Fiera

Утром Люнхи просыпается с первыми лучами солнца. Ранние подъёмы уже давно стали нормой для девушки, она даже не способна вспомнить, что это значит: нормально спать? О из-за этого последние дни ужасно себя чувствует. Усталость стала постоянной спутницей девушки на протяжении всего дня. Но несмотря на раннее пробуждение, стоит Люнхи только посмотреть на противоположную сторону кровати, как сонливость проходит моментально. На её место приходят угрызения совести и самобичевания. Воспоминания о ночи мгновенно всплывают в голове яркими картинками, не позволяя думать ни о чём другом. Люнхи чувствует себя грязной и аморальной. Она добровольно отдалась Чонгуку, полностью растворилась в этом сжигающем изнутри чувстве. Вот только сейчас уже нет ни ежеминутного помутнения рассудка, ни подливающих масла в огонь прикосновений к обнажённому телу. Остался лишь осадок от пережитого и целый ворох последствий. О не отрицает, она сейчас больше похожа на ребёнка, который не желает расплачиваться за последствия своих решений. Девушка ненавидит это в себе, но ничего поделать со столь противоречивыми чувствами не может. Её бросает из крайности в крайность. Либо ещё ближе, либо на другой конец земли. Третьего варианта в их отношениях с Чонгуком, увы, не дано. Но ещё тяжелее становится от осознания того, что в этой внутренней борьбе Люнхи совсем одна. Никто не способен в полной мере понять её колебаний и сомнений. О ночью совершила весьма важный шаг в своей жизни, но почему он был сделан так необдуманно? Девушка обычно всегда тщательно взвешивала каждое решение, а тут она просто отдалась порыву, предпочитая не задумываться о последствиях. Разумеет, все мысли Люнхи занимал этот выбор, но то было скорее простое самобичевание, чем вдумчивые рассуждения о важном решении. Неожиданно девушка услышала щелчок со стороны выхода. Кто-то приоткрыл дверь, очевидно не до конца решив: заходить или нет. Вполне возможно, что столь ранний посетитель не хотел тревожить сон девушки и просто проверял, спит ли она. После того, как посетитель понял, что Люнхи давно покинула царство Морфея, дверь открылась шире, и О наконец могла узнать личность вошедшего. Им оказался Чонгук, который, судя по всему, решил проведать девушку перед отъездом в город. Чонгук. Сколько событий, переживаний и эмоций связано у Люнхи с этим именем. Этого мужчину О точно никогда не забудет, потому что больше ни к кому не сможет испытывать настолько противоречивых чувств. До определённых событий девушка была свято уверена, что ненавидит Чона всем своим сердцем, потом начали закрадываться сомнения, а сейчас они и вовсе достигли своего пика. Чонгука бы оттолкнуть от себя, напомнить ему убийство родителей и разлуку с сестрой, но почему-то О этого не делает. Её действия уже давно перестали поддаваться логике, и это несомненно пугает девушку. Она должна наконец решить, на какой стороне она находится, но почему это так сложно? Внутри Люнхи сейчас борются сразу две могущественные силы: искренняя любовь к семье и всепоглощающая страсть к этому мужчине. И О пока не может с уверенностью сказать, кто одержит вверх в этой схватке. — Вижу, ты проснулась. Спускайся вниз, Соён уже всё приготовила. Чонгук уже собирался уйти, дабы не задерживать свой визит, который он не планировал. Чон просто хотел посмотреть на спящую девушку и при этом осознавать, что отныне она полностью стала принадлежать ему. Может Люнхи ещё и не приняла окончательного решения, но мужчина уже давно всё решил. Ночью он лишь получил согласие, которое ему и было нужно. О может заявлять всё, что угодно, говорить, что была не в себе, но Чонгук всё равно не забудет её стонов, её прикосновений и последних слов. Она сама же подписала себе приговор, и назад дороги уже нет. — Я ужасный человек, — О словно разговаривает сама с собой, но Чонгук всё же решает, что эти слова предназначались ему. — И почему же? — Чон подходит к кровати, на которой они с Люнхи провели эту ночь и садится рядом с девушкой. — Я не должна была делать ничего из того, что сделала ночью. Мне следует тебя ненавидеть, ведь ты... — но договорить О так и не удаётся, потому что мужчина её грубо перебивает. — Кто сказал?! — получилось куда резче, чем