***
Кит был более чем уверен, что его брат лукавит и не краснеет. Эта мысль впервые посетила его в тот вечер, когда Широ сорвался из дома, перед этим вызвав Убер и одновременно спешно влезая в джинсы. Дружба дружбой, но его стремительное исчезновение с последующим сообщением «Не жди, я останусь у Кэти» навевало весьма однозначные умозаключения, и Кит, ответив таким же красноречивым «Ок», порадовался, что это был хотя бы не Адам. Не то чтобы Адам ему не нравился в целом, однако в частности он обидел Такаши, и младший Широгане сильно сомневался, что эти двое находились на одной волне для новых длительных тесных отношений. А Кэти пока не успела плохо себя зарекомендовать. Широ же не думал ни о чём конкретно — просто заскочил в такси и через двадцать минут звонил в квартиру Кэти, глубоко дыша. Он поднимался на её этаж на лифте, но тревога и нетерпение разгоняли кровь по венам, сердце ломилось в рёбра, и в итоге он чувствовал себя заведённым и взмокшим — рубашка под лёгкой курткой уже липла к спине. Пидж открыла ему почти сразу, и глаза у неё были красные, пусть она больше и не плакала. — Такаши, ну зачем… И даже если старалась надавить на его сознательность мягким укором, Широ видел, что не ошибся, поступив по-своему. Кэти было плохо и одиноко, иначе его бы не обняли с такой порывистостью, стоило ему снять кроссовки и ободряюще положить руки на худые плечи, прикрытые чёрным шёлковым халатом. Кажется, прошла целая вечность с тех пор, как он видел жизнерадостную Пидж настолько подавленной и расстроенной. Она долго молчала, прижимаясь к нему, и Широ ничего не спрашивал, глядя на чёрное окно за полупрозрачным тюлем в дальнем конце гостиной. Только заметил тихо, стараясь улыбнуться и мягко, и сочувствующе: — Ничего, всё наладится. Просто поговори со мной, когда будешь готова, хорошо? Это был поистине странный вечер. Даже не потому, что он иррационально подорвался с дивана, услышав глухие рыдания Кэти и поняв, что должен воочию убедиться, точно ли она в порядке, а не крепится из последних сил. Объяснить себе собственное поведение он толком не мог: крутил в голове воспоминания, сомневался и, если честно, очень не хотел верить, будто их незаметно связало что-то, кроме тесной дружбы и тайной просьбы уехавшего по работе Мэтта «Будь добр, пригляди за Кэт, если что. Она там с этим перцем наверняка во что-нибудь да вляпается». Провидец — их Мэтт. Ей-богу. Они весь вечер сидели на диване и смотрели комедию, название которой Широ никак не мог вспомнить и бросил заниматься этим где-то к середине, когда Пидж уснула у него на плече, размаривая и его. Её рука соскользнула вниз, случайно падая ему на раскрытую ладонь, и Такаши машинально сжал пальцы, устраивая тяжелевшую голову на рыжей макушке. Не самая удобная была поза, но тревожить Кэти не хотелось, да и наверняка они оба проснутся среди ночи, и тогда можно будет как-нибудь расселиться по квартире. От неё сладко пахло мандаринами. «Пообещай мне кое-что, Такаши». Она не смотрела на него и говорила устало, кажется, лишь краем сознания следя за злоключениями героев на экране. «Не говори Мэтту ничего. Я сама с ним разобралась, а если он снова полезет, то… Можно попросить тебя помочь? Не хочу, чтобы он знал, как я оплошала. Глупо, конечно, но мне жутко стыдно, что я была такой дурой». И он обещал, ободряюще сжимая хрупкое плечо Кэти и с удивлением ловя себя на мысли, что в груди расползается странное чувство… радости? Наверное, на притупившихся аналитических способностях сказывалась накопившаяся за день усталость. «Конечно, Кэти. Можешь на меня положиться».Глава XXX. В последний раз
10 февраля 2021 г. в 22:19
На экране телефона светились «20:45», когда Кэти, аккуратно развешивая на вешалке блузку, размышляла, что бы включить себе под ужин. Непосредственно об ужине задумываться, слава богу, не приходилось: в холодильнике лежали четверть творожной запеканки, кефир и два мягких персика, которые она прихватила в супермаркете, польстившись на акцию. Вечер вообще мог бы стать абсолютно беззаботным, однако голова Кэти была забита тонной информации, и структурировать этот хаос требовалось безотлагательно. Сентябрь определённо занял почётное место среди самых загруженных месяцев года: слишком много всего происходило, слишком многим она внезапно пообещала долю свободного времени, и, право слово, отменить бы, но неудобно.
