Lost For Words

— Никто не говорит. Никто не двигается. Никто не дышит, или я всех вас кастрирую. — Ты сам виноват, что так вчера нажрался, Найлер, — напомнил ему Гарри. Он пнул детский футбольный мячик в сторону Лу, который от неожиданности пропустил гол. — 1:0, — легкомысленно объявил Гарри. Луи равнодушно хмыкнул. Гарри надулся и помотал головой, — Вы, люди, не умеете веселится. — Ну прости, что не могу веселить тебя, потому что чувствую себя так, будто кто-то сверлит мне дырку в черепе, — приглушенно ответил Луи. —Тссс! — Найл застонал. Лиам не мог не согласиться; его собственная голова реагировала даже на шелест листьев. Гарри продемонстрировал сколько симпатии он питал к Найлу, взяв футбольный мяч и кинув прямо в парня. — Хаз, почему бы тебе не пойти и не сделать что-нибудь полезное для нас? — предложил Луи, поскольку казалось, что Найл может выполнить свое обещание кастрировать Гарри. Гарри, очевидно, решил остаться со своим достоинством, потому что до конца дня его не было слышно. Лиам провел большую часть своего рабочего времени, свернувшись калачиком на чердаке, желая быстрой смерти. Прошлая ночь смутно всплывала в памяти. Он вспоминал, как Даниэль и ее друзья подбадривали его, когда он впервые в жизни выпил алкоголь, а затем какое-то время провел с Зейном (он надеялся, что он не слишком много позволил себе ночью, хоть и с каждым воспоминанием надежда угасала) прежде, чем Гарри потащил его домой. (Лиам определенно должен был отблагодарить Гарри печеньем, и это он сказал ему в обед, когда, казалось, Гарри успокоил часть своего раздражения по отношению к остальным). Готовиться к работе этим утром было абсолютно убивающее; он снял свою одежду с прошлой ночи, даже не открывая глаз, и оделся в темноте. Честно говоря, это было чудо, что в итоге ничего не было надето наизнанку. — Кто-нибудь видел Зейна сегодня? — в конце дня Найл всё-таки вымолвил пару слов. — Сегодня утром уехал на семейный отдых, — сказал Гарри. — Поехал... В Северную Каролину? Я не знаю. Куда-то на пляж. Сказал, что вернется на следующей неделе. Найл облегченно вздохнул в ответ: — Хорошо. Не хотелось бы, чтобы мистер Малик почтил нас своим визитом сегодня. — Ну не знаю, — размышлял Луи. — Если бы меня уволили, я бы мог пойти домой и поспать на кровати, вместо этого проклятого пола. — Ахах, правда. Лиам нахмурился в разочаровании. Зейн вернется только через неделю, и Пейн точно знает, что будет скучать по нему. Может быть, Лиаму стоит написать ему. Это было бы странно? Нет, конечно нет. Зейн сказал, что они друзья. И у Найла есть номер Зейна. Пейн неловко попросил Найла дать его телефон. — Зачем? — спросил Найл, не открывая глаз. Лиам сглотнул: — Я-я х-хотел взять номер З-Зейна. — У тебя нет номера Зейна? — подхватил Луи, и Лиам увидел, что Гарри тоже сейчас смотрит на него. — Н-нет? — Лиам не понимал, почему это вызвало такой интерес. — А ч-что? Гарри только пожал плечами. — В последнее время вы, ребята, просто были такими... — он скрестил указательный и средний пальцы на руке. Лиам покраснел и взял телефон Найла, не говоря ни слова. К тому времени, когда он закончил переписывать номер, остальные уже перешли от его темы и стали обсуждали что-то еще. В течение дня, Лиам избегал дальнейшего участия в любых разговорах, дожидаясь сообщения Зейна, пока он и Найл не вернулись домой. Он набирал одно сообщение несколько раз, затем удалял и снова начинал заново. Наконец, убедившись, что это не звучит жалко, он всё-таки остановился на этой версии. Зейну: «Привет, Зейн, это Лиам. Просто хотел сказать спасибо, что присматривал за мной прошлой ночью, и извини, если раздражал тебя своим поведением. Я не пью... Если это не было очевидно, ха-ха.» Дрожащими пальцами Пейно отослал текст и тут же сжался. Не глупо ли звучит? Он тут же начал печатать следующее. «Взял твой номер у Найла. Извини, если побеспокоил.» Лиам намеренно отложил телефон и пошел готовить чай, чтобы не сойти с ума в ожидании ответа. Тем не менее, когда услышал гудение телефона на кофейном столике, чуть не уронил чайник, когда побежал проверять. От Зейна: «хаха, нет, не побеспокоил. честно не уверен, почему мы не обменялись номерами до этого. и чувак даже не беспокойся об этом, эйдена стошнило на мои новые кроссовки, поэтому разговор с тобой определенно стал главным событием моей ночи» Лиам не мог бороться с улыбкой. Давай же, Лиам. Ответь что-нибудь. Зейну: «Хорошо, теперь я чувствую себя немного лучше, ха-ха. И мне жаль твои кроссовки» От Зейна: «да это не так уж плохо. эйден и я постоянно тусим вместе, поэтому я уже привык» Лиам на самом деле нечего было написать в ответ на это, но он отчаянно не хотел, чтобы разговор закончился так быстро. Нервно постучав по экрану несколько минут, он чуть не потерял сознание от облегчения, когда от Зейна пришло другое сообщение. От Зейна: «тебе лучше сегодня?» Зейну: «Ужасное похмелье, - напечатал Лиам, хотя и