Opium

Со временем Ирэн признала, что Шен прав насчёт опасности суши. Как только они оказывались на берегу, их буквально начинали преследовать неприятности. Может, это сама Ирэн как магнит притягивала беды (хотя неспроста ведь любой из пиратов так упорно возвращался в море), но на твёрдой земле с ней непременно случалась если не катастрофа, то дурацкий казус всенепременно. Самым глупым и частым было для девушки заблудиться в месте высадки — она уже до того привыкла теряться в незнакомых переулках и возвращаться назад лишь по чутью, что даже перестала открещиваться от нянек в лице матросов, которых Айт к ней приставлял. Злиться тут только на саму себя можно было за неумение ориентироваться на местности, пусть даже незнакомой, но уж точно не на заботливого капитана; однако Ирэн всегда выводила из себя собственная беспомощность или несостоятельность в чем-либо, и ничего поделать она с этим не могла. Они уже второй день были пришвартованы в порту, ожидая сегодняшней встречи с весьма влиятельным человеком — Айт предпочёл не распространяться о его личности, но предупредил Ирэн, чтобы та остерегалась их возможного делового партнёра. Уж это она понимала прекрасно, все же не первую неделю с пиратами жила: в их ремесле безобидных союзников не бывает. Когда солнце уже начало крениться к горизонту, в таверну вбежал юркий мальчишка-посыльный, скоро нашёл среди посетителей капитана «Драконьего крыла» со спутниками и сообщил, что его мастер освободился и с нетерпением ждёт у себя гостей. Дорога от таверны к месту встречи заняла порядком времени; за это время Ирэн во все глаза разглядывала окрестности, стараясь запомнить обратный путь на случай чего. Но в какой-то момент это показалось ей бессмысленным, поскольку плутали они долго, будто бы запутывали следы, а улочки с небогатыми домами и торговыми лавками вдоль дороги ничем друг от друга не отличались. Мальчишка-проводник с болезненного вида глазами всю дорогу только и пялился на пиратку, услужливо улыбаясь перед тем, как выдавить из себя редкие пояснения. В конце концов они дошли до неприметного на первый взгляд здания, похожего чем-то на бордель. Однако угадать ведьме таки не удалось: вместо проституток в помещении на помостах, диванах и даже на полу лежали и курили люди совершенно разных возрастов и социальных сословий. Курили они что-то необычное (Ирэн догадалась, что это какой-то вид наркотика), потому что действие от него было довольно странное на вид. Курящие расслаблялись, на время отключались, стонали от блаженства (при особо крупных дозах, судя по всему). С каждой секундой Ирэн все сильнее хотелось покинуть это место. — Прошу, мастер ждёт вас в кабинете, — мальчик провёл ее и Айта за собой к управляющему. Тот оказался убеленным сединами стариком, крепким, как скала, с глазами, полными хитрости и недовольства. В глубоких морщинах его прятались годы нелегкой жизни, хотя приземистая фигура выдавала отсутствие денежных проблем. Айтварас улыбнулся ему при встрече, и Ирэн не смогла определить, искренняя эта улыбка или лживая. — Здравствуй, Грэйл, рад видеть в добром здравии. — Да уж поживу, мальчик, дольше твоего поживу, если хватку потеряешь, — старик задержал проницательный взгляд Ирэн и вперился в синие глаза Айта. — Стоит ли спрашивать, что это за юную особу ты притащил? Она выглядит ещё моложе тебя. — Она очень талантливая лекарка, мы без неё как без рук, — усмехнулся капитан, — и отчаянная пиратка, конечно же. Но я проделал весь этот путь сюда не для того, чтобы обсуждать с тобой членов своей команды, верно? — Ты прав, мне совершенно безразлично, с кем ты спишь, — отмахнулся Грэйл, а Ирэн, которая помнила предостережение