. Её удалось спасти и сейчас она в больнице, а Чон повысил меня, сделав фактически её личным охранником. Такое вот удачное стечение обстоятельств. Сказав это, Чимин пристально посмотрел на Минджу, стремясь проверить свою гипотезу. Благо О выдала себя с потрохами. Пусть девушка и старалась продолжать оставаться невозмутимой, но всё же ей было трудно скрыть своё волнение. Похоже она была в шоке от услышанного и приходила в себя. Значит Чимин составил правильную догадку: прямо перед ним сидит, вероятнее всего, родная сестра любовницы Чонгука. В дальнейшем знание этого факта могло бы неплохо сыграть Паку на руку. И всё же, какая жизнь интересная штука. Одна из сестёр спит и видит как убьёт любовника второй. Впрочем, семейные драмы этого семейства никак не волновали Чимина. Во всяком случае до тех пор, пока его интересы не будут связаны с ними. Минджу словно оказалась в вакууме — совершенно ничего не замечает вокруг себя. Точно также она себя чувствовала, когда увидела сестру и Чонгука вместе в больнице. Что могло такого случиться, чтобы жизнерадостная Люнхи решилась на самоубийство? Неужели младшая всё же поторопилась со своими выводами? Нет! Это полный бред! Минджу своими собственными глазами видела, как Чонгук и Люнхи обнимались. Или это только Чон обнимал девушку? Но как бы там ни было, сестра бы никогда не позволила это сделать человеку, который причинил ей боль. Значит причина попытки самоубийства была другой, но тогда что именно могло случиться? Если старшая добровольно легла под мужчину, продалась ему и теперь живёт припеваюче, зачем же резать вены? О просто не может признать того факта, что она могла ошибиться. Это просто невозможно! Минджу слишком умна, чтобы делать такие глупые выводы. Люнхи и Чонгук определённо вместе, а причин для самоубийства может быть сотня, если не тысяча. Девушка всё же решает остаться при своём мнении и не признавать того факта, что могла ошибиться. Но где-то глубоко в душе Минджу всё же появилось волнение за сестру. От одной картины того, как Люнхи лежит в луже собственной крови, младшей становилось не по себе. Наверняка это просто дело привычки. Минджу привыкла волноваться за сестру, вот и переживает так сильно. Ничего больше.