Но сначала — тёплый душ с ароматным шампунем, который пахнет мандариновым Рождеством, ужин и уже после — разбор завалов, чтобы завтра утром проснуться с чётким графиком. А пока Кэти приводила в порядок запылённые тело и душу, успела слегка отпустить ситуацию насчёт неприятного окончания вечера: путь домой не задался, и это подлило знатное количество масла в пожар её нервов. Уже вытираясь, она услышала слабый, но различимый звук: кто-то атаковал дверной звонок.
«Кого это принесло в такое время? Опять, что ли, Лори удрал?.. Бедные мои папоротники».
На одном этаже с Пидж жила приятная женщина, которой навскидку трудно было дать больше тридцати, но по иногда доносившимся из-за стены диалогам девушка заключила, что измотавшаяся решать капризы отпрысков мать была куда старше. Изабелла, к слову (она настойчиво просила не называть её формально), помимо взрослых детей и напряжённой работы имела ещё и попугая. Пидж узнала об этом факте, когда внезапно обнаружила на балконе здоровенную зелёную птицу.
Она храпела! Действительно храпела, прямо как её бывший после гулянки, и Кэти едва не завизжала от испуга. А попугай забился в угол за горшок и сидел там, пока не прельстился покрошенным печеньем. Закрывшая балконное окно Кэти положительно не знала, что делать с птицей, которая заявилась непонятно откуда и была, ясное дело, не чипирована. Потерянные животные в Нью-Йорке не редкость, и, наверное, лучше всего было подать объявление на каком-нибудь из специальных сайтов, но кто поручится, что хозяин объявится? Может, попугая выпустили специально, и тогда просто чудо, что его не заклевали вороны.
Так что Пидж выдохнула с облегчением, когда буквально на следующий день столкнулась в лифте с расстроенной Изабеллой. Та рассказала, что пришедшая в гости дочь случайно выпустила Лори, и тот наверняка теперь пропадёт в мегаполисе. А Лори тем временем вдохновенно трепал папоротник на балконе, что, конечно, вряд ли нравилось растению и абсолютно никак — самой Пидж, однако она решила, что пусть лучше птица разбросает вокруг листья, чем схватит удар, вереща от одного вида полотенца.
И за спасение блудного попугая ей даже испекли изумительный пирог с корицей.
Но на пороге оказалась отнюдь не Изабелла — вообще никто, кого Пидж помыслила бы увидеть у себя в девять часов вечера.
— Джаред? — выглядел он взмыленным и взбудораженным, улыбался по-дурацки и сходу сгрёб Кэти в охапку. На неё пахнуло сигаретным душком, перебивающим кожаный аромат куртки. — Эй! Да ты с ума сошёл, что ли?
Её стиснули, выпустили, ухватили за плечи и так встряхнули, что халат непременно разошёлся бы, не затяни она на совесть узел пояса. Джаред же в прямом смысле сиял, и даже щёки у него покраснели от радости.
— Нам одобрили проект, Кэти! Представляешь? Мне позвонили вот прямо сейчас! Чёрт, я так рад, что пронёсся к тебе сюда по лестнице!
— Что?.. Погоди, серьёзно? — Пидж даже на минуту забыла про вопрос, каким ветром Джареда вообще занесло в её район, ибо этот проект был причиной их жарких дискуссий на протяжении последней недели. Джаред, что удивительно, до последнего убеждал её, будто идея выгорит: обычно профессиональный скепсис был ему чужд. — Ну вот, я же говорила! Слушай, это здорово, но… Ты что у меня-то тут делаешь?