планировал Чонгук, но сдержать постепенно возрастающее внутри раздражение было для него крайне тяжело. — О чём ты? — Люнхи и не пыталась скрыть того факта, что её испугала реакция Чона, но останавливаться мужчина был не намерен. — Хорошо. Я повторю ещё раз. Сейчас постараюсь сказать всё более понятно. Кто сказал, что ты должна меня ненавидеть? — Чон проговаривает свой вопрос по словам, делая заметные паузы, чем лишь сильнее запугивает девушку. — А что я должна делать?! — теперь из себя выходит и О, которой уже порядком надоела эта недосказанность в пусть и весьма странных, но отношениях с Чонгуком. — Любить тебя до самой смерти? Ты убил моих родителей, сделал из моей сестры шлюху, довёл меня до самоубийства. За что я должна тебя любить? — А теперь я снова буду раскладывать всю нашу ситуацию по полочкам специально для тебя. Первое: смерть твоих родителей. Если ты забыла, то я напомню: твой отец и двое его дружков обвели меня вокруг пальца, выставили полным идиотом, украли и перепродали товар, который должен был принести мне деньги и на десерт забрали кругленькую сумму. Напоминаю, что я не благотворительная организация и даже не банк, выдающий кредиты. В первую очередь я — будущий глава самого крупного клана страны, а уже потом мужчина, которому ты приглянулась. За каждый проступок я наказываю, и твой отец прекрасно про это знал. Теперь о малышке О Минджу. У меня было несколько вариантов того, как с ней поступить. Я мог её просто убить, но согласись, это не принесло бы ни удовольствия, ни выгоды. Я мог продать её на органы — это уже более рациональное решение, способное принести прибыль, но я решил, что куда больше денег она принесёт, работая в борделе. Как по мне, перспектива стать элитной шлюхой более привлекательна, чем смерть. И наконец о тебе. Я с самого начала дал понять, что шутки со мной плохи и церемониться с тобой я не буду. Ты сама решила вначале сопротивляться, а потом и вовсе сбегать, навлекая тем самым на себя лишь проблемы. Что получаем в итоге? Твоим аргументом для ненависти является лишь то, что я действовал в соответствии со своими принципами и правилами, которые появились отнюдь не за один день. Теперь я повторю свой вопрос. Кто сказал, что ты должна меня ненавидеть? Раньше слова Чонгука заставили бы девушку терять всякую связь с реальностью и закрываться в себе словно в раковине от страха. Разумеется, сейчас она тоже побаивается его, но тот панический ужас отступил. Чон уже показал, что пока не намерен делать девушке ничего плохо. Оставалось только надеяться, что это «пока» продлится ещё хотя бы немного. — Я сама себе это сказала. Мне иногда кажется, что у меня раздвоение личности. Ночью я действительно хотела, чтобы ты был рядом, а сейчас корю себя за это решение. Тебе легко. Ты живёшь по установленным самим же собой правилам и не отступаешь от них ни на шаг, а у меня внутри одна только разруха. Я не знаю куда мне идти дальше, а главное какой путь является наиболее правильным. Люнхи не знает, когда именно начала делиться с Чонгуком своими внутренними переживаниями, но это, во всяком случае, куда лучше, чем уничтожать себя изнутри этими тяжёлыми мыслями. Пусть Чон знает, что происходит с душой девушки, может тогда он будет менее жесток с ней. — Ты уже приняла решение, просто боишься себе в этом признаться, — мужчина проводит костяшками пальцев по скуле Люнхи, будто убирает заметные лишь ему одному слёзы. — И приняла его ты прошлой ночью. Почему ты думаешь, что быть со мной — это неверное решение? Ты сама только что призналась, что хотела, чтобы я остался ночью, и я остался, — Чонгук начинает медленно оставлять дорожки поцелуев на шее О, постепенно поднимаясь всё выше, а девушка и не сопротивляется. — Люнхи, я не прошу от тебя очень многого. Просто будь моей и получишь всё, что только пожелаешь, — последние слова Чон говорит совсем тихо, словно нашёптывает их Люнхи на ушко как змий-искуситель. — Признай, что ты не против и прими это. Я же всё прекрасно вижу. Его слова, его прикосновения — всё смешивается в невероятный коктейль, который сводит девушку с ума. Она полностью теряет над собой контроль, и осадком на языке остаётся так и не сказанное: «Но ты не видишь самого главного».

