Взрослая малышка.

На трезвую голову, этот бред не воспринимается. Грибы Бело-Белочка! Дуб — вкуснейшее яство для пони! Третье лицо Великих трёх вождей не стало уже давно, но, они даровали народу алмазных псов легенду… Легенду о белом единороге. Она стала последним творением трёх вождей…  — «Когда-то нас не станет, но народ должен помнить о Великой Угрозе, до скончания своих времён, отсчитывающийся Великой Угрозой.» — так звучали их слова. «Помните наш вещий завет, он поможет вам в день, когда неожиданно явится Великая Угроза, коя является самым страшным, что может пережить Алмазный Пёс. В день, когда Лунных Звёзд станет меньше на одну, прибудет Великое Зло, но даже оно не столь страшно, как Великая Угроза. Но, прибытие Великого Зла ознаменует скорый приход Великой Угрозы. Когда явится белая пони с фиолетовой гривой, вы должны отдать ей всё добытое, а сами, уйти, иначе вы не спасётесь, вы должны бежать, ради выживание Великого Нарда Алмазных Псов. Пускай она и пони, но она уже однажды пробатила наш Великий Народ, и сделает это ещё раз. Если вы не сбежите с её прибытием, то будете прабощены, а все кутьки — убиты. Помните наш великий завет, не трогайте пони, ни за что, каждая из них может оказаться подобной Великой Угрозе, помните завет Трёх Великих Вождей, и будете спасены.» Это сообщение было высечено Тремя Великими Вождями — Мудрецами, и после этого, алмазные псы наладили торговые отношения с ювелирами из близлежащего городка, редко, эти пони приходят покупать кристаллы, а на полученные деньги псы покупали учебники пони, что были намного удобнее их, все учебники кроме Истории, ведь, им чужая история была не нужна, у них своя. И вот, недавно произошло первое предзнаменование, звезда, названная псами Ангера, померкла, предзнаменуя прибытия Великого Зла. Псы напряжённо ждали. _____________________________________________________________________________________ Дарки и Дрос решили, что стоять здесь смысла нет, поэтому, они вошли в комнату Твайлайт. — У меня к тебе вопрос. — сказала входящая в комнату дымчатогривка, а после, легла прямо на пол. — Ну? — решил поторопить душевный сосед. — Может лучше на кроватку? — А? Это да. — сказала Дарки поднимаясь и, негромко, направилась к кроватке, что была заправлена по принципу «Хрен ты что сопрёшь!», и завалилась на неё сверху, немного поелозив, она улеглась поудобней. — Что ты имел ввиду под «ты охренела или мстишь»? — А… Эм… Как бы объяснить… — замялся Дрос, ведь он не хотел ещё раз получить дверцей от тумбочки, и начал чесать затылок, но тут, неожиданная мысль поспособствовала тому, что он, в коим то веке, закрыл дверь, а сам, прошёл к поняше, и сел рядом, к ней лицом. — Как есть, так и скажи. — сказала кобылка задолжавшимся голосом, смотря жертве дверцы от тумбочки в глаза. — Понимаешь, всё не так просто. — убрав руку чуть назад сказал он крайне заезженную фразу, а затем поставил руки на колени свешанных с кровати ног, как это должно быть, а ладонями, начал придерживать голову, а затем, опустив одну руку, переложил голову на правую руку, устремляя свой взор на глаза няшки-поняшки. — Это трудно девственнице рассказать родителям что она девственность с местным алкашом потеряла. — привела довольно странный пример поняша смотря честными-честными глазами в очи своего душевного соседа. — Ну… Эм… — продолжал мяться человек. — Да говори ту уже. — считай взмолился попаданец-невольный трансгендер. — Иначе ещё раз дверцей огрею. — Тот удар, что ты получила в коридоре, он был от меня… Тесаком. — оживился нелюдь, когда услышал про возможную опасность. А затем, прилёг, дабы дверца понятно уже какой мебели, пролетела над ним, но, как оказалось, жертва тесака её не швырнула, а телекинезом держала, так что… Дверца тумбочки прилетала обратно и была опущена на лицо того, что осмеялся увернуться от орудия мщения. — Ай. — через несколько секунд озвучил Дрос из-под дверцы. — Теперь я спокойна. — прозвучало от поняши, а Великое Орудие было забрано обратно. — Сучка. — злобно прозвучало от возвращающегося в свою былую позицию человека. — Зато девственница (ДПА: Да, Автор, ты решил-таки меня послушать!). — весело ответила пони, внутренне гордясь собой. — Это мы можем изменить… Жалко в физический мир не перенесётся, одна тварь тебе подгадила. — решил подшутить человек. — О чём ты, блядь, думаешь? — с нажимом озвучила дымчатогривка. — И вообще, что за «тварь»? — полюбопытствовала кобылка. — А? — О том, как над тобой и твоей кольчатостью ещё подшутить. А тварь, это Барбело, та сучка что сидела в тебе. — пояснил вновь сидящий совершенно будничным тоном. — Ладно, ещё один вопрос… В какой жопе мы оказались? — спросила пони, но ответом её был лишь дикий смех повалившегося в прошлую свою позу, которая была занята в прошлый раз благодаря Великому Орудию. Он не понимал, как можно настолько тупить, так как, они явно не в замке и ещё тут он, его харя, это явно где-то в душонке этой треклятой поняхи. — Пха… Ну… Ха-ха-ха… Явно не в реальном… Пха-ха-ха… Мире… Пха-Ха-ха-ХА-ХА… — сквозь смех произнёс, уже чуть трясущийся человек. — Эй, чего смешного?! — обижено попыталась перекричать пони громкий, но недостаточно, чтобы привлечь инфернальных тварей, человеческий гогот. — Фюй (А: Я свист писать не умею, так что, предположим, что это был свист.)! Я с тобой разговариваю! — пыталась вернуть человека одной ей ведомыми методами жертва компании с таким слоганом «Перенесём сквозь миры, сменив пол, бесплатно, не оставим вам выбора!», а потом, поняв, что так человека не пронять, ведь он всё ещё ржал, легонько ударила его копытом. На миг, человек прекратил ржать, а потом глянул на физиономию надувшей щёчки пони, а потом… А потом снова вставил прошлую пластинку на место, начав снова неистово смеяться. — Умуууу… — ещё сильнее надула щёчки поняшка, а человек, соответственно, начал сильнее ухохатываться, ну не мог он спокойно на эту ТВАРЮЩЕ смотреть. — Смех тут не к месту! — обиженно бросила надувшаяся поняшка, и была совершенно права. — Алё, планета Земля вызывает Дроса, и просила передать, если он не успокоится, то ему прилетит по хлеборезки. — предупредила пони, но человек не внял её словам, за что был награждён ударом от Великого Божественного Оружия, оторванного в соседней комнате от бедной мебели. — Я предупреждала. — Вот… Тыж… Сучка. — прошипел из-под тумбочки нелюдь, руками схватив то, чем был придавлен, и откинул на другую сторону кровати, а дальше произошло неожиданное (А: *злобно улыбаясь потирает руки* *затягивается ещё одной порцией «дымчатогривки»*)… То, что произошло далее, тот ещё апокалипсец (А: Открываете Гугл, пишете «Пиздец синонимы.», и всё.). Человек, вернее, тварь божья, сцапала бедную поняшку, придерживая задние её копыта левой рукой, а правой придерживая её сверху лба, рог же, служил одной из опорных точек. — Что ты… — не успела договорить обижака когда, следующим действием, паршивец резко переместился в диагональное положение, дабы у него была возможность подогнуть ноги, заключив поняшу в своеобразную клетку, как ребёнок с котом. — Не вырвешься теперь, дворцовая воительница. — прошептал на ухо поняше её заключитель. — Что ты со… — пытаясь вертеться говорила кобылка, имея, конечно, уже и свои предположения. Причём они её не шибко успокаивали. — Ты мягкая и тёплая, теперь можно и спатки. — с некоторой ехидцей в голове прозвучало от сукина кота (А: Синоним слова «паршивец».), и, устроившись поудобней для себя, он закрыл веки. Пони не знала, что делать, такой хреновины с ней ещё не происходило, да и предположить она подобное не могла. Да кому это вообще в голову взбредёт… Хотя, в голову взбрести может всё. Для кобылки, та поза в которой она сейчас лежала, вернее, скомкивалась, не была удобной, отнють, это была поза, вызывающая дискомфорт по всему телу. Но пока она вызывала лишь лёгкое раздражение. _____________________________________________________________________________________ Дьяволица, занявшая контроль тела, искренни не понимала, зачем эта дура раньше одевала балахон, если есть заклинание, позволяющее сменить внешность вовсе, что она, в принципе, и сотворила, когда эта лавандовая дылда, именуемая Твайлайт, отправила её в город по души продавцов, видите ли «Морозильный ящик пуст.». — Не видишь, тут я иду, шлилка (А: шлюха.)? — в крайне грубой форме обратился жеребец к задумавшееся лицедейке. Сам он был белоснежной масти, а грива, очень раздражающая для глаза, кислотно-зелёная. Кьютимаркой была кружка сидра. Глаза были с серой радужкой, а на лбу красовался завитой рог. На морде была лёгкая чёрная бородка и усы. — И-извините… — притворно смутилась она, подражая одной любящей животных пегаски. На ней была придуманная ею, на скорое копыто, личина зелёненькой единорожки, с голубыми глазками, кислотно-оранжевая кучерявая грива с хвостом, и, большеватым для пони ушки. — Извините?! Нет! Так дело не пойдёт. — прошипел сквозь зубы он, хватая, бедную пони вышедшую за продуктами, за её бедную головушку, нагнулся над ушками. — Я тебя, большеушка, не отпущу без «специальных услуг», понимаешь? — всё также шипя сквозь зубы, совсем не тонко намекнул он, но, лицедейка решила поиграть в наивную дуру не знающею откуда у пони дети берутся, поэтому, лишь отрицательно покачала головой. Пони вокруг это, по всей видимости, совершенно не замечали происходящего, а точнее, не хотели возникать на пути главы местной уличной банды, с которой даже местные стражи порядка не решались связываться. — Дурёха, тебя ввосьмером будут. — ласковый снисходительный шёпот достиг ушек поняшки-дьяволяшки. — А… А-а-а… А… — для видимости позаикалась она, у лицедейки не было желание заняться этим с этим мудаком, ей и этой ночи сегодня должно хватить, если всё пойдёт хорошо. — А может не надо? — слабеньким голоском вопросила