***
Волшебник очнулся в своём покое. В углу горела жаровня, рядом с ним на грубой тумбе стоял кувшин и стакан, лежали сухари и яблоки. Едва мужчина попытался пошевелиться, его тело отозвалось сильнейшей болью. Мирак замер и сконцентрировался, отрешившись от бренной плоти. В голову отдало неприятным чувством, словно бы кто-то провернул там коловорот. Чародей постарался не замечать этого и принялся за дело. Он прошёл внутренним взором по своему телу от кончиков пальцев ног до макушки головы. Скверно. Всё тело было в синяках. Особенно сильные ушибы тканей чувствовались в районе торса, плеч и поясницы. Неприятное ощущение было в паре рёбер слева. Трещины. На правой ноге был сломан палец. Несильно, тоже трещинка. А вот что выше голени, выше колена жрец не мог понять. Была только боль — непрерывная, ноющая. Мирак сосредоточился; почувствовал энергию, собрался с силами. Он представил тепло, обволакивающее ногу, представил свет, поглощающий тьму в повреждённом месте. Концентрация требовала очистить разум от всех лишних мыслей. Он направил поток оставшейся энергии к ноге, к костям и мышцам, прочувствовал, как она проникает в каждую частичку его тела, заживляя травму… — IN! IN MeyZ AhST Hal! [4] — голос прислужника сбил заклятие, нарушил сосредоточение волшебника. Мирак выругался самым грязнейшим образом. У порога покоя возникли жрецы — Дукан и Закрисош. Хотя мужчина не мог видеть их лиц, скрытых металлом масок, он прекрасно представлял себе их подобострастные лики. Превозмогая боль своей слабой плоти, он приподнялся на локтях и сел в кровати. Затем кивнул и таким образом позволил своим подручным войти в покой. — Хоспотин! Я рат витеть тепя в топром сдравии! — разошёлся в поклонах Дукан. Закрисош был более сдержан, но не менее льстив. — Хозяин, мы были счастливы узнать, что вы стёрли в порошок Валока! — Довольно, — Мирак раздражённо махнул рукой — у него заболела голова от назойливой болтовни его слуг. Он, как и всякий прочий жрец, любил лесть; однако сейчас для него покой был ценнее. Он даже не подумал расспросить их о том, как он оказался в покое — всё и так было ясно. Вместо этого он перешёл к насущным вопросам. — Сколько времени… вы провели без дела? — волшебник решил никоим образом не напоминать им о своей слабости. — Мы вернулись в храм сутки назад, владыка, — смиренно ответил Закрисош. — И штали, когта же, хоспотин, ты очнёшься, — вставил слово Дукан. — Вы выполнили моё задание? — Прости хозяин, я не успел достичь кургана Колбьорн. Я услышал твой зов и сразу же повернул обратно, — сказал жрец Бладскала. — Ну, а ты, Dukaan? — Да, хоспотин, я стелал всё, как ты и приказал. Мы всяли теревню в кольцо. Отряд мужей покинул селение. Едва они ушли, появилась возможность, и мы напали. Мы пригнали скот, рабов, добычу, — с удовлетворением начал перечислять Дукан. — Тесять короф, твух быкоф, пятнатцать рабынь, фосемь шкур, тевять топороф, три меча, три куфшина с маслом, пять с вином, семь кругов сыра, катку солений… Мирак не стал себя сдерживать. — Mey! [5] Ты посмел ослушаться меня! С каждым словом он приподнимался всё выше на ложе; его тело заныло, но мужчина не обращал внимания. Им овладели ярость и гнев. Дукан сначала отшатнулся назад, не понимая, чем он прогневал своего владыку, а потом принял единственное верное решение и упал на колени: — Смиренно прошу тфоего прощения, хоспотин! Однако заслужить прощение Мирака было не так просто. — Свою вину ты искупишь железом и кровью! FUS! [6] — и колдун крикнул. Древняя сила неприятно сдавила грудную клетку и обожгла его горло. Однако в тот миг это не довлело над ним. Невидимая волна сбила Дукана с ног и ударила его об стену. Он приподнялся на коленках и замер, склонив голову к земле. Закрисош успел уйти в сторону и также застыл в поклоне. — RU Naal NeyL MiiNNE! [7] –с этими словами жрецы быстро покинули опочивальню Мирака. Ярость схлынула; пламя угасло. В глазах мужчины прояснилось, боль вновь дала о себе знать. Он упал назад на ложе и, придя в себя, начал вновь сосредотачиваться на целебных чарах.***
