***
Дома мелькали один за другим, Питер убегал все дальше. Тони Старк — вот чье имя значилось на конверте. Тони Старк, сыскавший себе дурную славу. Тони Старк, продающий оружие, исчисляющий достаток чужими жизнями. Тони Старк, контролирующий внутренний рынок наркотиков. Тони Старк, способный убить, не задумываясь. Да ни один здравомыслящий в штате не стал бы связываться с этим человеком, особенно становиться его должником! Сердце стучало оглушительно громко. Все вставало на свои места: конечно же, смерть дяди не была случайностью! Но какой смысл Старку убивать своего должника до окончания срока долга?! Питер задевал людей и, кажется, даже кого-то вовсе опрокинул на землю, но совершено не замечал этого. Спустя несколько минут, когда шум в ушах унялся, а тело больше не трясло, он остановился. Лёгкие болели от недостатка воздуха: сколько он уже пробежал? Судя по окружавшим многоэтажкам — прилично. Вот-вот начнется городской центр. Но больше волновал вопрос не сколько он бежит, а куда? И что собирается делать? Питер перевел дыхание. Старк. Ему нужен Старк. Можно попросить отсрочить долг… Хотя бы немного. Нельзя ставить под угрозу жизнь тети Мэй! А они придут за ней, если она не отправит деньги. За ней и, скорее всего, за Питером, и неизвестно, кого убьют первым. И неизвестно, будет ли смерть единственным хреновым исходом. Паркер ещё раз сверил адрес, и куда спокойнее, собираясь с духом, направился на поиски нужного дома. Дом Старка — а вернее резиденция — находился в отдалении от центральных улиц. И хотя шум машин здесь был тише, Питер мог с уверенностью сказать — он сто раз проходил мимо этого здания, но и помыслить не мог о том, кому оно принадлежит и какие дела вершатся в его стенах. Разумеется, просто так в дом было не попасть. И хотя видимой охраны и сигнализации не было, Питер соваться на территорию без разрешения не спешил. Старк слыл прогрессивным человеком. Новейшие технологии окружали его жизнь, так что Питер не удивился бы, если бы его разрезал пополам лазерный луч, попытайся он проникнуть незаконно. Питер фыркнул: даже Старк, который сам является преступником, в праве засудить Питера Паркера за незаконное вторжение. И суд он наверняка выиграет, скупив лучших адвокатов или надавив на судью. Прервав вереницу этих мыслей, Питер взглянул на ворота. Стало до тошноты страшно: Старк может просто убить его, как тысячу других людей, даже не выслушав. Переборов страх, он отыскал звонок, нажал, замерев и даже на несколько секунд зажмурившись. Ему показалось, что прошла вечность. Ощущения были такие, будто он шагнул с обрыва в бездну. Высокая калитка открылась, и за ней возник охранник. Хотя вид он имел внушительный, но почему-то Питер его не испугался. Секьюрити Старка оказался как-то слишком человечен. — Чего тебе? — он мог бы прогнать, но не стал. Видимо, Питер в его глазах выглядел совсем ребенком. — Я… Я Паркер, — Питер надеялся, что голос прозвучал уверенно и не слишком тонко. — Можно мне увидеть Тони Старка? — Паркер? — переспросил мужчина, но обращаясь не к Питеру. Юноша заметил небольшое устройство в ухе, вероятно, их разговор слышали и в доме. — Понял. Охранник кивнул, пропуская мальчишку. Тот вызывал жалость, смешанную с насмешкой. И что от такого ждать? Питера провели через огромный кустистый сад к крыльцу двухъярусной виллы. Двери открылись сами, впуская во владения Старка. Такой человек мог позволить себе жить в роскоши, скупая вещи налево и направо, но внутри все оказалось очень сдержанно и даже стильно. Кабинет располагался на первом этаже. — Мистер Старк ждёт, можешь зайти, — охранник встал поодаль, не планируя заходить вместе с мальчишкой. У Питера слегка дрожали коленки. Он всегда мечтал быть героем. И даже какое-то время хотел пойти в полицию, чтобы защищать людей. Может, это был подростковый максимализм, и мальчишка не понимал тогда, почему такие люди, как Старк, вообще существуют. Почему его нельзя отправить за решетку. А теперь понимал… Так страшно ему ещё ни разу не было. Он шагнул за дверь, задержав дыхание и, наверное, готовясь на входе получить пулю в лоб. В глазах мелькнула картинка: Старк, страшный, как самое мерзкое чудовище, с пистолетом, восседает за столом, как на своем троне… — Надо же… Очаровательное наследие оставил Бэн