притворщица. — Пожа-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-алуйста. — Надо, шлилка, надо. — чуть отстранившись сказал он. — Нет. — более твёрдо прозвучало из уст притворщицы. — Да как ты себе позволяешь! — тут же всполошился обнаглевший жеребец и отвесил копытом пощёчину своей собеседнице, а сам, вторым копытом свалил бедную поняшу к земле, после чего, своим телом хотел насесть на неё, дабы придавить, но, тут уже сама лицедейка не выдержала, резко взбрыкнула и, не знамо каким образом, умудрилась заехать по груди этого нахала коленкой передней понячей ноги, встав на все четыре копыта. Тогда, нахал принял свои меры, уже не просто отвесил пощёчину, а со всей своей силы, по инерции и реакции скорее, нежели самовольно, но ударил, и, по всей видимости, выбил челюсть и несколько зубов миленькой пони, а после чего, отшатнулся, и, встав на все четыре копыта, посмотрел на кобылку, увидев что у той челюсть набекряг, не удивился, а лишь плюнул в её сторону разворачиваясь спиной, собираясь уйти (А: *трясётся и истерически смеётся*). — Шлюха. Это уже совсем вывело поняшу-дьямоняшу из себя, та, даже не обращая внимание ни на челюсть, ни на отсутствие трёх зубов, всё же, кто за рулём-то сидит? Она просто кинулась на него, сбив не сколько силой удара, сколько весом тела. Вокруг подтянулась толпа, взяв виновников торжества в кольцо, а один пегас, в одиночестве полетел в соответствующее случаю место, в местное отделение стражи, не королевской, такая имеется в каждом из поселений, что набрало нужное количество пони, полетел с чётким намерением позвать стражей закона, и основную угрозу города устранить, и драку разнять, они уж смогут точно. А большинство смотрели как лицедейка, оседлав местного авторитета, а потом, совершенно не стесняясь неестественно вывернутой челюсти, что безвольно распахнулась, показывая самые обычные для пони зубы, конечно, дьямоница обдумала возможность перестроить тело в способное есть как травушку, так и мяско, но, пока это не нужно, да и если бы она так сделала, то всё равно смогла бы накинуть иллюзию, как бы, я не я и корова не моя. Сделав понячею версию удушающего, в котором, одной ногой перекрыла возможность получать кислород, а второй, копытом, давила сверху, дабы первая нога исполняла свою функцию. Поваленный жеребец, следующим своим неосознанным действием попытался скинуть с себя обнаглевшую мелочь, подобно быку которого против воли решили оседлать, но, его попытка была обречена на поражение, ведь сидевшая на нём лицедейка была не то, чтобы тяжёлой, а даже очень ТЯЖЁЛОЙ, по-другому, выразится ему было невозможно. Жеребец, лишённый кислорода, направил все свои усилия на то, чтобы скинуть с себя тяжёлую мелочь, но, упирался в, проклятый им уже не раз, вес. Кобыличий глаз пустил слёзы, от боли, а сидящая за управлением тварь, проклинала этот сосуд, так как, это мешало смотреть на того, кого она собралась умертвить. Так как иллюзия, навешанная на лицедейку, была завязана на внешнею магическую среду, будь она без сознания, то она, продержится дней семь, может восемь-девять, как повезёт. Эту иллюзию даже иллюзией назвать сложно, ведь, крылышки у аликорна да поотрезали, это было больше похоже на маскировку чейнджлингов, но, для этой характерно даже такое же, как у тех, кем стали, регенерацией ткани, когда у разношёрстных жуков раны затягиваются, не на их теле, а маскировку, считай мгновенно, но при сильных повреждениях тела, отображается именно полученные раны, и затягиваются со временем, только при восстановлении повреждённого участка у пострадавшего. Законопослушный гражданин пегасьей расы, летел, буквально нёсся, в сторону местных блюстителей порядка, когда толпа окружила двух сбесившихся, некоторые даже делали ставки. У бедного нахала уже заметно посинела морда, с учётом того, что она до этого была белоснежной, то это было заметно, глаза начинали закатываться вверх, окружающее проходимцы наблюдали за сценой умерщвления так осточертевшего им единорога, а если и были души с благородными позывами, то эти позывы запихивались поглубже в душу, никто не хотел мешать взбешённой, думали, что чревато, и были целиком и полностью правы. Толпа подобно многим ползучим гадам, сползалась на скопище себе подобных, желая посмотреть на это зрелище, как муравьи, что сначала дербанят труп маленькими группками, а уже потом всей гурьбой, как мошкара, что налетают на аппетитненькое, создавая своим прибытием ощущение, маленького бурлящего сгустка пыли с мелкими камешками. Обрастая всё новыми и новыми «мошками», наблюдающими за неожиданным зрелищем, они собрались в нехилую такую группку. Некоторые забывали куда шли, поглощая глазами это представление. Пони, оказавшись в самом заду группы, отталкивали любопытных жеребят. Местная стража уже спешила на захват двух сцепившихся единорогов, конечно, они взяли с собой кольцо для блокирования магии, ведь никто просто так не станет подходить к двум разъярённым единорогам, чревато это. Среди «мошек» были разные существа: с десяток гипогрифов; влюблённая парочка чейнджлингов; затесалось даже несколько грифонов. Все попытки жеребца скинуть эту настырную кобылку были тщетны, до этого момента. Он, неведомым даже для себя способом, смог оттолкнуться от земли, переворачиваясь вместе с кобылкой, описав окружность при этом. Получив такой долгожданный для организма кислород, жеребец резко припечатал копытом мордочку кобылки, по характерному хрусту и, в следующий миг, хлынувшей из носа крови, этого хватило для того, чтобы сломать бедной пони нос, а потом, и по отвисшей челюсти прошёлся, у пони хлынули слёзы из-за боли, но, одной нагло севшей за руль рожице, было это безразлично. Жеребец взбрыкнул, а в следующий миг, на лицедейку обрушился целый град ударов, так, что она тщетно пыталась закрыть лицо передними ногами, ведь, жеребец, по всей видимости, решил изуродовать её по полной. Однако, закрыть лицо было не самой удавкой идеей, так как у левой ноги, буквально тут же попавшей под удар, уже был выбит сустав. Слёзы, в пересмешку с кровью из носа, решившей потечь по этому курсу, лились из глаз ручьём, подобно стремительно разливающейся по полу водой, но жеребца это даже не тронуло, у него был свой принцип, гласящий то, что кобылки дефективные и должны использоваться только для продолжения рода и для того чтобы доставить жеребцу удовольствие, так что, ревущая под ним кобылка была ему безразлична, и даже презираема им, ведь как она, предмет удовлетворения служащий только ради размножения, посмела возразить ему. Кобылка осознавала, что если она ничего не предпримет, то её тут забьют насмерть, но, она не знала, что ей делать. Один мимолётный взгляд совершенно случайно скользнувший по причиндалам жеребца, даровал пони ответ, и её задняя нога тут же стремительно ударила по паховой области жеребца, который, от такого поворота, даже плюхнулся на круп, держась за поражённую область. Лицедейка тут же стремительно взобралась на позицию опорой которых было три ноги, и резко развернулась. Не видя другого выхода, она, не смотря на боль в левой ноге, коя была выбита, она опёрлась на передние копыта, лягая уже ненавистного её жеребца в морду со всей своей линивокрупой силы, а затем, на подкосившейся левой ноге, не устоявшей в таком положении, завалилась набок. Жеребца от такого, откинуло назад, а из носа хлынула кровь. Тут то и пришли доблестные стражи порядка, прорвавшись сквозь толпу к месту торжества. Лицедейка, добравшись не своим телом земли, как по комнате, выпала из реальности, лишаясь сознания, отключаюсь подобно заводной игрушки. Толпа глядела на это с немым изумлением, а некоторые от такого и вовсе остолбенели. Один из стражей, оказавшись то ли быстрее, то ли у него на пути были пони посговорчивее, прибыл первым, созерцая да изрядно помятых тела, из коих обильно сочилась кровь. — Чего стоите, острлопы, в медпункт бегите! — крикнул он на мгновение обернувшись к толпе, а тот пегас, что их привёл, взмыл в небо, удаляясь в сторону больницы Понивиля. Светло-серый жеребец, оказавшийся единорогом, в пошитой форме, состоявшей из жёлтого с оранжевым отливом, жилета, на коим была нашита эмблема, коя выглядела как вышитое солнце, окружённое шестью белыми шарами, и примитивных ботиков, которые описывать даже смысла нет, достаточно сказать, что они были крестными. Кольца были надеты на рога обоих, как на свадебной церемонии, но ситуация не та. Мда, сегодня точно необычный денёк. _____________________________________________________________________________________ Кобылка, решившая что если твари тут и появятся, то сожрать этого гада им будет легко, а она дверцей отбиться точно не сможет, спустя некоторое время всё же заснула. Дрос, хоть и спящий, но хватка его была всё также сильна. Пони даже снились сны, хоть они и были про смешивание данной ситуации и фильма «Чужой», но всё же, были лишь сновидениями, сновидениями до которых ни одно тёмно-синие копыто не дотянется. _____________________________________________________________________________________ В то время как двоя заключённых в этом отражении замка, служившее для них темницей, дрыхли, вместо огромных входных дверей был их шанс на побег. Дверь, неведомым для инфернальных тварей образом, просто растворилась, растеклась, будто вода с некого возвышения, открывая вход на самые глубинные слои души, ранее служившие золотой клеткой для одного певчего Дроса. Отсюда открывался прекраснейший вид на белоснежное ничего, с первого взгляда можно было даже подумать, что это лишь жалкий лист бумаги, а за ним тебя и твоё любопытное рыло ждёт лишь древесина, покрытая краской, а если попытаешься туда влететь, то только боль, но приглядевшись можно было понять, что это дырка наружу. Надрессированные лицедейкой тварьшки не спешили уходить, боль — отличный учитель, их задача была в том, чтобы, двоя не самых умных разумных не сбежали и