Гарри Поттер и Тетрадь Секса

      Через полторы недели, а точнее, 3 декабря в субботу, я, Луна и Гермиона запланировали ритуал очищения для девочек. Хорошо, что они не знают, что на ингредиенты для зелий я потратил по две тысячи галлеонов на каждую, выдавая готовые зелья им на руки. И я уже молчу о слезах феникса, полученных ранее от директора. Колин Криви уже прошел курс зелий, правда, незаконченный — денег не хватило. Впрочем, ритуалу это не помешало и парень неплохо похорошел, стал пользоваться популярностью у своих одногодок женского пола. Мои же красавицы за этот месяц становились только прекраснее — подросли на несколько сантиметров, округлились в нужных местах, пропала детская припухлость, волосы стали длиннее и шелковистее и прочие изменения, которые, растянувшись на долгий срок, были заметны не сразу. Я, помня о том, как проходило мое изменение, предложил помощь.        — Гермиона, милая, я уверен, что все будет хорошо, но я должен за вами проследить. Тем более я и тебя, и Луну голыми видел, так что стесняться вам нечего, — убеждал я ее, потому что Луна вообще не видит ничего стыдного в том, чтобы показать мне свое великолепное тело.        — Гарри, ну… это как-то неприлично, что ты будешь смотреть на нас голых. Ведь в первый и второй раз, мы использовали тетрадь! — не став убеждать девушку словами, я подошел, обнял и нежно поцеловал ее, подхватив за талию. Когда оторвался, увидел требовательный взгляд Луны, поцеловал и ее.        — Я люблю вас, мои дорогие, и хочу, чтобы мы были пусть и такой странной, но семьей, поэтому стеснение просто неуместно. Тебе рано или поздно нужно будет раздеться передо мной при свете и лучше это сделать, когда в этом есть сильная необходимость, — сказал я и после этого, если возражения и были, Гермиона их не высказывала.       Начертив ритуальный круг с рунами в том же помещении, где я проводил ритуал для себя, мы приступили к действу. Первая была Луна, которая без особых сомнений или колебаний разделась догола и легла в центре круга, не делая попыток прикрыться. Когда в тот момент я посмотрел на другую свою девушку, то увидел, что та пожирает глазами Луну и при этом краснеет. Неужели Гермионе тоже нравится Луна? Если так, то это будет замечательно. Ритуал активировал я, потому что в одиночку это делать было довольно неудобно. После того, как я вывел необходимые движения палочкой и произнес: «Lumendia purificationis», — с верхушки моего магического концентратора сорвался непрерывный луч белого света, похожего на «Люмус солем», только не расходящегося в виде конуса. Луч, попав на руны, заставил те светится таким же ярким, но уже пульсирующим светом, который перешел на Луну и стал, исчезая в ней, подсвечивать девушку, будто неземную фею. Тут-то и начались изменения:       Девушка еще больше подросла, став уступать мне в росте только на десять сантиметров. Бедра стали шире, пышнее, но при этом именно подтянутее, спортивнее, а не просто толще. Грудь вместо первого размера подросла до твердого второго, как мне потом объясняла сама девушка, причем до приема зелий груди почти не было вообще. Впрочем, изменения были по всему телу и в общем, я бы назвал его идеальным, без перекосов — добавь еще что-то или убери и будет только хуже, непропорционально. Блондинистые волосы до плеч побелели до абсолютно белого цвета и отросли до колен. Но самые большие изменения были с лицом — немного выпученные серые глаза превратились в большие, красивые и миндалевидные, цвета расплавленного серебра. Большеватый нос уменьшился и стал очень привлекательным, да и лицо девушки стало восприниматься неземным. Но не от мира сего, как раньше, а как красота не из этого мира, что доказывали… заостренные уши. Я не знаю, что за предки были у Луны, кровь которых ритуал пробудил, но девушке это безумно шло.       Почистив обессилевшую Луну от вышедших отвратительных нечистот «Эванеско» и обмыв ее водой «Агуаменти», я поднял ее на руки, обтер полотенцем и положил в угол на специально отремонтированные и очищенные от пыли и грязи, парты.       — Ты молодец, Луна, хорошо справилась. А теперь отдохни хорошенько, — я завернул ее как куколку принесенным одеялом.       — Гермиона, теперь твоя очередь, — сказал я дрожащей от волнения и смущения девушке. Восстановив круг, я стал ждать, когда она переборет себя.       Гермиона, в отличии от Луны, сильно стеснялась, так что медленно раздевшись, отвернувшись от меня, она легла, закрыв свои груди и промежность руками. Повторив те же действия, я стал наблюдать, как с ней происходят те же изменения, что и с Луной: Рост девушки стал на пять сантиметров ниже меня и на столько же выше Луны. Грудь увеличилась со второго размера до трех с половиной, опять же, узнал я это со слов самой Гермионы позднее. Впрочем, бедра также увеличились сильнее, чем у первой моей девушки. Волосы превратились в чуть вьющиеся блестящие локоны до пояса цвета молочного шоколада, совершенно не напоминая привычное воронье гнездо. Кожа чуть-чуть потемнела, но как от легкого загара, сильно контрастируя с аристократической бледностью Луны. Лицом Гермиона не уступила своей подруге, только красоты эта была иная, хищная и агрессивная. Слава Мерлину, что хвосты или лишняя пара звериных ушей не выросли.       