***
Его глупым владельцем был молодой человек по имени Цзян Ваньинь. У него хороший оскал, весело подумал Ин, и он принял меч, Ина, от кузнеца с нежеланием, но с вежливостью. Ин осознал, что он, похоже, был ошибкой. Никто в здравом уме не назовет меч «какая разница», если только человек не был сильно пьян. Этот Цзян Ваньинь, он не выглядел, как тот тип людей, которые заказывают изделия из высококачественного лезвия, как Ин, только чтобы дать ему такое дурацкое имя. Довольно странно, что Ин не был задет этим. Имя безусловно было не элегантным, но если бы оно в действительности было таким, то Ин скорее всего не смог бы жить с этим. Он не был на этом свете долго, но каким-то образом чувствовал, что он не будет изящным и грациозным. Имея такое ужасно неподходящее имя, Ин, возможно, заставил бы этого Цзян Ваньиня отчаяться еще сильнее. Как и все духи мечей, Ин мог ходить как любой нормальный человек, хотя, у него ушло несколько попыток, чтобы понять, как это делать. Материализовав свою человеческую форму в физическую плоскость, Ин удивил Цзян Ваньиня, собиравшегося повернуть за угол и покинуть Илин. — Куда мы идем? — спросил он с любопытством, игнорируя шокированный вскрик Цзян Ваньиня. Не было похоже, что мужчина имел меч до него, так что скорее всего он не привык к духам мечей, появляющимся и исчезающим из реальности. — Что... ты... — заикнулся он и, колеблясь, произнес. — Ты… Суйбянь? — Да, я — какая разница, мне без разницы куда, — согласился Ин, смотря как Цзян Ваньинь поморщился от шутки. — Мне правда без разницы, куда мы идем. Я просто хочу знать, куда именно. Цзян Ваньинь сильно нахмурился, понимая, что Ин был совсем не тем, что он ожидал. — Я Цзян Ваньинь, или Цзян Чэн, — натянуто представился он. — Суйбянь, мы возвращаемся ко мне домой, в Пристань Лотоса. — Зови меня Ин, — исправил Ин. — Цзян Чэн, не так ли? Пристань Лотоса звучит хорошо. Я все равно не знаю, где это. Не слишком ли рано будет спросить, как я был рожден? И почему я такой «без разницы»? Цзян Чэн рассказал ему неохотными, запинающимися словами, что он был ужасно нетрезвым в ночь, когда заказал создание меча. Не удивившись, Ин открыл свой рот и прокомментировал с фальшивой печалью: — Ах, так я был результатом случайной связи? Оу, папочка, как ты мог быть таким безответственным? И в этот самый момент Цзян Чэн осознал, что сильно недооценил серьезность своих собственных ошибок.***
Духи мечей были относительно распространены в эти дни. Раньше только очень богатые люди могли обеспечить заказ на создание меча. Видимо, оплата труда снизилась и техники ковки мечей были усовершенствованы, так что даже семьи, которые жили почти на грани бедности, предположительно, могли накопить достаточную сумму, чтобы выковать меч плохого качества. Но это был не случай Цзян Чэна, а Ин точно не был мечом плохого качества. Цзян Чэн был единственным сыном относительно влиятельного клана. Ему недавно исполнилось двадцать лет, как раз в это время обычно нужно было выковать меч. Хотя такие молодые господа, как Цзян Чэн, изучали клинки всю свою жизнь, они не получали свой собственный меч и, в дополнение, партнера по мечу, пока не становились взрослыми. Ведь Ин не был простым куском металла. Процесс тренировки и связи с таким духом меча, как он, был сложным и, в зависимости от меча, изменчивым и запутанным процессом, который требовал зрелости и знания. Обычно в этом заключалась проблема, связанная с низкокачественными мечами, — их владельцами обычно являлись те, кто не имел доступа к знанию, как образовывать связь с духами, а чем ниже качество меча, тем сложнее удовлетворить духов. Цзян Чэн вообще-то был довольно удачлив. Он пошел к кузнецу в Илине, пока был пьян, и единственное, что он сделал необычно, — назвал свой меч Суйбянь. Он даже умудрился получить Ина. Какой-нибудь другой дух меча мог бы прийти в ярость из-за такого имени, что могло помешать их процессу связи. Но Ина это совсем не волновало, так что Цзян