заставить их страдать, ничего более. На крыше псевдо замка, на том самом пике, конце что устремляется вверх подобно стрелки сломанного компаса что неизменно указывает ввысь, на Север, одиннадцати конечной звезды (А: Что меня так раздражает, надо снести его нафиг в следующих главах, ей богу, глаза мозолит.), была мелкая пробоина, та, что ведёт ввысь на наружные душевные слои, что и позволили поняше-дьяволяше выбраться отсюда. Сам замок тоже претерпел значительные изменения, более эта махина не была похожа на хреново спроектированный домик на дереве, создавая собой такое ощущение, будто сейчас накренится на большую свою часть, чтобы после переломиться, хорошенько ударив всех тех, кто был в нём, а был вполне симметричным, «ствол» замка был толще, да и сам псевдодворец смотрелся более крепким и массивным, нежели та хрупкая соломинка что находится сейчас в материальном мире. Связи с отсутствием большого балкона, отошедшего под местоположение отражённой большей части замка, червём-архитектором этого замка, был расширен более маленький, примерно, в одну целую пять десятых раза. _____________________________________________________________________________________ Лжетантабас, сбежавший из деревни в лес, просто лазил везде где только можно, да и походить там, где нельзя тоже не брезговал, заблудится он не боялся, ведь возвращаться ему некуда. Самый обычный лиственный лес, коей даже страшным не казался, хотя мразь, бродящая сейчас по лесу особо и не знала, что такое страх. Он не знал эмоций, ведь он всегда был в кристалле, так и не познав их. Организм был скопирован хорошо, что ещё раз доказал новый вопль желудка, просящего масло в топку. Захватчик, чувствуя новое для себя чувство, был не очень доволен, так как это чувство было голодом, от которой уже болел живот. Для существ его типа, было характерно питание магией, но, с новым приобретением, ему понадобится и обычная пища, но он этого пока не знал. Неосторожный древесный волк обедающий пойманным кабаном, был замечен любопытным взором поняшки-инопланеташки (А: А вы чего ещё ожидали?), до этого изучающей флору этого леса. Лжетантобас внимательно наблюдал за бревенчатой рожей. — «Что он делает?» — мысленно обратился он к самому себе. — «Может он избавляется от неприятного чувства в животе?» — совершенно неожиданная мысль промелькнула в голове «Великого Зла». — «Тогда, чем я хуже?» Взгляд этого, уже сменившего пол, разумного, как бы невзначай, скользнул по находящемуся рядом бревну дуба и тут произошло то, что творец сия мира не ожидал. Пони-неизвестная магическая хреновина, встав на корячки и взяв один из суков бревна, в рот, а затем, самозабвенно пыталась грызть. По её рту растёкся (А: ЖРИ КОРУ, ТВАРЬ!!!) отчётливый горьковатый вкус с лёгкой только вязи и ели заметной пряноцой (А: По крайней мере, мне показалось так.), также, грязь придавала свой оттенок данной вкусовой гамме. При всех её попытках, отломилась её только немного коры, но это было, во-первых, недостаточно, а во-вторых, не подходяще для пони. Дуб в их рацион входил только после того, как его заварить, а так, это совсем не то, что нужно есть поняхам. Древесный волк, мельком взглянув в сторону звуков, увидев пони с глазами подобным светящимся точкам на тёмно-синем фоне, нависшей над каким-то бревном и яростно грызущим его за один из сучьев, с полупрозрачной, кажущейся хрупкой, словно ровный, только что выпавший, слой снега кожицей, но то, что внутри не было видно, также её оболочка сияла в месте кьютимарки как некая звезда, но, волк почувствовал своим развитым шестым чувством, то, что это не её жопометка. На плечах были некие слоистые кожаные наросты, на голове рог, как ни странно, самый обычный. Со спины, подчиняясь голодному сознанию поньки, тянулись несколько щупалец, обвивших бревно, дабы оно не двигалось. Волк, от такой картины, выпустил шмат кабаньего мяса из пасти, оставив открытой чуть более, чем при беге и, присев, повернулся странной кобыле, а затем уставился на неё. В полностью зелёных глазах читалось, нет, чувствовалось вся его ошалелость от этого. Видимо, решив, что ну это дело, топка для печи взяла кабана за ногу, и пошла отсюда подальше, а кобылка, в коим-то веке, обратила внимание на вкус. Отплёвывалась от этого она так, будто это был грязный носок, а не бревно (ГВГА: Автор, ты что, пробовал грязные носки? (А: Я промолчу.)). Что самое странное, она почувствовала, что неприятное ощущение в животе чуть попустило. В её глазах прочитался интерес, интерес к тому, можно ли что-нибудь другое утолить её ощущение полностью, поэтому, она, освободив бревно от сей туши, осмотрелась. К превеликому сожалению, рядом с куском древесины, произрастали грибы. Пони, решившая попробовать провернуть с ними тоже самое что и с бревном, буквально накинулась на представителей царства грибов. — Такое пропускать нельзя. Нельзя… — раздалось на грани слышимости пони, но она не обратила внимание на этот голос, сразу забыв его. _____________________________________________________________________________________ Человек, до этого смотрящий за пожирающей грибы пони, что-то написал чёрной ручкой в красную полосочку, в маленькой, кожаной чёрной записной книжке. — Хехи. — усмехнулся стоящий в сумерках между густо заросшими деревьями. — Это будет очень интересно. — игриво, даже почти ласково, прозвучало из его уст. — Очень интересно. — прозвучало уже от удаляющегося в сумерки густого леса человека. — Такое пропускать нельзя. — уже ели слышно прозвучало от уходящего. — Нельзя… _____________________________________________________________________________________ — Мисс Редхарт, как вы считаете, с ней всё будет в порядке? — поинтересовался синий пегас-жеребец имеющий глаза цвета морской (АВВВТ: Я должен сохранить этот пёрл: «порской».) волны и… Едрёную красную гриву. На кьютимарке почтовый конверт, обвязанный синей лентой и скреплённый жёлтым восковым сургучем (А: это хрень которой раньше скрепляли почтовые конверты.). Почему он интересуется? А чёрт его знает (А: *широко улыбаюсь*)! — Более чем. — ответила уже чуть осунувшуюся кобылку, которая в момент прибытия Твайлайт в Понивиль уже была не совсем молода. О том, что грива когда-то была пастельно-розовой напоминал лёгкий, призрачный оттенок розового. Конечно, тело всё ещё выглядело молодо, но грива приобрела видимую седину, в последние годы было всё больше ужасающих случаев, один из них и заставил кобылку лишиться цвета красы своего тела. Но это неважно. — У неё невероятное, для единорога, восстановления тканей. — оповестила пони. — Я такое видела только у одного вида пони — аликорнов. — Отлично. — неосознанно вырвалось из уст жеребца. Почему? А кто его знает… _____________________________________________________________________________________ Поняшка-дьяволяшка поступила более умно, нежели её предшественница управляющая этим куском мяса. Зачем ждать до хрена времени, оставаясь без магии, если некоторые токи можно заблокировать, пустив энергию на наименее затратные и наиболее полезные участки тела, например, нос можно оставить и на потом, также, как и несколько вырванных прядей гривы, а вот мордочку следует подкрепить, иначе самой хуже будет. Основной упор идёт на конечности, пригодятся. Сама её работа выглядела довольно интересно. В чёрной пустоте, в отдалении от тюрьмы двух гадов, находящихся скорее снизу, висела голограмма тела одной дымчатогривой гадюки, причем, в мельчайших деталях, а линии, по коим течёт магическая энергия, сильно выбивались из общей картины, просвечивая не физическое тело поняши. Вокруг этого всего витала пони, у которой помимо единорожего рога, росли ещё два, имеющие три плавных сгиба. Практически полностью чёрные глаза, в коих белки были полностью черны, но эту картину разбавлял красный, светящейся хищный зрачок. Её формы были ярко выражены, также, лёгкая мантия тоже имелась, хоть считай и ничего не прикрывала. На копытах, подобно клешне, расположились два когтя. Крыльев не было и в помине. Одним мановением правого копыта, резко вскинутого в соответствующею копыту сторону, макет просто исчез, ну как исчез, резко улетело в направления копыта, будто к ней ракету прикрепили, ей богу. Остался лишь каркас из силовых линий, по которой текла энергия, позволяющая колдовать, магическая энергия. Сейчас запершая двух гадов, активно составляла программу действий для, уже понятно каких, каналов. Как работать в той или иной ситуации. Со стороны многим бы показалось что она беспорядочно, в неведомом припадке, в доли секунды вскидывает то в одну сторону, то в другую копыто, со вторым тоже самое. Очередной взмах копыта, и магия в случае бега направляется в конечность, ещё немного в голову, дабы сознание было ясным, а ноги быстры, дабы можно было ей вслед крикнуть: «Мчись как ветер, Булзай!». Следующий, следующий, следующий. Следующий! Следующий! И вот, схема довершена, можно начинать другую. _____________________________________________________________________________________ Поняшка-няшка открыла свои прелестные глазки. Она всё также была удерживаемая человеком, именно поэтому и была совершенна попытка освободиться, тщетно. — Вставай, тварь! — шёпотом крикнула она, начиная беспорядочно дрыгаться всем телом, дабы разбудить живой капкан. С каждым мгновением её рывки становились всё сильнее, пару раз человеку прилетели довольно сильные удары в брюшину, но жертва тумбочки не реагировала. _____________________________________________________________________________________ Существо, нет, не та хищная хреновина, это обладало разумом, и было обмануто заместительницей. Оно очень хотело ощутить реальный мир, было готово на всё! Дабы только ощутить дуновение ветерка своей плотью. Острые как бритва когти, расположившиеся на пятипалых лапах. Каждый из «пальцев» имел по пять суставов, а общая длина одного отростка