***

Снова китайский ресторан, где Чимина впервые представили Тэхёну, и снова Ким курит. Похоже пагубная привычка всё же повлияла на мужчину, раз он теперь не может от неё избавиться. За то время, что Тэхён здесь был последний раз, успело многое поменяться. Чимин смог неплохо устроиться прямо в доме Чона, дела идут неплохо, Тэхён всё ещё жив, пожалуй, только Минджу иногда начинает трепать нервы со своими расспросами из серии «Почему мы не держимся за ручки?», а в остальном дела Кима идут вполне себе ровно. Даже О скорее приносит больше пользы, чем проблем, поэтому ей можно простить её юношеский максимализм и влюблённость. Тэхёна уже давно понял, что Минджу влюблена в него по уши. Пусть девушка и пытается казаться по-взрослому невозмутимой, но на самом деле у неё, словно у ребёнка, всё написано на лице. Мужчине эта девичья наивность лишь на руку. При таком раскладе было куда больше шансов, что Минджу в последний момент не предаст его, а наоборот, сделает всё, что скажут. Но всё это будет чуть позже, сегодня у Кима было куда более важное дело. А именно встреча с Чимином и подробное обсуждение их дальнейших действий. Пак не заставил себя долго ждать. Чего было не отнять у парня, так это пунктуальности. За смертью его определённо не стоило посылать, но вопреки пословице именно это и собирался сделать Тэхён. — Ты никогда не задерживаешься, и этот факт несомненно греет мне душу, — Тэхён просит обновить ему пепельницу, пока Чимин располагается за столом. Настроение у Кима прекрасное, и наверное ничто не сможет сегодня этого изменить. — А Вы всегда приходите пораньше, — Пак хотел намекнуть собеседнику, что приходить за час до назначенной встречи — плохой тон, но Тэхён был непробиваем. — Мне просто очень нравится это место. Но что мы всё о нас? Давай лучше поговорим о куда более интересном человеке, а именно о дражайшем господине Чоне. — Что я могу сказать? Вижу я его не так часто как хотелось бы, но по крайней мере обладаю определённым доверием. О поведении Чонгука могу сказать лишь одно: он спокоен и совершенно невозмутим. Складывается впечатление, что это не у него со дня на день может скончаться непосредственный начальник. Увы, но большего мне узнать не удалось. Я скорее смогу создать полный психологический портрет старшей сестры О Минджу, чем поведать Вам о планах Чон Чонгука. — Психологический портрет О Люнхи меня не так сильно заботит, всё же не мне её трахать, а вот о планах Чонгука я бы не отказался узнать. Но я прекрасно понимаю, что ты тоже не всесильный и всего знать не можешь. Раз уж здесь мы зашли в тупик, давай лучше подумаем о том, как нам лучше убрать с пути эту пусанскую выскочку. Чимин почувствовал, что прямо сейчас Тэхён заставит его принимать участие в какой-то опасной авантюре. Конечно шпионаж в доме Чон Чонгука уже можно было с трудом назвать безопасной затеей, но сейчас наверняка последует что-то ещё более рисковое. Ким сегодня был удивительно приветлив, что не обещало ничего хорошего. Впрочем, это было вполне в духе Тэхёна — подставлять людей, который он буквально час назад называл союзниками. Пак предполагал, что возможно именно из-за этого они и не поладили с Чонгуком. Их общение скорее всего закончилось бы следующим: Тэхён однажды попробовал бы обвести Чона вокруг пальца, а Чонгук, в свою очередь, отправил бы "партнёра" кормить рыб. — У Вас есть предложения? — Есть, но конкретно от тебя я многого не потребую. Сущая мелочь. Сделал дело и гуляй смело. Ощущение, что сейчас последует какая-то авантюра только усилилось. Чимин уже начинал жалеть о том, что вообще связался с Кимом. Уж слишком сильно он любит недоговаривать в последствии выставлять людей крайними. С таким сотрудничеством Чимина не ждало ничего хорошего. Оставалось радоваться лишь тому, что Тэхёну от него потребуется только одна услуга, и Пак свободен. Пожалуй, первым, что сделает Чимин, когда