капитана о характере этого человека, пришлось лишь скрипнуть зубами. Айт не терял лица ни на секунду. — Хотя лично я никогда не тащил своих женщин в свой бизнес, для меня эти вещи не совместимы. Говоря о бизнесе, я хотел предложить тебе весьма прибыльную сделку. Может, присядете уже? — Он указал на пару кресел перед собой. — Я так понимаю, с моей стороны требуется перевозка опиума? — Уточнил Жалтис, присаживаясь. Грэйл начал забивать себе трубку обыкновенным табаком и раскурил ее, пуская по помещению клубы вонючего дыма. Дым ведьма не любила из-за чувствительного обоняния, но стоически молчала, стараясь не кривить лицом. — Правильно понимаешь, мальчик. Видишь ли, мой бизнес растёт, на южном берегу открылись две новые курильни, в которые нужно доставить товар, а довериться с этим сейчас вряд ли кому можно. Работенка это опасная, да ты и сам знаешь, работали уже вместе. Я нажил себе серьёзных конкурентов со связями в правительстве, так что если кто прознаёт о том, что у тебя на борту, прижать может даже королевский флот. Как ты смотришь на это предприятие? — С сомнением, — отозвался Айтварас. — И что же я получу за такую услугу? — Тридцать процентов от всего проданного. — Это смешно, — Айт и вправду позволил себе рассмеяться, хотя в глазах его не было и следа веселья, — не держи меня за идиота. Пополам, а не то весь твой товар останется лежать на этом берегу. — Наглый, безумный мальчишка, — проворчал Грэйл, гневно дымя трубкой, — тридцать пять. — Сорок пять. — Сорок и я раскрою тебе информацию о твоей матери, которую разведал не так давно. Айт снова сумел сдержать лицо, в отличие от Ирэн; лишь тень эмоций проскользнула в его чертах, но ведьма и без того догадывалась, что ничего весёлого в этой информации не будет. Капитан ненадолго задумался, после чего согласно кивнул. — Информацию требую прямо сейчас. — Как угодно, — пожал плечами наркоторговец, — мне говорить при ней? — Ирэн… — Айт с явной неловкостью повернулся к ней и не успел закончить просьбу, как ведьма поднялась со своего места. — Подожду снаружи. — Я могу приказать, чтобы тебя обслужили в моем заведении, — без энтузиазма предложил Грэйл, на что капитан ответил вперёд своей ведьмы: — Нет, это исключено. — На ее возмущённый взгляд он ответил взглядом «поговорим позже». Лекарка фыркнула и вышла, закрыв за собой дверь. Находиться в прокуренном опиумом помещении среди зависимых было ей противно, потому она немедленно отправилась на улицу, полной грудью вдыхая чистый весенний воздух. Над портовым городком разлился закат, преображая неприглядные бедные улочки. Потоптавшись какое-то время у входа, ведьма решила прогуляться, погружённая в догадки о прошлом Айта. Она уважала его нежелание распространяться о собственном прошлом, но все же изнывала от любопытства узнать: кем он был, что сделало его таким, какой он сейчас? Ни в каком настроении и ни при каких обстоятельствах Жалтис не желал ворошить прошлое и вываливать его на ведьму. Боялся, что она не поймёт? Не то чтобы девушку обижала такая скрытность — было бы лицемерным трясти из Айта тайны прошлого, когда сама же от своего прошлого убежала на «Драконье крыло».