Чэну повезло, что он получил его. В целом, Ин чувствовал себя вполне довольным. Он родился совсем недавно, но подсознательно понимал, что из него выйдет. Он был сделан для Цзян Чэна, своего владельца. Они образуют связь и станут партнерами по мечу — партнерами в бою. Если их связь станет достаточно глубокой, они даже смогут делиться мыслями друг с другом, а это в конечном итоге приведет к синхронизации. — На данный момент в живых осталась только одна пара партнеров по мечу, которые синхронизировались, — сказал Цзян Чэн, когда Ин спросил об этом. — Ляньфан-цзунь, или Цзинь Гуанъяо, глава клана Цзинь, и его легендарный меч Лебин. Ин хмыкнул, так как эти имена ничего не значили для него. Хотя Лебин было довольно красивым именем. — Цзян Чэн, — заговорил он. — Если бы ты не был пьян, тогда как бы назвал меня? Мужчина, и это начинало становится по-настоящему смешно, поморщился снова, как только Ин снова поднял эту тему. — Я думал… Саньду. Он все еще говорил с глубокой вежливостью, которая, возможно, укоренилась в нем с того времени, когда он был ребенком; при любых обстоятельствах не был он груб со своим мечом. Очень плохо, что Ин не планировал поступать так же. — Саньду? Три яда? — скорчил рожу Ин. — Серьезно? Это ужасно, Суйбянь мне нравится больше. — Оно отсылает к буддисткой фразе про три зла в мире, — натянуто исправил Цзян Чэн, и его бровь задергалась. Боже, какой вспыльчивый. — Я думал, это будет… довольно угрожающе. Ин хихикнул. Угрожающе, ха. — И теперь у тебя есть я, Суйбянь. Как же ты теперь будешь запугивать своих врагов, хм? Закричишь «какая разница», и они точно разбегутся в страхе? Хаха, с нетерпением жду образования связи с тобой, ты забавный. — …***
Немного позже, после того, как они достигли Пристани Лотоса, Цзян Чэн, жаждущий протестировать свой новый меч, пошел в тренировочный зал. Он поднял Суйбянь и начал отрабатывать разные стойки. Он проделал несколько движений мечом, некоторые из них были довольно стандартными, а некоторые – довольно уникальными. Ин чувствовал каждое движение, чувствовал ветер, который он разрезал с каждым взмахом. Первый раз кто-то орудовал им. Если честно, он не был уверен, наслаждался ли он этим чувством или нет. В чем он был уверен — так это в том, что он любил то, с чем это чувство приходило, – битву. — Цзян Чэн, мне правда нравится, — быстро сказал Ин, материализовываясь. — Поспеши и больше используй меня! Я хочу сражаться с настоящими людьми, а не только с воздухом. Давай, используй меня, чтобы побить кого-нибудь! Его владелец, который, казалось, не мог понять Ина, кинул на него странный взгляд. Ему было немного жалко Цзян Чэна — очевидно, что мужчина пытался быть вежливым и учтивым по отношению к Ину, пока тот вел себя очень легкомысленно перед ним. Стиль боя Цзян Чэна был очень прост для понимания. Ему нравилось быть в нападении, но в нем он был склонен к стратегии и манипуляции. Ему не нравилось рисковать, пока в этом не было нужды. Если бы Ину пришлось описать его в нескольких словах, то это было бы «защитное нападение». Когда Цзян Чэн наконец остановился, он спросил, немного задыхаясь: — Ну? Как тебе? Ин подумал об этом. — В целом, выглядит хорошо, — а потом признал, — Хотя немного скучно. — Что?! — Твой боевой стиль, — начал вдаваться в подробности Ин. — Ты мог сделать больше. Например, ты приостановился перед тем, как снова начать атаковать, так? Почему ты остановился? — Я пытался предугадать следующее движение своего противника. — Да, но за это время ты мог бы уже напасть на него! Может быть, ты не хотел сразу же приближаться, но ты мог сделать что-нибудь с дальнего расстояния. Ин сымитировал пинок песка, и Цзян Чэн вздрогнул, когда осознал, что тот хотел, чтобы он сделал. — Ты хотел, чтобы я ослепил своего противника? Что это за подлая тактика? — спросил он. — Я никогда бы не прибегнул к такому маневру! — Э? Это подло? — Ин никогда не думал об этом в таком ключе, но не то чтобы он знал много. — Почему