Fiera

Сегодня Минджу вынуждена в половину шестого утра не нежиться в своей кровати, а досматривать последние сны на заднем сидении машины Тэхёна. Ким сказал, что сегодня утром пройдёт встреча в Инчхоне с одним очень важным человеком, и девушка обязана там присутствовать. Конечно после китайцев О уже ничего хорошего не ждёт от этих «важных» встреч, но раз мужчина заставил её проснуться в такую рань, значит в этот раз должно быть что-то действительно стоящее. Вероятнее всего этот человек в Инчхоне должен помочь с Чонгуком. Минджу как-то уловила из одного телефонного разговора Тэхёна, что Чон сейчас покинул столицу, и вернётся, лишь когда скончается господин Ли. Уже на подъезде к месту назначения девушка просыпается и, смотря на пейзажи утреннего города, опять вспоминает старшую сестру. Если Чонгука нет в Сеуле, значит и Люнхи скорее всего уехала. Пусть младшая и старается всеми силами быть безразличной к судьбе своей сестры, но порой Минджу всё же начинают терзать вопросы. Где Люнхи? Что с ней сейчас? А главное, действительно ли ей хорошо с Чонгуком? Младшая О должна всей душой ненавидеть как Чонгука, так и сестру, проклинать их связь, но иногда девушка начинает немного волноваться за Люнхи. Это волнение секундно, оно пропадает сразу, как только появляется, но отрицать сам факт его существования совершенно бессмысленно. Чон определённо не тот человек, которому Минджу могла бы доверить старшую сестру, как бы странно это не звучало. Но может по отношению к Люнхи он добр. Пусть О и тошно от таких мыслей, но избегать их не получается. Вот и приходится постоянно испытывать столь смешанные чувства: страх, волнение и отвращение. — Мы приехали. Голос Тэхёна помогает девушке наконец вынырнуть из омута собственных мыслей и обратить внимание на обстановку вокруг. Машина остановилась рядом с каким-то рестораном практически на окраине. Именно его местоположение и смущало О больше всего. Снаружи можно было подумать, что это заведение отнюдь не для офисных клерков. Такое роскошно оформленное здание должно находиться где-то в центре, в элитном районе, но никак не на отшибе. Странно, что хозяин всё ещё не разорился из-за своего неумения выбирать подходящее место для строительства подобного заведения, и похоже явного отсутствия предпринимательской жилки. — Тебя что-то удивляет? — Ким, заметив явное недоумение на лице своей спутницы, решил поинтересоваться её чувствами в этот момент. — Просто это здание совсем не вписывается в общую обстановку. Кто открывает элитное заведение на окраине города? — На самом деле здесь всё до смешного просто. Хозяин достаточно известный и влиятельный в определённых кругах человек. Он контролирует большую часть Инчхона, а это, — мужчина многозначительно показал рукой на ресторан, — его официальная резиденция. Для окружающий это просто дорогой ресторан, но для знающих людей, это место с самыми высококачественными наркотиками и проститутками во всём Инчхоне. — Очередной богато обставленный притон, — Минджу не разделяла восторга своего собеседника в отношении этого места, поскольку сама работала в подобном заведении. — Ты всегда умела ёмко и доходчиво изъясняться. Решив закончить на этом лишнюю полемику, Тэхён направляется прямиком в ресторан, а Минджу лишь остаётся покорно последовать за ним. Из рассказа Кима она смогла узнать хотя бы немного информации про человека, с которым они сегодня должны встретиться. Если верить мужчине, то владелец этого роскошного притона — человек, обладающий колоссальным влиянием и большим достатком, но несмотря на всё своё благосостояние, всё же решил пойти против Чонгука. Наверное Минджу никогда не устанет поражаться жадности людей. Что её отцу, что этому богачу — всем им постоянно не хватает денег или же власти. Большинство людей, когда оказываются на вершине, перестают видеть границы. Им нужно запрыгнуть ещё выше, получить ещё больше, утолить голод своего внутреннего хищника, требующего