***
Большой рассерженный филин выковыривал стекло из старинной резной рамы. Тот, кого называли Темным Лордом, распахнул окно и прищурился от удивления, когда птица протянула ему конверт. Самый обычный маггловский конверт. На котором кто-то корявым почерком (зато с завитушками!) вывел: «Лорду Волдеморту». На мгновение Лорду Волдеморту показалось, что он сошел с ума. Стоило только закрыть глаза, помассировать виски и… резкая боль вернула его в реальность. На столе лежал маггловский конверт, украшенный кляксами, а рядом сидел огромный почтовый филин, готовый клюнуть его столько раз, сколько потребуется для получения оплаты. Переборов искушение заавадить нахальную птицу, Темный Лорд сунул в клюв почтальону припасенную для Нагайны мышь и принялся изучать письмо. Никто никогда не присылал маггловских писем. Даже совиной почтой. Тщательно проверив конверт всеми возможными способами, Риддл решил сжечь его, не читая. Но любопытство победило. «Здравствуй, Том. Поттер рассказал всем, что ты воскрес (зачеркнуто) возродился. Ему никто не верит, кроме директора и лучших друзей. Я не очень верю, но мне хочется, чтобы это было на самом деле. Если письмо дойдет, значит, ты живой, да? Я столько всего хотела у тебя спросить. Как это — когда ты никому не нужен? Не обижайся, я тоже живу в маггловском приюте. Ну, это не приют, а приемная семья — но по сути одно и то же. Тут отвратительно, Том, я думала, что в магическом мире будет лучше — но везде одинаково. У меня совсем ничего не получается. Заводить друзей, правильно колдовать, хорошо учиться. Совсем-совсем ничего. Профессор Дамблдор когда-то проговорился, что ты тоже вырос в приюте и это не помешало тебе стать великим волшебником. Я перечитала в библиотеке все, что только смогла найти о тебе, но так и не поняла — как ты это сделал? У меня совсем нет друзей. Я не знаю, есть ли у тебя друзья или просто близкие люди. Может быть, мы можем дружить по переписке?» Перечитав неровные строчки, Лорд решил, что смерть и возрождение не прошли незаметно, нанеся рассудку непоправимый ущерб. Письмо без подписи оставалось реальным, как он ни старался убедить себя в обратном. Наконец его взгляд зацепился за кляксу в самом начале письма. Если письмо дойдет, значит — он жив. Что это? Проверка? Провокация? Почему, в конце концов, нигде нет ни даты, ни подписи? Если от него ждут ответа — как это сделать? Никогда еще Риддл так отчетливо не ощущал, что сошел с ума. Впрочем, он давно не ощущал ничего, даже отдаленно напоминающего человеческие эмоции. С тех самых пор, как создал третий крестраж. Но он не мог сойти с ума сильнее, чем после всех этих экспериментов с расщеплением души — и это означало, что автор письма был… была еще безумнее, чем он. «Это все объясняет», — решил Волдеморт, отправляя письмо в ящик стола. Только сумасшедшей могло прийти в голову предлагать Темному Лорду дружбу по переписке!***
Дни в ожидании ответа казались бесконечными. Поначалу девочка боялась, что почтовый филин не сможет найти адресата и письмо вернется. Или Лорд не захочет его читать и отошлет птицу обратно. Но ничего не происходило. Совсем. По вечерам она вспоминала каждое слово, пытаясь понять, не могло ли что-то обидеть волшебника. На исходе третьей недели, все так же глядя на звезды сквозь грязное стекло, девочка с ужасом поняла, что ответа не будет. Она забыла написать свое имя. В отчаянии хлопнув себя по лбу, она зажгла свечу — в ее руках даже самые простые маггловские устройства ломались — и разложила на столе письменные принадлежности. В этот раз девочка решила сделать все правильно. Что она хотела от Темного Лорда? Девочка нахмурилась, пытаясь понять: стала бы она сама принимать предложение дружбы от кого-то совсем незнакомого? Вздохнула, потирая переносицу — конечно, приняла бы с радостью, в ее положении друзей не перебирают. Прикусила кончик пера, пытаясь унять беспорядочно скачущие мысли и поставить себя на место Лорда. У него были последователи и, почти наверняка, какие-нибудь поклонники — есть из кого выбирать.***