это? Мне кажется, это достаточно справедливо. В конце концов кто-нибудь мог с легкостью сделать то же самое с тобой, верно? — Это битва на мечах, — подчеркнул последнее слово Цзян Чэн. — Зачем мне использовать что-то еще? Однако он выглядел очень обеспокоенным этим разговором. Это имело смысл — если владелец и меч не соглашались в технике меча с самого начала, могли появиться проблемы. Как правило, это означало, что двое не совместимы, и они не смогут образовать связь правильно. Тогда Ин замер, пока к нему не пришла идея. — Тогда как насчет того, чтобы ты и я сразились друг против друга? — предложил он и обнаружил, что ощущает себя странно счастливым из-за этого предложения. — Очевидно, что ты и я имеем разные стили боя, и самый лучший путь узнать друг друга через практический опыт, не так ли? Как насчет дуэли друг против друга, чтобы понять, как каждый из нас хочет атаковать? Давай, используй тренировочный меч или еще что-нибудь. Я воспользуюсь собой. То, что предлагал Ин, рвало все шаблоны. Обычно духи мечей не наслаждались битвой в их человеческой форме, пусть чисто теоретически они могли. Это было просто немного странно, но никто не мог отрицать, что они с самого начала намного лучше орудовали собой, чем их владельцы. Цзян Чэн нерешительно кивнул и быстро пошел взять меч без духа. Ин поднял Суйбянь, его вес был знаком, и он чувствовал, как будто поднимал этот меч сотни раз. Двое стояли друг напротив друга, пока Цзян Чэн не сделал первое движение и побежал вперед. Это была действительно странная битва. Ин только что смотрел, как практиковался Цзян Чэн, так что он имел какое-то представление о том, как тот будет сражаться. Цзян Чэн же, с другой стороны, понятия не имел, что его ждет. Первой и последней смешной вещью было то, что случилось, когда Ин бросил Суйбянь в сторону Цзян Чэна. Он еле избежал снаряда с бесценным выражением лица. Что за мечник бросает свой меч? Отвлеченный этим, он почувствовал, как кулак встретил его нос. Цзян Чэн оступился, и Ин позвал Суйбянь обратно к себе. Его правая рука только что ощутила то удовлетворяющее чувство, когда ударяешь кого-то, и он быстро приставил свой меч к шее Цзян Чэна. — Я победил, — гордо сказал он. — Это было весело, мы должны повторить. В то время как Ин возвращал Суйбянь Цзян Чэну, тот бессвязно прошипел: — Ты только что... ты только что ударил меня! — шок быстро прошел, и сейчас он начинал по-настоящему злиться на Ина. — Что за черт, какая часть из этого была честной? Разве ты не дух меча? Почему ты используешь не свой меч, а свои кулаки? — Но иногда легче всего ударить кого-то, — указал Ин. Его кулак все еще покалывал, и возникало странное чувство. Духи мечей действительно не должны были ударять людей или по-настоящему трогать что-то. Ему не следует орудовать собой или драться со своим владельцем. Но каким-то образом это было веселее, чем просто беспрекословно позволять Цзян Чэну использовать себя. — К тому же мы узнали стили друг друга лучше. Ты и правда любишь просчитывать вещи и точно знать, что будет дальше, Цзян Чэн, но я говорю тебе, иногда легче всего подумать «какая разница». Цзян Чэн простонал: — Что я сделал, чтобы заслужить такой идиотский меч, как ты? — он быстро осознал, как грубо звучал, и поспешил исправиться. — Я имею в виду, Ин, я понимаю, что твой стиль — он только твой, но я... Ин весело рассмеялся. — Этот раздраженный голос тебе подходит больше, — прокомментировал он. — Тебе правда нужно перестать вести себя так вежливо со мной, я знаю, я раздражаю. Разве ты не понял, что я пытался вывести тебя из себя все это время? Вперед, кричи. — Ты… пытался вывести меня из себя. — Да. На этот раз он по-настоящему взорвался. — Иди к черту! — заорал он и сердито пронзил Суйбянем землю. — Я пытался вести себя хорошо по отношению к тебе, ты, тупой дух меча! А ты просто смеялся надо мной все это время, не так ли? Я уничтожу тебя! Я расплавлю тебя и придам форму металлического туалета!