В том, что старые тайны повлияли на становление Айта пиратским капитаном, она ни на секунду не сомневалась. Даже занятая своими мыслями, Ирэн не могла не заметить, что за ней следят. Возможно, до этого преследователи ещё пытались скрываться, но сейчас уже открыто следовали за ней на отдалении по пустеющим с наступлением темноты улицам. Ведьма свернула за угол, решив запутать недоброжелателей, и начала петлять между домами. Как оказалось, идея была провальной. Город она совсем не знала, в отличие от них, а люди в домах вокруг неспроста закрывали ставни своих окон. Непохожие на пиратов мужчины заключили ее в кольцо где-то в подворотне: одеты они были не как воры или бездомные, а скорее как рабочие люди в достатке. Незамедлительно Ирэн достала клинок из ножен. — Славный у тебя ножичек! — Сказал один из них, со шрамом на щеке и скрипящим голосом. — Я его себе заберу, пожалуй. — Только если я воткну его тебе в живот, — пиратка выученным у капитана маневром перетекла в боевую стойку, стараясь держать всех противников на виду. — Наша киска рычит, поглядите-ка, — заворковал он своим дружкам, на что они рассмеялись. Ирэн старалась не думать о том, насколько они превосходят ее в числе. Она рванулась к ближайшему из нападающих и рассекла его грудь наотмашь. Ещё до того, как его залитое кровью тело коснулось земли, она отразила выпад чужого ножа в ее сторону. На неё набросились сразу трое, однако без боя ведьма сдаваться не собиралась; когда ее кинжал почти уже добрался до шеи врага, на голову ей обрушилось что-то настолько тяжелое, что Ирэн сразу же отключилась. *** Проснулась она с гудящей головой и крепко связанными руками. Помещение напоминало пустой амбар с обшарпанными стенами и пробегающими по углам крысами. За спиной ее горячо спорили мужские голоса. — Здоровая красивая девка! Ещё и сильная! Да за неё можно сорок золотых выручить у какого-нибудь толстосума, а ты говоришь — в бордель отдать! — Да, в бордель, ты сам ведь только сказал — красивая, молодая, здоровая, там такие как раз и нужны. Может, будем у неё первыми клиентами. — Нет же, идиот, я тебе говорю, как продать подороже… — Я разузнал, она и правда пиратка! — Воскликнул новый голос после хлопка двери. Ирэн, до того, пытавшаяся незаметно ослабить путы, замерла и напряглась. — Вчера в таверне у старого Льюиса видели капитана «Драконьего крыла», с ним была темноволосая девчонка. Ушлый трактирщик вытряс из меня три золотых за эту информацию, — пожаловался новоприбывший. Шаги за спиной приблизились, и взору Ирэн предстали трое мужчин — в одном из них она признала нападавшего. — Уже очухалась? Быстро. Ну, говори, ты девка Айтвараса? — Кого? Я ничья девка. Впервые слышу о нем. А вам я на что? — А мы как раз и решаем, куда тебя лучше пристроить: то ли в бордель, то ли к другим рабам, то ли союзников задобрить. — Хороши союзники, если их задабривать надо, как голодных собак, — хмыкнула Ирэн. — В нашем бизнесе только такие и выживают, — пожал плечами похититель. — А ты жить разве не хочешь? Если ты нужна Айтварасу, он явно заплатит лучше кого-то другого. — А вам, я смотрю, жить не хочется, — рассмеялась ведьма. — Если бы даже я была знакома с пиратским капитаном, как вы говорите, он вряд ли радушно принял бы тех, кто хочет продать его женщину в рабство. Судя по портовым байкам, протащили бы вас под килем не менее трёх раз. Каждого. Мужчины переглянулись, один из них поежился. — А она права, к Жалтису лучше не лезть. Окажись она не его женщиной, убьёт за то, что побеспокоили, а если его — нееееет, мне голова на плечах нужна! — А если он узнает, что это мы ее похитили? — Когда узнает, мы уже будем далеко со всем товаром. Продавать ее в здешний бордель опасно, ее легко найдут. — В таком случае нам надо быстрее отправляться, пока нам на хвост не сели пираты. Трюм уже полон рабами, а ее продадим кому-нибудь из врагов Жалтиса, пусть пираты меж собой и воюют, — довольно заключил похититель. Ирэн пыталась усмирить закипающую злость вперемешку со страхом и продумать путь к свободе. Можно было, конечно, сослаться на Айта и ждать спасения, сложив ручки, но она опасалась, как бы его самого не пригребли к рукам работорговцы. Да и мало ли тут