Проведя такие же гигиенические процедуры над похорошевшей Гермионой, я принес «мобиликорпусом» ее и Луну, накрыв их мантией-невидимкой, к себе в кровать. Раздевшись, лег между двумя и до этого невероятно притягательными для меня обнаженными девушками. Луна, как ребенок, мило свернулась клубочком у меня на груди, а вот Гермиона просто вжала мое лицо в свои упругие дыньки, чему-то довольно улыбаясь во сне и причмокивая. Наслаждаясь такой приятной близостью с моими девушками, я не заметил, как уснул. Утром я проснулся от очень приятного ощущения в паху, даже глаза открывать не хотелось. Однако пришлось, потому что кое-кому не понравилось происходящее действо.       — Гарри, Луна, вы что такое творите? Вам не стыдно? — возмутилась красная, как помидор, Гермиона, не забыв, впрочем, поставить звуконепроницаемый барьер, которому я тоже научился от нее.        — Нет, а должно быть? — открыл я глаза и увидел старательно двигающуюся белую головку Луны, в ротике которого исчезал и появлялся мой напряженный член.        — А фто тут тафого? — Луна, тебя не учили не говорить во время еды?        — Вы… Вы же не одни, извращенцы! — пыталась пристыдить нас Гермиона, но тщетно.        — Гермиона, мы же любим друг друга. Да и если тебе не нравится — отвернись, почему же ты так внимательно смотришь? Ой, Луна, я сейчас… ооох, кончу!!! — я излился девушке прямо в ротик большим количеством семени, которое скопилось за месяц моего вынужденного воздержания. У Луны брызнула из носа и рта моя сперма, как я узнал еще одно ее название, но девушка старательно проглотила все. А что вылилось — собрала своими пальчиками и облизала их, будто вкусное мороженое.        — Гаррри, спасибо за угощение, твое молочко вкусное. Ой, а почему мозгошмыги Гермионы снова взбесились? — спросила у меня Луна, видя, как моя вторая девушка то хмурится, то смотрит на мой член с похотью.        — Гермиона, тоже, наверное, хочет, просто стесняется попросить, — ответил я.       — Нет, то есть да! Ааа, не знаю! Вы, извращенцы, и меня совращаете! — закрыла красное лицо руками она.       — Тетрадь, пришло твое время, — улыбнулся я, и пока Гермиона не успела отобрать тетрадь у меня, быстро написал: «Гарри Поттер, Гермиона Грейнджер и Полумна Лавгуд, через одну секунду».       — Гарри, опять ты достал свою похотливую тетрадку? Что ты там опять написал? Ах, снова этот жар в теле?! Решил меня трахнуть, да? Да… я тебя сама трахну! — после этих слов Гермиона, забравшись ко мне на живот, приподняла свою попку и медленно поглотила своей мокрой от влаги киской мой вновь вставший член, который после ритуала стал больше. Девушка стала по ощущениям туже и тяжелее входила, но это доставляло мне только больше удовольствия. Немного привыкнув к большему размеру, Гермиона начала скакать на мне, а ее большие и красивые груди раскачивались в такт движениям и стонам. Луну же я подтянул к себе и посадил киской себе на лицо, доставляя ей удовольствие язычком так же, как и она мне недавно, наслаждаясь ее соками и дразня розовые губки с бугорком клитора. Мне было почти ничего не видно, однако краем глаза я заметил, как девушки целуются и ласкают друг другу груди, благо поза позволяет. После десяти минут бесконечных скачек и ласк, я не выдержал и излился внутрь оргазмирующего и зажавшего меня лона Гермионы, и в это же время мне в лицо брызнуло соками дергающейся Луны. Когда я думал, что все уже закончилось, Луна внезапно подползла на четвереньках к киске Гермионы и стала старательно ее вылизывать, собирая мое семя. От такого зрелища я снова возбудился и вошел в призывно оттопыренную киску Луны, войдя как по маслу в ее розовое сокровище. На этот раз я смог продержаться минут двадцать, за которые Луна умудрилась еще раз кончить, после чего излился и в нее, наблюдая, как трясутся от удовольствия обе девушки. Видимо, Гермиона тоже была на пределе. И только когда мы очистили остатки нашего безумия, я вспомнил, что имена писал всего один раз в тетрадь. Однако, это даже хорошо.       