На следующий день, после медитаций и восстановления сил, Мирак решил опробовать свои силы. Он прекрасно знал, что это опрометчивое решение. Даже владея его силой и знаниями, нельзя регенерировать столь скоро без значительного запаса энергии. А этого запаса у тысячелетнего жреца и не было. Сражение с Валоком, воскрешение подручных, ритуал — всё это имело слишком большую цену. Всё играло против жреца — время, пространство, теперь собственное тело… Но у него не было выбора; была только огромная воля и желание отбить то, что его по праву. Мирак попробовал сделать первый шаг, опираясь на плечо драугра-прислужника. На полу он сразу пожалел о своей самонадеянности. Он неловко повернулся с бока на живот и, не без труда, поднялся на ложе. Может, в ряде случаев самоуверенность действительно нужно поумерить? Впрочем, он сразу же отвлёкся от таких нелестных в отношении себя мыслей и принялся обдумывать, как же можно решить возникшее затруднение. Отбросив все идеи езды на драуграх, призванных лошадях и левитации, он, наконец, нашёл верное решение. Услышав приказ своего господина, Дукан вначале не поверил своим ушам. Однако даже ему хватило сообразительности скрыть своё удивление и обиду, что такое нелестное задание дано именно ему. Впрочем, вскоре гордыню жреца победили преданность и желание искупить вину, и он принялся за дело. Раздобыв ножовку, гвозди и молоток, а также пару упокоенных плотников, Дукан в кои-то веки приобщился к общей работе. Кто бы мог подумать: через две тысячи лет после исчезновения Драконьего культа один из тех, кто некогда повелевал одной шестой суши, теперь трудился над приземлённой и простой задачей! Когда всё было готово, Мирак принял работу. Он с удовлетворением осмотрел свой паланкин или, вернее, то, что походило на паланкин. Две жерди, скреплённые меж собой с помощью досок, да седалище со спинкой посередине. На первое время сойдёт. А затем он взгромоздился на творение своих рабов и приказал испытать его в деле. Не очень скоро они поднялись на храмовую площадку к камню Древа. Мирак приказал обогнуть менгир кругом, и два крепких драугра, несущие портшез, сделали круг почёта. Жрец уже с удовлетворением оглядел место недавней схватки, те же останки его врага, множество мёртвых воронов вокруг него и всё то же холодное серое небо. Мужчина слегка махнул рукой, и Дукан, не отстававший от своего повелителя ни на миг, оказался рядом. — Сожги останки Валока и развей их по ветру. — Да, хоспотин. — И ещё кое-что, — и Мирак вновь приказал Дукану то, чем примерный жрец, коим себя считал при жизни мертвец, никогда не стал бы заниматься. Но иного способа вымолить прощение у Дукана не было. Оставив косноязычного жреца выполнять неблагодарную работу, Мирак обратил своё внимание на ещё одну деталь, оставшуюся от Валока – пятьдесят бойцов. Они так и замерли по кругу амфитеатра в ожидании нового приказа своего хозяина. Мирак осмотрел пространство на астральном уровне и увидел десятки оборванных нитей, точно у марионеток без кукловода. Все нити сходились в одну точку — в место гибели Валока. Что ж, раз эти славные воины лишились своего хозяина, Мираку не с руки будет бросать их. Недолгое плетение, немного сосредоточения — и вот воинство жреца пополнилось пятью десятками крепких воинов. Закончив с делами на площадке, жрец принялся за другие, не менее важные задачи.***