знал, что это не то, о чем говорил Зейн. - Но уже лучше с... Ну знаешь, с другими вещами.» От Зейна: «хорошо. я и имел в виду другие вещи, а не похмелье лол. Бьюсь об заклад, работа сегодня была веселоййййй» Зейну: «О да. Все были очень энергичные. Моя жизнь была намного проще, когда я мог работать, слушая твою музыку.» Пейн напечатал это, не задумываясь, и тут же закрыл глаза в осознании. О нет. О, нет, нет, нет, нет. Зачем он это написал? Как раз тогда, когда они наладили отношения. Отлично, Лиам, ты действительно облажался. Телефон зазвонил, и Лиам буквально отодвигал пальцы один за другим, чтобы посмотреть на сообщение. От Зейна: «да, согласен. я сейчас в машине с тремя сестрами. едем на пляж» Лиам вздохнул с облегчением. Малик действительно простил его. Он продолжали списываться Зейну всю оставшуюся неделю. По правде говоря, Лиам понял, что писать тексты было гораздо проще, чем общаться лицом к лицу с Зейном. Во-первых, заикание Лиама не было проблемой, что облегчало разговор примерно в двенадцать тысяч раз. С другой стороны, чертовски красивое лицо Зейна не смотрело на его собственное, поэтому пульс Лиама мог поддерживать свой нормальный темп. И даже несмотря на добродушное поддразнивание, которое Лиам терпел от других, когда его ловили в переписке с Зейном в течение рабочего дня, он был почти уверен, что взять номер Малика у Найла было лучшим решением, которое он принял за долгое время. За последние несколько дней, переписка Лиама с Зейном была достаточным отвлечением, чтобы полностью забыть про звонок от его матери. Каждый раз, когда он открывал свой телефон, он видел пропущенный вызов, но Пейн лишь открывал сообщения, чтобы снова и снова перечитать их переписку с Маликом. В этот вечер Найл был на свидании с Андреа, девушкой с вечеринки Даниэль, когда она звонила второй раз. Лиам был занят на кухне, готовя мясной рулет для Хорана, когда он услышал телефон. Парень первоначально предполагал, что жужжание сигнализирует о новом сообщении от Зейна, и поэтому был смущен, когда шум продолжался. Нахмурившись, он подошел проверить, кто это, на случай, если Найл позвонит с какой-нибудь чрезвычайной ситуацией. Лиам не гордился этим, но когда он прочитал имя звонившего, он буквально швырнул свой телефон обратно на диван, как будто он ошпарил его. Ему стало очень трудно дышать и он опуститься на колени. Она не разочаровалась в нем после первого неотвеченного звонка. Может быть… Нет, она отказалась от него. Давным давно. Не так ли? Возможно, она старалась изо всех сил принять его... Так рассуждала другая его часть. Должен ли он дать ей шанс объясниться? Что если она убедит его вернуться домой? Что тогда? Сейчас у него была лучшая жизнь, но та была его семья. Его мать... Телефон замолчал, и паника покинула его. Позже Лиам даже не сможет должным образом объяснить себе, что побудило его сделать такую ​​вещь, но сейчас его глупый мозг решил, что лучшим для него будет позвонить Зейну. Лиам понимал, что он не мог позвонить Найлу, потому что он был на свидании (каким-то образом оправдание, что Зейн был вне штата, казалось, не имеет никакого отношения вообще), и следующее, что он сделал - это затаил дыхание, нажимая «Позвонить». Прошло уже три гудка, и за эти десять секунд Лиам почти десять раз нажал кнопку «Завершить». К сожалению, его пальцы, казалось, застыли в руке вокруг телефона. — Хэй, Лиам! Как дела? Веселое приветствие Зейна сорвало что-то в горле Лиама, и внезапно у него потели слезы. Что было не очень удобно, так как он пытался говорить по телефону. Он открыл рот, чтобы попробовать что-то произнести, но вместо этого вышел какой-то странный, уродливый шум, который Лиам не мог классифицировать (за исключением того, что это определенно не речь). — Лиам? Ты в порядке? На другом конце телефона Пейн услышал разговоры, а позже звук закрытия двери. — Гм... — это звучало неловко, но это было определенно слово, и это был шаг в правильном направлении. С другой стороны, дыхание Лиама все еще было прерывистым, и ужасная дрожь все еще ощущалась в теле, так что он попросту не мог оторваться от пола. — Лиам, — голос Зейна был сильным и ровным, - это все, чего не было у Лиама никогда, и парень крепче сжал телефон. — Лиам, что бы это ни было, с тобой все будет хорошо, ладно? Все будет хорошо. Ты можешь сделать глубокий вдох? С усилиями Лиам сделал это. — Хорошо. Где ты сейчас? — Н-на полу, — Лиам съежился. Это было, вероятно, не то, что он имел в виду. — Д-дома, —поправил он. — На полу? Тебе больно? Что случилось? Найл дома? — Зейн буквально начал тараторить и Лиам понял, как это должно было звучать. — Н-нет. Н-не больно. Н-Найла нет. — Хорошо, хорошо, — Зейн почувствовал облегчение. — Ты можешь встать? Лечь где-нибудь, а не на полу? Лиам издал беззаботный шум и потащился на диван, потянув одеяло с собой. Он что-то пробормотал в подушки. — Лучше? — Ммххммм — звук голоса Зейна был странно