составляло около семидесяти сантиметров. Тонкие как молодое деревцо конечности были длинны, Слендер тихо курит в сторонке, одна нога была в полтора метра, существо было на корячках, ведь, если оно попробует встать во весь свой рост, то будет в высоту около шести метров. Ноги имеющее четыре сустава были увенчаны несколькими шипами, о конец которых можно было уколоться до крови лишь коснувшись. Тело казалось исхудалым, но это было естественно для этого существа. Морда была чуть вытянута, а челюсть украшал стандартный человеческий набор зубов, только клыков не четыре, а восемь, восемь более острых, способных рвать плоть, клыков. Открытые глаза, имеющее жёлтую радужку были размером с глаза среднестатистического пони. Шея, что удерживала голову была более длинной, нежели даже у аликорнов. На ней весел браслет из клыков разных хищных существ, вознамерившихся напасть на этого гиганта, собратья этих хищников сейчас бродят по замку. Кожа была пепельно-серой. Это существо получило задание, кое-обязывало мешать, препятствовать выходу пони и её душевному соседу из этой обители твари, а награда — это выход в реальность. Сейчас оно было в комнате, где на кровати был проткнутый множество раз когтем человек. Коей уже отправился на возрождение. А в его руках и ногах билась пони, силясь вырваться из мёртвой хватки. Это даже нравилось существу. Конечно, он её не убьёт, а подождёт пока травоядное заснёт, чтобы удалиться, предварительно расцепив, а если не получиться, оторвав руки живого капкана. Залезет на потолок в коридоре, с целью услышать звуки, с которыми пони поймёт, что, во-первых, спала с трупом, во-вторых, её могли убить тоже. Палочник иного мира уже предвкушал это. Пони наконец уснула, тем самым дав монстру возможность уйти. Возможность, которой рослая тварь и воспользовалась. Аккуратно, тихими шагами, тварь обошла кровать. Нависнув над мёртвым и спящей, она обхватила одну из рук душевного соседа своей цепкой лапой. Попытка выдернуть её ничего не дала.  — Хмру. — с лёгким раздражением хмыкнула тварь. Попробовав дёрнуть более сильно, она ничего не получила. Поняв, что это действие бесполезно, палочник иного мира просто опустил свой хват пониже и начал ковырять когтями плоть. Минут через пять, во второй лапе оказалась кисть, а вторую даже отрывать не пришлось, она и так поддалась. Монстр, закинул себе кисть в рот и направился на выход. Неизвестно какими махинациями, он вышел из комнаты через дверь! Он сгибался в множестве различных поз, только для того, чтобы выйти из Гробницы Дроса — Покоев Твайлайт. Тварь, находясь уже в коридоре, выпрямилась насколько это было возможно. Оставив одну руку-лапу на полу, чтобы удерживаться в такой позе, она вцепилась когтями в стены прямо у самого потолка. Потом эту махинацию проделала с ногой, единственное отличие в том, что цеплялась она за шипы, а не когти. Проделала она это только для того, чтобы запрокинуть и вцепиться второй рукой, а затем и ногой. Оказавшись на потолке, палочник иного мира плавно опустил веки. Он воззвал к своему слуху, который был довольно хорош. Через несколько комнат вперёд, за дверью поджидает свою жертву кровожадная тварь. Но это для висящей твари было неважно, ей нужен страх, она хочет ощутить тот сладостный миг, когда кто-то испытывает ужас, может даже первобытный. Это было именно то, что делало существо счастливым, было приятным для палочника. Чувствовать страх, отчаяние — единственное что приносит ей удовольствие в этом месте. Без этого оно будто опустошено, и тогда, невероятно изломанная, неестественная, искорёженная душа твари наполняется гневом, который поглощает его суть, меняет его, может даже незаметно, но это происходит. _____________________________________________________________________________________ За пустыней, где-то далеко-далеко, куда даже не добралась тирания Короля Шторма. В практически неизведанной части этого витающего в вакууме шарика, жила мало кому известная раса — Срослороги (А: Это единственное, что описывает этих тварей в полной мере.). Эти фантастические твари редко шли на контакт даже между собой, предпочитая сидеть и истощать свои ресурсы. Это были большие, в два раза больше пони, коты, конечно же, с рогами. Три рога красовались на голове самок, а у самцов данного вида, только один. Когти, чуть больше тех, что следовало бы им дать. Глаза тоже отличались от кошачьих, и были подобны тем, которые наблюдались у людей. Да, как бы странно то ни было, это являлось правдой. Так, почему же «Срослороги»? всё дело в одной особенности. После совершения полового акта, с зачатьем, без этого не работает, рога двух существ срастаются. Конечно не полностью, это лишь оболочка, связывающая их, поэтому они могут свободно ходить на расстоянии метра друг от друга. На одну самку приходилось три самца, также, это было более чем приемлемо. Это почиталось. _____________________________________________________________________________________ Автор — рукожоп! Когда-то давно, родился жеребёнок, с особенностью души, которая не понятна до конца даже высшим. Он слышал неведомый голос, который не понимали сущности, а обычные живые, даже с особенностями души, просто не слышали. Сам пони этот голос отлично понимал, прислушивался, ведь он правду, истину бедующего открывал для него. Он знал большинство событий наперёд, голос приоткрывал рогатому завесу тайны. Сейчас он вполне взрослый, но это не проходит. Сначала многие думали на психические проблемы, но ничего не подтвердилось, он оказался вполне нормальным. Голос не отвечал на вопросы, просто вторгался в равномерный ток мыслей единорога своим существом. Он не знал ни источника, ни чего-либо ещё о владельце загадочного голоса. Как уже упоминалось, он не реагировал на ответы и вопросы, а может даже не слышал. Посреди комнаты сидел зелёный жеребец с рыжей гривой и хвостом. Глаза были синими, тёмно-синими. На голове покоился витой рог. Кьютимарка — каменная статуя, через которую, ели видно, проглядывался глаз с трещиной. Это было странно, но он давно привык. Мощное телосложение выдавало то, что он, помимо вырезки статуй, занимался вовсе не лёгким трудом, и это было так. Сейчас он пытался достучаться до голоса, он немного помешан на этом, так что, совершал эти попытки часто. Даже слишком. Но любопытство было намного сильнее, заставляя его этого добиваться любыми способами (А: Прям как меня.). И тут, он получил ответ.  — «Прям как меня.» — прозвучал в голове голос. — Что? — прозвучал вопросительно-удивлённый голос пони. Он явно подобного не ожидал. — «Выловил всё же.» — чуть разочаровано в себе прозвучало в голове уже скорее изумлённого пони. — «Что надо?» — чуть раздражённо ответил голос в голове. — «Что ты такое?» — тут же спросил пони. — «Тебе знать незачем.» — прозвучало в ответ. — «Это всё?» — «Нет. У меня плохое предчувствие, что-то вскоре произойдёт.» — поделился пони своими мыслями. — «Во имя извечной тьмы.» — прозвучала фраза, которую пони не совсем понял, но лишние вопросы задавать не стал. — «Ну конечно, я же это заложил в историю…» — проболтался голос в голове пони. — «Бля! А, ладно.» — заметил обмолвку говоривший. — «Придётся вписывать вопрос.» — «В смысле: «вписать вопрос», «я же это заложил в историю»?» — выразил своё негодование пони голосу в голове. — «В самом что ни на есть буквальном.» — ответил откликнувшийся на прошлый вопрос мысленный голос. — «И да, можешь меня не звать «голос в голове»?» — «А как тогда?» — не отстал пони. — «Автор бреда или Dark Worcher.» — ответил… Автор. — «Автор чего?» — решил спросить травоядный. — «Как я жалею о том, что дал тебе возможность меня слышать…» — застонал он. — «Мира, конкретно этого.» — «Чем докажешь?» — конечно же не мог пони просто так принять слова незнакомого голоса в голове (АГВГА: Дети, никогда не ходите в фантазии с голосом в голове, не разговаривайте с ними, на вопросы не отвечайте.) за чистую монету. Спустя минуту, пони по голове прилетело тарелкой салата оливье, только без мяса или колбасы, а затем стеклянная тара для салата не разбилась. Она плавно пролетела к углу, будто кто-то невидимый для глаза пони перенёс ей туда. В углу у пони появилась миска безколбасного оливье. — «Автор, на хрен ты повыберал колбасу из салата?» — прозвучал другой голос, только чуть раздражённый. — «Молчи, ГВГА, не видишь, я тут с Анроном разговариваю!» — ответил уже знакомый пони голос. — «Это тот, которого ты хочешь сделать кобылкой?» — совсем не в тему спросил, так называемый, ГВГА. — Чего?! — буквально охренел жеребец. Его, по словам второго голоса, собираются кобылкой сделать. — «Да.» — с нажимом прозвучало от Автора. — «А теперь не мешай мне говорить, пока что, с жеребцом!» — Эээээ… — не знал, что говорить пони. — «Так, Дарк, надо успокоиться…» — чуть нервно прозвучало в голове пони, а затем, послышались шаги, а пони огляделся. Результатом осмотром стало ничего. Далее послышался звук закрывающейся двери, и тут пока жеребец понял, это в голове. — «Надо включить музыку… Да, музыку!» — «В сини небесной Средь белых барашков Показался чудесный И совсем не страшный Летучий скелетик — Ангел погибших. Как самолетик, Но только прогнивший… (АСОП: Ссылка на песню: https://music.yandex.ru/album/1513898/track/13916669 .) » — зазвучало менее чем через минуту, пони до сих пор охреневал, и, честно, побаивался потери рассудка или жизни. Столько впечатлений на его головушку. — «Не бойся, не свихнёшься, да и подохнуть у тебя пока не выйдет, ты мне ещё пригодишься.» — прозвучало от Автора. — «Хотя, впечатлений много, я тебе мир с головы на зад посадил. Но подохнуть у тебя не выйдет, я этому случиться не дам. Пока ты мне будешь нужен, а потом, вали на все четыре стороны.» — прозвучало от Автора откровение. — «А сейчас, думаю, пора ответить на твой вопрос касательно твоего невьебенного предчувствия, которое