получит деньги, будет следующее — покинуть страну как можно быстрее и максимально незаметно. Для этого стоило уже сейчас заказывать поддельные документы, а от старых избавляться, иначе Пак покинет не Корею, а этот бренный мир. — Можно поподробнее? — Конечно же! У меня есть подозрения, и отнюдь не беспочвенные, что у Чонгука есть список тех, кого он устранит в первую очередь, когда встанет во главе клана. Мне нужен этот список, и именно ты должен его раздобыть для меня. Больше от тебя ничего не потребуется. Говорю же, сущий пустяк. — Вы же понимаете, что я не бываю в его офисе и круглыми сутками сижу дома. Как я раздобуду необходимые Вам документы? — Не переживай. Наверняка он хранит их дома, в своём кабинете. Просто зайди туда, забери необходимую бумагу, передай мне, а потом получишь деньги и будешь свободен. Ничего сложного. Ничего сложного. Всего лишь два слова, а у Чимина ощущение, что он заключает сделку с самим дьяволом. Тэхён явно что-то скрывает, но что именно Пак никак не может понять. Полностью довериться Киму будет весьма глупо и опрометчиво. Нужно было срочно что-то придумать, дабы не пойти вместе со всей этой шайкой на дно. Пусть Чимин и не строит никаких планов на будущее, но погибать он пока явно не планировал. — А что Вы планируете делать дальше с Чонгуком? Я должен быть уверен, что он умрёт и мне ничего не угрожает. — На этот счёт не беспокойся, всё давно спланировано. Как Пак и думал, Тэхён не скажет ему ни слова правды. Хосок связывался с Чимином, поэтому парень прекрасно осведомлён о том, что Чон предпочёл не участвовать во всей этой затее и выйти сухим из воды. Тэхён потерял лучшего киллера страны, а это означало лишь одно — теперь избавиться от Чонгука будет не так-то просто. Пак сейчас чувствует себя слепым котёнком, который остался один на улице. Он ничего не знает наверняка о своей дальнейшей судьбе, не может ничего спланировать. Всё, что остаётся Чимину, так это попытаться хоть немного себя обезопасить, не более. — У меня остался последний вопрос. — Я тебя внимательно слушаю. — В доме всегда находятся сестра Минджу и её служанка. Как быть, если они что-то заметят? — Просто убей их. Не думаю, что Минджу будет долго горевать по своей сестричке.

***

Чимин стоит в тесном и душном помещении, ощущает неприятный запах марихуаны и испытывает чувство дежа вю. Последний раз он был у Сэма, когда только-только начал сотрудничать с Тэхёном и забирал документы Пак Джиука. С того дня прошло уже достаточно времени, но всё равно кажется, что прошла целая вечность. Столько воды утекло. Даже китаец успел немного измениться, что уж говорить про самого Чимина. Жизнь, пожалуй, самая непредсказуемая и за счёт этого самая удивительная вещь в мире. Сегодня ты можешь быть никем, а завтра к твоим ногам падёт весь мир. Сегодня ты счастлив в кругу семьи, но спустя считанные часы можешь остаться совсем один. Пак никогда не любил философствовать и рассуждать о жизни, но сегодня он особенно сентиментален и думает о многом. У парня сейчас ощущение, что жизнь проносится перед ним будто поезд, а он не может на него попасть. Вся жизнь Чимина больше похожа на одну большую театральную постановку. Порой игра актёров оставляет желать лучшего, порой происходят невероятно глупые вещи, но иногда бывают и те редкие моменты, когда зритель способен прочувствовать всю боль персонажей. Пак всегда предпочитал находиться в партере, наблюдать за чужим спектаклем, оценивать чужую игру, а в итоге сам не заметил своего нахождения на сцене. — Не хочешь выпить? Сэм сидит за своим столом, выкуривает очередной косяк и словно не замечает гостя. Чимину не привыкать видеть мужчину в состоянии наркотического опьянения, когда рассудок отключается, и человек окунается с головой в вязкий омут расслабленности и весьма спорного блаженства. В такие моменты китаец словно отключается от внешнего мира, не замечает никаких