расслабляющим, хотя по телефону он был пустым и жестким. Лиаму стало комфортно и он начал успокаиваться. — Итак, ты хочешь сказать мне, чем ты так расстроен? Иииии спокойствие прервалось. Тело парня пронзила новая дрожь. — М-м-мама з-звонила, — фыркнул он (и если это не самое жалкое из того, что он когда-либо говорил...), — П-прости. Я просто... П-просто не знал, что... Ч-что м-мне сделать... — Эй, Лиам. Ты знаешь, что можешь звонить мне в любое время? Если тебе больно, ты боишься, или скучаешь, или что-то еще, и это нормально. — Зейн подождал, пока до парня дойдут его слова, затем продолжил, — Так, значит твоя мама звонила. Ты с ней разговаривал? Лиам покачал головой. Потом, вспоминая, что Зейн не мог его видеть, сказал: — Н-нет. Я-я ис-испугался. — Хорошо, все в порядке. Почему ты испугался? Внезапно Лиаму стал вспоминать, что он рассказал о своих родителях на вечеринке Дани на прошлой неделе. Он кратко помнил, как они разговаривали, но контекст и детали этого были настолько запутаны в его памяти, что он не мог сказать наверняка. Решив, что это уже спорный вопрос, он должен просто сказать это снова: — М-мой… мой о-отец в-в-выгнал меня. Найл... Н-Найл не знает о-об этом, так что, п-п-пожалуйста... — Но ты говорил о маме, — пауза, —Я предполагаю, что твоя мама... Не поддержала тебя? Лиам издал этот приглушенный смех в телефон. Это был, безусловно, один из способов выразить это. — Д-да. Зейн вздохнул в трубку. — Ты… Хочешь рассказать мне о том, что случилось? Я имею в виду, прежде, чем он выгнал тебя. Ничего страшного, если нет. Я просто не уверен, что сказать, чтобы успокоить тебя, потому что у меня нет полной истории, понимаешь? Тогда я могу просто остаться на линии и составить тебе компанию, если конечно ты хочешь этого. Лиам хотел вырвать свои волосы. Почему Зейн такой идеальный все время? Особенно когда Лиам не хочет ничего, кроме как избавиться от собственной кожи, потому что быть Лиамом Пейном - самая далекая вещь в мире от идеальной. Слишком застенчив. Слишком ничтожен. Слишком... Гей. Зейн терпеливо ждал на другом конце. Вот и всё. Он впервые для себя признал, каким ужасным он был. Он был настолько ничтожен, что даже люди, которые дали ему жизнь, не могли выдержать его присутствие. Не пожалеет ли Зейн о их дружбе, когда узнает? Но... Но разве он не обязан дать Малику понять, с кем он проводит время? — Я… Я х-хочу р-рас-рассказать т-т-тебе всё. Но... — Лиам глубоко вздохнул. — Я п-просто б-боюсь... — боюсь, что ты не сможешь смотреть на меня так же. Боюсь, что ты поймешь, какой ошибкой было всё это. Боюсь, что ты меня возненавидишь. Лиам не ожидал многого в ответ на его раздробленную мысль, возможно, какое-нибудь пустое заверение или поспешное оправдание, чтобы повесить трубку. Но Зейн лишь сказал: — Я знаю, Лиам. Я знаю. И слёзы снова покатились по щекам. Он пытался быть беззвучным, но Зейн, должно быть, услышал, потому что вместо какого-либо ответа он начал петь. Так тихо, как-будто он не хотел, чтобы кто-нибудь в мире, кроме Лиама, услышал его. Пейн пытался заставить перестать всхлипывать, лишь бы лучше услышать Зейна. Это был всего лишь второй раз, когда он слышал пение парня (на этот раз ему понравилось больше), но это была та же самая песня, название которой Лиам уже знал. «Time». — Home, home again. I like to be here when I can. When I come home cold and tired, it’s good to warm my bones beside the fire. Лиам погрузился глубже в диванные подушки и крепче свернулся калачиком, забывая обо всём. Но всё оборвалось в тот момент, когда Зейн прервался в середине последнего куплета, чтобы спросить: — Лиам, ты поешь? — и Пейн лишь тогда понял, что он и правда напевал эту песню вслед за Маликом. Звук застрял у него в горле, и он не смог ничего ответить. — Нет, блять, я не имел в виду, чтобы ты останавливался. Просто... Это было мило. Лиам не знал, что с этим делать, поэтому засунул нос в подушку и молча ждал. — Помнишь, на вечеринке, ты спросил меня, почему ты мне нравишься? Лиам смутно помнил что-то об этом и ответил соответственно, немного нервничая, о чём он говорит. — Ну, ты читал ту бумажку, которую я тебе дал? Бумажка? Черт, бумажка! Лиам начал неуклюже бегать по комнате в поисках грязной рубашки и шорт, которые он бросил на следующее утро после вечеринки, и о которых совершенно забыл. Когда нашел их, он сунул руку в карман и вытащил скомканный свернутый лист. Я должен тебе 1 объяснение. Причины почему мне нравится Лиам Пейн. Лиам нахмурился и собирался спросить, что, черт возьми, это значит, когда Зейн начал перечислять: — Во-первых, я думаю, ты действительно будешь защищать Найла до смерти. Абсолютно серьезно. Ты помнишь первый раз, когда мы разговаривали, а я говорил о нем дерьмо? И это было так очевидно, что ты боялся меня, но всё равно пытался заткнуть мне рот. Я просто думаю, что это было правда круто, и я действительно восхищался тобой за это. Лиам был