говорит тебе, что скоро что-то будет. Отвечать? Должен предупредить, ответ долог и тебе многого не даст.» — прозвучало от Автора. — «Решай сам.» — «Давай.» — на этот раз мысленной ответил пони. — «Чтож, начнём с того, что не произойдёт, а уже происходит. Скоро Дарки придётся туго…» — начал своё повествование автор. — «Что за Дарки?» — прозвучал вопрос, перебивший автора. — «Это моя засланица, ещё крылья с рогом есть, чёрная такая, глаза багровые, крупокопытность на лицо (АВВР: Вот это монстр, на лице круп, а из него растут копыта, Голливуд нервно покуривает в другой стране.), ещё долго лежала в люльке и молочко пила.» — по быстрому описал автор. — «Это что, принцесса Shadowdark?» — спросил пытающейся не впасть в ступор от литров информации, поливающей его голову, и происходящего. Мда, тот ещё апокалипсец. — «Да, эта самая тварь.» — ответил автор. — «И прежде чем ты спросишь: она не знает обо мне, пока не знает. Кстати, советую изменить желаемого полового партнёра. Она была мужиком в прошлом мире, и тебе не светит ничего, по крайней мере, по сюжету этого не запланировано…» — огорчил Автора Анрона. — «Хотя, когда не было альтернатив? Да и нормального сюжета, а не повязанного по точкам? Так что, у тебя нет того, на чтобы ты мог надеется, ничего кроме моего внутреннего садюги.» — «Эмм… Ладно. А что дальше?» — спросил жеребец, ведь, по словам Автора ответ объёмный, а ему жутко хотелось его знать. — «Ну, трындец движется, и связан он с поняшкой-дьяволяшкой…» — ответил Автор. Пони даже спрашивать не решился что это за поняшка-дьяволяшка такая, конечно не сам, а с пинка под зад от Автора. — «Посмотри как-нибудь на луну, что ползёт по небосводу, словно четыре, нет, уже три звезды дают ей подсрачники. И найдёшь прошлое вместилище того, что сейчас с грибочков в кайфе.» — прозвучало особенно упорото из уст Автора. — «А дальше… А дальше хрен тебе, спойлерить людям добрым и не очень я не желаю.» — прозвучало чуть распылённо. — «Вообще, мне не выгодно то, что ты знаешь о моём существовании, вдруг, проболтаешься.» — «И что Вы…» — акцентировал он внимание на обрящении. — «… собираетесь делать?» — «Что, что, CTRL+X. Вот что.» — ответил Автор. — «Что это зна…» — проговаривал пони. _____________________________________________________________________________________ Сцена 13, дубль два — запись! Когда-то давно, родился жеребёнок, с особенностью души, которая не понятна до конца даже высшим. Он слышал неведомый голос, который не понимали сущности, а обычные живые, даже с особенностями души, просто не слышали. Сам пони этот голос отлично понимал, прислушивался, ведь он правду, истину бедующего открывал для него. Он знал большинство событий наперёд, голос приоткрывал рогатому завесу тайны. Сейчас он вполне взрослый, но это не проходит. Сначала многие думали на психические проблемы, но ничего не подтвердилось, он оказался вполне нормальным. Голос не отвечал на вопросы, просто вторгался в равномерный ток мыслей единорога своим существом. Он не знал ни источника, ни чего-либо ещё о владельце загадочного голоса. Как уже упоминалось, он не реагировал на ответы и вопросы, а может даже не слышал. Посреди комнаты сидел зелёный жеребец с рыжей гривой и хвостом. Глаза были синими, тёмно-синими. На голове покоился витой рог. Кьютимарка — каменная статуя, через которую, ели видно, проглядывался глаз с трещиной. Это было странно, но он давно привык. Мощное телосложение выдавало то, что он, помимо вырезки статуй, занимался вовсе не лёгким трудом, и это было так. Сейчас он пытался достучаться до голоса, он немного помешан на этом, так что, совершал эти попытки часто. Даже слишком. Но любопытство было намного сильнее, заставляя его этого добиваться любыми способами. Но ответа не было. И тут, его тело резко упало, будто его приложили нормально так. Голове появились мелкие, мелькающее то там, то сям урывки, обрывки фраз, всё это сложилось в весьма краткую фразу: «Трындец какой-то.». Сидящий по центру поднялся на четыре копыта. Голову его терзала боль, но, она была не настолько значительна чтобы мешать его действиям. В углу стоял безколбасный оливье (А: *смех*)… И тут, в голове его послышался истерических смех, к концу переросший в гомерический хохот. — «Ай блядь, этого тут быть не должно.» — сказал чуть неадекватный (АСОП: Ага, чуть, да хрен там плавал!) голос в голове. — «Сцена тринадцать, фрагмент четыре, подфрагмент семь, дубль второй — запись!» _____________________________________________________________________________________ …В углу стоял безколбасный оливье, живущий там на протяжении недели. Жеребец, коему не нравилась головная боль, отправился в путь до Великого Царства — кухни. Там то, в стоящей на втором ярусе трёхъярусного шкафчика, должно, нет, обязано быть средство от головной боли. Жил поняхин на отдалении от Кантерлота и Понивиля, да к тому же, деревня, в которой он проживал, имело не столь привлекательное название «Стрёмнушка»(А: Автор названия: Oleg_Kitapov.). Да, с таким названием, это место не сыскало популярности. Но почему, непонятно. Деревня была чуть неказиста, стрёмна, но это не повод её, если так можно сказать, игнорировать. Может, всё от дома на окраине деревни, где пшённая крыша умудрилась обвалиться, придавив собой семью пони. А может просто так её обходят. Ответ неизвестен никому. Пони, отработанными движениями, открыл дверцу шкафчика. Столь же ловко отработанными действиями, он извлёк из чрева деревянного чудища коробку с медикаментами. В этой деревушке не было достаточно сильных единорогов, способных применить подобные заклинания. А такие населённые пункты, в обыкновении, были распространены медикаменты. А чтож ещё делать-то? Многие пони обходили «Стрёмнушку» стороной, что говорить о единорогах, предпочитающих более большие населённые пункты. А тут, в деревне насчитываются только пять единорогов, одним из которых и был общающийся с автором. Его мать тоже относилась в этому, редкому в этих краях, виду. Отец был обычным земнопони, что с него взять. _____________________________________________________________________________________ Дымчатогривка плавно разлепила веки, сонливость в ней чувствовалась отчётливо. По привычке, она сделала потягушечки… А потом и проснулась. Увидев перед собой кровоточащею человеческую культю, она была немного ошеломлена, а тварь за дверью давольна. Конечно, потягушки чуть сдвинули руку, но она не желала покидать тело пони, опав вновь на него. Пони взбрыкнула копытами, дабы отшатнуться от нежелательного предмета, и тут же влетала в грудь душевного соседа. Труп, не выдержавший столь внезапного нападения, перевернулся вместе с нападавшей. Последняя, на чистых инстинктах вцепилась передним копытом за левую руку безвольного тела. Тот факт, что она вцепилась в человека и помог ей остаться на теле, приземлившись сверху. То, что осталось от руки, следуя за телом и понячьей хватки, приземлилось на груди напуганной неожиданностью пони. Та же, пару раз забавно фыркнув, будто в истерике пыталась сбить руку. Наконец скинув эту треклятою руку, она, в один миг, оттолкнулась от трупа Дроса. Она, подобно летящему утюгу, в мановение ока слетела с кровати, грохнувшись на пол. Создавая совершенно не нужный ей звук. Перепуганная поняшка-невольная трансвестяшка (А: Господи, что я пишу?) перепугано отползла в угол, да с такой скоростью, что даже творец мира сего был в шоке. Безотчётный взгляд пони полностью выдавал полную невменяемость и возможность, что она может выкинуть разную хреномуть. Такую, что даже высшие не ожидают, да и судебные нити тоже. Шерсть по всему телу вздыбилась. Учащённое дыхание пони, со временем выровнялось. Глаза увеличились до, почти что, нормального понячьего размера. Взгляд уже выдавал хоть какую-то осознанность. Сердце сбавило обороты, добравшись до нормального своего такта, чуть подпорченного образом жизни дымчатогривки, а действия хоть как-то можно было предсказать. Шерсть, хуйти как, да перестала стоять дерево среди леса. Пони, до этого лежащая на спине, перевернулась и встала на четыре копыта, чтобы пойти посмотреть, что можно взять с Дроса, и не жив ли тот случаем. Монотонные звуки удара копыта о кристальную поверхность, оповещали о продвижении пони. У неё уже не было сил, ни бояться, ни удивляться. Именно это позволило ей, даже после двух новостей остаться в здравомыслии: на кровати труп Дроса; у него был Аликорний. Остальные вещи, которые были найдены пони, были ненужными. Поняшу клонило в сон, но она понимала, засыпать — самая тупая идея в данный момент. Поэтому она, изо всех сил, старалась не заснуть. Мордочка, да и не только она, уже, казалось дымчатогривой, непрерывно болела. Удары то и дело прилетали на различные части тела пони, в тщетных попытках оттянуть законный отдых для мозга, который не признавал того, что пока он отдыхает, его могут выковырять и сожрать. Поняшка направилась к выходу, всё также ударяя себя в самых различных местах, выдвинулась из комнаты далее. Нужно было найти безопасное место чтобы поспать, Дроса тоже, или одного Дроса, чтобы он посторожил спящую дымчатогривку. _____________________________________________________________________________________ Автор — придурок. Что-то белому нахалу понравилось в зелёненькой единорожкой. Она вступила ему и в сердце, и в душу, и в мозг, и в рожу, возможно, с последнего всё и пошло. Да, тогда ему действительно хотелось укокошить эту тварь, но сейчас, когда гнев отступил, открывая взор разуму… Ему совсем не хотелось отправить труп лягнувшей его в ближайшей канаве, даже принцип отступил на второй план. Что-то в неё было для него притягательное. Возможно, это было то, что ни одна ещё не отказывалась, используя вместо печати заднее копыто, тем более, как место для «печати», никто, ни единая душа, не использовала его морду. Другие бы от страха