Паркер. Питер не сразу сообразил, что эти слова обращены к нему. А потом увидел того самого Тони Старка — страшнейшего и влиятельнейшего человека в штате, а, может, и во всей Америке. Старк и правда сидел за столом, расслабленно откинувшись на спинку кожаного кресла. Только выглядел он отнюдь не как чудовище. Немного смуглое лицо имело правильные и красивые черты: карие — Питеру показалось, что бездонные — глаза смотрели с живым интересом и лёгкой насмешкой. Темные волосы немного взъерошены, но это совсем не портило общего впечатления. А сильные руки, которые позволяла рассмотреть футболка с короткими рукавами, отнюдь не сжимали пистолет. Нет, Тони Старк был абсолютно расслаблен, он был в своем доме и чувствовал себя хозяином положения. Питера это даже сбило с толку. Все злодеи в его представлении были страшны и таили в себе опасность. Так было везде: в фильмах, в комиксах, в играх. А Старк — нет… Но это пугало не меньше, и даже вызвало холодок вдоль позвоночника. Расслаблен. Старку нечего бояться в этой жизни. Совершенно. Несколько секунд, пока все укладывалось в голове, подросток просто стоял, глядя на мужчину круглыми глазами. — Здравствуйте… Боже, как тупо. — Я Питер Паркер. Племянник Бэна Паркера. Сегодня… Вы прислали письмо… У нас с тетей нет таких денег, и я хотел узнать, можно ли отсрочить? Старк удивлённо поднял брови, неспешно рассматривая Питера. Совсем еще ребенок. И как только прийти не побоялся? Значит, не из робкого десятка. — Как это трогательно, малыш, — мужчина поднялся, не спеша отвечать на просьбу мальчишки, — Сколько тебе? Хочу предложить выпить со мной за знакомство, но не собираюсь спаивать ребенка. Последнее слово он выделил интонацией, словно намекая на положение Питера, на то, как он смотрится. Питер почему-то ощутил стыд. Он чувствовал себя куда взрослее, когда шел сюда решать дела семьи. — Шестнадцать. Немного слукавил… Но шестнадцать звучало уже не так плохо, как, например, пятнадцать с половиной. Не так жалко. Старк усмехнулся. Ответ его устроил, потому что он наполнил два бокала багряным напитком и один протянул Питеру. — За знакомство, — приподняв бокал, он сделал глоток. Жидкость приятно обожгла горло. — Ты смелый мальчик, раз пришел сюда. Так дерзко, — Старк медленно приблизился. — Так самоуверенно. Он не угрожал, не запугивал, но все равно вселял страх. Питер тоже сделал глоток и поморщился. Горло обожгло, только вот совсем неприятно, и почти сразу в голове стало довольно мутно. — У нас нет денег, чтобы выплатить долг… И у тети Мэй больше ничего нет. Питер старался не отводить взгляд. Старк походил на акулу, а Питер был его жертвой. — Ничего? — Тони приблизился, их разделяли всего несколько сантиметров. — Ты уверен, Питер? — А мальчишка держится молодцом, очень хорош! Пальцы мягко сжали подбородок, заставляя приподнять голову. Темные глаза словно запрещали отводить взгляд, увлекая на дно самой мрачной бездны, какая только существует. В этом взгляде, властном и обманчиво ласковом, плясали демоны, и горел адский огонь. — Кое-что у нее все же осталось… Питер оцепенел. Наверное, так чувствуют себя люди, когда на них со всей скорости мчится машина, и за доли секунд понимаешь, что уже не успеешь увернуться. И, наверное, он испугался бы еще сильнее, если бы не выпил. — Нам нужно немного времени, сэр, — тихо произнес Паркер, и, дернувшись, словно гипноз на пару секунд дал слабину, отстранился от руки Старка. — Его у вас нет, — в голосе Старка не было жалости, только спокойная, холодная жестокость. — Долг красен платежом, малыш. И взрослые об этом прекрасно знают. Все, что есть у твоей тети — это две жизни. Ее собственная и твоя. А все, что есть у тебя, — выбор. Таковы правила этого мира. Питер вспыхнул. Он и не надеялся. Он думал, что вряд ли уйдет отсюда, как только решился нажать на кнопку звонка. — Не трогайте тётю Мэй… Если моя жизнь возместит долг, — уверенно произнес Питер, уже не разбирая, от чего кружится голова: вина или страха. Старк кивнул. Пусть будет так. Наверное, все было решено заранее. Питер шагнул в клетку, и теперь дверь захлопнулась за ним, отрезав путь назад.Долг платежом красен
6 августа 2018 г. в 20:39
Бэн Паркер не был плохим человеком, но, как и все, имел слабости. А слабости приводят к ошибкам, порой роковым.