— А? — он, по-прежнему красный и взъерошенный, махнул рукой, опираясь плечом о дверной косяк. — Да был по делам тут, шёл мимо твоего дома к метро, а тут звонит Дейл, говорит, мы в деле, и я к тебе завернул! Хотел поделиться… — его рассеянно-счастливая улыбка не изменилась, но Кэти показалось, что в тоне скользнули странные мягкие нотки. Или просто он понизил голос, ибо они по-прежнему топтались в общем коридоре. — Думал, ты будешь рада узнать первая. Ты меня так поддерживала с этой идеей, и чуйка тебя не подвела...
— Только не проси ставить моей чуйке памятник, — Пидж засмеялась, вовремя придерживая рукой решившее размотаться полотенце на голове. — Слушай, Джаред, я тут немного из душа и высушиться хотела, так что давай созвонимся или встретимся там где-нибудь вечером. Расскажешь, какие планы, а то время позднее и…
— А может, впустишь меня ненадолго? Если напрошусь на кофе или… не знаю, на кефир?
«Ты смотри, помнит мои вечерние вкусы? Хм, и почему меня это удивляет, мы же вместе жили столько времени».
У всего есть границы. В частности — у дружбы с бывшими, которые пытаются залечить раны в вашем сердце. Но вот сейчас он намекал, что был бы не прочь снова пересечь порог её дома для невинного распития кефира. Стоило ли? Кэти вряд ли бы сказала, что категорически противилась, ибо питала надежду на искреннее перевоспитание бывшего лауреата премии «Гад Года», однако внутренний голос невнятно попискивал, прося сохранить дистанцию. Широ, Лэнс, да даже Кёртис — все они совсем другие, испытанные, он же...
— Только не обольщайся, больше одного кусочка запеканки тебе не перепадёт.
— Творожная?
Она сдержанно кивнула, самодовольно-понимающе дёргая уголком губ. Джаред предвкушающе потёр ладони.
— Да это же моя любимая!
«Пф, естественно. Кому в здравом уме не понравится мамин рецепт? Сластёна прожорливый, глаза-то как загорелись».
Было сложно не заметить, что по её квартире он перемещался относительно уверенно, и у Пидж неприятно ёкнуло в груди. На мгновение могло показаться, будто не существовало того ужасного периода в её жизни, когда она сидела на полу и плакала, разрывая десятки фотографий. И всё-таки нет, что-то переменилось — сложно было не выхватить взглядом коробку с туфлями на тумбочке для обуви в прихожей, новую вешалку для одежды, изменившуюся — чуть более длинную — стрижку Джареда. А ещё она подумала, что не такой уж он красавец, если сравнить с Широ или хотя бы Кёртисом.
— Проходи потом на кухню, я переоденусь. И смотри не устраивай мне налёт на холодильник, пока я не вижу!
— Обижаешь! — расхохотались в ответ, и вслед за этим последовал звук закрывавшейся двери в ванную.
Ей очень не хотелось переодеваться, но при госте-мужчине (бывшем мужчине, что важно) разгуливать без белья Пидж было некомфортно. Поэтому она, сменив махрового банного спутника на чёрную шёлковую пижаму с нежно-розовыми журавлями, набросила поверх лёгкий халат из того же комплекта. Уютно, но прикрывает колени и грудь, а значит, выставляет границы разумного. Да и вообще, дольше десяти милый друг не засидится, ибо должны же существовать пределы гостеприимству в будние дни.
Странно, но когда они встретились взглядами вновь, он даже не присвистнул восхищённо-оценивающе (чего Кэти на полном серьёзе ожидала) — только внимательно посмотрел, и на мгновение с его лица стёрлось разгульно-беззаботное выражение.
— Кхм, ну что, по кефирчику? Или кофе угостишь?
— Разбежался, — Пидж фыркнула, обходя его, чтобы открыть холодильник и достать оттуда непочатую бутылку, — кофеин на ночь вреден для здоровья.