За три недели Волдеморт забыл о странном письме. У возродившегося мага было множество дел и все — от освобождения Пожирателей из Азкабана до пыток магглов — гораздо важнее каких-то писем в маггловских конвертах. Поначалу он еще с сомнением косился на ящик стола, ожидая подвоха или хотя бы второго письма. С подписью. Но ничего не происходило почти месяц. Так что увидев за окном сыча с конвертом в клюве, Лорд сначала не сразу понял, к чему кто-то из Пожирателей решил связаться с ним таким небезопасным образом и даже составил список предполагаемых жертв своего гнева, но… «Лорду Волдеморту», — на этот раз автор письма обошлась без клякс и завитушек, впрочем, почерк оставался все таким же корявым. Риддл зажмурился, надеясь, что конверт исчезнет, но это не помогло. Так же как в прошлый раз, письмо было реальным. «Здравствуй, Том. Прости, я так волновалась, что забыла подписаться. А потом удивлялась, почему ты так долго не отвечаешь! И вообще, письмо получилось сумбурным. Я знаю о тебе очень мало, но ведь ты обо мне не знаешь ничего. Это потому, что я боялась писать много, не знала, смогут ли совы найти тебя. Извини, думать — не мое призвание. Мне скоро исполнится 16. Не знаю, когда у меня день рождения на самом деле, просто «где-то в июле». Никто не знает, если честно. Меня просто нашли на улице. Я попала в приемную семью — у этих магглов двое родных детей и восемь приемных. Они нормальные, не такие, как я. Это у меня все валится из рук, ломается и перестает работать. И электричество пропадает все время. Когда мне было 11, за мной пришла профессор Макгонагалл. Если честно, я очень обрадовалась. Я решила, что все правильно, мир магглов не для меня, мое место среди волшебников. Но я оказалась очень тупой, слишком тупой даже для Гриффиндора». Дочитав до этого места, Волдеморт отложил письмо в сторону и расхохотался так, что задрожали стекла — действительно, на каком еще факультете могла учиться волшебница, предлагающая ему — Темному Лорду — дружить? «Слабоумие и отвага», — простонал маг, сжимая то место, где у нормальных людей размещалась переносица. Какому нормальному человеку могло прийти в голову рассказывать ему историю своей жизни? Тем более, если человек действительно читал старые подшивки газет? Отсмеявшись, Лорд решил все же дочитать до конца: это становилось забавным. «Сначала для меня не нашлось подходящей палочки. Мистер Олливандер сказал, что сделает подходящую, но, конечно, сиротам выделяют средства на покупку палочки только в первый год. Нет, мне тогда купили какую-то, только с ней у меня ничего не получается. Я хотела завести друзей, но как-то… Ну, они странно на меня смотрели. Они тут все совсем другие, понимаешь? У них есть родные. Деньги. Нормальные палочки и даже питомцы. Я тоже могла завести какую-нибудь зверюшку, но куда ее девать летом, как кормить? Я старалась быть незаметной с самого начала. Чтобы никто не издевался, как в маггловской школе или дома. Это такая магия, просто хочешь быть незаметным и все, никто не замечает. До Хогвартса я часто так делала, а теперь нельзя. Хотя это не колдовство, наверное, для этого не нужна палочка или специальные заклинания. Нужно просто захотеть. Но я боюсь, вдруг из-за этого исключат из школы и отправят в Азкабан. Том, ответь пожалуйста, это очень важно. Если получить «Тролля» за все С.О.