совершенно ошеломлен и был избавлен от обязанности придумать какой-то ответ, потому что Зейн продолжил: — Кроме того, вместо того, чтобы пытаться решить проблемы, доказывая свою правоту или оправдывая себя, ты печешь печенье. Я думаю, что если бы все делали по-твоему, мир был бы намного лучше. Лиам ущипнул себя за переносицу, потому что нет, он не собирался снова плакать, не из-за этого. — Также на работе ты стараешься больше, чем кто-либо из нас, хоть и эти уроды менеджеры ничего из этого не замечают. Ты всегда ведешь себя достойно, даже когда Луи выигрывает тебя в картах. Или ты слушаешь, правда слушаешь, вечные истории Гарри о книгах. И... Ты имеешь дело со мной, даже если я слишком часто бываю грубым... И знаю, что пугаю тебя иногда. Еще ты буквально светишься, когда кто-то делает для тебя самую незначительную приятную вещь... Даже если ты думаешь, что не заслуживаешь ничего хорошего, то знай... Это не так, Лиам. Ты замечательный. Мозг Лиама был перегружен. Зейн думал, что он был замечательным. Замечательным. Даже когда он... Почему..? — На самом деле я собирался написать это еще на прошлой неделе и подсунуть, но я подумал, что ты мог бы его потерять, — Зейн усмехнулся, и Лиам почувствовал, как его губы растянулись в неохотной улыбке. — Кроме того, я думаю, это лучше было сказать вслух. На самом деле мне хочется многое сказать тебе. — Зейн выдохнул, — Ты мне нравишься, Лиам. Ты мне правда очень, очень нравишься. У Лиама перехватило дыхание. — Т-ты м-мне тоже н-нравишься. *** На следующее утро Лиам проснулся с болью в шее. Он заснул в неловком положении, всё еще держа телефон у уха. После слов Зейна и его пения он не мог понять, не приснилось ли ему всё это. Сидя сейчас на диване, он понял, что Найл должно быть снял с него ботинки и убрал телефон, когда вернулся домой. Говоря о Найле, блондин выбрал именно этот момент, чтобы выйти из кухни, держа в руках две тарелки с завтраком. Выражение его лица было осторожным, граничащим с беспокойством. Найл поставил миску овсянки на колени Лиама и протянул ему ложку. — Привет. — П-привет. К-как п-прошло..? — Всё прошло хорошо, — вымолвил Найл. Он сел напротив Лиама и поставил свою овсянку на подлокотник. Его неподвижность и взгляд были еще более тревожными. Лиам застыл, поднося ложку к губам. — Ч-что? Найл указал на его лицо, и растерянность Лиама усилилась. Было ли что-то на его лице? Он еще даже не прикоснулся к овсянке. — Ты плакал, — обвинил Найл, и Лиам был совершенно озадачен тем, как он мог это знать. Следы слез на его щеках давно высохли. — Я заметил, когда пришел ночью домой, — объяснил Найл, выглядя немного стыдно, словно подумал, что, возможно, ему не следовало так вторгаться в личную жизнь Лиама. — Ох, — Лиам коснулся пальцами своего лица. — Ага. Я думал, мы говорили об этом. — Хоран сделал своё Серьезное Лицо. — Лиам, если тебя что-то беспокоит, ты должен рассказать кому-то... — Я р-р-рассказал. Найл открыл рот, чтобы сделать упрек, но затем снова закрыл его. Он посмотрел на Лиама с удивлением. — Что? — наконец сказал тот. Лиам тяжело вздохнул. — М-м-мама звонила. Д-дважды. Лицо Найла растаяло от ужаса: — Что? Лиам кивнул: — Н-на п-прошлой неделе и в-вчера... — Что она сказала? Пейн смотрел на свои колени: — Н-ничего. Я н-не ответил. — Ладно. Лиам бросил взгляд с колен и укоризненно посмотрел на Найла: — Н-Найл... — Нет! Знаешь что? Да пошла она. Лиам уставился на Найла в ужасе: — Ч-что? — Ты слышал меня, — сказал блондин без сожаления. — Она была слишком глупа, не побежав за тобой, когда ты ушел из дома. Она не заслуживает тебя как сына. Лиам опустил голову и начал теребить пальцы. Он знал это, он знал это. Но она звонила два раза. Два. Хоть он и пытался убедить себя, что она беспокоится, всё перековал та мысль, почему родители отказались от него. С ним были серьезные проблемы. — Лиам, — снова начал Найл, на этот раз мягче. — Ты можешь злиться на неё. Пейн, все еще опустив голову, ковырялся в овсянке: — Я з-знаю. — Нет, неправда. — Найл звучал удрученно, и сердце Лиама упало. — П-прости. — Не извиняйся. Лиаму было жаль, что он такой друг. — Значит, ты ей не ответил? — Н-нет. — Лиам пожал плечами. — И-ис-испугался. — Ты должен был позвонить мне, — настаивал Найл. — Я бы пришел домой... — Я п-позвонил З-Зейну. Найл опешил: — В Северную Каролину? Ли покраснел: — Ну, д-да. — Оу, — улыбка медленно расползлась по лицу блондина. Лиам нервно начал вертеть ложку между пальцами: — Ч-что? — Ничего, ничего. Я имею в виду... Ну... — Найл перевел дух, чтобы собраться с мыслями, — Я имею в виду, что я рад, что ты и ребята сблизились. Лиаму показалось, что слова «особенно с Зейном» почти выскользнули изо рта Хорана, но тот сдержался. Лиам, у которого не было особого настроения обсуждать свои нарастающие чувства к Зейну, просто закинул овсянку в рот вместо ответа. *** На работе, когда мыслительные процессы Лиама не были заняты объяснением