Гарри Поттер и Тетрадь Секса

      Этим воскресным утром я проснулся от необычной тяжести, навалившейся на меня, и длинных волос, лезущих в зачесавшийся от них нос. Открыв глаза, я не смог не улыбнуться, увидев мирно сопящую на моей груди голую Луну, которая вцепилась в меня, будто боялась, что я исчезну. А вчерашние воспоминания подняли настроение на небывалую высоту. Против моей воли руки начали гладить волосы девушки, такие невесомые и мягкие. Не удержавшись, я поцеловал ее в лоб, что и разбудило соню.        — Доброе утро, Гарри, с тобой приятно спать. Твои мозгошмыги теплые, и нарглы не мешают, — снова сказала Луна про странных существ и потерлась о мою грудь, как кошка. Разве что не мурлыкала.        — И тебе доброе утро, мне тоже хорошо спалось, ты такая нежная и приятная на ощупь. Кстати, а что за странные существа, про которых ты постоянно говоришь? Эти твои мозгошмыги, нарглы, морщерогий кизляк? — спросил я девушку о том, что еще вчера хотел узнать. Впрочем, не прекращая перебирать ее волосы, рассыпавшиеся по всей кровати.        — Мне отец о них рассказывал, когда мамы… ее не стало. Когда я плакала, он сажал меня к себе на коленки и говорил, что это мозгошмыги заставляют меня грустить и печалиться. Что это нурглы украли у нас маму, и когда-нибудь мы ее найдем. Эти истории помогали мне и становилось легче. Гарри, ты ведь поможешь мне найти этих животных? — я вспомнил про своих родителей, увиденных в зеркале и на колдографиях из альбома Хагрида, и у меня, как и у Луны, заслезились глаза. Наверное, соринка в глаз попала. Скорее всего, мы подумали об одном и том же, так что наши губы встретились. И не было в этом соленом поцелуе ни страсти, ни огня, а только горечь и желание не быть одинокими.        — Луна, тебе нужно вернуться в свою гостиную. Возьми мою мантию, потом вернешь, — попросил я, после того, как мы успокоились и полежали какое-то время вместе. Девушка надула щечки и нехотя меня отпустила, но послушно накинула невесомую ткань и незаметно вышла из башни, когда я открыл для нее проход. Благо, все в это время уже ушли на завтрак.       Мой же поход за едой выдался на удивление насыщенным на события, и не все из них приятные. Но по порядку.       Когда я только вошел в большой зал, то сразу заметил за столом нашего факультета две краснеющие парочки, сидящие бок о бок, из вчерашних охотниц и близнецов. Парни во всю ухаживали за девушками, подкладывая еду и рассказывали шутки, от которых розовощекие красавицы улыбались и смеялись. Но вот Уизли увидели меня:        — Гарри, дружище, ты чего так поздно? Проспал, что ли? — дружелюбно обратился ко мне Фред. Это я понял по Анджелине, сидящей рядом с ним.        — Дамы, позвольте представить — Великий и Ужасный победитель Темных Лордов, Отбиватель Авад Лбом и просто похититель женских сердец, Гарри Поттер! — торжественно представил меня Джордж, и все, кто его слышал, засмеялись.       Трапеза прошла весело, главные шутники нашего факультета были в отличнейшем настроении и постарались передать его всем вокруг. Особенно мне, увидя мое постное выражение лица из-за тягостных дум, когда я вошел. Когда же я вышел из зала, близнецы поднялись и проследовали за мной пару поворотов. После чего подхватили и вывели в один из тупиков.        — Гарри, в первую очередь, огромное тебе спасибо. Уж не знаю, что ты такого сделал, даже если опоил нас всех зельями, мы должны тебе по гроб жизни. Мы давно ухаживали за Алисией и Анджелиной, но они долго стеснялись и не могли решиться пойти дальше, — сказал Уизли, что стоял справа.        — Но, надеюсь, ты больше такого делать ни с кем не будешь. Ладно мы, мы уже, считай, были в отношениях. Но кому-то другому это может принести горе, — сказал левый брат.        — Почему, разве если тебе нравится человек, заняться с ним любовью — это плохо? - удивился я. Хотя знал же, что не просто так мне пощечину Гермиона врезала.        — Нет, не плохо, если это взаимно. А если один любит, а другой нет — это насилие, Гарри. Вы же проходили уже урок Империуса у Грюма? Там ведь очень приятное чувство подчинения. Если бы не было тех же чувств, я бы подумал, что ты воспользовался именно им. Но что потом, когда человек приходит в себя? Разве не отвратительно чувствовать себя марионеткой? — поморщился от своих мыслей правый. Я согласно кивнул головой и мне стало мерзко за свои поступки, когда я понял, что натворил. Вряд ли извинения перед девушками помогут, но это лучше, чем ничего. После этого тема завяла, и мы еще немного поговорили об их новой продукции и попрощались. Однако, до башни мне было не суждено добраться. На полпути меня встретила Чжоу.        — Гарри, нам нужно поговорить — и, схватив железной хваткой руку, потащила в тот же самый тупик, из-за которого только что вышел. И почему меня все время таскают, как собачку на поводке?        — Гарри, извини, я не знаю что на меня нашло тогда, что я так набросилась на тебя, но это было ошибкой. Впрочем, не все так плохо. Ты мне нравился, правда, как и Седрик. Однако то событие будто прояснило мой разум и открыло глаза — мне нравилась ваша слава, а не вы сами. Слава красавца, чемпиона и ловца Хаффлпафа и твоя слава избранного и ловца Гриффиндора, — выдала Чжоу, а я удивился — она что, не злится? Но я все равно должен извиниться и рассказать девушке, почему она так себя вела.        — Чжоу, я… — не успел я хоть что-то сказать, как на мои губы лег женский пальчик, а Чжоу покачала головой.        — Не надо ничего говорить, я не жалею и пусть это будет просто забавным и приятным воспоминанием, — девушка подмигнула мне, поцеловала в щеку и, не оборачиваясь, ушла. Простояв в ступоре десяток секунд, я рванул за ней, но в коридоре уже никого не было. Может и в правду, если так все хорошо кончилось, не стоит портить девушке настроение и омрачать воспоминания?       Пока я был в прострации и пытался в который раз дойти до гриффиндорской башни, мне вспомнился вчерашний диалог братьев насчет неряшливости и худобы. Я посмотрел на себя и вынужден был констатировать, что они правы. Поношенная одежда с чужого плеча, тело — кожа да кости, а на голове воронье гнездо. Правда, чем им мои очки не понравились? Нормальные же? И что мне с этим делать? Почему-то в голове сразу появилась Гермиона с ее укоризненным взглядом. Ну конечно! Библиотека!       После перебора десятка книг, посоветованных Мадам Пинс, я только диву давался, сколько различных и главное, удобных заклинаний придумали волшебники. Начиная от постройки дома до подтирания задницы. Серьезно, есть отдельное заклинание для этого, «Absterasi». И почему я только раньше об этом не подумал? Ах да, Рон же вечно ныл, что хватит учиться, пошли играть в шахматы или болтать о квиддиче. Да и сами тренировки квиддича отнимали много свободного времени, которого и так было мало. И не стоит забывать о ежегодной попе локального масштаба. Впрочем, сам хорош, полагался во всем на Гермиону вместо того, чтобы самому учиться. Ладно, хватить заниматься самоедством. Хорошо, что я это сейчас понял, а не после выпуска из школы. Главного я на сегодня добился. И это не заклинания, нет. Я вспомнил, что с помощью совы можно заказать что угодно. Что мне мешает заказать себе нормальную одежду из магазина? Галлеонов я взял с запасом. Но главное, я нашел в одной из отобранных книг список недорогих зелий для улучшения внешности. Что самое забавное, на полях книги было написано: «Для бродяги». То есть кто-то из мародеров тоже ими пользовался, скорее всего даже мой собственный отец!       Не откладывая дела на завтра, я поднялся в совятню и написал два письма. Один в магазин зелий, а другой мадам Малкин с желаемыми покупками, а мерки у нее должны еще остаться. Из одежды: два комплекта брюк, рубашек, носков, трусов, обуви и свитеров. А для зелий был переписанный из книги список, с названиями и количеством. Подумав, добавил еще одно письмо для заказа в магазине прямоугольных очков с тонкой оправой. Благо, свои диоптрии я знал.       