загнулись. А может причиной было и то, что она была единственной, кто, помимо отца, смог его так отделать. Впрочем, причины неизвесны никому (А: Да, да, да, да…) (А и ДПА: Муха-ха-ха-ха-ха! (ГВГА: Я то и одного ели сдерживал, а теперь их двоя. И почему меня Чебурашки не сожрали?)). Когда он открыл глаза, ему заканчивали обрабатывать некоторые раны. Закончив обработку, его благополучно отдали на совесть двух стражников местного покроя, которые отвели его в новое место пребывания, являющееся местной тюрягой, меньше, более пустая, но всё же тюряга. Конечно, с его рога не снимали проклятое всеми единорогами вещь — кольцо блокирующее магию. Это была стандартная процедура. Сама ранее названная была построена на единственном решении, которое звучало так: «Авось пригодится.», построили, пригодилась. Заперли его быстро. За железной дверью теперь ему сидеть долго, не думает он, что за все грешки его вообще отпустят. Но есть одна хорошая новость, как оказалось, были те ещё юмористы, решили поняшку-неадеквашку вместе с ним держать, посмотреть, мол, что будет. И специально обмолвились об этом при нахале. Они были юмористы, только у них был свой юмор. Это приободрило, даже осчастливило белого, рогатого, ЧСВшнего придурка. Он даже несколько раз буянил, чтобы дежурный зашёл к нему, и влёт получил вопрос о состоянии зелёной единорожки. На такие вопросы ответ он, естественно, не получил. Единственное что он получал, это было сочетание Копыто плюс морда. А как же ещё? Кто скажет пони, который накинулся на кобылку, о состоянии жертвы, что смогла ещё его чуть ли не придушить (А: Покажите мне такого! Если есть.)? Кто? Таких дураков нет в этом чудном заведении. Что-то вдруг прозвучало в голове. Чудесная, успокаивающая мелодия на время отобрала возможность хоть как-то помыслить, вводя его в состояние некого транса, гипноза. Может, ещё чего. Затем полились привычные, но не запоминающееся для нахала слова. Каждый раз, когда он испытает, так называемую, «любовь», страсть, этот голос появлялся в его голове. После, ни о чём из ранее названого и речи и шло, но слова мозг этого пони запомнить не мог. Также произошло и в этот раз, нарастающие эмоции испарились, а один миг. Оставив после себя лишь безразличие, агрессия не вернулась, что было также стандартно в данной ситуации. (ГВГА: Всё, автор совсем Ку-Ку. (А: Нет! Я не «Ку-Ку», а «Кар-Кар»!) (ГВГА: Что и следовало доказать. (ДПА: Молчи, гад! (А: Да! (ГВГА: А хрен вам! Дурашлёпы блядюшные! (А и ДПА: Как ты нас назвал?! (ГВГА: Дурашлёпы блядюшные. (А: Сука. (ДПА: Тварь лысая!))))))) _____________________________________________________________________________________ Поняша-дьяволяша всё ещё кружила вокруг этих проекций, изменяя потоки магии. — Во имя всего инфернального, кто эту хуйню придумывал?! — взвыла рогатая (А: Как её обозвать то?!) мучительница (взвяла вогатая (А: Я должен эту ракажопость оставить! Нет, обязан!) в очередной раз осматривая, по её мнению, хуйню. — Нет! Что это за дилетант?! — прозвучало из её уст, когда очередная часть магического канала была проведена по совершенно другому маршруту. — Ээхх… Надо будет хоть что-то нахреновертить, дабы отличий эта дура не нашла, если сможет восстановить контроль. — вновь возвестила захватчица тела пустоту о её негодовании. — Вот почему остальным — нормальных аликорнов, а мне что?! Начхательно сделанное подобие! — продолжала она возмущаться на судьбу-злодейку. — Даже у прибывшей сосуд лучше. — выразила она, на этот раз, обиду. — Ну вот всё тут не так! Какая тварь это конструировала?! _____________________________________________________________________________________ Смеркалось. Солнце уже клонилось к апогею видимости с этого участка планеты, дабы, уже через тройку часов, а может и больше, пролить свой свет на жилища Срослорогов. Кобылка, наевшаяся грибов, очнулась на поляне с невысокой травой, полянку, которую освещает лишь лунный свет. Почувствовав себя полурастёкшейся, она удивилась, а затем, открыла глаза, увидев зелёные огоньки вокруг, она уже было испугалась, инстинкты понячьи тоже при ней оказались. Топки для бани, увидев, что неведомая природе пони — хрень открыла глаза, совершенно синхронно решили «Ну его на хрен!», и удалились от пристанища, объевшегося грибами могучего недоразумения. Пони же, расслабилась. Но всё же, окончательно успокоиться ей не давало чувство, будто она снова дымка. Быстрый осмотр, проведённый благодаря шеи с головой, показал: больше половины тела расплылось по земной глади, образовав лужицу. Поняша вздохнула тем, что осталось от лёгких, а не расплылось. Процесс восстановления прошёл дольше. Выудить воспоминания было сложно, но она смогла это сделать. — Я снова цел! — первое что прозвучало от рогато-крылатой, когда тело было восстановлено. — Я вновь полноценен. — торжественно прозвучала на этот раз, вторая фраза. — Что это были за зелёные огоньки? Почему что-то мешало мне действовать? Она бы нашла что спросить и далее, но боль во вновь обретённом органе, некое бурчание от него, заставило прекратить разговоры. Только сейчас пони обратила внимание на тот факт, что солнце уже уходило за горизонт, а когда она накинулась на грибы, был ещё день. И тогда она решила порыться в своей памяти. Вот она уподобляется волку, вот она идёт от того места, теперь легла на центр поляны, где ещё недавно орудовала причудливая зверушка-деревянная игрушка (А: Это странно… Идеально! Развлечудов бы одобрил.). Ложиться. Чувства в пузике нет. А дальше… А дальше ничего. Ни единого фрагмента, до недавнего пробуждения. Поняшка-странная инопланетяшка благоразумно решила, более такие объекты не употреблять в пищу. _____________________________________________________________________________________ Уже к вечеру поняша-дьяваляша была цела, жива, слава богу, не орлом, а также, отправлена ко второму единорогу. Ей, как и её белому собрату, и не подумали снимать золотое колечко с рога. Её чуть ли не тащили, ведь она ни в какую не хотела идти в тёмную и сырую камеру содержания. Почему тащили, она яро сопротивлялась каждому применению силы в её адрес. Порой, для применившего силу, это было ошибкой. Тут действовал принцип: «Пошёл за шерстью, вернулся стриженный.». Применил, по роже получил. Конечно, это в итоге взбесило всех тащащих, и она, дружно, получила заслуживаемых звездюлей. После этого, шла добровольно, но огрызалась. Её в коим то веки затолкали к этому жеребцу, правда, как, толчок, пинок под круп, ещё толчок, ещё пинок и снова, снова, снова, снова, и вновь. Жеребец, сидящий в углу, наблюдал за этой повторяющейся картиной, внутренне, ему было фиолетово, почти. — «О Селестия, когда её уже сюда втолкнут.» — внутренне стонал он. Жеребцам толкающем эту вредную кобылу, похоже, это тоже наскучило. Вместо очередного толчка, последовал удар по затылку, потом пинок и толчок. Эта комбинация оказалась более девственной, пони, ведомая гравитацией, рухнула на пол. К несомненной радости жеребцов, которые могли уже отойти от этой треклятой камеры. Света тут, конечно же, не было. Поэтому единственный источник освещения, луна за прутьями на окне. Зелёненькое пятно осмотрелось. Так как этот мир немного чокнутый, глаза обоих пони были отлично видны. И не заметить столь пронзительное внимание, ведающий дырку в теле взор серых глаз. Поняшка встала. — Чтож мне так везёт? — с только иронии спросила у темноты лицедейка, уставившись на эти два импровизированных фонаря. — Продолжим? — Нет, это уже бесполезно. — прозвучало из тьмы в ответ. На самом деле, жеребец не видел в этом смысла, да и не хотел. — А что так? — спросила поняша-дьяволяша то ли из интереса, то ли от нечего делать. — Тебе какое дело. — огрызнулся сидящий в углу. — Да и хер с тобой. — махнула копытом лицедейка. Её медленный шаг, направился хоть куда-нибудь. Копыта она ставила дальше, чтобы заведомо найти угрозу. И нашла стену, по ней и угол, подальше от хама. В углу, со стороны окна, которое находилось прямо напротив входа, она решила и улечься. — Хочешь, там спи. — с некой насмешкой произнёс зелёный хам, пройдя чуть в сторону решётки, улёгся на единственную койку. Хотя, этому подходило больше слово «полка». Она представляла из себя полку, только больше, с двумя дополнительными ножками, дабы оно не сломалось вовсе. Остальные удобства, по типу хреновой подушки, отсутствовали. Зачем раскошеливаться на таких отбросах общества? Также решили и власти, поэтому, только в кантерлотской темнице, на верхних уровнях, и была хреновая подушка. В это время, поняшка-дьяволяшка упорно думала, как избавиться от ебучего кольца. Думала, думала и услышала храп, громкий, протяжный, басящий храп. Уже рассветало, а пони всё думала. И додумалась, её осенила чуть безумная идея (А: Совсем малость.). Кольцо нельзя скинуть с головы так просто. Копыта пони за ночь прошлось по всей поверхности кольца, но стандартной кнопки для отключения магических насосов, конечно же, не нашла. Кто будет оставлять единорогу возможность колдовать, дебил разве что. И вот она решила сломать схему, что так наивно была полностью привязана к физическому телу. Чуть сломаешь кольцо, всё, ты, наиболее вероятно, свободен, но вероятность того, что схема полностью поломается, не стопроцентна, а если не до конца, то хрен там плавал. Конечно, частично можно что-то делать, но, прошлой силы ты не почувствуешь, пока на твоём роге весит эта шняга. По крайней мере, в памяти Дарки она откопала именно такую информацию. Пони встала, пройдясь до центра комнаты, встав крупом к роже хама, она сделала несколько шагов назад и… _____________________________________________________________________________________ Жеребец проснулся от грохота. Только разомкнув веки, он увидел стоящею к нему крупом поняшку. Уткнутой головой в стену. Сонно потерев глаза копытами, он убедился в том, что это ни сон, ни