Взболтала, с треском раскрутила зелёную крышку, ломая тонкие пластиковые перемычки на ободке, и достала два стакана с верхней полки шкафчика.
— Ты ремонт сделала?
— Нет, всё по-прежнему, а что?
— Да просто… — было слышно, как Джаред задумчиво топчется по кухне за её спиной, отодвигает стул и садится, наверняка вытянув ноги. — Что-то точно изменилось. Может, новые лампочки, и свет другой?
Да, так и есть — Пидж узнала привычную джаредовскую позу, едва повернулась со стаканами. И заметила несколько суше, чем сама от себя ожидала.
— Нет. Тебе показалось.
На столе скоро оказалась тарелка с запеканкой, и Пидж, присев напротив нежданного гостя, отхлебнула кефир.
— Ну так что? Про проект будешь рассказывать, или собрался втихую слопать мой ужин?
— Да ладно тебе, не объем. Тем более, — тут ей весьма выразительно подмигнули, — есть у меня к тебе одно интересное предложение.
— О, — предложение, значит? А может, он и мимо её дома шёл совсем не случайно? Мало ли, хотел придумать предлог, чтобы зайти, а тут так удачно звёзды сошлись. Хотя богатая фантазия — её второй талант после программирования. — Ну, вперёд. Я вся во внимании.
Он, опершись локтем о столешницу, начал рассказывать, то и дело откусывая от треугольного куска запеканки и не сводя с неё взгляда. Кэти в свою очередь устроилась на стуле боком, закинув нога на ногу и призрачно улыбаясь. Беспокойные мысли постепенно стирались, не получая пищи для развития.
Проект новой программы обсуждали уже давно, но занимавшаяся им группа довольно быстро поняла, что совет директоров не особенно горит желанием продвигать её дальше финального обсуждения после предоставления результатов. А когда это стало очевидно, значительная часть разработчиков потеряла добрую половину энтузиазма. Джаред и сам сегодня возвращался домой, раздосадованный, что толпа «консерваторов-толстосумов» держится за проверенные стратегии и якобы рассматривает идеи молодых специалистов лишь для того, чтобы создать видимость новаторства.
Не сказать, что Пидж в корне разделяла эти взгляды, но спорить не собиралась, ибо не видела смысла переубеждать другого человека без личной для себя выгоды.
— Рада, что всё-таки продвинули. Хороший проект, — и улыбнулась яснее, сложив пальцы в замок. Опустевший стакан стоял рядом, а на тарелке с золотистым кантом одиноко лежала половина куска запеканки. Причём она даже не заметила, что съели они её пополам. — Значит, твоя командировка отменяется?
— Значит, так, — он медленно кивнул, неожиданно передвигая стул ближе к ней, и Кэти поздно опомнилась, изогнув бровь. — Ты рада?
— Эм… Джаред? Ты чего?
Вопрос был словно намеренно проигнорирован.
— Вот вроде изменилась ты, а вроде и нет, — его ладонь накрыла её пальцы. Пидж вздрогнула, напрягаясь и резко сбрасывая согнутую в колене ногу. Сердце тревожно зачастило, и в голове успело проскользнуть «Да твою налево, на него запеканка, что ли, так подействовала?» — Знаешь, это точно судьба.
«Да иди ты к чёрту с такой судьбой!» — хотела она сказать и сказала бы, не успей Джаред резко наклониться и поцеловать её в губы. Запеканка с кефиром сделала кувырок в желудке, их запах неприятно резанул по обонянию вместе с чужими духами, и Пидж, подавившись воздухом, пихнула Джареда в грудь, едва не сваливаясь со стула. Зарывшаяся было в волосы на затылке рука, соскальзывая, больно дёрнула за прядь, а Кэти уже вскочила, поспешно расширяя пространство между собой и зарвавшимся гостем. Лицо у неё вспыхнуло, уши запекло, и в груди неприятно сжалось.
— Нет.
Никогда. Изменись он хоть трижды, подобных перспектив она ни в коем случае не допустит. Её жизнь только наладилась, может, совсем скоро она даже согласится на свидание, но только не с Джаредом.