Работы в храме продолжились. Драугры почти раскопали верхние уровни крепости; оставалось лишь привести их в надлежащий вид: укрепить стены и перекрытия, починить ворота и ловушки, восстановить воздуховоды и прочее. Основной проблемой являлась нехватка материалов и инструментов. Мирак был богат; его сокровищницы были полны. Но что ему делать с его золотом, если никто на острове не рискнул бы вести с ним торговлю? Другая проблема, возникшая по вине Дукана, тоже ставила жреца в тупик. Сам бы он никогда не перешёл к активным действиям так резко и скоро. Теперь же ему придётся пожинать плоды чужой глупости. Вместо трёх ртов теперь нужно было кормить восемнадцать. Кроме того, нужно было постоянно держать их под стражей. А это означало меньшее число свободных рабочих рук и мечей. Мирак пока так и не придумал, как он мог бы использовать своих пленников с наименьшими затратами и наибольшей выгодой. Скаалки были слишком строптивы и своевольны по сравнению с рабами его лет. Пришлось расставить и дозоры вокруг храма. Колдуну удалось вернуть обратно только одного драугра-разведчика, поэтому он более не рискнуть отправлять их в одиночку далеко. Теперь подступы к его твердыне сторожили четыре отряда. Именно один из них и вернулся вместе с тремя данмерами. Двое из них были в костяном доспехе с щитом и мечом, а один в добротном камзоле, плаще на меху и хороших кожаных ботинках. Он ещё сжимал в руках древко с закреплённым на нём грязно-белым полотнищем. Этот тёмный эльф был главным в их группе. Он назвал себя уполномоченным на переговоры от Вороньей скалы и спросил о возможности их проведения с драконьим жрецом Мирааком. После некоторого промедления (с разрешения своего хозяина, разумеется) мертвецы позволили ему одному пройти вглубь храма. Недолго поколебавшись, вельможа всё-таки проследовал в подземные каверны. Эльф с удивлением видел драугров, готовящих оружие и броню, тесавших и рубящих камень; смотрел на баррикады снаружи и коридоры и ходы, залитые светом жаровен. Ему почему-то казалось, что подземелья будут пусты и мертвы, точно как брошенные родовые гробницы в глубине Вварденфелла. Однако его первое впечатление быстро рассеялось. Данмера провели в малый зал; там уже всё было готово к приёму гостя. Вдоль стен, украшенных сложными барельефами, замерли в ожидании воины в древних доспехах; на стенах колыхались вышитые полотнища; в дальней части зала на возвышении располагался трон. Его занимал хозяин этого места; по правую и левую руки от него стояли два высохших лича. Сглотнув подкативший к горлу комок, парламентёр сказал: — Я Адрил Арано, второй советник дома Редоран. Я представляю первого советника, Ллерила Морвейна, главу Вороньей скалы. Жрец дождался, пока тот закончит, затем сделал лёгкое движение рукой. Стоящий рядом с ним лич в стальной маске подался вперёд и сказал: — Перед тобой, JooR[8], Хозяин Солстхейма, Первый Драконорождённый, MiraaK. Говори, ради чего пришёл и не трать драгоценное время нашего владыки. Данмер смутился. Он едва сдержался, чтобы не вытереть пот со лба, а затем, собравшись с силами, продолжил: — Первый советник хотел бы знать, каковы ваши цели на острове; также его беспокоит, какое отношение вы имеете к трагедии, произошедшей в нашем поселении. Три десятка граждан были убиты у камня, называемого местными дикарями камнем Земли. — Остров Солстхейм лежит под дланью Мирака; его интересует лишь мир и порядок в его вотчине. Взгляд владыки обращён на запад, в Скайрим; иное не тяготит его, — промолвил лич. — Что касается пролитой крови, то в этом повинны даэдра. Великодушный владыка не марает руки кровью невинных. Хозяин мертвеца что-то тихо сказал ему. Выслушав, прислужник продолжил: — О прочем владыка будет говорить только с первым советником. Аудиенция окончена. — Но… — сопровождавший данмера драугр положил ему костлявую кисть на плечо, и последующие слова застряли в горле у советника. Пришлось чиновнику идти прочь несолоно хлебавши.***