с каждым разом всё более и более сытную добычу. Все люди хищники, с той лишь разницей, что кто-то охотится искусно и способен утолить голод, не совершая самодурств, а кого-то ослепляет жадность, и человек перестаёт осознавать свои реальные силы. К первой категории относится Чонгук, а вот ко второй Кенвон, его товарищи, Хеджон и владелец этого ресторана. Увы, но неумелых охотников можно встретить куда чаще, чем мастеров своего дела. Жаль только, что слабые обладают слишком большой самоуверенностью и наивно полагают, что свергнут вожаков стаи. Минджу не может не признать, что она тоже является представителем именно второй категории. Наконец дойдя до главного зала ресторана, О замечает сидящего за столиком в центре весьма упитанного мужчину, ровесника Хеджона. Он с удовольствием поедает приготовленное его поварами мясо, и зрелище это вызывает у девушки отвращение. Хорошо хоть в аду вариться они будут в разных котлах. Этот мужчина туда явно попадёт из-за чревоугодия. Странно, но у Минджу возникает чувство дежавю. Она вспоминает тот роковой вечер в ресторане, а именно впечатление, которое производил Чонгук. Чон сразу внушал страх, не говоря ни слова, он способен демонстрировать свою власть, этот же мужчина в схожих обстоятельствах может вызвать только тошнотворные чувства — Тэхён, какая радость. Я уже заждался тебя и твою очаровательную спутницу, — хозяин ресторана наконец отвлекается от столь увлекательного поедания мяса и решает озолотить своих гостей собственным вниманием. — Я тоже рад встрече, Вонмин, — Ким как обычно приветлив и вежлив, и в целом обращается к партнёру, как к старому другу, отчего Минджу невольно усмехается. — Позволь представить тебе О Минджу. Минджу, это Ли Вонмин — хозяин Инчхона. Без его разрешения здесь даже птица не пролетит, — девушке становится смешно наблюдать это представление. У дверей Тэхён говорил, что Вонмин просто контролирует большую часть города, а сейчас возводит его чуть ли не в ранг Бога. Определённо Ким первоклассный льстец, раз Ли сразу начинает улыбаться своей сальной улыбкой. — Безусловно мне приятно слышать подобное, — девушка уверена, что Вонмину не просто приятно, он рад до поросячьего визга, — но полноценным хозяином города я стану, когда наконец заполучу порт. А пока он в руках сына пусанской шалавы. — Великому и ужасному господину Чону явно бы не понравились твои слова о нём, — Тэхён даже не пытается скрыть лёгкой усмешки в своём взгляде, но собеседник слишком зациклен на себе, чтобы заметить это. — Да будь он хоть Господом Богом, своего происхождения он никогда не скроет. Наглый выскочка, забравший то, что по праву должно принадлежать мне, — Минджу уверена, что когда Вонмин лично встретится с Чоном, то наверняка будет строить из себя самого преданного и покорного слугу на свете. — И мы можем тебе помочь, Вонмин. Твой ресторан идеально подойдёт для того, чтобы наконец избавить нас всех от Чонгука. Ты же согласен сотрудничать? — Не был бы согласен, не позвал бы вас сюда. Если наш дражайший господин Ли всё же скончается, а он наверняка скончается, то Чонгук во время возвращения в столицу посетит несколько городов. Одним из них будет Инчхон, а даже, если этого нет в планах Чона, я постараюсь уговорить его приехать. Его присутствие здесь — лишь вопрос времени, остальная часть работы будет лежать на ваших плечах. — А если быть точнее, то на очаровательных хрупких плечах Минджу, — Тэхён заговорщически смотрит на девушку, и у О появляется не самое хорошее предчувствие. — Вонмин, покажешь ту комнату? — Ну конечно же. Ли встаёт из-за стола и направляется в сторону выхода из зала, а Тэхён и Минджу следуют за ним. Девушке тяжело скрыть, что ей не нравится ни это место, ни Вонмин, ни ситуация в целом. Пусть Ким и ведёт себя спокойно, всем свои видом демонстрирует, что бояться нечего, но у Минджу ощущение, что её ведут к краю обрыва. Помогают немного успокоиться лишь мысли о том, что