«Было. Проходили».
Он усмехнулся, не спеша вставая.
— Да брось, я же изменился. Давай попробуем ещё раз, я ведь тебе нравлюсь, чую.
— Понятия не имею, с чего ты это взял, — сурово хмурившаяся Кэти сложила руки на груди, испытывая безумное желание выдворить Джареда без дальнейших объяснений, ибо в памяти некстати всплыл флешбэк годовой давности. — Джаред, только не начинай. Я сделаю вид, что ничего не было, а ты не будешь усложнять.
— Отшиваешь, значит? — он надменно фыркнул, привалившись бедром к столешнице. Кэти же упёрлась поясницей в край плиты, поджав губы.
«Так и думала, разборок с бывшими мне сегодня для полного счастья и не хватало».
— Именно, — решительно кивнула, следя за малейшими изменениями выражения его лица. И, как ни прискорбно, оно всё меньше напоминало о прежнем добродушии. Зная того Джареда, Пидж предугадывала, что до переходов на личности осталось всего ничего. — Поэтому у нас два варианта. Расходимся с кефирной вечеринки, и ты навсегда исчезаешь из моей жизни, либо остаёмся только друзьями.
Что ж, и прекрасно: его положительный образ летел в трубу на первой космической, и у неё в таком случае появится железобетонное основание избавиться от странной дружбы. У Джареда тем временем вырвался странный звук, отдалённо напоминавший то ли фырканье, то ли скептическое «тцк». Кэти не подавала виду, но напряглась, заметив, что он снова наступал.
«Спокойно, Холт. Он, конечно, дурак, но не отморозок же. Если попытается соблазнять, просто двинешь как следует. Н-да, дожили до рукоприкладства — это определённо безнадёжные отношения».
— Может, передумаешь? Мы же так хорошо ладили, м? Три года вместе, общие интересы. Китти, у всех есть право на второй шанс, в конце-то концов.
— Твой второй шанс закончился, когда я согласилась снова общаться с тобой. И я Кэти, — сухо парировала Пидж, удерживаясь от намерения жестом удержать его на месте. Вместо этого невозмутимо скользнула вбок, стараясь таким манером оказаться в гостиной и не ставить себя в заведомо уязвимое положение. И ей это почти удалось, однако Джаред внезапно вцепился в её предплечье, потянул на себя, и она, запнувшись о собственную ногу, оказалась прижатой к чужой груди.
«Чёрт, а вот это мне совсем не нравится!»
— Отпусти руку, — Кэти была уверена, что прожгла ему глаза до самого дна зрачков, однако Джареду было явно плевать на невербальные угрозы. И его усмешка — хитрая, с оттенком снисхождения — одновременно злила и пугала до такой степени, что Пидж на секунду потеряла самообладание, сглатывая. — Д-джаред.
— Спорим, я сумею тебя переубедить?
«Сazzo».
Дело пахло жареным, и пролетевшее в сознании итальянское ругательство ударило по кнопке тревожного звонка. Подтекст читался яснее некуда, а уж прямое обещание неземных удовольствий, смешивавшееся со вспыхнувшей похотью, перепутать с шуткой она не смогла бы при всём желании. Надо было действовать, и быстро. Воевать с мужчиной в полтора раза крупнее тебя, который вдобавок намылился претворить в жизнь смелые мечты — опасно. А Пидж достаточно переживала за свои психику и достоинство, чтобы рисковать дальше.
— Даже не думай…
Его прямой, темнеющий взгляд сверкнул совсем близко, и Кэти изогнулась, стараясь уйти от обжегшего кожу на шее дыхания. Он попытался её поцеловать, натолкнулся на волосы и так крепко стиснул за руку и талию, что стало трудно дышать. Воздух в комнате полоснуло резким звуком пощёчины.
— Хватит, я сказала!