— Что дальше, хоспотин? — смиренно спросил Дукан, когда парламентёр удалился прочь. — Дальше надлежит надёжно подготовиться к разговору с первым советником Морвейном, — заключил Мирак. — Для этого потребуются весомые аргументы. Zahkriisos, тебе предстоит закончить начатое и освободить Ahzidala. С тем же отрядом ты направишься к Колбьорну. Не приближайтесь далее него к поселению эльфов. Первыми в бой не вступайте. Затем мужчина обратился к Дукану. — Dukaan, для тебя у меня есть особое задание. На юге острова находится брошенный форт. Укрепления разрушены, скорее всего, большая его часть погребена под слоем пепла. С тремя десятками воинов и одним языком ты займёшь его; когда это произойдёт, сообщишь мне об этом. Не ошибись на этот раз. — Да, хоспотин, конечно, хоспотин, — подобострастно залепетал лич. — Эльфов и скаалов не трогать; не нападать, не приближаться; избегать встречи. Вновь нарушишь мой приказ — и твоя душа будет навек заключена в мой каблук. Понятно? — Расумеется, хосяин, — вновь забормотал Дукан. С дозволения драконорождённого жрецы удалились. По следующему знаку к нему приблизились слуги с паланкином. Ему предстояла куда более тонкая и ответственная работа. И доверить её кому бы то ни было, кроме себя, Мирак не мог.***
В Скулдафне царило оживление. Десяток драконов, верных Алудину, расселись по скалам, по аркам и башням некрополей кругом. Среди них был и Кросулах. Все ждали возвращения первенца Акатоша. Было тихо; если древние ящеры и переговаривались, то немного. Кроме драконов ни единой живой души не было на лигу кругом. Всё живое покинуло мёртвый край. Даже лес был редок и скуп на здешних скалах и в долах; в расселине Скулдафна трава была жухлой и жёлтой; только высохший плющ опутывал мёртвый камень нордских курганов. Наконец ткань пространства разорвалась, и посреди стен крепости, на площадке меж каменных истуканов возник Алдуин. Огромный, чёрный; размах его крыльев был равен ширине площадки. По размеру с ним могли соперничать только красный дракон Одавинг и предатель Партурнакс. Воплощение Акатоша вернулся с охоты из Совнгарда. Драконы приветили его. — Приветствую, ThURI, — произнёс Кросулах. — DREM YOL LOK, — сказал Одавинг. — Здравствуй, DROG, — молвил Винтурут. Алдуин кивнул своим приспешникам, и они умолкли. — Что слышно из низин? Что делают презренные JooRRE? — спросил Первый. Мирмулнир начал донесение. — JooRRЕ собирают войска на востоке и на западе. Они будут биться за SOT HOFKah [9]. SahQOLahVU [10] прошла через южный перевал. Она движется туда же. — OKaaZ HOFKah [11] на севере стал полем битвы для двух армий. QETHSEGOL и DWiiN [12] на западе обагрены жертвенной кровью. Глупцы пробудили там VOKUL[13], — продолжил Винтурут. — А Vahlok? — спросил Алдуин. — Vahlok молчит уже три дня и три ночи, — ответил Кросулах. Из-за скал показался ещё один дракон с рыже-ржавой чешуёй, Нааглив. Он рухнул вниз на одну из арок. — Vahlok мёртв! — сказал он. — Предатель убил его! Это сообщение вывело Первого из себя. — Проклятый JooRUS TahRODiiS [14]! Nahagliiv, Viinturuth, убейте Предателя окончательно! — А что делать с другим предателем, ThURI? — спросил Нааглив. — Покончите и с ним. На этом они закончили. Алдуин широко взмахнул крыльями и унёсся ввысь. За ним последовало несколько драконов. Кросулах тоже взлетел; едва он оторвался от земли, на него набросились Нааглив и Винтурут.