Red and redder

      — Джейсон, что ты мать твою натворил?! — Дик хватает его за грудки, и встряхивает. Он с трудом отводит взгляд от лежащего на столе Тима, который еле дышит после всего того, что ему устроил Джейсон. — ТИМ НЕ ВИНОВАТ НИ В ЧЕМ, ТЫ РАЗВЕ НЕ ПОНИМАЕШЬ?!       — ДА КОНЕЧНО, МИСТЕР ИСКЛЮЧИТЕЛЬНОСТЬ! ТАК ОХЕРЕННО ЗНАТЬ, ЧТО ТЕБЯ НИКТО НЕ ЖДЕТ БОЛЬШЕ, ДА. Но тебе никогда этого не понять. Ты же первый. Ты же любимый сын! — Тодд отталкивает Найтвинга и сплевывает на пол кровью. Тим тоже отделал его, но весовая категория, возраст и количество лет подготовки — это все было не на его стороне. Поэтому он лежит без сознания в пещере, куда его перенесли его друзья из Лиги.       — И поэтому ты решил убить нового Робина, да? Тим заслужил это место не меньше, чем ты. А теперь я думаю, что даже больше. — Дик отпускает его и возвращается к Тиму. Он пытается стянуть с того хотя бы перчатки, но Дрейк протяжно стонет, от чего Дик выпускает его руки, боясь навредить. — Мать твою, Джейсон что же ты натворил. Ему же всего 14, ублюдок!       — А думал ли об этом Брюс, когда тренировал меня? Или тебя? Если его смог уделать я — его уделает любая шавка уличная. — Джейсон достал сигареты и закурил. — Откуда он вообще подобрал этого?       — Тим сам пришел. Пришел и рассказал, что еще в 9 лет раскрыл кто такой первый Робин. И кто такой Бэтман. И он знал, что второй Робин, ты то есть, погиб. И от этого Бэтман перестал быть собой. Он уговаривал меня вернуться на место Робина, а я не пошел. Вместо этого мы с Брюсом. — Решили, что задохлик сможет занять моё место. Ясно.       — ДЖЕЙСОН, МЫ БЫЛИ УВЕРЕНЫ, ЧТО ТЫ МЕРТВ! — Дик кричал, у него не было сил выслушивать нытье Джейсона, тем более когда прямо перед ним лежали последствия вечной вспыльчивости Тодда. Тим не приходил в себя, и Дик из-за всего навалившегося сразу не мог сообразить что ему делать. Альфреда и Брюса не было на месте, но они оба уже мчались обратно, а кому из врачей можно доверять личность Робина Дик не знал. Его знакомый специалист никак не брал трубку. Время утекало сквозь его пальцы стремительно и бледнеющий мальчишка с ледяной кожей казалось таял в этой холодной пещере. — Мы похоронили тебя. Мы оплакивали тебя достаточно. И я был бы счастлив узнать, что ты — жив. Но не так. Не после того, как мне приносят тело Тима и говорят, что это сделал ты. Не приближайся к нам. Убирайся из Готэма. Слышишь меня, Тодд? Убирайся.       — Если ты не забыл — это и мой родной город. — Джейсон затягивается и хмыкает. — Он придет в себя, оставь ты его в покое. Носишься как наседка. Что, тоже подхватил болячку Брюса? Так вот вспомни — ему всегда было на нас плевать на самом деле. Помрет этот — найдет нового такого же. Голубые глазки. Черные волосики. Все как на подбор, а, Дики? — Убирайся по-здорову, Джейсон. — А то что?       — Я убью тебя. — глухо отозвался Грейсон, и это было достаточно внезапным от мистера «улыбка Голливуда» и «самое доброе сердце Готэма». — Нашел чем напугать. Я уже мертв, забыл?       Джейсон кидает окурок на пол, последний раз смотрит на Дика и лежащего на столе перед ним нового Робина. Тим, значит? Тим открывает глаза, делает резкий и шумный вдох, закашливаясь и чуть дыша от боли, замечает его, тут же меняется в лице и сплевывает кровью на пол, садясь и отталкивая от себя руки Дика. В этих глазах нет жалости, нет сочувствия ни к себе самому ни к Джейсону. Тодд готов был поклясться — этот Тим готов был встать и продолжить то, что они начали в башне. Прямо тут и ему было плевать на свои ранения. Он хотел реванша. Джейсон хмыкает, разворачивается, садится на свой байк и уезжает.       Только увидев, что Тодд не собирается возвращаться Тим ложится обратно, позволяет осмотреть себя. Забинтованный, под обезболивающим он наконец добирается до своей комнаты, знатно хромая. Там от бессильной злобы Дрейк начинает плакать. Его трясет от обиды и боли. Он потерпел поражение, позорное. Он не мог себе этого простить.       Он всегда испытывал трепет, когда смотрел на костюмы Робинов. На костюм Джейсона. Джейсона, который погиб от рук Джокера, сделав опасность от жизни помощника Бэтмена реальной как никогда ранее. Тим никому и никогда не говорил, даже Дику, которого стал считать своим братом, что иногда он разговаривал с вещами Джейсона, которые хранились в поместье, в тайне, самым тихим шепотом прося сил и уверенности.       Тим хотел верить в то, что он мог бы заставить и Джейсона гордиться. Гордиться тем, что его дело не забыто, что оно в нужных руках.       Сегодня он встретил Джейсона. Живого, настоящего Джейсона Тодда и он ненавидел само существование Тима. Это разбило его больше, чем все атаки бывшего Робина. Дрейк был сломан морально, разрушено само основание его веры в себя. Кирпич за кирпичиком, которые он так осторожно складывал всё своё обучение под предводительством Бэтмэна и Найтвинга — все они теперь пыль и ложь.       Он лгал сам себе и теперь видел это отчетливее чем когда-либо в своей жизни. Он лгал себе, утверждая, что он достоин быть Робином. Что он может это. Что он достойный приемник плаща.       Красные от усталости и полопавшихся сосудов глаза смотрели в зеркало. Да, вот ты именно такой — слабый. Избитый.

Не сдамся

      Алым, крупным шрифтом пронеслось в его голове. Пусть они думают что хотят. Бэтман тоже не сразу его принял. Ничего. У него еще есть время стать сильнее. Стать сильнее их всех.       Стать сильнее Джейсона Тодда.