В., в Хогвартс больше не пустят? Что вообще бывает с такими учениками, ты не знаешь?» Риддл не только не знал, что бывает с теми, кто настолько туп, что не может сдать ни единого экзамена — он не понимал, как это могло произойти с кем-то, кто спокойно колдует без палочки в таком юном возрасте. Чем дольше он вчитывался в пляшущие строчки из корявых букв, тем острее чувствовал, что с этим письмом что-то не так. Не бывает волшебников, которым не подходит ни одна палочка. Не бывает гриффиндорцев, у которых нет друзей. Не бывает такого, чтобы выросший среди магглов ребенок не старался изо всех сил, изучая магию. Даже если из-за якобы неправильной палочки не получалось колдовать — как можно было не изучить вдоль и поперек всю теорию, не пытаться найти объяснение происходящему в школьной библиотеке, не подойти, в конце концов, к директору?! Хотя, кажется, к директору девочка обращалась… Волдеморт вскочил и заметался по кабинету, пытаясь найти рациональное объяснение этому бреду сумасшедшего. На письме не было никаких чар — но, может быть, они были на совах? А может, это все — тщательно спланированная провокация и самой школьницы не существует? Он покосился на подпись в уголке листа: в этот раз загадочная «подруга по переписке» решила назвать себя. Впрочем, если ее действительно нашли на улице магглы, это имя ничего не означало. Или означало? С именем тоже было что-то не так. Но выяснять это Лорд не собирался. По крайней мере, в ближайшее время.***
— Моргана, ты снова взялась за старое? Чему только учат в этом твоем интернате для одаренных детей! — услышав хриплый каркающий голос мистера Кроу, девочка крепко вцепилась в фитиль свечи, сбивая пламя и затаила дыхание. Может быть, если опекун не заметит под дверью полоску света, он решит, что ему показалось? Услышав скрежет ключа в замочной скважине, она метнулась к кровати. Медленно, слишком медленно. Трюк не удался — так же, как все в ее жизни — старик заметил разложенные на столе письменные принадлежности. Скрутившись под одеялом, она с содроганием считала удары тяжелой трости о пол: пять шагов к столу, длинная пауза, слишком длинная для беглого осмотра, три шага к кровати. Следующий удар трости пришелся не на бетонный пол. Закусив губу, она начала отсчет заново, не обращая внимания на боль. Первый, второй — только бы уберечь пальцы, со сломанными пальцами будет слишком тяжело выполнять работу по дому — третий, пятый… После десяти ударов мистер Кроу устал и, не добившись никакой реакции, вытащил зарвавшуюся девчонку из постели: — Будешь молиться до рассвета, притворщица! Сколько раз повторять тебе, что ночами при свечах только ведьмы и колдуны с Нечистым общаются, — он удовлетворенно крякнул, когда воспитанница послушно подползла к распятию и встала на колени, складывая руки в молитвенном жесте. — Дрянная девчонка! Сколько детей вырастили, на ноги поставили, надо же было пригреть на груди змеюку подколодную… Вот уж точно, ведьмино семя, ууууу, проклятая, ни днем, ни ночью покоя нет. Ворча и причитая, Кроу запер комнату на ключ и ушел. Убедившись, что в доме снова стало тихо, Моргана осторожно ощупала ребра — вроде не сломаны. «На этот раз», — поправила она себя и вздохнула. Оставалось потерпеть всего год до совершеннолетия в магическом мире. Следующим летом, как только ей исполнится заветные семнадцать, она убежит из дома, чтобы поработать до конца каникул хоть кем-то. У нее появятся первые деньги, на которые можно будет купить подходящую палочку и новую мантию. В первые же выходные она обязательно отправится в Хогсмид и накупит там всего-всего. Пусть даже не всего, просто сможет, наконец, увидеть это чудесное место. Замечтавшись, она даже не заметила, как уснула — стоя на коленях, со сложенными в молитвенном жесте ладонями и упираясь лбом в стену. Утро должно было начаться с новых наказаний.