своего психическое состояние Найлу, у него было достаточно времени, чтобы разобраться в том, что произошло прошлой ночью. Зейн сказал, что он ему нравится. Очень, очень нравится. Что это значит? Лиам не имел и малейшего понятия. Но были и вещи, которые Пейно знал точно: 1) Зейну нравятся парни, 2) Лиаму нравятся парни, 3) Зейн не знает, что Лиаму нравятся парни, 4) Когда Зейн признался, что ему нравятся парни, он пытался заверить Лиама, что не будет флиртовать с ним. С одной стороны, это может быть просто было сказано автоматически. Но это также может быть тонкой отсылкой на тот факт, что, хотя он и Лиам могли бы быть хорошими друзьями, и он определенно ценил Лиама как человека, он не хотел, чтобы Лиам воспринимал эту доброту с романтическими чувствами. Так. Вариантов было много, и Лиам действительно больше склонялся к последнему, потому что, хотя это было трудно признать даже самому себе, он не мог честно сказать, что верил, что у Зейна когда-нибудь будут веские основания любить его. Это просто не имеет смысла. Даже если Зейн ценил его как личность (а Лиам все еще боролся с сокрушительным сомнением в том, что Зейн просто не видел его многочисленные, бесконечные недостатки), Лиаму определенно не тот человек, на которого хочется смотреть с восхищением. По сравнению с Зейном. Итак, после того, как Зейн сказал, что ему очень, очень нравится Лиам, в ответ тот сказал единственную честную вещь: признание, что он ему тоже нравится. Лиам понятия не имел, что будет означать это признание для Зейна, если вообще что-то будет. И Малик ответил «хорошо», что бы это ни значило. Лиам был так растерян. Чувства были непонятными. Пейн обдумал свой следующий ход. У него был еще один день, прежде чем Зейн вернется из своей семейной поездки. Они переписывались в течение всего дня, но текстовые разговоры едва ли позволяли разглядеть чьи-то чувства. И кроме того, разговор был легким. Наверняка Зейн решил не вспоминать эмоциональный срыв парня, поэтому не затрагивал эту тему. Таким образом, у него был целый день, чтобы понять это. В конце концов он решил поговорить с Гарри. Прежде всего потому, что он до сих пор не рассказал Найлу о любви к парням, а также потому, что разговор с Гарри был менее пугающим, чем разговор с Луи. — Привет, — сказал Гарри, отрываясь от работы, когда Лиам подошел к скамейке, которую вытирал Стайлс. — П-привет. — Лиам неловко сжал кулаки в карманах и откинулся на пятках. — Э-э. Я-я м-могу с-спросить тебя к-кое о ч-чем? — Ну же, Лиам. Ты можешь сделать это. Ты доверяешь Гарри. Гарри присматривает за тобой. Все будет хорошо. Гарри, чувствуя, что готов к обсуждению проблемного вопроса, сел на недавно вымытую скамью для пикника и похлопал по месту рядом с ним, приглашая Ли присесть. Пейно осторожно сел, стараясь не слишком напрягаться. — Конечно, — сказал Гарри очень медленно и осознанно. Как будто он действительно и имел это в виду, развеивая страхи Лиама по поводу того, что Гарри легкомысленно относится к этой проблеме или ненавидит его. Парень с тревогой потер руки, не зная с чего начать. Гарри, понимая его нервозность, нарушил молчание. — Это о Зейне? По догадке Гарри, Лиам с испуганным взглядом поднял голову. Гарри любезно наблюдал за ним, ожидая его подтверждения. Лиам прикусил губу и быстро кивнул, прежде чем успел обдумать. Гарри кивнул в ответ и замолчал, явно ожидая, что Лиам продолжит. Лиам не мог заставить себя сказать это. Он не мог. Он открыл рот и снова закрыл его. Затем отчаянно посмотрел на Гарри, молясь богам, что Стайлс прочитает его мысли. — Ты на него запал, да? Лиам физически откинулся назад. Святое дерьмо. Он снова кивнул, разинув рот. Улыбка распространилась по лицу Гарри, медленно и легко: — Да уж. Да, я понял. Лиам старался не выглядеть слишком несчастным. Если бы Гарри понял это, то и Найл определенно понял. И Луи тоже, так как он и Гарри, казалось, разделяли один мозг. И Зейн... — Эй, — пробормотал Гарри, осторожно беря руку Лиама так, чтобы не напугать его, — Если это тебя утешит, то я думаю он тоже к тебе не ровно дышит. Нет, забудь. Скорее всего, он в сто раз больше запал на тебя. Лиам пытался подавить чувство надежды, пробуждающее его. Что если Гарри ошибся? Пейну было трудно вообразить себе, что он мог понравится парню, который нравится ему. — Я знаю, это страшно, — начал Гарри снова, — Любить кого-либо - страшно. И особенно... Особенно парня. И особенно, если люди в твоей жизни не совсем... Поддерживают и понимают подобные вещи. Ком в горле уже подступал и Ли сгорбил плечи, инстинктивно пытаясь исчезнуть. Большой палец Гарри мягко выводил круги на тыльной стороне его руки. — Знаешь, я был единственным открытым геем в моей школе. — Гарри провел рукой по волосам, делая их чуть более взъерошенными, чем обычно, — Я был этим кудрявым парнем, который любил цветы, бабочек и парней. И это не осталось незамеченным. Иногда парни избивали меня, толкали