Расстояние между ними стремительно превратилось практически в пропасть. Кэти, вырвавшись, отпрянула, сжала руки в кулаки, и всё её возмущение ударило краской в щёки. Паника схлынула — она чувствовала себя такой взбешённой, что готова была с размаху ударить снова, лишь бы он поскорее убрался вон из квартиры и её жизни. Джаред же оторопело замер, зажимая горевший след на щеке, убрал ладонь медленным скользящим движением и в искреннем шоке уставился на ту, а потом одарил тем же глупейшим взглядом Кэти, вздёрнув бровь.
Не будь она до крайности взвинчена, согнулась бы пополам от хохота.
— Да ты с катушек поехала, я смотрю…
— Тогда предлагаю сваливать от меня на пятой скорости, — выдохнула Пидж, едва не скрипнув зубами. А он что, ожидал бурной радости, нарушая все правила приличия и решая за неё настолько личные вещи вроде симпатии? — Сделаешь мне просто огромное одолжение.
— Ну ты и дура, Холт, — улыбка, похожая на оскал. Такая же опасная, как тот тёмный взгляд перед поцелуем, и рука, сжавшаяся на предплечье. Пидж чувствовала, что её передёргивает от панически пищащей мысли, как она влипла. Компенсация за моральный и физический ущерб через суд точно не сотрёт из памяти мерзкие воспоминания, и она вдруг ощутила себя такой слабой и беззащитной, что маска злости едва не треснула, обнажая душу. — Вся такая правильная, чистенькая, независимая. Глотку порвёшь и не поморщишься? Что сжалась-то? Пф, расслабься, больно надо мне тебя домогаться.
— Уходи. Сейчас же.
«Убирайся вон. Пожалуйста. Господи, как же мне противно смотреть на твою рожу».
— Я-то пойду… — он пожал плечами, засовывая руки в узкие карманы джинсов, и в несколько шагов преодолел разделявшее их расстояние. Кэти на всякий случай подвинулась, и их очередная встреча взглядами пустила по телу болезненный ток. — Но так, для справки. Я ради тебя даже готов был здесь остаться. И никогда, слышишь, никогда не забывал, — пауза. Пидж молчала, стискивая пальцами сложенных на груди рук чёрный шёлк халата. — Но раз уж мне тут не рады, нафиг надо распинаться. Пока, Китти. Спасибо за запеканку.
В воздухе остался след мужского парфюма, и, пока Кэти думала, что за театр одного актёра перед ней только что разыгрался, Джаред уже исчез в коридоре, а его прощальное шествие завершилось смачным дверным хлопком. Успокаивая сердцебиение и медленно отходя от ступора, она на всякий случай оперлась спиной о край застеклённого книжного шкафа, растирая пальцами лоб и правый висок. Узел в груди ослаб, глухая злоба притихла, и Пидж теперь более трезво оценивала произошедшее.
«То есть это я ещё тут дура?» было, кажется, самым невинным из всего потока мыслей.
На кофейном столике зазвонил мобильный.
«Кэти, я тебя не отвлекаю? Извини, что так поздно, я хотел…»
— Такаши, — был то вопрос или утверждение, Кэти по собственному голосу сама не поняла, но слышать Широ на другом конце провода стало сродни глотку свежего воздуха. Его ровный, полный улыбки и лёгкого смущения тон расслабил в считанные мгновения, и она опустилась на край дивана, чувствуя, как подгибаются ватные ноги. — Привет, что такое?
Он резко замолк.
«Кэти, ты в порядке?»
— Д-да, всё хорошо, — её вдруг затрясло так сильно, словно руки Джареда по-прежнему властно жали тело, не давая вырваться. Перед глазами поплыло, и Кэти внезапно зажмурилась, икая. Всхлип. Ещё всхлип, зубы зацепили губу, больно прикусывая, а подбородок бесконтрольно задрожал. — Я просто… Ч-чёрт, Широ, прости, я… Я перезвоню.
«Кэти! Кэти, не бросай трубку! Подожди, послушай меня!»
«Я такая дура, Широ, такая дура! Вы с Мэттом были правы с самого начала. Эти бывшие… Чтобы мой уж точно прямо к чёрту катился!»