глюки. Встав, он сонной походкой направился к лицедейке. Подойдя к мордочке, он увидел, что её рог был воткнут в стену, а на кольце была малозаметная трещина. Пони не подавала признаков жизни вовсе. Хотя, оно и не было удивительным, так удариться в стену, чтобы проснулся нахал, это надо уметь. Главное с этим умением не умереть, пробив себе черепушку. Конечно, внезапный шум привлёк внимание высших сил — стражника-сторожа. Как же без этого. Ворвался внутрь, закричал, криком вопросил. По макушке дал. На койку безрассудную головушку уложил (А: Оттрах… (ГВГА: Пшёл, собака! Сжечь тебя, тварь этакая, на костре, да нельзя! Но кто меня остановит?!) (А: Пошёл на х… Ай!)). Ещё раз дал по хлебальнику. И наконец удалился, конечно же, к превеликой радости хама. _____________________________________________________________________________________ На поляне, освещаемой словно наваждённой дымкой света, который исходил от сияющей луны. Которую сопровождали свои охранники — три звезды, нет, ни разу не звезды. Луна уже поднялась достаточно высоко. Поляна была этаким оазисом среди тени, ютившейся под густыми кронами могучих деревьев. Тьма, что принимала в себя предметы, словно поглощая их. Наверное, так бы выглядели камни, которые были брошены в пруд или ручей, если бы вода была полностью чёрной. В отличии от воды, пространство между стволами деревьев поглощало предлагаемые предметы словно обволакивала их, ничуть не дёрнувшись. Будто они растворялись в ней. Посреди поляны была пони, ну, почти. Пони была прямо в середине поляны. Пряталась, ютилась в комочке из самой себя. Не надо было её мозг от «а» до «я» копировать, с ним в сознание пожаловали и инстинкты. Пони, которая сейчас лежала комочком, боялась. Боялась окружающей мглы. Да, инстинкты имели достаточную силу, чтобы бывшее облачко не прыгало со скалы, ножи не глотало и прочие глупости не совершало. Она явственно чувствовала тяжёлый, пронизывающий взгляд. Он пробирал всю её суть. Выворачивал её. Будто бы читал. Знал всё о существе, жмущемся в комочек на поляне. Живот поняшки бунтовал, и он же не давал поняшке поспать, голод с каждой минутой только увеличивался. Надо же, всего первый день, а поняшке уже так плохо. А неизвестный ДПА наблюдал за ней. Наслаждался мгновением, а возможно, записывал на камеру, дабы с Автором посмотреть. _____________________________________________________________________________________ Доблестный страж порядка даже не заметил трещины. А тот, кто ещё вчера готов был прибить эту гадюку, наплевал, уселся в угол и стал ждать дожидаться. Пони же, приходить в себя особо не хотела. Ну нет, эта тварь валялась там до вечера. До момента, когда последние лучики солнца полоснули понячью землю, завершая собой картину окончание заката. (ДПА: Остальное, что там происходило, история умалчивает. (А: *мерзко хихикает*)) Глаза пони открылись. Веки ещё пару раз опустились и поднялись. Чуть помутившийся взгляд успешно возвратился к своему стандартному состоянию, когда копыта их потёрли сквозь веки. Пони приподнялась на передних ногах, эта поза была очень похожа на заинтересовано поднявшего голову повыше тюленя. — Ну и на кой-лям ты это сделала? — подал голос хам из угла. Пони вытянулась как представитель семейства кошачьих (ДПА: Жалко стражник не зашёл, он бы увидел кое-что интересное. (А: *одобрительно поднял большой палец из кулака*(ГВГА: Пошляры. (ДПА: Иди на хрен!)))). несколько раз причмокнув, она полностью выпрямилась, хоть её на шест и в карусель, пусть детишки катаются на мёртвой поняшке. Она бы туда отлично вписалась. Только возникли вопросы, почему там разноцветные лошади, а тут это, но неважно. Поняшка резво спрыгнула с койки, будто только этого ждала и занималась этим всю жизнь. Конечно, головную боль после такой встряски было не избежать. Но это наименьшее что сейчас волновало резво спохватившуюся кобылку. — Это сейчас не имеет значения! — с лёгкими нотками безумия отозвалась кобылка. После из её ротовой полости полился похожий на истерический хохот, но вскоре, он прекратился. — Пожалуйся, сработай. Попытка пони зажечь рог окончилось… Неудачей конечно, только мелкая, едва заметная искорка мимолётом проскочила. Первый контур осколками, но всё же держался, также, благодаря этой мелкий пробоине, открылся и второй контур. Он же был цел. Конечно, запасной вариант должен быть. — Сука, работай! — прошипела сквозь зубы пони, напрягая рог на максимум. Выскочило две искорки. — Чтож эти твари его так качественно сделали. — обречённо простонала поняшка-дьяволяшка. — Ну как так? Уже опечаленная поняшка тяжёлыми, грузными шагами прошла в угол в той же стороне, в которой сидит жеребец, но ближе к металлической двери. Куда пришла — там и села. Из сидячего положение переместилась в лежачие и опустила веки. _____________________________________________________________________________________ Кобылка, лежащая в «ларе»(А: Месном холодосе.), вот уже час не могла выйти, сверху что-то придавило место её заключения. Она знала, чем это «что-то» занималось, за это ей было очень стыдно. По характерному постаныванию, рычаниям, фыркам, а также тому, что место её заключения качалось, она понимала — там, сверху, происходил половой акт или ещё чего похуже. Твари сверху веселились во всю свою мощь. Чудище что сожрало Дарки и второе существо которое убило Дроса в первый раз. То, что у них там было «шпили-вили», было вполне естественно. Ведь та, в зубы которой попалась Дарки, была самцом, а та, одну из которых забрал на тот свет Дрос — самкой. Да, да. Столь разные существа относились к одному виду, но в ходе эволюции, они стали разными. Каждый пол ориентировался на разные сферы деятельности. Мало того, среди них имелись и так называемые сиамские близнецы. Да, хотя, без этого не обошлось ни у пони, ни у драконов, ни грифонов, ни у зебр, даже чейнджлинги, с начала правления Торакса, тоже приобрели эту черту. Редко, но рождались такие представители рас. В этой таблице, наименьшее количество сиамских близнецов было у чейнджлингов, потом пони, драконы, зебры и наибольшее количество — грифоны. Самые зазнавшиеся птице-львы, не больно выносящие общества себе подобных, подверглись такому. Дарки наскучило слушать вот это вот, поэтому она решила посмотреть, что тут было. Кинув копыто по направлению к крупу, она сразу что-то зацепила, и поднесла к личику. Долго она врубала себе свет, но сделала это зря. Очень зря. Свет светляка выцепил из тьмы, то, чего даже высшие не больно ожидали — голову. Да ещё не неизвестно кого, а её головушку, покорёженную конечно. Тут же светляк погас, а находка полетела в туже сторону, откуда и появилась. Рог пони потух, забрав светляк с собой. POV Дарки Я поднесла что-то к себе, чтобы разглядеть находку. Светляк, зажжённый через некоторое время, осветил мне один багровый глаз, бездумно, безэмоционально, безжизненно уставившийся на меня. Череп был проломлен, а судя по весу, мозг отсутствовал. Ушей не было тоже, рог был сломан, точнее, откушан у своего основания. Кровь когда-то лилась при лишении глаза этой головы, засохла в шкурке. На проломленном черепе красовался след от некогда прилетавшего туда топора-тесака. Челюсть и часть шеи отсутствовали. Так как гормоны отвечающее за все испытываемые чувства восстановлены, то страх заставил моё копыто откинуть находку в туже сторону, откуда я её взяла. Одно дело не напрягаться с расчленения, если она не внезапна, а другое — держать собственную искорёженную голову. Рог в тот же миг погас вместе с светляком. Голова звучно стукнулась о стену, которая была прямо спереди меня. Мне было очень неудобно лежать на спине. Если на чём-то мягком — ещё терпимо, если твёрдом, это, если можно выразиться, пытка. Позвоночник был совершенно неприспособлен для данных махинаций. От слова «совсем». Моё копыто потянулось к груди, если достаточно напрячь его, можно будет почувствовать стук сердца. А оно стучало быстро. — Чтож меня решили так пугать? — прозвучал шёпотом вопрос для окружающей тьмы. Дыхание чуть сбилось, а сердце билось сильно и быстро. — «Стоп, если голова тут, то где всё остальное?» — задала себя я вполне логичный вопрос. Изгибаясь и так и этак, я вывернулась к тому месту, куда кинула головушку. Светляк зажёгся уже быстрее, нежели в прошлый раз. Я внутренне приготовилась к этому. И не зря, как только он загорелся, мною, под одним из своих копыт, было обнаружено антрацитного-чёрное крыло. Копыто самовольно отпрянуло от конечности, ударив по крышке «ларя». — «Надуюсь, твари меня не услышали.» — мысленно озвучила я свои надежды. По звукам, тварям было далеко не до меня. Поэтому я смогла с облегчением вздохнуть. — «Стоп, если тут моя голова, значит её кто-то сюда положил.» — вернула я тревогу своими неосторожными, но правильными мыслями. Третье лицо Сверху всеми известного зала с картой, на одном из наиболее толстых корней дуба, когда-то взорванного магососущим краснолицем с двумя рогами, белым кольцом в носу и серой бородой. И в ветку он вцепился крепко, не собираясь в этой жизни с ней расстаться. А всё из-за двух, с первого взгляда, зацепившегося мельком, нелепых причин. Твари прыгали на какой-то источник света, и прыгающих было много. Вторая же заключалась в том, что, в какой-то момент, ему стало страшно спрыгнуть. Он сам не знал, с какого такого перепугу, но факт — это факт (ДПВ: Карл, я тебя нашёл, поди, обниму!). Просто напуганный сидел на корне дерева, обняв и вцепившись в него. Смотря на него, в голову бы пришло только одно сравнение: «Барсик тёти Клавы, загнанный на дерево соседскими собаками.». Глаза бешеные, фактически мёртвая хватка. Внизу происходила не менее интересная картина, полупрозрачный аликорн, светящий своей фиолетовой физиономией не меньше, чем остальным телом. Тварей было семь. Их будто бы что-то манило, заставляло прыгнуть на это травоядное, чтобы