продажной стражи, могут и их позвать… нет, выбираться нужно было самостоятельно, ей бы только руки освободить. — Мистер Траверси, тащи сюда опиум, да поживее, — Траверси стремительно удалился, а ведьминское чутьё завопило от приближающейся опасности. Ирэн уже открыто начала расшатывать стул, к которому была привязана, в попытке освободиться. В мужскую руку, потянувшуюся для удара, ей пришлось вцепиться зубами. Мужик заорал, а второй с силой дёрнул ее за волосы; Ирэн с большой охотой убрала свою челюсть от вонючей кровоточащей руки, но ее триумф окончился тяжёлым ударом под рёбра. Третий к этому моменту уже вернулся и без церемоний вколол ведьме опиум в руку со вздернутым рукавом. — Ничего, сука, мертвые не кусаются, — выплюнул мужик, баюкая пострадавшую руку. — Эй-эй-эй, чего это с ней? Ведьму затрясло вместе со стулом. Кровавая пелена заволокла её глаза, и они закатились назад до того, что она ничего не видела. Зато она чуяла, ох, чувствовала она такую злость! От трёх людей в помещении воняло страхом и потом. Ведьма дёрнула рукой, ощутила преграду, рыкнула и порвала верёвку, тут же сжимая в когтистых пальцах чужую шею. Чуть больше давления, хруст, грохот упавшего на землю бездыханного тела. Чуйка подсказала ожидать нападения справа; ведьма увернулась от ножа, рассекая когтями брюхо второго человека. Зазвеневший при падении нож она подняла и даже признала то, как знакомо он ощущался в ладони — эта вещь принадлежала ей. Третий тем временем с воплем пытался бежать, но был настигнут у самого выхода и заколот пятью яростными ударами клинка. Переступив через труп, ведьма выбралась в другое помещение, полное людей с оружием. Раздались крики и брань, кто-то побежал на неё — и зря: она схватила его за шкирку и шарахнула головой о стену. На неё с замахом обрушилась тяжелая рука, которую ведьма перехватила, выворачивая в обратную сторону. С отчаянным стоном хрустнула ломающаяся кость. Двигаясь резко и рвано, ведьма уклонялась от оружия и резала каждого, кто приближался. Её попытались застрелить, но она закрылась другим человеком, после чего швырнула его в сторону стрелка. В правую ногу все же пришёлся выстрел, и ведьма завизжала от боли, в ярости загораясь колдовским огнём. Люди в ужасе шугались по углам или бежали прочь — ей не хотелось за ними гнаться. Вместо этого она направила магию на дыру в ноге, и та начала стремительно заживать. Прилив бешеной силы и злости постепенно стал растворяться, ведьма могла уже видеть, но ясно соображать ещё было рано. Хромая, она вышла из здания на пустынную улицу, где только-только рассвело. На замену горящей ярости пришёл озноб, и ведьма побрела вперёд по улице, надеясь вспомнить по дороге то место, куда ей так хотелось попасть. Ее долго мутило и в итоге пару раз стошнило; она обтерла рукавом лицо, стараясь ни к чему не прикасаться окровавленными руками. Редкие прохожие по широкой дуге обходили покрытую пятнами крови, всколокоченную девушку с кинжалом на поясе. Неизвестно, как долго она двигалась вперёд на одном только упрямстве, да и знакомый голос, окликнувший её, расслышала не сразу. Знакомый парень подбежал к ней, глядя с ужасом и облегчением одновременно. — Ирэн! Что с тобой произошло?! Мы тебя обыскались! — начал было он, но Ирэн свалилась от смертельной усталости прямо на него. Парень немного растормошил ее, чтобы залезла к нему на спину, и скорым шагом понёсся к пристани. Ведьма уже спала, уронив голову на его плечо. *** Ирэн стояла на капитанском мостике рядом с Айтом и молча смотрела вдаль. С того проклятого дня, когда Эндрю притащил ее на закорках, всю угвазданную в крови, в бессознательном состоянии, прошла уже почти неделя. Они