в шкафчики и выкрикивали прозвища в коридорах. Типичная ерунда в старшей школе, и все такое. Это казалось смешным, что кто-нибудь может посмотреть на Гарри, его очаровательное лицо, большую улыбку, и найти что-то, что можно ненавидеть. — М-мне ж-жаль, — сказал Пейн сочувственно. Гарри пожал плечами: — Я имею в виду, да, это отстой. Но... Теперь все кончено, и даже в школе это стоило того, потому что у меня был Лу. Я люблю его, Лиам. И это стоило всего того дерьма. Я клянусь. Зато теперь я могу тусоваться с тобой, Лу, Найлом и, блять, теперь даже с Зейном. — И этим я хочу сказать... Кто бы что не говорил тебе... Что это не правильно и так быть не должно - это полная чушь. И никто из тех, кто любит тебя, не скажут ничего из этого дерьма. Ты тот - кто ты есть. — Н-Найл... — Лиам скрутил пальцы свободной руки в ткани своей рубашки. — Я с-сейчас живу с н-ним... Гарри безобидно усмехнулся. — Найл любит тебя, — заверил Гарри. — Он сделает все для тебя, Лиам. Он никогда не возненавидит тебя за то, кем ты являешься. Я... — он замолчал, нежно глядя на Пейна, который нерешительно смотрел ему в глаза. Затем Стайлс устало продолжил: — Мне жаль, что кто-то заставил тебя усомниться в этом. Лиам отчаянно схватился за руку Гарри и спрятал лицо в плечо. Он почувствовал, как щека Гарри коснулась его головы. — Всё будет хорошо, — пообещал он. — Всё хорошо. Всё пройдет. *** — Лиам - мой любимчик, — провозгласил Луи, размахивая недоеденным печеньем. Гарри нахмурился: — Давайте не будем забывать, что я - причина, по которой у вас сейчас есть печенье, Лу. — Лиам любимчик всех, — согласился Найл. Луи проглотил печенье и быстро поцеловал Гарри, который выглядел слегка умиротворенным. Лиам никогда бы не заподозрил, что двадцатилетних парней так легко победить шоколадным печеньем. Он решил, что ему действительно следует выполнять свои обещания и носить печенья для Гарри, особенно после его вчерашнего небольшого утешения. Конечно, ему нужно будет делать две партии, потому что Гарри, будучи добрейшим человеком, несомненно, будет делиться печеньками с остальной частью своей смены. Гарри драматично закатил глаза, когда Луи схватил еще одно печенье. Пейн взял одно из своих печений и с нежностью улыбнулся, смотря на парней. — Лиам сделал это? Пейн так быстро повернул голову, что чуть не сломал себе шею. Зейн стоял в дверях, с интересом указывая на жующего Луи, который тут же перестал жевать и прищурился на Зейна. Медленно проглотив печенье, Томлинсон серьезным тоном сказал: — Тебе придется подраться со мной за них. — Они вообще-то мои, — мягко напомнил ему Гарри. — Я смогу справиться с тобой, — уверенно сказал Зейн, как будто Гарри ничего и не говорил. Лиам, стремясь разобраться в ситуации и убедившись, что у Гарри в руках еще было печенье, подал Зейну тарелку своей выпечкой. Малик, с усмешкой взяв ее, сполз по стене, садясь рядом с Лиамом. Их руки соприкоснулись и Пейн почувствовал, как его сердце начало бешено стучать в груди. — Как прошел отпуск? — спросил Гарри, положив свои ноги на колени Луи и откинувшись на спинку стула. — Хорошо. Я имею в виду, пляж был хорош. И я рад был провести некоторое время с Донией - она ​​этим летом проводила исследовательскую программу, так что было приятно, что мы хоть немного поболтали. Поездка на машине была в поле нормальной, не считая десяти часов с пятью членами семьи в почти замкнутом пространстве. — Я даже не могу представить десятичасовую поездку на машине с моими сестрами, — сказал Луи. — Не думаю, что смогу выседеть и сорока минут, не задушив кого-нибудь веревкой от воздушного змея. — У вас нет воздушного змея, Лу, — задорно усмехнулся Гарри. — Это не относится к делу, Гарольд, — провозгласил Луи. — Я просто восхищаюсь Зейном за его способность оставаться несколько часов в замкнутом пространстве с членами семьи, не потеряв рассудка. Малик усмехнулся: — Ну, всё было не так плохо, на самом деле. И я купил это, когда был в Северной Каролине, так что это сделало поездку домой гораздо лучше. Зейн неуклюже наклонился, больше прислонившись к Лиаму, чтобы сунуть руку в свой задний карман. Он достал совершенно новый iPod Touch и показал его на открытой ладонью остальным. — Крутой, — сказал Гарри, оценив. — Да. Деньги - единственный плюс из этой работы. — Спасибо, приятель. Мы тоже любим тебя, — раздраженно сказал Найл. — И, конечно, знакомство с вами, — заверил Зейн, закатывая глаза и слегка подталкивая плечо Лиама. Пейно улыбнулся и кивнул на айпод: — П-поздравляю. — Ага. Смотри, я уже закачал всю свою музыку. — Малик нажал несколько иконок, чтобы показать плейлист. Он взял один из наушников и сунул его в правое ухо, а затем протянул левое Лиаму, который колебался, — Ну же, — поощрял Зейн. — Бери. Всё нормально. Лиам осторожно взял наушник и воткнул в ухо. Зейн улыбнулся ему и прокрутил плейлист чуть вниз, чтобы найти «Sympathy for the Devil». Одну из его любимых