И вновь мне было не суждено добраться до гостиной. Да что же это такое! Я когда-нибудь доберусь или нет? Ведь пройдя от совятни буквально пару перекрестков, я услышал неподалеку такой знакомый, противный голос, манерно тянущий гласные:        — Что, заучка, рыжий предатель крови и обманщик Потти наконец-то разглядели твои бобриные зубы и лохматые космы и сбежали от ужаса? Или не смогли больше терпеть твои нотации и зазнайство? Молчишь? Теперь уже не такая смелая, без своих защитничков, грязнокровка? — оскорблял Гермиону белобрысый хорек. Откуда-то изнутри поднялась волна гнева, и я выбежал за поворот направо, где и находился источник звука. Увы, но я совсем чуть-чуть не успел, девушка уже удалялась в противоположную от меня и троицы ржущих слизеринцев, сторону. Выбирая между тем, устроить потасовку с этими говнюками или успокоить подругу, я выбрал второе. Но пробегая, громко прошипел на ходу:        — Малфой, ты еще пожалеешь об этом.        — У тебя кишка тонка, Поттер… — раздалось мне вслед.       Это мы еще посмотрим, у кого кишка тонка, Малфой. Но сейчас не до него, так что я прибавил темп и успел увидеть захлопнувшуюся дверь вдалеке. Иронично, что это оказалась дверь приснопамятного женского туалета второго этажа, в котором находится вход в тайную комнату, где живет призрак жертвы василиска, плаксы Миртл, и где на втором курсе Гермиона варила оборотное зелье. Если бы это был обычный женский туалет, зайти в него было бы проблематично. Однако из-за легкоранимого, да чего уж там, истеричного призрака, устраивающего постоянные потопы, популярностью данный клозет не пользуется. Скрип открывающейся и закрывающейся за мной входной двери, как и мои громкие, из-за кафеля, шаги не остались незамеченными со стороны подруги. Так что приглушенные всхлипы из последней кабинки справа прекратились и девушка испуганным голосом спросила, шмыгнув носом:        — Кто здесь? Малфой, если это ты, то убирайся, а то так прокляну, что до конца жизни с рогами ходить будешь. И отца я твоего не боюсь, ты слышишь? — ну, Драко, мой счет к тебе только растет.        — Гермиона, это я, Гарри. Не слушай Малфоя, ты же знаешь, что он всегда старается задеть нас и оскорбить, — попытался успокоить я Гермиону.        — Гарри, на этот раз он прав. У меня торчат зубы, на голове — «я у мамы вместо швабры головою пол мету», как говорили мальчишки в обычной школе. Кому я такая страшная нужна? Уходи, Гарри, мне и так стыдно в глаза тебе смотреть после того, что я творила, — снова начала всхлипывать девушка. И вот тут я понял, что если сейчас уйду, то навсегда ее потеряю. Каким-то задним чувством, которое обычно сигнализирует мне, что грозит опасность. Именно оно помогало мне сбегать от Дадли и его дружков, когда те играли в игру «Поймай Поттера». Поэтому, открыв закрытую изнутри кабинку «Алохоморой», я вытянул девушку за руку и спросил, не давая той взорваться обвинениями или слезами.        — Гермиона, я тебе нравлюсь?        — Эээ, Гарри, я…        — Просто скажи, нравлюсь или нет, или я сейчас же уйду и никогда больше тебя не побеспокою.        — Гарри, эээ, я часто о тебе думаю и вообще… Фух, да, ты мне нравишься, но дай…- потеряно и сбивчиво выдала подруга поток мыслей, но главное я услышал.        — И ты мне нравишься, Гермиона. И знай, для меня ты красавица, — сказал я и поцеловал ее такие мягкие губы, постаравшись передать всю нежность и заботу, что я чувствовал к ней, не дав ей договорить. Видимо, зря, потому что когда через пару десятков секунд мы разомкнули губы, а ее остекленевшие глаза прояснились, она толкнула меня, закрыла кабинку и выкрикнула:        — Гарри, я вообще-то в туалете сидела! — и только тут я понял, что вытянул девушку с унитаза со спущенными трусами и юбкой. Неловко вышло.       Я засыпал в этот воскресный вечер с улыбкой на лице. Все получилось как нельзя лучше. Луна и Гермиона, девушки, которые мне нравятся, отвечают мне взаимностью. Ситуация с Чжоу разрешилась. И пусть у меня с ней ничего не вышло, но и девушка не злится на меня. Но не все прошло легко. Я потер до сих пор покалывающую щеку. Ведь когда она оделась, убрала последствия слез и вышла из туалета, где я ее ждал, меня наказали пощечиной и знаменитой лекцией Гермионы, растянутой на 20 минут. Впрочем, припухшие губы говорят о том, что меня простили после моих искренних извинений и уверений, что в следующий раз буду думать, прежде чем делать.       А утром я снова проснулся в объятьях обнаженной Луны.