проблем и полностью отдаётся удовольствию. — Нет, но спасибо за предложение, старина. Чимин продолжает гипнотизировать взглядом одну точку и полностью уходит в свои мысли. Невольно в памяти всплывает О Люнхи, нелюбимая старшая сестра Минджу, обожаемая игрушка Чонгука. Она по сути совсем одна, как и Чимин, с той лишь разницей, что Паку его одиночество в радость, а для О это самый настоящий кошмар. Каждый человек выбирает для себя не только собственное понятие о счастье, к которому стремиться всю свою жизнь, но и свои страхи. И по иронии судьбы все мы однажды столкнёмся с этими кошмарами лицом к лицу. Люнхи боялась одиночества, и сейчас она осталась совсем одна. Чимин всегда боялся оказаться дураком, и похоже прямо сейчас его пытаются обвести вокруг пальца будто мальчишку. Чувство воистину паршивое. — Ты сегодня сам на себя не похож. Может наконец расскажешь, что именно случилось или так и будешь стоять как мебель в моей комнате? — у Сэма немного заплетается язык, и порой бывает сложно понять, что именно он говорит, но Чимина это нисколько не раздражает, даже наоборот, поднимает настроение. — Похоже ты всё же раскрыл мой хитроумный план. А если серьёзно, я хотел заказать документы. — С этого и стоило начинать, а не стоять в углу как герой сопливых дорам. Но зачем тебе понадобились документы? — Я уезжаю, Сэм. Возможно это последний раз, когда мы видимся. Думаю, максимум через неделю всё закончится, и я уеду из Кореи. Немного отсижусь где-нибудь на островах, а потом свалю куда подальше. Всегда мечтал посетить Латинскую Америку. — Настоятельно советую тебе заскочить на огонёк в Рио. Бразильянки такие горячие штучки! На удивление Чимин даже немного улыбнулся после слов Сэма, хотя никогда не находил подобные реплики забавными. Он знает этого китайца уже достаточное количество времени, но до сих пор так и не смог разгадать его. Сэм — один из немногих людей, которых Пак не может читать как открытую книгу. Вначале это немного бесило Чимина, но потом начало даже нравится. Порой бывает куда интереснее что-то не знать, чем знать буквально всё. Но да что ещё парень любил Сэма, так это за неисчерпаемые запасы оптимизма у этого китайца. Его ловят миграционная служба, полиция, бандиты, а ему хоть бы хны. Он преспокойно продолжает курить марихуану в своей каморке и мечтательно рассуждать о бразильянках. Раньше Пак думал, что это просто дурость, но узнав о реальных мысленных способностях китайца, понял, что этот мужчина просто старается не отчаиваться. Он не строит никаких планов, потому что это бесполезно в его ситуации. Со дня на день его могут либо убить, либо посадить, но этот факт не заставляет его забиваться в угол и шарахаться от каждого шороха. Он предпочитает доживать свой век в своей любимой каморке, которую не променяет ни на какие богатства и мечтать о бразильянках, которых никогда не увидит. — Сэм, скажи честно, ты надеешься на лучшее? — Конечно надеюсь. Было бы крайне глупо вообще ни на что не надеяться в этой жизни, иначе зачем вообще жить? Если не надеяться, то можно легко догадаться, что по сути жизнь не имеет никакого смысла. Только мы способны придать ей этот пресловутый смысл своими надеждами. Каждый из нас к чему-то стремиться. Кто-то мечтает о семье, кто-то о машине, а кто-то о целом мире. Важно только потом, когда достигнешь своей мечты не пожалеть о ней. — Как можно жалеть о мечте? — Очень просто. В погоне за этим иллюзорным счастьем мы ничего не замечаем, и только достигнув поставленной цели, можем посмотреть со стороны и понять: а нужно ли нам было всё это? Будет крайне печально, если в конце окажется, что мечту человек выбрал неправильную, и его счастье заключалось совсем в другом. А теперь проваливай и не мешай мне докуривать марихуану. — Прощай, старина. Чимин уходит, закрывает за собой дверь, и что-то ему подсказывает, что это была его последняя встреча с Сэмом.