Чонгук непременно должен умереть. Он должен понести наказание за всё то, что сотворил с семьёй и с жизнью Минджу. А раз законное правосудие дремлет, младшая О согласна сама взять на себя эту обязанность. Чон заплатит за все слёзы девушки собственной кровью. Покорно следуя за Вонмином, гости вскоре оказываются рядом с маленькой дверью. Коридор, где они все находятся, явно предназначен для персонала, рядом вход в кухню и в небольшую кладовку. Когда Ли открывает дверь и приглашает посетителей пройти внутрь, Минджу оказывается в тесной и довольно тёмной комнате. Источником света служит только большое окно на половину стены, которое открывает вид на главный зал, который пару минут назад все и покинули по указке Вонмина. О не сразу понимает, что к чему. В зале никакого окна не было, на этом месте находилось лишь... — Это окно замаскировано под зеркало в главном зале, — хозяин ресторана наконец озвучивает мысли, которые пришли в голову Минджу, — Через само «зеркало» стрелять бессмысленно, всё равно не пробьёте, а вот стены здесь очень тонкие, — после слов Ли девушка тут же прикасается длинными пальцами к стене и понимает, что материал очень тонкий, его будет легко испортить. — Разумеется, хорошенько прицелиться не получится, потому что смотреть придётся в окно, а рука будет немного в стороне, но я уверен, что если захотеть, то вполне можно убить нужного человека. — Думаю, Минджу прекрасно со всем справится. Теперь О перенаправляет всё своё внимание со стен на Тэхёна. Его уверенность заставляет волноваться. Минджу уже мысленно представляет, как придётся целиться и понимает, что вероятность промахнуться слишком велика. К тому же шанс будет только один. Наверняка с Чонгуком будут его люди, которым не составит труда догадаться, откуда был произведён выстрел. О придётся покинуть эту комнату как можно скорее, иначе пули, с лёгкостью преодолевшие незначительное препятствие в виде тонкой стены, угодят прямо в девушку. — Минджу, как видишь ничего слишком сложного. Ты прибудешь незадолго до Чона, персонал проводит тебя сюда, выстрелишь и мигом вернёшься в машину. Проще не придумаешь. О хочет верить, что Тэхён её просто успокаивает, а не нагло обманывает. Здесь нет ничего простого, а шанс, что Минджу умрёт слишком велик. Ким либо самодур, либо принимает девушку за полную идиотку. Даже дурак не согласился бы на это, понимая, что произвести здесь выстрел приравнивается к самоубийству. Минджу при других обстоятельствах наверняка бы отказалась учавствовать в подобном, но она слишком долго шла к этому моменту. Она так долго представляла убийство Чонгука, всё это время жила лишь мыслями о его мучительной смерти, что теперь просто не может отступить. О слишком большую цену заплатила за этот краткий момент счастья, отступать уже некуда.

***

Сегодня вечером Чонгук находится в отеле, что не может не радовать Люнхи. Пусть мужчина сейчас работает в своём кабинете, но сам факт того, что их отделяет лишь стена, а не километры заставляет сердце девушки биться сильнее. Даже плохое самочувствие, которое преследует О уже несколько дней не мешает радоваться. Хёнчже разумеется волнуется из-за того, что Люнхи практически ничего не ест последние дни, и её часто подташнивает, но О уверена, что это всё просто последствия сильного стресса, в состоянии которого она непрерывно живёт уже больше месяца. Пак может сколько угодно уговаривать свою госпожу принять хоть какие-нибудь лекарства или же сходить к врачу, но Люнхи сейчас не до своего здоровья (пожалуй, здоровье — это та вещь, о которой девушка и вовсе не думает в последнее время). Люнхи уверена, что Чонгук не сильно обрадуется, если она его потревожит, но сидеть одной в гостиной сил больше нет. Хочется его хотя бы мельком увидеть, услышать голос, сказать, как скучала и переживала. Именно поэтому девушка, немного поразмыслив над своим решением, идёт в кабинет Чона. Постучавшись три раза, а потом услышав заветное «войдите», О наконец оказывается в святая святых — кабинете Чонгука. Пусть этот кабинет и временный, но даже здесь мужчина всё обустроил с присущим ему перфекционизмом. Каждый документ лежит в определённой папке, а каждая папка, в свою очередь, покоится на строго отведённом для неё месте. Порой О начинает ассоциировать себя с этими бумагами и невольно задаётся вопросом: а какое место ей отводит Чонгук? Жаль только ответа она вероятнее всего так никогда и не узнает. — Ты хотела что-то определённое или просто так пришла? — мужчина задаёт вопрос, не отрываясь от чтения, а О уже постепенно начинает жалеть о своём решении. — Можно сказать, что просто так... — Люнхи подходит ближе к столу, и лишь тогда Чон концентрирует всё своё внимание на гостье, а не на буквах. — Я хотела тебя увидеть, ведь ты так редко бываешь здесь. — Ты же прекрасно понимаешь, что в последнее время дел по горло, так как Ли при смерти. Чонгук решил не упоминать, что на самом деле рад видеть Люнхи. Сколько бы он не уверял себя, что эта девушка самая обыкновенная, и что он встретит таких ещё сотни, если не тысячи, но всегда получалось плохо. Чон пытался раскрыть её секрет, понять, почему за такой продолжительный промежуток времени она ни только не надоела ему, так ещё и с каждым днём заставляет мужчину всё сильнее убеждаться в том, что без неё невозможно представить повседневность. Чонгук даже перестал думать о том, что делать с девушкой, когда она перестанет доставлять удовольствие. Раньше он рассматривал несколько вариантов, начиная с убийства, и заканчивая борделем. Но сейчас что-то изменилось. Сейчас мужчина не понимает, как раньше места, где он жил, не казались ему пустынными. Как можно было не скучать в полном одиночестве, не желать увидеть эту лучезарную улыбку, услышать этот по-детски искренний смех? Порой Чонгука начинает пугать эта странная привязанность, но долго он об этом не рассуждает. Чон предпочитает наслаждаться моментом и не думать о будущем, в отличии от Люнхи, которая постоянно задаётся вопросами о своей дальнейшей судьбе. — Я всё понимаю, поэтому ненавижу твою «работу». Люнхи обходит стол и становится напротив мужчины, о чём вскоре и жалеет. Чонгук, будучи явно раздражён словами О, одним быстрым движением сажает девушку на письменный стол и, раздвинув её ноги, становится вплотную. Люнхи не нужно долго объяснять, что будет дальше. Она не сопротивляется, напротив, становится спокойной и податливой. Ей не сложно дать Чону то, что он хочет, а в случае оказания сопротивления, может быть только хуже. — Запомни четыре простых правила, — мужчина начинает медленно целовать шею Люнхи, а сама девушка постепенно прощается с остатками разума. — Если будешь их соблюдать, то жизнь со мной покажется тебе самым настоящим раем. Девушка не уверена, что способна в подобные моменты здраво мыслить и воспринимать слова Чонгука, но похоже, что всё же придётся это сделать. О буквально растворяется в собственных чувствах, концентрируется только на руках, что обвили тонкую талию и на поцелуях, которые превращают участки обнажённой кожи на шее и ключицах в раскалённый металл. Возвращает в реальность Люнхи только первый резкий толчок внутри и последующие слова Чонгука: — Первое — моя работа тебя не касается. Ты не спрашиваешь, где я, с кем, и откуда миллионы на моём счету. Движения постепенно становятся всё более быстрыми, а О всеми силами старается сконцентрировать всё своё внимание на словах мужчины, а не на его действиях. Ей нельзя ничего спрашивать. Об этом Люнхи давно подозревала, так как знала, что Чон всё равно не ответит на её вопросы. Теперь же это не только предположения, но и целая заповедь. — Второе, — мужчина начинает говорить тише и медленнее из-за сбившегося дыхания. О и вовсе удивляется, как он ещё способен говорить. Из уст девушки могут доноситься только стоны, — всё решаю только я. Немного покомандовать можешь только в моей постели, а за пределами