песен. Лиам склонил голову к стене и наклонился к Зейну. *** Следующим вечером Найл снова ушел на свидание с Андреа и поэтому Лиам решил пригласить Зейна посмотреть фильм. Он очень нервничал, когда произносил слова, но Зейн выглядел искренне довольным, что Ли пригласил его, и поэтом сразу согласился. Если Лиам подумал, что после этого вопроса давление в его груди уменьшится, он ошибся. Напротив, в течение дня его беспокойство только усиливалось. Но хуже всего было, когда Малик положил руку на плечо Пейна и спокойным голосом сказал: — Я буду к семи, окей? — и Лиам кивнул, не в силах что-либо сказать, — Хорошо. И не волнуйся. Будет весело. Последняя часть была сказана с интонацией шутки, но глаза брюнета выражали искреннюю заботу о душевном спокойствии Ли. В 18:55 Лиам непрерывно бегал по квартире: он 1. следил за тем, чтобы его личные вещи были убраны из гостиной, 2. постоянно был рядом с ванной комнатой, потому что думал, что от нервов его может стошнить, 3. стоял напротив входной двери, ожидая звонка, 5. решив, что это было странно, он сел на диван, и 5. повторял всё по кругу. Хорошо, что Найл уже ушел, иначе мини панические атаки Пейна заставили бы его остаться дома. Лиам чуть не выпрыгнул из своей кожи, когда услышал стук в дверь в 18:57. Он в спешке споткнулся о свои же ноги, когда побежал открыть дверь. Но как только он коснулся ручки двери, он застыл на месте. Лиам, только не смотри на него слишком отчаянно. Он сосчитал до пяти в своей голове, прежде чем повернуть ручку и нерешительно открыть дверь. Зейн был чертовски красив. Прекрасная улыбка, слегка взъерошенные волосы, черная футболка. Лиам непроизвольно открыл рот и тут же закрыл его. Он сглотнул и сказал (точнее пискнул): — П-п-привет. — Привет, — ответил Зейн, снова расплываясь в улыбке. Он стоял, улыбаясь, до тех пор, пока до Пейна не дошло, что он должен впустить его. — Ой! П-проходи, — Пейн тут же покраснел. — Спасибо, — парень усмехнулся, проходя мимо него в квартиру. Лиам закрыл за собой дверь и неловко поплелся за Зейном, когда глаза того скользили по гостиной. Лиам с тревогой осматривал окрестности на предмет нижнего белья или носков, которые он мог случайно оставить, но комната была безупречна. — Ни за что не поверю, что здесь живет Найл Хоран, — уверенно заявил Малик. Лиам застенчиво потер шею: — Н-ну я н-немного п-прибрался, — признался он. Зейн фыркнул и покачал головой. — Не понимаю зачем. Ты же был в моей комнате. Там пиздец. Лиам покраснел, вспоминая его прибывание в комнате Зейна. Он пожал плечами, чтобы скрыть смущение, и подошел к полке, где Найл хранил свои фильмы. Зейн последовал за ним, смотря ему через плечо. — Есть предложения? — спросил парень, и Лиам снова пожал плечами. — Лиияяяяям, — протянул Зейн. Это он подобрал у Луи, которому нравилось использовать такой голос, чтобы привлечь внимание Пейна. — Да ладно, у тебя должны быть какие-нибудь предпочтения. — брюнет прижал подбородок к плечу Лиама, и эй, не стало ли здесь на десять градусов теплее? Лиам почувствовал мышцы Зейна, когда тот сглотнул, и его дыхание было прямо у шеи Пейна. Это было так... Приятно (в ужасном и опасном смысле слова). Чтобы вытащить себя из опасного положения, Ли автоматически потянулся к фильму «Большой Лебовски» и показал диск Малику, для одобрения. — Потрясающе, — Пейн получил ответ перед тем, как Зейн отстранился. Кожа Лиама все еще была необычайно горячей, поэтому он занялся вставкой диска в DVD-плеер, а затем пошел делать попкорн. Он вернулся из кухни и увидел, как Зейн плюхнулся на диван, словно был хозяином. Лиам направился к креслу, но остановился, когда Зейн подвинул ноги, чтобы не занимать два места на диване. Оу. Лиам застыл, не зная, что делать. Зейн в шутку закатил глаза и похлопал по пустому месту. Парень осторожно сел, и Малик немедленно потянулся к миске с попкорном. — Спасибо, — он поблагодарил Лиама и положил руку на спинку дивана. Лиам вытащил пульт из-под диванной подушки, чтобы нажать кнопку воспроизведения, и устроился немного удобнее на своем месте. Всё в порядке. Он сможет выдержать. К счастью, Лиаму очень нравился фильм «Большой Лебовски», который отвлекал его от того факта, что его бедра снова соприкасались с бедрами Зейна. Зейна Малика, который ему очень нравился. Лиам чувствовал, как он расслабляется и буквально готов уснуть на плече Зейна в любой момент. Только посмотрите на него. Он пригласил друга домой, сам. И буквально позволил этому другу войти в его личное пространство. Теперь он почти привык к прикосновениям Зейна; это был уровень, которого он до сих пор достиг только с Найлом... Ну и, возможно, немного с Гарри. — Почему ты улыбаешься? Лиам оглянулся и увидел, что Зейн смотрит на него вместо фильма, уголки его рта изогнулись от удовольствия. Лиам неловко откашлялся. — Н-ничего, — Зейн уставился на него, немного озадаченный, — П-просто... Эмм... Р-рад, что т-ты здесь, — честно