После этого в наших отношениях между мной, Луной и Гермионой будто прорвало плотину. В это воскресенье мы не вылезали из кровати, выбравшись только на завтрак и ужин. Не знаю, откуда у меня такая выносливость, но даже она имела свои пределы, поэтому к концу дня у меня болел пах, а о сексе не могла думать даже оказавшаяся нимфоманкой Гермиона и любительница минета Луна. На следующий день произошло три события: Первое — Макгонагалл сообщила о проведении традиционного для Тремудрого Турнира Святочного бала в Рождество, на который обязаны прийти все чемпионы со своими вторыми половинками. Причем в этот же день Флер как-то странно на меня посматривала, но у меня уже есть мои девушки и больше мне никто не нужен. Я и с ними-то еле справляюсь, учитывая их «аппетиты». Второе — пришло письмо от Сириуса с предложением помочь с женским полом, но думаю, он немного опоздал с этим. Третье — не зря же я читал книгу про магические браки и обручение, так что сделал предложение своим девушкам, которые были вне себя от счастья. Пока что это только обручение, ведь я хоть и буду считаться совершеннолетним после получения Ордена Мерлина, как мне объяснили в Министерстве, но они-то нет. Впрочем, есть и магические виды брака, и если девушки согласятся, я проведу именно такой.       Вся школа будто сошла с ума. Все только и говорили с кем они или кто-то другой пойдет на бал, кто-то приглашал, кто-то ждал, что его пригласят. Меня обошла эта лихорадка стороной, ведь я в первый же день пригласил своих девушек на бал и предложил помощь с покупкой платья, тогда еще не зная, на что я подписался. Кстати, о девушках, их появление произвело фурор как на сильную половину Хогвартса, так и на прекрасную, и если в глазах женщин горела зависть и желание узнать, как они так преобразились, то в глазах парней я увидел похоть и мне это не понравилось. Всю учебную неделю мне приходилось отгонять внезапно появившихся поклонников доселе никому не интересных девушек и не все они были так уже безобидны. Была даже парочка драк и попыток опоить МОИХ девушек амортенцией. Драчунов я просто побил или оглушил, а вот отравители неплохо должны повеселиться друг с другом. Раз пять. Как я их выявил? Мои молодчинки сами перебороли действие зелья и смогли указать, к кому неожиданно «воспылали» чувствами. То ли сопротивляемость у девушек появилась, то ли зелье слабое, а может чувства оказались сильнее, но все равно пришлось отправляться к мадам Помфри за антидотом.       На выходных, схватив под руки двух самых прекрасных дев Хогвартса, и это не только мои слова, мы отпросились у директора за покупками на Косую аллею. Я не знаю, то ли я такой уникальный, то ли просто никто не спрашивает, но Дамблдор спокойно нам разрешил, выделив Помону Спраут для сопровождения и незаметно от девочек мне подмигнул. Мда, после моего ритуала очищения директор относится ко мне намного благосклоннее, может это как-то связано с пропавшими шрамами? Впрочем, хорошо относится и ладно, мне же лучше, если такой сильный волшебник, которого я уважаю, будет благосклонен. С девочками мы исходили всю аллею, примеряя десятки платьев и драгоценностей. Что им нравилось — я покупал, говоря, что это подарок в честь нашего обручения. Что конкретно они брали, я не знал — девочки, даже Луна, старательно прятали от меня свой выбор, хихикая и перешептываясь. Ну да ладно, так даже интереснее. Для себя я выбрал обычный костюм-тройку, но из хороших материалов и красивым шитьем в виде цветочных узоров серебряной нитью и серебряные же запонки. После того, как мы вернулись, довольные девушки заездили меня ночью до полного истощения и не сказать, что я был этим недоволен.       Письмо Сириуса, на которое я ответил, что с «этим» у меня все в порядке, напомнило мне о проблеме сбежавшего Петтигрю. Простите, мистер Фадж, не стоило пытаться меня подставить, лишь бы не отдавать мне деньги. Я достал тетрадь: «Питер Петтигрю и Корнелиус Фадж. Отдел обеспечения правопорядка. 15.00»       Почему не во время моего награждения Орденом? Я подумал и решил, что и так слишком подставлялся ранее. И если Снейп и Малфой вряд ли вызвали хоть какие-то подозрения, то моя ссора с Седриком, после которой тот трахает дракона, уже могла навести кого-то на определенные мысли. Если же событие произойдет, когда у меня есть стопроцентное алиби, то вряд ли кто-то что-то заподозрит. А Фадж… гнилой он человек, во всем винит Сириуса, и даже если принести министру Петтигрю на блюдечке, тот все равно попробует выкрутиться, лишь бы не оправдывать такого удобного козла отпущения и признавать свою неправоту.       На следующий день вышел ежедневный пророк: «Пожиратель смерти надругался над министром. Виновен ли Сириус Блэк?». И как Скитер только пронюхала? Впрочем, мне это даже на руку, скандальная журналистка до последних мелочей описала как сам процесс, так и свидетелей сего безобразия, большую часть которых стошнило от лицезрения совокупления крысоподобного, грязного и толстого Петтигрю и не менее толстого, хотя и опрятного министра. Как мне кажется, последовавший за этим судебный процесс был самым быстрым в истории магической Англии. Питера допросили, узнали о всех его преступлениях и прямо в зале суда скормили его душу дементору. Мда, неужели все чиновники начинают работать только когда их в зад отжарят?