Гарри Поттер и Тетрадь Секса

      Утром, за три дня до испытания, я сидел за гриффиндорским столом. Я ел оладьи с вареньем на завтрак и смотрел на два письма, присланных мне Олливандером и Хагридом. Слева от меня сидела Луна, а слева от нее — Гермиона, и как моей первой девушке удавалось одновременно общаться с нами обоими и есть, при этом выглядя совершенно естественно, я ума не приложу. У меня давно складывается впечатление, что Луна инопланетянка или пришла из иного мира. За соседним, когтевранским столом, меня сверлила взглядом Делакур, полыхая во все стороны знакомым и таким приятным запахом, от которого все лица мужского пола вокруг нее, в радиусе десяти метров, истекали слюной. И, судя по направлению их взгляда, отнюдь не из-за еды. Письмо от мастера-изготовителя волшебных палочек было очевидно, он сообщал, что мой заказ готов и я могу забрать его в любое время. Так как я чемпион и имею свободное посещение, то после завтрака и отправлюсь, несмотря на пятницу. А вот письмо от Хагрида было такое же корявое и немногословное, как и сам лесник. Он просил прийти сегодня к нему сразу после отбоя и захватить мою мантию. Интересно, зачем? Доев, я поцеловал Луну в щечку, заработав этим ревнивые взгляды почти ото всех девчонок Хогвартса, особенно от одной светловолосой чемпионки, вокруг которой уже парочка парней начали недвусмысленно дергать под столом рукой. А вот Гермиона посмотрела как-то грустно и вдруг сказала:        — Гарри, я понимаю, что поступила эгоистично, заставив тебя делать выбор, но знай, что всегда можешь рассчитывать на мою помощь, — и снова погрузилась в себя. Я знал, что подруга девушка упертая, и если уж она сказала нечто подобное, то значит переступила через себя, проявив заботу. Я только улыбнулся на такое поведение. Сам такой же, когда дело касается моих принципов.        — Я ценю это, — прошептал я вздрогнувшей девушке на ухо, когда проходил рядом, и пошел дальше. У меня еще были дела.        — О, мистер Поттер, я ждал вас, чтобы вручить мою лучшую работу! Вы оказались очень, очень интересным волшебником, скажу я вам. Позвольте, — достал коробочку пожилой мужчина с седыми волосами и серыми, будто светящимися лунным светом глазами.        — И что же во мне такого интересного? — оторвался от своих дум о турнире, учебе и девушках.        — Вам подошла особенная палочка, основу которой делал еще мой прапрапрапрадед. Меллорн, 8 дюймов, древесина исчезнувшего ныне священного древа эльфов, вымоченная в зелье из эссенции философского камня, слез феникса и добровольно отданной крови единорога. Сердцевина из сердца истинного дракона и волос Хель, а руны наносил сам Мерлин! Легендарная бузинная палочка по сравнению с ней — просто мусор. Ваша палочка стоит сто тысяч галлеонов только из-за ингредиентов, но вам я отдам ее за девяносто! — патетично восклицал Олливандер не спеша открывать деревянную коробочку для волшебных палочек.        — Что? Правда? — у меня на лоб глаза полезли из-за ТАКИХ ингрединтов и стоимости.        — Нет, конечно, но у вас было такое хмурое и задумчивое лицо, что я не удержался от небольшой шутки. Уж простите старика, — улыбнулся этот… этот… шутник. Я же чуть прямо тут коньки не отбросил. Мда, близнецы, вам далеко до старшей лиги.        — Ладно, признаюсь, уели. Зря только двести тысяч галлеонов взял, — покачал головой я. А Олливандер резко перестал улыбаться и вцепился в прилавок пальцами:        — Что? Правда?        — Нет, конечно, но у вас было такое довольное лицо, — и мы вместе с ним засмеялись на весь магазин. Надеюсь, мы не распугали ему покупателей?       — А вы хороши, мистер Поттер. Видимо, у мародеров растет достойный наследник. Но да ладно, вот ваша палочка, 7 дюймов, лиственница и переплетенные волосы единорога и сердечная жила дракона. Так что я не соврал насчет вашей удивительности, ведь многокомпонентные палочки с несколькими сердцевинами или древесиной встречаются очень редко. Тем более палочки с сердцевиной из жилы дракона как правило, легче всего склоняются к Темным искусствам. Хотя палочка не будет тянуться к ним по собственной инициативе. К тому же, сердечная жила дракона является самой склонной из трех сердцевин к несчастным случаям, так как она несколько темпераментна. А палочки с волосом единорога, наоборот не дают самых мощных палочек. А так же они склонны к меланхолии при совсем плохом обращении, это означает, что волос может «умереть» и потребуется его заменить. Еще более удивительно, что в вашем случае противоположные по сути ингредиенты не конфликтуют, а дополняют и усиливают друг друга. Дракон поддерживает единорога, а единорог усмиряет дракона.       