спальни тебе только и остаётся, что смириться. Если бы у Люнхи были силы говорить, она непременно поделилась бы с мужчиной, что даже по ночам она ничего не решает. То, что Чонгук всегда главный было понятно ещё с первых дней в его апартаментах. С ним бесполезно спорить и невозможно переубедить. О уже кажется окончательно с этим смирилась. — Третье вытекает из второго. Ты не имеешь права мне ничего советовать, — девушка понимает, что развязка уже близка по ставшим особенно резким движениям. — Можешь только порекомендовать мне галстук или ужин в ресторане, в остальном держишь свой очаровательный ротик на замке. Когда Люнхи уже чуть ли не срывает свой голос, всё заканчивается. Толчки прекращаются, остаются лишь поцелуи, которые постепенно перетекают от плеч к шее и выше. Последнее правило Чон шепчет девушке на ухо: — И четвёртое. Узнаю об измене или предательстве — устрою тебе самые роскошные похороны столицы. Ты только моя. Чонгук садится на своё прежнее место и закуривает сигарету, а Люнхи так и остаётся на столе обдумывать всё услышанное. О кажется, будто она подписала контракт с самим дьяволом собственной кровью, вот только условия ей зачитали лишь сейчас. Впрочем, девушка всегда понимала, что просто не будет. Мужчина сам присвоил себе Люнхи, сам установил свои правила, но девушке её пленение даже в радость. Ведь именно так можно быть рядом с этим человеком, в подобные моменты проклинать его, но потом тут же признаваться в любви. И всё это исключительно в голове О. Вслух она никогда подобного не скажет, лишь тогда на пляже сорвалась, но хорошо, что мужчина ничего не услышал. Ему не следует знать о том, какой ураган он вызывает внутри Люнхи. — Иди ко мне. Чонгук немного выдохся после секса на письменном столе, поэтому сейчас самозабвенно курит, давая девушке время прийти в себя. Но это совершенно не значит, что он не желает увидеть её у себя на коленях. О, которая за столько времени, поняла, что может быть в случае непослушания, всё же медлит. Её уже мутит от запаха сигаретного дыма на столе, а что же будет, если подобраться ещё ближе? Вот только Чон оказывается куда более настойчивым и нетерпеливым. Он повторяет свою просьбу-приказ ещё раз, только теперь более сурово. У Люнхи не остаётся другого выхода, кроме как сделать то, чего хочет мужчина. — Неужели было так сложно сразу подойти? — Чонгук притягивает за талию Люнхи, сокращая расстояние между ними до минимума. — Или ты до сих пор так враждебно относишься к моим вредным привычкам? Мужчина выдыхает едкий сигаретный дым совсем рядом с лицом Люнхи. Организм девушки мгновенно реагирует на столь ядовитую среду поблизости. О буквально соскакивает с колен Чонгука и, облокотившись о стол начинает откашливаться. Пусть девушка никогда и не отличалась большой любовью к сигаретам, но таких сильных последствий ещё ни разу не было. Люнхи стало плохо буквально за считанные секунды, кажется даже немного поднялась температура. Чонгук на каком-то инстинктивном уровне тут же потушил свою сигарету, пусть ранее и говорил, что от курения никогда не откажется. Он и не отказывается, просто немного заволновался. — Ты в порядке? — когда Люнхи наконец закончила кашлять, мужчина, заметив её бледность, тут же решил задать столь волнующий его сейчас вопрос. — Ещё никогда не видел, чтобы кто-то так реагировал на дым. На пляже же с тобой всё было хорошо. — Я в порядке, — пусть О и понимает, что Чонгук ей скорее всего не поверит, но всё же даёт утвердительный ответ на его вопрос. — Наверно на пляже просто был ветер. — Не нужно позвать Хёнчже? — Нет, всё правда в полном порядке. Люнхи возвращается на колени мужчины и даже находит в себе силы улыбнуться, дабы убедить Чона, что всё в полном порядке. Чонгук даже её улыбке не верит, но решает больше не мучить девушку лишними вопросами. Она всё равно ничего ему не расскажет. Мужчина может только одно знать наверняка — больше курить в присутствии О он не будет.