пройти сквозь него. Дрос, чуть успокоившись, в уме отметил, что твари, на первый взгляд, не устают вовсе. На второй, можно подумать, что при соприкосновении святящейся дылды с очередной тварью, последние получают энергию. С точки зрения биологии, это полная чушь, но, как Дрос сейчас может наблюдать, и такое может происходить. В этом безумном, безумном мире. Аликорн медленно, царственно и ритмично стукал копытами пол, во имя передвижения. Царственная грация бы заворожила Дроса, не будь он в данной ситуации. Её копыта, переступая с места на место, с определённым курсом, плыли столь медленно, что казалось лишь чуть быстрее движений ленивца. Святящиеся грива была будто направлена течением за поняшей, не сбоку как у других аликорнов имеющих такое приобретение, а прямо, чуть ли, не доставая до столь же блестящего хвоста. _____________________________________________________________________________________ В реальном мире, в замке ничего и не происходило. Иван, целыми днями бегал по городу, чтобы то тут, то там да получить одну или больше золотых монет, причём бегал резво, понимал, что друга-подругу надо доставать, а то совсем с катушек слетит, и что тогда делать? Поэтому, чем раньше он её оттуда вытащит, тем лучше. Да и вдруг чего, повлечёт его на кобылок, а эту на жеребцов, особо долго партнёра искать не надо. Под рукой будет, так сказать. Конечно, без корыстных целей тут не обошлось, ну, а что поделать-то. Он думал, что эта маленькая, миленькая пони, просто заперлась где-нибудь, творит разную шнягу, а по ночам выходит в два пункта: «белый трон» и «ларь». К тому же, спустя эти два дня, он привык к отхожему месту пони. Твайлайт особо не волновалась, думала, может её сестра себе жеребца нашла, и была частично права, да и что с ней случиться? С аликорном который, в драке может показать себя больше кровожадным хищником, нежели милой, травоядной карликовой лошадкой. Да и не маленькая она уже, так что, Твайлайт здраво рассудила, что Дарки ничего не угрожает, а если попробует, то Дарки будет угрожать тому, что совершило попытку угрожать ей. _____________________________________________________________________________________ Конечно, особенности души имеют многие, но мало о них подозревает. Но он был не из таких. Его особенность напрямую была связана с телом, и то, что она является душевной он вовсе не знал. Пегас без правого крыла наконец закончил беготню, рухну прямо у дерева. Багровая грудь вздымалась, выдавая дыхания субъекта, пару прядей жёлтой гривы налегли прямо на вздымающийся объект. Пурпуровые очи были закрыты. За три часа беготни от хищной твари с скорпионьем хвостом и двумя кожаными крыльями принесли свои плоды. Усталость присутствовала крайне значительно, возвышая свой приоритет, но это ещё не самое худшее. Мантикора напала неожиданно, не успей он тогда отскочить, сейчас бы не валялся под деревом, с рваной раной на боку. Насколько глубоких порезов напоминали о своём существовании болью, а также уже образовавшейся сверху коркой. Оказавшись под одним из многочисленных деревьев этого леса, находящегося на Юге чудесной страны, Эквестрии, он открыл свои очи и начал уже вполне стандартную процедуру. Язык его бродил туда-сюда по месту, на которое позарились когти льва с скорпионьим хвостом, обильно смачивая каждую рану слюной, будь это не только место, по которому отхватил, а также те, что были заполучены при отступлении. Мелкие царапины плавно заживали, подобно видео с отколовшимся куском льда в обратной перемотке. Более большие, вертели эту скорость на детородном мужском органе. — «Через пол часа — час всё должно быть в порядке.» — успокоил себя мыслями пони. Этот пони не замечал, что за ним следит человек, с чёрной ручкой и чёрной записной книжкой. — Это может оказаться занятным. — прозвучало из уст следящего. — Особенно с учётом того, что в обитателях этого лесного «магнита» не только стандартные понячномирянские твари, но и такие тоже могут составить неплохую кампанию. — озвучил ДПА, уходя во мглу. Пони благополучно заснул, тем самым подставил себя под удар серьёзной опасности. — Тут ему помогут теперь, разве что, древесные волки, окончив жизнь этого дуралея. — прозвучало задумчиво из его уст. — Мха. — чуть хохотнул он. — Любопытно то как, ёкарный бабай. Пони не заметил этот нагло маячивший в межддеревном пространстве силуэт. А тот, спокойным шагом, едва сдерживая смех удалился от поняхина притянутого лесным «магнитом». _____________________________________________________________________________________ Ужасная светящаяся в темноте морда летела к своей обители, ну, как летела, шла. Бедный земной пони вновь оказался «подопытной крысой» у своей сестры. Вечно она вобьёт себе идею в голову, а все оплеухи её прогресса в затее приходилось собирать ему. Случайно проходящий пони убежал от тёмно-серого жеребца в неизвестном направлении. Конечно, без воплей и понячей брани не обошлось. Источая из своей ротовой полости все нецензурные выражения, которые она знала, пони бежала от ужасного розовомордого чудища, принятое ею за призрака Рвумргри (ГВГА: Автор, что у тебя с именами? Почему их могут нормально произносить считай одни Японцы?), что по старым легендам этого селения, выходил в некоторые ночи на охоту. Отличительной чертой этого призрака было то, что у него была целиком розовая морда, исключая глаза конечно, и именно розовое пятно на физиономии светилось. Как же он согласился на мелкие тестилки над собой, всё очень просто, выбора у него, как такового, не было. Каждый раз его голубая сестрица утаскивала бедного безрогатого и безкрылатого пони, пользуясь своим острым, растущем из лба прибором. И он ничто не мог поделать. Свалить по тихой из селения он не может, до ближайшей деревушки дня два ходу, конечно же, через проклятый всеми возможными выражениями лес. Деревушка была посреди леса, что расположился на Юге Эквестрии. Путь до другой деревни, который вёл строго на Юг, был ещё дольше нежели двухдневный переход к Краснозёмнушке, и, соответственно, опаснее. В деревне прятаться и вовсе не вариант. Одна старушенция на него давно зуб точит, и задавала, при первой возможности, сейчас подкидывает этой двинутой идеи. А если раньше кто и мог помочь, спрятать у себя, то теперь они не желали переходить дорогу пони, по которой психушка плачет. Поэтому, деваться некуда. Пони шёл, вспоминая с чего взяла зачаток эта идея его сестрицы. А всё было банально и просто, она, решив, что её писанина в блокнотах, коих было неизвестное множество, по ночам будет удобней читаться, если будет написана чем-то святящимся. — «Легко смоется, говорила она. Ничего страшного не будет, говорила она… И вот только, эти Дискордовы «ничего страшного не будет» и «Легко смоется» себя на оправдали.» — думал он, идя к своему скромному домику. Его сестра раньше не была так повёрнута, на своих идеях, однако, после того, как их родители вознеслись на небо, она потеряла контроль и часть моральных устоев, что поддерживались только с помощью родительских затрещин. После этого, буквально через пару месяцев, её стали опасаться. Поэтому, помощи бедняга с светящейся в темноте мордой, не дождётся. Но, это его уже доконало, он уже готов пойти на верную смерть, лишь бы это прекратилось. _____________________________________________________________________________________ Поняшка, после проведения неудачной попытки освободится от мешающего побегу кольца, прогуливалась по комнате из одного угла левой, относительно двери, стены, в другой, пытаясь придумать, что сотворить, как что воплотить, чтобы свалить из уже приевшийся камеры. Жеребец, которому было нечего делать, внимательно следил за зелёненькой единорожкой. В голове мелькал вопрос: «Когда её отпустят, а его запихнут надолго в другую тюрягу?», но, этот вопрос перестал его беспокоить. Час назад приносили их баланду. Хотелось, не хотелось, голод заставил обоих сожрать это. В очередной раз оказавшись мордой к стене, на которой располагалась дверь. Неизвестно по какой причине лицедейка, просто попыталась удариться своей физиономией об стену, но ударился лишь рог, отозвавшись новой и старой болью. От столь неожиданного эффекта поняшка приземлилась на круп, скорчив крайне забавную и глупую гримасу. _____________________________________________________________________________________ Послесловие автора Третья рожа! Два дебила — ГВГА Нас не остановит! Автор и ДПА в комедии: «Два придурка и клава с компьютером.»! — ГВГА, ты не видим ДПА? — вопросил обеспокоенный Автор Бреда, который гордо восседал на табуретке. Освещаемый светом монитора ноутбука Придурок, что недавно перешёл с планшета на ноут, отпил ещё немного кофе. Нет, он бы не отпивал немного кофе, если бы в кружке оно не закончилось. — А? Шо тебе, мразь? — прозвучало от чутко спящего на диване ГВГА. Недавно спящий вытянул руку вверх. — Повторю… — прозвучало от нерадивого Автора, который сотрясал кружку ударами кружки, дабы последняя капелька напитка наконец была им поглощена. — Ты ДПА не видел? — А, Дублированный Придурошный Автор, он куда-то свалил. — ответил ГВГА отвернувшись от столь раздражающего света. Оказавшись на боку, он решил уже сваливать в царство Ночных Грёз. — А точнее? — с нажимом потребовал ответа испивший последнею каплю. Кружка с помощью придурка руки, аккуратно приземлилась неподалёку от ноута. — Аххх… — прозвучал измученный стон ГВГА, который спать хочет. — Ну, свистнул твой балахон, чёрную записную книжку и твою любимую, специально покрашенную тобой чёрным, в багровую полосочку, цветом. — Вот сука. — выразил свою позицию в не самой цензурной придурок. ГВГА пробурчал что-то матерное, укрылся одеялком с головой и заснул. — Это серьёзная проблема. — Хмм. — прозвучало от Автора этого бреда спустя некоторое время. — Может Палочника иного мира себе забрать? Надо об этом подумать.