держали курс на порт, куда нужно было доставить товар, тот самый товар, который капитан успел уже сотню тысяч раз проклясть и за который была уплачена уже половина. Ирэн заговаривала очень редко и только по делу, однако Айт уже знал все, что нужно было знать. Он протянул руку, чтобы прикоснуться к пальцам девушки, и она тут же отдёрнула ладонь, пряча её в карман камзола. Попервоначалу Ирэн пыталась оскрести со своих рук чужую кровь, хотя она и смылась без особых проблем — ведьма казалась себе грязной и не хотела, чтобы капитан запачкался. Он пытался убедить ее, что его собственные руки куда глубже опущены в чужую кровь и что она в сравнении с ним святая; Ирэн кивала и отходила на шаг. Лишь раз с того случая он видел ее плачущей: в то же утро, когда ее нашли и привели в чувство, она спряталась в его объятиях, сжавшись в комок, и сквозь слезы пыталась объяснить, что произошло. Айт слушал, гладя ее по спине, и молчал. В нем не было смелости ни на шутку о том, что эту ведьму и на шаг от себя отпустить нельзя, ни на мысли о расправе над работорговцами — только стонущее в груди чувство отчаянной боли за любимую девушку, в который раз пострадавшую по его вине. Какая цена ее магии, если крапива ей больнее калёного железа, а обычная дурь доводит до безумия? Какая цена ее магии, если она не может уснуть ночью из-за приступов паники? Даже он не знал, как часто Ирэн сидела в ночи, обхватив руками голову в безмолвном крике. Зато знал наверняка, что она надломилась ещё сильнее, чем когда-либо раньше до появления пирата в своей жизни. И все же Ирэн не позволяла себе расслабляться, вовсе нет. Она работала, как и всегда, никому ничего не объясняла, ни на что никогда не жаловалась. Только тише стала, отчужденнее, погрузилась с головой в свои мысли — это не заметить мог только слепой. Вина, которую Ирэн не должна была чувствовать, пожирала ее; но ещё сильнее мучил страх того, как легко ее можно сделать невменяемой и неконтролируемой убийцей. Ей хотелось просто исчезнуть, или потерять память, или проснуться и не быть больше ведьмой, не быть пираткой, не быть никем. Ни в одной из пережитых бед она не думала ещё о том, что хочет отмотать время назад до встречи с Айтом. — Айт… Она не говорила с ним особо с того утра, боясь разреветься при лишнем слове. Взвалить свои тяготы на капитана не было даже и в мыслях, ему и без того сейчас забот хватало. Каждый раз, когда память подсовывала искалеченные тела врагов, Ирэн больно щипала себя за руку, возвращаясь в реальность. В реальности капитан крепко обнимал ее, надеясь повлиять своей заботой, интересовался ее самочувствием чаще, чем когда-либо, как будто в очередной раз извинялся за то, что не доглядел и не уберёг. — Да? — немедленно откликнулся Жалтис. Как ему хотелось убрать эту растерянность и печаль в ее взгляде! Давай же, скажи мне, что гложет тебя, скажи, и я тебя успокою, я найду нужное слово, я… Ирэн набрала в грудь воздуха, будто готовясь к прыжку на глубину, но в самый последний момент выдохнула и улыбнулась. — Ты сегодня такой красивый, — она потянулась и заправила пряди волос ему за ухо. Айтварас удивлённо поднял брови. — Что, красивее обычного? — Усмехнувшись, он наклонил голову и поцеловал ее в укрытый волосами лоб. — Хвастун, — пожурила его ведьма. Льдина в их сердцах немножко оттаяла по краям. Минуту спустя матрос крикнул им с палубы, что на мачте увидали приближающееся с востока судно. Фрегат с королевскими флагами. Сердце Ирэн пропустило парочку ударов, а руки оцепенели, сжимаясь в каком-то странном спазме. Она смотрела на королевский корабль, но отчего-то видела только кровь. Густую, уже пролившуюся. Темную, которая еще прольется.