Не менее интересна древесина лиственницы — одна из прочнейших в мире. Сильная, теплого цвета лиственница уже долгое время ценится как подходящая и мощная древесина для волшебных палочек. Ее слава воспитательницы мужества и уверенности в своем владельце всегда служила гарантией того, что спрос будет превышать предложение. Однако этой наиболее желанной палочке трудно угодить с идеальным хозяином, и обращаться с ней сложнее, чем многие представляют. Я обнаружил, что из нее всегда получаются палочки со скрытыми талантами и неожиданными воздействиями, точно так же можно описать заслуживающего ее хозяина. Часто случается так, что ведьма или волшебник, который подходит палочке из лиственницы, возможно, никогда в полной мере не осознавал своих недюжинных способностей до соединения с ней, но вместе они составляют исключительную пару. Я не знаю что с вами произошло, но вы словно совершенно другой человек. С вас 15 галлеонов, мистер Поттер, мне было интересно работать с такой интересной палочкой для такого интересного человека. — Выслушал я довольно длительную, но очень интересную лекцию старого мастера. Так что с удовольствием расплатился двадцатью галлеонами и убежал, пока мне не вернули сдачу.       Потренировавшись весь оставшийся день до вечера с моей новой волшебной палочкой, слушающейся меня просто идеально и отработав как известные мне, так и новые чары, я распустил волосы, уложенные в высокий хвост резинкой и пошел готовится к походу к домику лесничего. Кстати о волосах, мне так и не удалось их состричь, ведь Луна вцепилась в них и чуть не плакала, умоляя оставить их. Ну что я мог поделать глядя в эти умоляющие глаза? Тем более ставшие еще красивее, ведь девушка выпросила у меня записи с курсом зелий и ритуалом. И теперь трое: Колин Криви, все-таки подошедший ко мне потом, Гермиона и Луна, проходили курс улучшения своего здоровья, магии и внешности. И пусть пока изменения не сильно видны, но это до последнего шага, после которого гусеница становится бабочкой. Именно так я себя чувствовал после преображения. Но вернемся к Хагриду и его письму. Подойдя к домику хранителя ключей школы, я увидел странную картину, от которой мне захотелось протереть глаза. Хагрид. Собирался. На. Свидание. Где-то в лесу дракон, наверное, сдох. Ох, как же я ошибался в тот момент, ведь лучше бы действительно сдох.        — Гарри, ты здесь? — я снял капюшон и показал лицо из-под мантии-невидимки — Хорошо, — ответил лесник. И мне быстро нахлобучили капюшон обратно, ведь со стороны входа послышался шелест травы. Это была директриса Шармбатона. На каблуках и в платье. И они пошли гулять в лес. Я понял, что что-то не понимаю в этой жизни. Однако последовал за махнувшим мне незаметно от женщины рукой героем-любовником. Два великана под три метра ростом неспешным шагом отмахали километров пять, я это же расстояние за ними бежал — плохо быть низким, всего 180 сантиметров во мне. Как вдруг впереди показалось зарево огня и света. Чуйка, натренированная в приключениях, настойчиво сверлила в заду о будущих неприятностях и не зря.       Драконы. Чертовы ДРАКОНЫ. Вот никогда бы не поверил, что организаторы такие больные ублюдки, чтобы заставить школьников, по сути еще детей, сражаться с огромными, изрыгающими пламя, шипастыми и иммунными почти ко всей магии ящерицами. И если бы не Хагрид, самый дорогой и лучший человек в мире, не сообщил мне о них, я узнал бы об этом только в тот момент, когда началось бы испытание. Я посмотрел на Хагрида и подумал, как бы его отблагодарить. А потом посмотрел на мадам Максим, с которой лесник ворковал. На Хагрида. На Максим. Ну, шанс я тебе дам, не облажайся, дружище — и вытащил знакомую тетрадь в красном переплете, которую из соображений безопасности таскал в купленной для этого дела на косом переулке сумке с расширенным пространством, которую открыть могу только я, Гермиона и Луна, которой я все-таки рассказал о дневнике и его действии. «Рубеус Хагрид и Мадам Максим. 3.00 ночи, в избушке Хагрида» Теперь мы квиты, а я пойду думать о том, мне как, дракона пытаться завалить или сразу завещание писать?       Проснувшись поздним субботним утром, потому что долго не мог уснуть от откровения о первом испытании, я привел себя в порядок, и решил сообщить остальным чемпионами о наших первых соперниках на этом Турнире Самоубийц. Они, может быть, и мои конкуренты, но люди неплохие, и смерти или тяжелых увечий уж точно не заслужили. Позвал каждого из них с собой, когда я пришел на завтрак в большой зал, и попросил их подождать меня в комнате чемпионов, выделенной специально для нас. Именно сюда мы приходили после того злосчастного выбора кубка огня. Покидав в себя, почти не жуя, овсянку и тройку бутербродов, я отправился за остальными, придя последним.        — Я пригласил вас, господа и дама, с тем, чтобы сообщить вам пренеприятное известие: к нам едет ревизор. Тьфу, то есть драконы. Всего их четыре, так что никто не останется без пятнадцати метров и нескольких огнедышащих тонн шипов, зубов, хвостов и крыльев, — что-то я настолько переволновался, что сарказм попер, или меня Снейп укусил. А что? Волосы отрастил, цинизмом плююсь, осталось волосы не мыть и зелья варить. Бррр, не дай Мерлин.        — Поттер, дурные у тебя шутки. Не настолько же больные организаторы турнира, чтобы после трех сотен лет перерыва, который, на минуточку, был отменен из-за большой смертности участников, чтобы первым испытанием делать сражение с драконами, существами максимального, 5-го класса опасности? Можешь попытаться запугивать своими лживыми речами остальных чемпионов, Поттер, а я еще помню тот случай с тобой и Чжоу в комнате. Думаешь, я забыл? Да если бы она меня не попросила за тебя, я бы давно набил тебе морду. Как не забыл и то, что ты обманом пролез в турнир. Или нажрался каких-то зелий, вырос, стал смазливым красавчиком и думаешь, что тебе все можно? Да пошел ты, придурок, — все распалялся Диггори, двигаясь к выходу, и толкнул меня плечом. Уже закрывая дверь в комнату чемпионов, он сказал остальным, — Вы как хотите, но я бы ему не доверял.       И хлопнул дверью. Мда, а я ведь хотел как лучше. Когда я уже сам собрался уходить, ведь сказал уже все, что хотел, я услышал голос Виктора:        — Поттер, я не знаю, что произошло между тобой и Диггори, но меня уже предупредил сегодня утром наш директор о том же, что и ты. Хоть твоя новость и запоздала, я ценю то, что, несмотря на конкуренцию и что мы из разных школ, ты все равно решил предупредить нас об опасности. Можешь обращаться за помощью ко мне вовне испытаний. — Сказал Крам и, выходя, пожал мне руку. А вот Флер, как только мы остались вдвоем, просто впилась в мои губы поцелуем, после чего быстро вышла, ничего не сказав. Но, думаю, слова и не были нужны.       Следующими на очереди были мои девушки. Хоть и не хотелось волновать их информацией об опасности, грозящей мне, оставить их в неведении я посчитал свинством. О том, насколько опрометчивым было это решение, говорит теперь рыдающая, в гостиной факультета, на моей груди Гермиона, а ведь я успел рассказать пока что только Луне. А, ну да, они же теперь подруги.        — Гарри, я пойду с тобой, ты слышишь! Я не хочу, не могу тебя потерять! — заплаканным голосом говорила Гермиона.        — Эй, ты что? На тебя это не похоже. А где упрямая, смелая и стойкая девушка, которую я люблю? — успокаивал я ее, но безуспешно.        — Нет ее, исчезла, когда один гаремовладелец влюбил и совратил бедную девочку! Гарри, как ты не понимаешь? Еще когда вы с Роном спасли меня в женском туалете на первом курсе от тролля, я поклялась себе, что в следующий раз не буду стоять и смотреть, как люди рискуют ради меня своей жизнью, тем более мне близкие. Но на этом же курсе ты в одиночку сражался за философский камень с профессором, с темным лордом на затылке. На втором курсе я валялась в больничном крыле парализованная, пока ты отрубал голову василиску, который тебя укусил, и уничтожал фантом Воландеморта. На третьем я только маховик времени тебе дала, и ты сам разгонял патронусом сотни дементоров, уничтожая их десятками. Я не буду теперь сидеть на трибунах и смотреть, как моего любимого сжигают или глотают заживо. Я лучше пойду и помру там вместе с тобой, чем сидеть беспомощно на трибуне, — выдала надрывисто девушка. Видимо, долго держала все в себе, а вот сейчас прорвало.        — Гермиона, ты же умная ведьма, возможно, умнейшая из наших ровесников. Зная тебя, я ни за что не поверю, что ты уже не прочла все книги по турниру и выяснила, что посторонние не имеют права вмешиваться в испытания чемпионов. Потому что пострадают в первую очередь именно участники, по которым ударит магический откат. Как и отказаться я не могу, рискуя лишиться магии вообще. Я понимаю тебя. Думаешь, я не чувствовал себя беспомощно, глядя, как ты лежишь, как статуя, в больничном крыле? Думаешь, я полез к василиску только из-за Джинни? Ты очень дорога мне, Гермиона. Ты и Луна всегда помогали мне, всегда были на моей стороне. Вы самые близкие и любимые для меня люди, да и единственные, если честно. Если пострадает одна из вас, я себе этого просто не прощу, жизнь потеряет для меня смысл. Так что утри слезы, они тебе не идут, а после — поцелуй меня и пойдем все вместе искать способы победить этих рептилий, — и девушка, улыбнувшись, исполнила обе моих просьбы.