сказал Лиам, крутя край рубашки между пальцами. — Да, я тоже, — согласился брюнет. И если Лиам думал, что он не привык говорить людям такие откровения, то он, конечно, не привык слышать, что людям нравится его компания. Когда начались титры, Зейн, зевая, спросил: — Хочешь посмотреть что-нибудь еще? Лиам пожал плечами и поправился на диване; его левое бедро онемело, и нога начинала покалывать. — Н-Найл должен с-скоро п-прийти, — сказал он в качестве ответа, хотя он не был полностью уверен, что он имел в виду. Зейн не выглядел расстроенным: — Так... Ему правда нравится эта девушка, Андреа? — размышлял он. Лиам пожал плечами: — Д-да, — признался он. И Лиам был благодарен парням, что всячески развлекали его, потому что Найл наконец-то смог хоть чуть-чуть отвлекаться и заняться своей жизнью. — Это хорошо. Он заслуживает кого-то особенного, — Малик сказал это так нежно, что Лиам улыбнулся, вспоминая их первую встречу. Зейн засмеялся, и Лиам смущенно поднял брови: — Хорошо, что у тебя такое настроение, — объяснил Зейн. — Мне нравится твоя улыбка. Мне нравится твоя улыбка? Что, черт возьми, это значит? Лиам был почти уверен, что это был первый раз, когда Зейн похвалил что-то в его внешности, и он был настолько смущен этим. И той фразой: Ты мне правда очень, очень нравишься. Слишком смущенный, чтобы сформулировать хоть какое-то подобие ответа, Лиам застенчиво наклонил голову и снова принялся возиться со своей рубашкой. Зейн просто рассмеялся: — Понятно. Ты всё еще не научился принимать комплименты, — сказал он и встал, чтобы снова осмотреть полку фильмов. — Как на счет «Властелин колец»? — К-конечно. У Н-Найла есть в-все рас-расширенные в-версии. — Отлично. Тогда нам не придется беспокоиться о выборе следующего фильма, поскольку никто не вынесет все три части за один вечер. Лиам, улыбнувшись, вышел на кухню, за большей порцией попкорна. И Зейн был прав. Лиам уснул на половине «Братства Кольца» и не просыпался, пока входная дверь не хлопнула и не появился Найл. — Как дела? — поприветствовал он, улыбаясь как сумасшедший. Лиам поднял голову с плеча Зейна и мрачно посмотрел на своего соседа по комнате. — Я так понимаю, твое свидание прошло хорошо? — догадался Зейн, и Лиам резко посмотрел на него. Малик определенно не спал, он был настороже и ухмылялся Найлу, наполовину проталкивая ладонь, полную попкорна, в рот. Лиам внезапно смутился из-за того, что уснул на нем. Но Зейн позволил ему, не так ли? Так что это не должно быть так уж важно. Правильно? Правильно. — Всё прошло замечательно, — согласился Хоран, сняв туфли и рухнув в кресло. — Она замечательная. Всё замечательно. Зейн хмыкнул, и даже Лиам сонно улыбнулся. — Эй, не смейся над моим смятением, — пожаловался Найл. — Это было чудесно, прекрасно,... — Замечательно? — перебил Зейн. — Да! — Мы очень рады за тебя, — сказал Зейн, звуча более искренне, и Лиам кивнул в знак согласия. Найл пару минут улыбался самоуничижительной улыбкой, прежде чем он, казалось, действительно заметил, что происходит в комнате вокруг него. — Что все это значит? — спросил он, указывая на Зейна, Лиама и телевизор. — Ночь кино? — Да, — подтвердил Зейн. — Хотя я думаю, это подходит к концу. Лиам уже спал, так что думаю на сегодня хватит. Наверное, мне тоже следует поспать перед работой. Найл кивнул в знак одобрения. — Да, мне тоже. Твоё одеяло и всё дерьмо в моей комнате? — Лиам кивнул и потер глаза. Найл с трудом поднялся с кресла и побрел в спальню. Появившись через несколько мгновений с постельным бельем и подушками Лиама. Он бросил их на голову и колени Пейна. Лиам издал недовольный шум протеста, но двинулся, только чтобы стянуть одеяло с головы. — Наверное, мне лучше уйти с твоей кровати, — сказал Зейн, вставая, чтобы потянуться. Лиам тоже встал и начал заправлять себе постель. Он немного отвлекся, но когда обернулся, то обнаружил, что руки Зейна находятся в готовом для объятий положении. Лиам сделал паузу, и Зейн наклонил голову и заулыбался. Пейн осторожно вошел в его объятия. Это было быстрое дружеское объятие, но когда Зейн крепко сжал его, сердце Ли стало неистово стучать. Черт... Пейн еще долго не мог отойти от этого объятия. По крайней мере до тех пор, пока Малик обнимал Найла и шел к выходу, прощаясь. — Увидимся завтра на работе, — услышали они в последний раз, прежде чем Зейн вышел и закрыл дверь. Лиам, смутно ощущая расплывчатую улыбку на своем лице, посмотрел на Найла. И удивился, когда обнаружил, что Найл оглядывается на него. — Ч-что? — сказал Лиам, неловко почесывая одну руку. Найл задумался на мгновение, а затем, по-видимому, наугад, сказал: — Я пойду приготовлю чай. Хочешь что-нибудь? Лиам покачал головой. Разве он не хотел спать? Лиам был измотан. — Я налью тебе чаю, — решил блондин, уже исчезая на кухне. — И не засыпай, я хочу поговорить с тобой. Лиам, чувствуя грядущее напряжение, опустил руку на место, где сидел Зейн и стал ждать Хорана.