Он умер темной ночью, на улице, истекая кровью. Умер, оставив свою жену и племянника, у которого смерть забрала и родителей.
Бэн Паркер не был идеальным мужем или отцом, какого изображают рекламные плакаты, но он любил свою маленькую семью, стремясь оградить их от ужасов и невзгод этой жизни. В радости и в горе он оставался опорой, неся ответственность за собственное счастье и счастье своих близких.
Теперь эта ответственность лежала на плечах Мэй.
Мэй Паркер была любящей и любимой женой. Она видела, каким сильным старается быть Бэн. Но иногда этого не хватало, и она была готова к этому. Она берегла его мир так же, как он берег ее.
В ночь, когда Бэна не стало, она закрылась у себя в комнате и проплакала до утра, терзаемая тревожными мыслями. Питер — их единственный племянник — узнал о смерти дяди лишь на утро. Она не стала делиться с ним страшными догадками, к которым пришла за ночь. Тем не менее, в глубине души юноша ощущал смятение и тревогу. Эти чувства усилились, когда однажды утром он обнаружил тетю Мэй в гостиной. Обычно хлопочущая над завтраком, сегодня она сидела на диване. Лицо было мокрым от слез, а плечи дрожали.
Беспокойство не уходило целиком с момента смерти дяди. Оно часто кололо с новой силой, когда Питер ловил усталый взгляд тети, даже когда она улыбалась, или замечал вечерами, что глаза ее покраснели. Он и сам довольно тяжело переживал потерю, однако у него впереди была целая жизнь, и череда событий отвлекала от мрачных мыслей.
Но в это утро все было особенно плохо. Он почувствовал это.
Питер присел рядом, взволнованно взглянув на тетю.
— Что случилось? — видеть тетю в слезах было невыносимо.
— Ох, Питер, — женщина собралась с духом, заметив племянника, улыбнулась, но Питер все равно видел, с каким трудом далась эта улыбка. — Просто возникли некоторые трудности, ничего страшного.
Она была честна с ним, но берегла от настоящей правды. И это раздражало. Питер хотел быть тем, кто может защитить своих близких, от кого не скрывают правду за семью печатями.
— Я просто дала слабину.
— Слабину? В чем?
Питер не хотел отступать. Ровно как тетя Мэй заботилась о нем, так и он хотел заботиться о ней. Ведь кроме друг друга у них не было никого.
— Что-то насчёт дяди?..
Такие вопросы обычно в этом доме не звучали, и произнес это Питер крайне осторожно, словно боялся, что тетя расстроится сильнее или даже разозлится. Но она ответила неожиданно легко.
— Есть кое-что, Питер, о чем дядя тебе не рассказывал, — женщина вытерла слезы с щек тыльной стороной руки. — Но я знала об этом. Было время, когда Бэн… Он связался не с теми людьми. Понимаешь, нужны были деньги, и он просто пытался… позаботиться о нас. Он не очень любил говорить об этом… И видимо… Он не успел вернуть долг.
Плечи женщины дрогнули, но она держалась.
— Ничего, Питер, мы найдем, где их взять, — ласковые руки обняли юношу, ладонь пробежалась по затылку, взъерошив кудрявую макушку. — Все будет хорошо. Обещаю тебе.
Питер не отстранился, обнял в ответ, понимая, что тетя не столько успокаивает его этими объятиями, сколько ищет поддержки.
— Кому он задолжал деньги? Они приходили сюда? Звонили? Сколько он им был должен? — Питер чувствовал подступающее напряжение, собирающееся внутри одним комком, и оттого сжал кулаки. Конечно, здравый смысл подсказывал: он сделать ничего не сможет, сумма вряд ли маленькая.
— Триста тысяч… Пришли сегодня утром, сказали, что подошёл срок. Оставили вот это, — тетя вздохнула и подняла с кофейного столика конверт. — Реквизиты с адресом и суммой.
О том, что утренние посетители грозились сделать при неуплате, она умолчала.
Питер забрал из руки тети конверт, внимательно его осматривая. Должно же быть имя или хотя бы инициалы. Взгляд, пробежав по строчкам, выловил имя займодателя, и Питера словно ударило током. Это имя знали многие. Это имя не предвещало ничего хорошего. Ситуация требовала действий. Он вскочил с дивана, крепко сжимая в пальцах конверт.
— Мы что-нибудь придумаем… Я придумаю. Обещаю!
Мысли путались, а ноги сами понесли прочь из дома. Нужно действовать! Ждать точно нельзя!
— Ничего не делай без меня! — крикнул он тете, слетая по крыльцу вниз. — Ничего!