Гарри Поттер и Тетрадь Секса

      И снова я не узнал, что же это такое — секс? На ужине Гермиона от меня отсела подальше и старательно пряталась за книгой — только макушка головы и ярко-красные кончики ушей торчали поверх обложки. Седрик и Чжоу отсутствовали, наверное, уже поели или еще не пришли. Чанг-то уж точно «перекусила» перед ужином. Надо бы спросить у нее, не нужно ли еще ее покормить, ведь это было очень приятно. Рон, как и обычно, ел, как свинья. Даже Дадли в детстве не позволяли чавкать и говорить во время еды, разбрасывая частички пищи вокруг. Единственное отличие от обычной трапезы моего, видимо, бывшего друга — это злобные взгляды на меня и рассказы всем и каждому, кто хочет слушать и кто не хочет, об обманщике Поттере, предающим друзей. Разве я заслужил такое отношение к себе? Разве хоть раз отказал другу в помощи или поддержке? Разве я не спас его сестру от огромного василиска, окаменяющего взглядом и фантома Волан-Де-Морта? Коротка же его память. Или все люди такие? Нет, прочь такие мысли, буду надеяться на лучшее. Продолжая размышлять об отношении людей ко мне и произошедших событиях, связанных с мистической тетрадью, я на автомате покидал в себя пищу и отправился в гостиную факультета Годрика. Место, которое я когда-то хотел называть Домом.        — О великий Гарри…        — …гуру, сенсей, повелитель.        — Обучи недостойных своей мудрости…        — …пожалуйста, помоги нам, ничтожным, — произнесли спич близнецы в своем стиле и упали, кланяясь мне в ноги, вот ведь паяцы. Против воли вырвали меня из мрачных мыслей и заставили улыбнуться.        — Хватит, парни, вставайте. Что на вас нашло? И почему у вас щеки красные и фингалы под глазом? Опять со слизеринцами поцапались? — спросил я у них. Но близнецы почему-то скосили глаза на фыркнувших охотниц нашей команды — Алисию Спиннет и Анджелину Джонсон. Темнокожих красавиц, к которым вечно пытались, как говорили старшеклассники, подкатить. Я, правда, никогда не понимал, как можно подкатывать к девушкам, ведь волшебники летают на метлах, так что правильнее — подлететь. Но может я еще чего-то не знаю? Не ответив мне, оба из ларца, одинаковых с лица, подхватили меня под руки и на весу утащили в свою спальню:        — Гарри, что ты сказал Чанг…        — …что она всосала тебя по гланды,        — А потом утащила в кабинет…        — …и заперла за вами дверь? — воодушевленно, наперебой спросили Уизли. Я уже хотел было их поправить, что засосала она меня по гланды уже в кабинете. Но что-то подсказывало мне, что о таком говорить не стоить. Это было бы нечестно по отношению к девушке, рассказывать о ее секрете и чем ей приходится питаться, чтобы выжить. Но что мне им ответить? Что я просто сказал «Привет»? Да они от меня тогда вообще не отстанут, раз не поверили про кубок, то уж точно не поверят такому оправданию, хоть это и чистая правда. Рассказать про тетрадь? Что-то мне говорит, что это плохая, очень плохая идея. Может разум? Да не, бред какой-то. Стоп. Точно, я же хотел узнать, что такое секс, так не лучше ли посмотреть, как другие делают эту штуку? Тем более близнецы уж точно знают, что это такое, поэтому я спросил:        — Парни, вы чего? Секса хотите?        — Гарри, мудрость твоя невообразима…        — …а таланты широки и безграничны.        — Да, Гарри, мы бы хотели узнать, как ты это у тебя получилось так легко очаровать первую красотку Когтеврана, — перешел на обычный разговор Фред. Или Джордж, никогда их не различал.        — Увы, парни, секрет я вам рассказать не могу. Но могу помочь. Вам же кто-то нравится? Ну, с кем вы хотите заняться этим? — близнецы часто пакостят, но в общем, неплохие парни. А самое главное — всегда хорошо ко мне относились, невзирая на общественное мнение. Почему бы им и не помочь?        — А что потребуется от нас? Продать душу? Принести в жертву девственницу? — скептически спросил второй.        — Нет, только имена. Ваши и тех, кто вам нравится. А, еще место и время секса, — я подумал, что если девушки тоже будут вытворять то же, что и Чанг, то гостиная будет не самым лучшим местом. Все же я не до конца уверен, что Чжоу вампир, вдруг это все же тетрадь? Близнецы показательно потерли подбородки и наморщили брови. Синхронно. Не могут они без театральщины.        — Ну раз ты предлагаешь…        — …то мы, пожалуй, согласимся…        — …сегодня вечером, после отбоя…        — …на астрономической башне, — закончили они с прищуром. Хм, они что, сомневаются?        — Эээ, парни, вы имена забыли сказать, — напомнил я им.        — Тьфу, сбил нас. А это, между прочим, не так просто — повторять друг за другом фразы, — сказал близнец, что был напротив меня.        — Так вы что, еще и тренируетесь? — удивился я.        — Ага, — снова одновременно ответили.        — В общем, я Фред, он Джордж. Мне нравится Анджелина Джонсон, а моему братцу-красавцу — Алисия Спиннет. И Гарри, мы никому не рассказывали о тебе с Чжоу, так что просим и тебя никому не говорить, кто нам нравится. Даже если ты просто сейчас над нами подшутишь, мы это поймем, сами шутники, но насчет личной жизни все должно быть в секрете, понял? — я согласно покивал головой.        — Да, и еще, если ты все же не соврал, то мы будем тебе должны по гроб жизни, везучий ты сукин сын, — с несвойственной ему серьезностью сказал Фред, в конце сжав мое плечо, что и его брат повторил тоже самое с другой стороны.        — Да ладно вам, когда я вас обманывал? Вы же хоть и засранцы, но свои засранцы и всегда ко мне одинаково относились. Так что ждите, — попрощавшись и выслушав еще несколько притворно-слезливых восклицаний о выросшем мальчике, я вышел из их спальни и пошел в свою. Внутри никого не было — все в гостиной или на ужине. Я достал тетрадь с пишущими принадлежностями и записал: «Фред Уизли и Анджелина Джонсон — 10 часов вечера, астрономическая башня, займутся сексом.» «Джордж Уизли и Алисия Спиннет — 10 часов вечера, астрономическая башня, займутся сексом.» Последнее добавил, потому что у самого вместо секса была какая-то фигня, хоть и приятная. (Откуда ему знать, что оральный — технически тоже секс?). *** 9 часов вечера. В одном из коридоров, ведущих к Астрономической башне.       Я осторожно шел, накрытый мантией-невидимкой, чтобы не столкнуться с хоть и редкими, но еще гуляющими учениками. Сожителям по спальне — именно так я их теперь называю для себя после их недоверия ко мне и предательства Рона, ибо по-другому его поведение не назовешь, я сказал, что пойду спать пораньше, потому что устал. А сам накрылся мантией и вышел в то время, когда один из гриффиндорцев заходил в гостиную. Оставалось совсем недалеко, еще метров сто и подъем по винтовой лестнице до интересующего меня места будущего события, как вдруг я увидел девушку, которую вначале принял за фею. Маленькая и стройная, она будто порхала в лунном свете, который пробивался через витражи. Облако светлых, почти белых волос, подсвечивались и создавали мистический ореол вокруг девушки. Ее белая, тонкая и невесомая ночнушка просвечивалась насквозь, не скрывая почему-то так взволновавших меня изгибов. Я так засмотрелся, что совсем забыл о своей цели, пока она не оказалась рядом со мной и не сбила меня с ног. Рефлекторно я подхватил удивительно легкую девушку и завалился вместе с ней на пол.        — Ой, Гарри, прости, наверное мозгошмыги затуманили мне голову, и я тебя не заметила, — мечтательно улыбнулась она, поднимаясь с пола.        — Да нет, я сам виноват, не смотрел, куда иду. А откуда ты меня знаешь? И что ты тут делала? — я отряхнул ее и себя от пыли, не стоило стоять столбом посреди коридора и пялиться, как истукан.        — Гарри, тебя все знают. А меня Полумной зовут, хотя подруга называет меня Луной. Здесь я потому, что нарглы украли мою обувь, и я ее ищу. У тебя тоже что-то украли? — ответила Полумна. Нет, Луна лучше звучит. Интересно, это за нарглы такие, которые вещи воруют? Но решил не отвечать вопросом на вопрос и спросить об этих странных существах позже, так что ответил ей:        — Нет, Луна, я буду называть тебя так, если ты не против. Я здесь для того, чтобы узнать, что такое секс, но увидел тебя… и загляделся, прости.        — Да нет, я не против, мне так даже больше нравится, когда меня Луной зовут. А насчет секса… Мне отец говорил, что это делают люди, когда любят друг друга. Занимаются любовью, так он сказал, — проигнорировав мои извинения, произнесла девушка. Или она просто не считает чем-то достойным внимания факт, что я смотрел на нее?        — Да? А близнецы говорили, что этим занимаются с тем, кто нравится и это как обнимашки, — сказал я. Луна мило приложила руку к подбородку и стала постукивать по губам, нахмурив брови. На лицо происходил очень сложный мыслительный процесс.        — А, так все очень просто. Если тебе кто-то нравится, то ты его любишь и потому можешь заниматься с ним любовью. Все очень просто, наверное мозгошмыги размягчили нам мозг, и мы сразу этого не поняли. А что такое обнимашки? Ты покажешь мне? — вначале воскликнула, а потом с любопытством обратилась ко мне девушка. Забавная она.        — Ну, это же надо делать с тем, кто тебе нравится, — возразил я.        — А я тебе не нравлюсь, да? — печально спросила Луна.        — Почему не нравишься? Ты очень симпатичная и интересная. Но кому может понравится такой, как я? — так же печально ответил.        — Ты всем нравишься, Гарри, просто они стесняются признаться. Ведь ты спас всех нас от злого-презлого волшебника. И мне ты тоже нравишься, — я? Всем нравлюсь и ей в том числе? Не может быть.        — Ты хочешь сказать, что меня все любят? А может один человек любить множество людей? — поинтересовался я.        — Конечно, получается, что тебя все любят. А насчет любви… Хм, если у человека большое сердце, он может полюбить много людей, даже весь мир. А если маленькое, то никого и будет глубоко несчастен, — развела Луна руки в стороны, будто пытаясь обнять этот самый мир. Вот у кого точно большое сердце.        — Интересно, а можно ли увеличить сердце человека? Чтобы он смог полюбить? — спросил я.        — Конечно, нужно только поделиться своим, — будто само собой разумеющееся, ответила девушка.        — Я понял, обнимашки и секс — это делиться своим сердцем. Все так просто. — улыбнулся я и обнял Луну. Она так приятно пахла. Гермиона тоже пахла хорошо, но по-другому. Книгами и заботой. Чжоу пахла тоже книгами и чем-то еще, разжигавшим в теле огонь. Луна же пахла свежескошенной травой и цветами.        — А еще поцелуи, папа говорил, это тоже делают с теми, кто нравится, — неловко потянулась ко мне губами девушка, а я ответил ей. И хотя я уже целовался, но тогда целовали меня. Сейчас же целовал я, и это было очень приятно. Гермиона целовала удовлетворенно, будто платила за что-то, Чжоу страстно и напористо, а Луна естественно. Будто нет более обыденной вещи, чем поцелуй. Отдышавшись, я спросил:        — А почему тогда все люди не делятся друг с другом любовью? Ведь это так приятно.        — Не знаю, может быть, боятся? Боятся, что их любовь отвергнут? Людям часто нужен толчок, чтобы что-то сделать, — и тут я понял, зачем мне дневник. Я помогу людям делиться сердцами друг с другом и начну с себя. Надеюсь, у меня большое сердце и его хватит на всех, кто мне нравится. Вдруг я услышал чьи-то шаги. Это близнецы идут, понял я.        — Луна, ты хочешь увидеть, как занимаются любовью?